На снимке надпись на стене Краснопресненского стадиона, вдоль которой лежали тела убитых и раненых защитников первого народного парламента на площади перед Белдомом в черном октябре 1993 года
***
На улицах Москвы костры горели по ночам уже с середины сентября 93-го, а вокруг них толпились возбужденные люди, Москва слухами полнилась - было предчувствие: что-то судьбоносное должно произойти, что-то готовится закулисно, втайне от народа. А утром 5 октября уже к Белдому спешно съезжались военные грузовики и автобусы с подкреплением на помощь ельцинскому клану, который решил молниеносно задавить взбунтовавшийся против либеральных реформ первый избранный парламент - тогда он назывался Верховный Совет.. Сам же Ельцин выступал, стоя на танке, что твой Ленин на броневике в октябре 17-го.
Либералы потом оправдывали эту карательную операцию против законноизбранной власти и народа, который вышел её защищать, тем, что таким образом удалось избежать гражданской войны против нарождающейся буржуазии. Но сейчас особенно отчетливо видно, что эта акция была заранее подготовлена и чётко спровоцирована. Это был первый в истории России акт применения армии и танковых пушек, а также поддерживающих их снайперов не только против народа, но и против высшего руководства страны, избранной народом в разгар перестройки. Западная демократия, не сумев победить демократическими методами ( на выборах), - либералы были в Верховном Совете в подавляющем меньшинстве, но вели себя высокомерно и крайне заносчиво - постоянно захлопывали своих оппонентов, а во время своих выступлений оскорбляли народ самыми унизительными эпитетами.
Однако, спустя самый малый промежуток времени, те, кто руководил противоположными сторонами, внезапно оказались вместе, и полюбовно начали рулить либеральной Россией, которая образовалась в результате силового захвата власти Ельциным и его сторонниками. Этот новый строй называли по-всякому, но чаще - охлократией на марше, олигархатом и клептократией, потому что началась стремительная грабительская приХВатизация. И вот вознеслась до небес, буквально протыкая облака, ВВВ - Великая Вертикаль Власти. Из новой власти изгнали только офицера Руцкого. Так что никакой гражданской войны и не предвиделось самого начала - свои жестоко и беспардонно спорили между собой за право прихватить побольше народного добра, лбы не трещали у народа. Все политические разногласия были разрешены с помощью танков и снайперов. Вот так и не задалось с демократией в России - бандитский захват власти алчными шакалами её и не предполагал. Вакханалия тщеславия и амбиций продолжается, однако, и по сей день, хотя все уже нажрались от пуза, но нет - подросла ведь молодая голодная поросль, ибо и детишек немедленно пристроили на кормление новые власти. Система же выборов уже в 1996 году, на очередных выборах,получила такие удары в спину, что с тех пор так и ходит неизлечимо больной, горбатой и кривой.
***
Витя Носков - замечательный современный русский писатель из Сибири, знакомый мне ещё по Высшим литкурсам (ВЛК).
Во времена диких событий - либерального беспредела 1993 года, которые потом будут названы "демократической революцией", его едва не расстреляли прямо у стены общаги Литинститута.
Шёл обыск, отряд вооруженных и разгоряченных алкоголем ельцынских омоновцев искал на писательском этаже ( где жили вээлкашники, а не студенты ) склады оружия.
Проверяли в письменных столах тоже. Когда омоновцы входили в комнату, открывая дверь ногой, полагалось встать лицом к стене, заложить руки за голову - и так стоять до конца обыска.
В столе у Вити Носкова, кроме рукописей рассказов, лежал его писательский билет, на красной обложке которого было написано "Союз писателей СССР".
Омоновцы потребовали тут же самолично ... скажем деликатно... уничтожить её, эту краснокожую книжицу.
Виктор отказался, заявив спокойно, что несколько лет назад был принят в Союз писателей именно СССР, этим фактом гордится и сейчас, а не видит причин уничтожать свой писательский билет даже под угрозой оружия.
Старший омоновец отдал короткий приказ - "... ему пулю в затылок", и Витю повели по коридору. Из комнат выглядывали растерянные и бледные от ужаса и неожиданности писатели.
Когда омоновцы уже вывели Витю во двор, неожиданно раздался отчаянный крик - за ними вслед выскочила одна писательница, довольно хрупкая женщина.
Со словами: "Отвали, подонки!", - она схватила Виктора за рукав и буквально потащила обратно, на писательский этаж.
Ошалевшие от такой наглости омоновцы постояли ещё немного и ушли. Больше они в общагу Литинститута не возвращались.
Через несколько дней Витя на переменке между парами
подошёл ко мне и протянул листочек из блокнота, сказав смущенно:
"Возьми вот, Лар!"
Пожелтевший за годы листок со стихами
Вити Носкова случайно выпал из книги, которая лежит вот сейчас на моём столе.
Где Витя в данный момент - не знаю, но мне захотелось ему ответить через интернет.
Только сначала его стихотворный набросок:
Виктор Носков
"Снег на столицу как саван ложится,
Зрачком револьверным глядится луна...
В монто завернувшись, императрица,
Призраком белым стоит у окна.
В кресле забыты с вышивкой пяльцы,
В тиши будуара стреляет камин,
Капелькой крови на тоненьком пальце
Вдруг загораясь, пылает рубин.
Ваше величество, что вам не спится,
Какая вам дума легла на чело?
Державы великой императрица,
Что же такое смутить вас могло?
Тучи ползут над притихшей столицей,
Адмиралтейства где острый штык?
Стоит молчаливо императрица,
Лик революции к окнам приник."
***
Ответ Виктору
Солнце восходит над городом стольным,
После зимы наступает весна.
И революцию - всполохи крови,
С грязью снегов растопила она.
Призрак истаял, исчезли и тучи,
Смутная сила ушла на покой...
Вот какой сон ей сегодня приснился,
Той, что смутилась когда-то тобой.