Осколок 1. Больница

Лянка Шатц
С чего бы начать? Воспоминания сейчас толпятся как гости у порога. Их много. Они торопятся зайти и каждое из них кричит: «Впусти меня! Впусти скорей!». Потом схлынет поток и они будут стучатся по одному. А затем…


Иногда воспоминание похоже на тонущего человека. Выплывет из пучины, покажется, мелькнет, достигнув поверхности, взмахнет ручкой над потоком свежих впечатлений и наслоением привычных мыслей – и снова погружается в глубину. Возможно, это его последний взмах, отчаянный сигнал тебе – не дай исчезнуть, брось спасательный круг внимания, вытащи бумагу, где оно отдышится, обсохнет и оживет…


Кого бы впустить первым? По возрасту? Кто же возьмется указать возраст? А если перепутаю? Не обидятся ли? По важности? Да кто же устанавливает степень важности воспоминаниям? Они мне все дороги. Все до единого.


Тогда в порядке живой очереди.


Ну что же. Заходите. Устраивайтесь поудобнее.


Осколок 1. Больница.


Большой светлый зал. Я на каталке. Рядом мои родные и врач с ласковыми глазами. «С кем хочешь лежать в больнице? С мамой или бабушкой?» Хочется сказать, что я хочу домой, я боюсь врачей, мне сейчас будет больно, еще больней, чем было, я не хочу… Сил нет. Сил хватает только на то, что бы прикинуть своим детским умишком, взвесить все за и против и выдохнуть из себя: «С бабушкой».


Бабушка с дедом плачут. Встревоженное лицо папы. Я даже помню, что в этот момент он обнял маму.


Мне 1 год. С небольшим. Лето. Море. Адлер. «Рыбак Заполярья». Двустороннее воспаление легких.


Опять металлическая каталка. Длинный тоннель коридора и в конце него яркий свет. Это окно операционной. В него ярко светит, ничего не подозревая, солнце. Холодный операционный стол. Кожаный коричневый валик. Длинная кривая игла под ребра. Сейчас будет ОЧЕНЬ БОЛЬНО. Сил уже нет даже дышать. Счет на секунды.


Палата на четверых. Я лежу с права от входа. Напротив меня бабушка. В палате еще мальчик с мамой. Сейчас их кровати прячутся где-то в темноте. Ранее утро. В палату из коридора льется желтый свет. Я только проснулась, а пальцы уже холодеют и душе бегают ледяные ежики ужаса. Вот оно. На желтый свет наступает тень с противным
металлическим позвякиванием. Тень обретает очертания и реальность кошмара. Капельница. Сколько их еще? У меня исколоты все руки и ноги. Днем я стараюсь сковырнуть все корочки, что бы они не напоминали мне об уколах. Я боюсь. Я до сих пор боюсь иглы под кожей. Зато есть плюс – я никогда не стану наркоманкой.


Увидев медсестру, я начинаю, нет, не плакать, я ору. Ору от ужаса. Ору от безысходности. Мне страшно и некому заступится за меня. Я маленькая. Я очень маленькая, а окружающая реальность слишком большая, слишком холодная и слишком страшная. Извивающуюся, меня берут на руки и кладут к бабушке на кровать. Она держит руку – это часа на два. За это время я пару раз просыпаюсь. Начинаю плакать, скорее от жалости к себе. Скоро утро кончится, придет день, а вместе с ним новые страхи. Новая боль.