Небо над чужим и враждебно ко мне настроенным морем было свинцово-серого цвета.
И оттого выглядело довольно угрожающе. Я пристально вглядывалась в даль, стараясь разглядеть горизонт. Но громадные многометровые волны закрывали собой абсолютно всё. Ревущее и стонущее штормовое море и грозовое небо объединились разбушевавшейся стихией в единое целое.
А я почему-то неподвижно стояла на берегу, не замечая того, как холодные порывы ветра и нудно моросящий дождик старательно отбирали у моего тела последнее тепло.
Волны, с огромной силой накатываясь на песчаный берег, где в глубокой задумчивости пребывала моя окаменевшая фигура, пытались отхватить у суши не только часть её законной территории, но и ловко подхватив, утащить беззащитную меня - в бездну морскую….
Но сиё действо никак не входило в мои планы. И потому при приближении очередной гигантской волны я всякий раз проворно отскакивала от кромки берега на довольно большое расстояние, показывая самой себе, что жизнь во мне ещё теплится.
Почему же я не покидала и этот берег и недоброжелательное, даже агрессивно ко мне настроенное море, а, наоборот, застыв как вкопанная, со смешанным чувством страха и восхищения всматривалась в даль далёкую?! Не знаю! Не ведаю!..
Как и не смогла чуть позже объяснить самой себе, почему, очнувшись от дум тяжких, оказалась совершенно в другом месте - на незнакомой улице около чужого дома.
Море, свинцовое небо, мелко моросящий дождик, огромные валуны- волны – всё исчезло неизвестно куда. Да и было ли всё это на самом-то деле?!.
Оглянувшись по сторонам, я приметила невдалеке усердно трудившуюся женщину.
Захотелось подойти поближе и разговорить её. Может, она и сообщила бы мне, куда же подевалось море и почему я нахожусь в данный момент именно здесь.
Но, подойдя к ней поближе, я увидала, что женщина, тётка, как я её про себя назвала, выглядела чрезвычайно сердитой и, как ранее море, так сейчас и она выказывала своим видом все признаки недовольства. Как-то сразу расхотелось с ней общаться. Но порой жизненные обстоятельства вынуждают нас перешагнуть через собственную гордость и самолюбие лишь для того, чтобы выжить. И потому я решительно направилась к той, которая в этот час была единственной на неведомой мне улице, в незнакомом городе, да, наверное, и в неизвестной стране.
Злая тётка, поскрипывая зубами, наверное, оттого, что труд этот ей был ненавистен, выметала из открытого и доступного всем ветрам подъезда, (в нём почему-то отсутствовали входные двери) налетевшие с улицы янтарно- жёлтые листья. А листьев этих вокруг неё было видимо-невидимо.
- Женщина, будьте так любезны, и если это Вас не затруднит, ответьте на некоторые мои вопросы - попросила я её.
- Ещё чего захотела - тонким писклявым голосом пропищала мне в ответ эта мужеподобного вида женщина.
Но я не сдавалась, а решилась на вторую и, может, более удачную попытку продолжить разговор с ней. Авось повезет, и я услышу что-нибудь для себя полезное:
- Скажите, пожалуйста, как называется эта улица, город, страна, куда я попала самым невероятным образом? -
Но от моей новой знакомой я больше не услыхала ни звука. Она, сжав тонкие губы, упорно молчала. И с ещё большим усердием продолжала выметать листья, которых становилось всё больше и больше. И тут я внезапно заметила, что она изо всех сил старается зацепить меня своей грозной метлой. И, несомненно, ей это удалось. Сердитая женщина дважды пребольно ударила меня по ногам. Но ни я, ни моги усталые от бесцельной ходьбы ноги ничегошеньки плохого ей не сделали!
Слёзы обиды и гнева застлали мой взор. От несправедливости защемило сердце.
Но та даже не глядела в мою сторону. А вовсю продолжала свою нескончаемую работу…
И так же, как ранее я застыла около расходившегося моря, так и сейчас почему-то стояла неподвижно и позволяла грубой чужой тётке бесцеремонно со мной обходиться.
Меня замучили вопросы, которые я постоянно себе же задавала вслух:"Кто я? Что делаю в этом месте и в этот час? И почему вокруг так много опавших листьев?"
Оглянувшись, я увидала, что по всей улице, а она выглядела довольно длинной и узкой, больше листьев нигде не наблюдалось. Ни единого листочка…
Везде, кроме того дома, около которого я, словно соляной столб, застыла в немом ожидании не понятно чего, было идеально чисто!
А незнакомая мне тётка всё мела и мела жёлтые листья. Таких красивых листьев, похожих на каких-то неведомых мне птиц, я и не видала никогда.
Господи, Боженька, Готыню* - мысленно, как могла, обращалась я к Богу!
За что мне это всё? Как быть, куда деваться? С кем словечко перемолвить?
Внимательно посмотрев по сторонам, вдалеке я увидала самолёт. Он словно поджидал именно меня. Махнув рукой неразговорчивой особе, что означало моё прощанье с ней, я бросилась к самолёту. А тётка эта по-прежнему и с огромным рвением всё выметала и выметала листья из открытого всем ветрам подъезда…
Чем быстрее я бежала, тем дальше от меня оказывался вожделенный самолёт.
Но я стремилась всем своим существом достичь желаемого - улететь из негостеприимного ко мне края. Ноги подгибались, учащённое дыхание слышно было, наверное, и за версту, но самолёт всё ещё был недосягаем, как и многое из того, чего я когда-либо желала получить от жизни…
… Резко зазвонил телефон. Я мгновенно проснулась и уселась на краю кровати. Потянулась за телефонной трубкой и, спросонья едва не оказалась на полу. Каким-то невероятным способом всё же сохранила равновесие. И, схватив трубку, истошным голосом завопила в неё:
- Вас слушают, говорите…
Но телефон издевательски молчал. Ну что за люди, подумалось мне. Всего-то пять часов утра. Зачем самим не спать и другим мешать?
И тут мне припомнился сон, который я не успела досмотреть до конца.
Вспомнила я и враждебное море. И жёлтые листья, похожие на больших красивых птиц.
И стремление несносной женщины обязательно попасть метлой мне по ногам. И самолёт…
Интересно, подумалось мне, добралась ли я до него? Или он, дружелюбно помахав мне крыльями, улетел в никуда?!.
Конечно, хорошо, что это был всего лишь тревожное сновидение. Но мне почему-то захотелось досмотреть его до конца.
А так как время было раннее, можно было бы ещё понежиться в кровати и даже уснуть.
Закрыв глаза, я постаралась заново окунуться в сладкий мир грёз. Но, уже засыпая, с удивлением поняла, что начинается совершенно новое путешествие. И мне вряд ли суждено когда-нибудь узнать, улетела ли я на том самолёте. Или, не добежав, вернулась к старухе, где она, орудуя своей неутомимой метлой, по-прежнему старалась как можно больнее ударить меня…
…Порой самые невероятные сны сбываются. Через короткий промежуток времени, находясь в чужом краю, я увидала и женщину, убиравшую мусор рядом со своим домом, и грозовое море, да вот только лишь самолёт так и остался в незаконченном сне. Потому-то, наверное, я и не улетела до сих пор...
* Так моя бабушка всегда обращалась к Богу.