Посвящается всем тем, кому Темное Королевство обязано своим возрождением. Домо Аригато Вам, Мастера.
Зарево. Снопы искр, взлетающие во тьму. Кубы дыма и вспышки света, медленно меркнущего и меняющего цвет с приторно розового на совершенно черный. Огонь. Пожар. Хаос. Черные скелеты выгоревших остовов.
Тонкие губы скривились толи в презрительной усмешке, толи в улыбке. Отсветы пожарищ вспыхивали и гасли в глазах цвета темного янтаря, винного цвета волосы хищно блестели, закрывая спину волной оттенка крови.
Королева Погибель наблюдала за крахом своего Королевства.
Густой сумрак полз по Тронному Залу, обволакивая царящую в нем тишину удушливым коконом. Королева улыбнулась. Смерти она не боялась.
-Зря.
Погибель резко обернулась. Голос. Здесь не может кто-либо находится. И все же… Голос был слишком отчетлив, чтобы его можно было принять за причудливо искаженный звук.
Чье-то тихое дыхание, перебор гитарных струн.
Тонкие брови нахмурены, взгляд мгновенно стал цепким и колючим, черный зрачок превратился в узкую щелку. Никто не смеет нарушать предсмертного уединения Королевы. Предстоит еще последний бой, но побеждать обязано Добро и обреченное Зло не в силах противится этому издревле установленному порядку.
Тонкие пальцы пробежались по металлическим струнам старой шестиструнной гитары, лежащей на коленях у девушки. Протяжный, надрывный, скорбный звук взлетел к потолку.
-Кто ты?
Холодный голос Королевы дополнил последний аккорд, и умер вместе с ним, едва достигнув теряющегося в темноте потолка.
Гостья снова коснулась струн. Волнистые русые волосы, разметавшиеся по ее плечам, слабо мерцали. Выражение и цвет глаз были невидны из-за склоненной головы и длинных пушистых ресниц.
-Тебе так важно это знать?
Негромкий голос, шуршащие интонации.
Погибель презрительно скривила губы.
-Тогда можешь сама придумать мне имя. – неуловимое движение кисти, резкий поворот колка и струны звенят серебром. – Если для тебя это столь принципиально.
Верхняя губа приподнялась, хищно блеснули оскаленные клыки.
-Ты пришла поиздеваться надо мной?
Она усмехнулась, слегка поведя плечом.
Гостья не ответила.
-Низко же вы пали, люди. Чтож, наслаждайся моим крахом! Утоли свою ненависть!
Она гордо вскинула подбородок.
Гостья накрыла струны ладонью, прекращая дрожащий, стонущий звук.
-Ненависть? – девушка скосила на Королеву глаза. Синие, с искрами жидкого серебра. – А ты хотя бы знаешь, что это такое?
Очередная вспышка выхватила из темноты стройную фигуру гостьи, сидевшей на подлокотнике каменного трона Королевы.
-Показать тебе, что это такое – ненависть?
И Зал снова тонет во тьме.
Резкий взмах руки. Струны – пальцы в кровь.
Королева Погибель схватилась за сердце. Воздух, внезапно ставший страшно густым, болезненными рывками поступал в легкие.
Вспышка. Рыжеволосый демон отлетает в сторону. Чудовищная боль пронзает сердце.
Королева хрипло вдохнула. Янтарная, хотя скорее просто желтая, радужка полностью затопила в ужасе раскрытые глаза.
Глубокие зеленые глаза, в обрамлении пушистых ресниц, два океана – любовь и боль, дрожащие блики на расширившемся зрачке. Дыхание приносит мучения, но еще мучительнее – видеть страх в глазах того, кого беззаветно любишь.
«Неееееееет!!!!» -кричит все твое существо, но сделать что-либо – не в твоих силах. К тому же, уже слишком поздно.
- Я люблю Вас, Кунсайто-сама…
Тихий, едва слышный голос. Стынущая ладонь в твоей ладони.
- Я… всегда хотел… умереть красиво…
И все, что ты можешь, это исполнить эту последнюю просьбу
А он…
Он предпочел умереть у тебя на руках. Рядом с тем, кого всегда любил.
Хрип.
Погибель видит саму себя, сидящую на троне. Безразличие, пляшущее в глазах.
Так хочется…но ты скован долгом, и противиться воле Королевы не имеешь права.
Взмах плаща. Последний лепесток, кружась, опускается на черный мраморный пол. Это, кроме боли и ненависти, все, что тебе осталось…
Хлопок. Порванная струна безжизненно повисает.
Гостья отворачивается, пряча стоящие в уголках глаз слезы.
Королева, держась рукой за стену, выпрямляется. Тяжело переводит дыхание.
-Шикарное представление. Я должна тебя поблагодарить, или ты преследуешь какие-то иные цели?
Девушка усмехнулась, проведя рукой по струнам. Страшный, похожий на предсмертный хрип, звук.
-Хоть перед смертью узнаешь, что чувствовали те, кого ты обрекла.
-Да кто ты такая, чтобы давать такие уроки?!
Громкий, срывающийся на крик, голос.
Пара отдельных нот повисла в воздухе.
-Так ты поняла, что это урок?
Усмешка. Блеск клыков в оскале.
Вспышка. На мгновение все тонет в розовом свете.
-Одиночество…
Надрывная трель тонкой струны огненной бабочкой закружилась по Залу.
-Ты знаешь, что это?
Гостья в упор взглянула на Королеву. Та выдержала взгляд, сжав губы.
-Страх, отчаяние… Тебе знакомо хоть что-то из них? Знаешь ли ты, что такое бессмысленная смерть? Вечное проклятие, без права на перерождение, которым ты так щедро наградила того, кто верно служил тебе?
Резкий удар по струнам. Пальцы Гостьи снова окрасились кровью.
Королева Бериииииилл!!!
Слепящий луч, ударяет в грудь, пронзая насквозь ледяным стержнем.
Холод, проникающий в каждую клетку тела, твоя душа растворяется во льду с мучительной медлительностью. И ты понимаешь, что это пытка, которая никогда не кончится. Холод пронизывает до костей, каждый сантиметр, миллиметр тела. И ты ничего не можешь, даже закрыть глаза. И все, что тебе остается - непрерывно рассматривать одну и ту же холодную картину ледяного пейзажа, ставшего тюрьмой.
Гостья всхлипнула, прервав видение, вынести которое сама оказалась не в силах.
Лопнула вторая струна в разводах ее крови.
Королева с трудом перевела дыхание, слизнула соленую кровь с прокушенной губы, даже не заметив. Холод. Вечный. Который никто и никогда не сможет прервать. Он проникает не только в каждую клетку тела, но глубже. И льдом становится даже то, что смертные называют душой. И ты замерзаешь. Изнутри.
Тонко, едва слышно запела струна. Этот звук заполнил зал, поднимаясь к теряющемуся в черноте потолку, медленно растворяясь, исчезая в давящей, такой бесконечной тишине.
Слеза, мириадами хрустальных искр, блестящая на ресницах. Горячая.
Ледяная пыль…
Вторая струна вплелась в умирающий звук, поддерживая, усиляя, но не заглушая. Перебор гитарных струн обволакивал Тишину, оплетая ее тонким, гибким стеблем хмеля. Терпкий, горький запах полыни. Дикое серебро дорог. Бескрайнее вересковое поле. Платино-лазоревый купол неба. Пологие холмы, поросшие цветущим вереском. В светло-желтых брызгах распустившихся нарциссов.
Цветут нарциссы на могилах наших королей…
Это было всегда. Этого больше никогда не будет.
Для тебя.
Гард-минор…четыре четверти…три аккорда и пауза…
-Да кто ТЫ такая, черт возьми?
Погибель выпрямила спину, попытавшись снова стать той, кем была пару минут назад. Неестественность сквозила в каждом жесте, дыхание хриплыми толчками прорывалось в горло.
Гостья ослабила один и подтянула колки оставшихся трех струн. Полупрозрачная тень улыбки замерла в уголках сжатых в тонкую полоску губ.
-Ты повторяешь одни и те же вопросы.- отсвет приторно-розового света скользнул по волнам светло-русых волос, нитями бронзы и каплями крови, последним лучом коснулся затихающих струн.
-Ты новый воин? Свет?- прищуренные хищные глаза.
Умирающая песня.
-Нет.
Затихающий звук подхватывает другая струна. Движение. Вибрация натянутого металла.
-Ты пришла за мной?- шорох осыпающегося пепла.
-Нет.- на мгновение поднятый взгляд.
Глаза в глаза.
Бесконечные омуты, бархатно-синий, отражение звезд в глазах. Беспомощная ярость. Кровь, насквозь пропитавшая повязку. Тот, кто привык быть сильным, боится собственной слабости.
Умирать всегда больно. Но еще страшеннее умирать, понимая, что этим причиняешь боль другому, и ничего нельзя изменить.
Я не хочу уходить…сейчас…
Опущенные в землю, полные слез зеленые глаза. Прости меня…
Но ответа не будет. Никогда.
Крепко сжатые кулаки, ногти, до крови впившиеся в ладони. Судорожно сведенные брови. Искривленная линия тонко сжатых губ. Не злая ирония, а чтобы не выдать, не выпустить наружу рвущийся стон.
Играть. Играть жизнь. Играть всю жизнь. До конца. Своего или чужого. Как получится.
Девочка, Нару…зачем ты так? Ну не плачь…пожалуйста. Ты же все прекрасно понимаешь. Но упрямо отказываешься верить. Как и я…когда-то.
Умереть на рассвете.
Рядом с тем, кому ты дорог.
Больно…
Она крепко зажмурилась, до крови закусив губу. Три струны отозвались нестройным хором на безвольно сорвавшуюся с аккорда руку.
Погибель хрипло усмехнулась. Чтобы хоть как-то заглушить то, что рвало ее душу изнутри. Такое новое, незнакомое…и как…больно…
-Как ты живешь с этим?- сорвавшийся голос, кашель, до крови раздирающий горло.
Как?
Еще одна порванная струна.
Пальцы в крови. Своей. Не чужой.
Жить с ЭТИМ…?
А как жить БЕЗ этого?
Мысль, произнесенная вслух. Шепот ночного ветра, вплетающийся в червленое серебро мелодии.
Смерть не страшна. Если знаешь, что там, за ней, есть что-то. Хотя бы маленькая, смутная надежда все же лучше, чем полная уверенность, в том, что те, кто ушли до тебя, больше не существуют. Сейчас и меня не станет. Но там, за гранью, мы встретимся все. Потому, что я знаю, что ТЫ ждешь. Ждешь меня. И я приду к тебе. Мы снова будем вместе.
Страх. Страх того, что там ничего нет. Но снова, упрямо, словно заклинание, повторяю, чувствуя вкус крови во рту.
Забери меня в тот мир, где покоится твоя душа…
Страшно. Как-то странно…тихо…
А бумеранги…они ведь ВСЕГДА возвращаются…
Королева Погибель без сил опустилась на колени. Свернувшийся в груди тугой, обжигающий, холодный комок давит…так, что опускаются руки. На ресницах дрожит ЗНАНИЕ. Воздух сипло, рывками проникает в легкие. Но они словно работают в холостую. Голова кружится, плечи сотрясаются в беззвучных рыданиях…
А вокруг, будто нарочито медленно, тает звук лопнувшей струны…
Наступившая вслед за этим тишина ударила по вискам, заставив мир вокруг содрогнуться в приступе боли, рвущейся изнутри.
Она медленно подняла голову, посмотреть в глаза той, что так щедро «подарила» ей эту муку. Но гостьи не было. Огромный, потонувший в очередной розовой вспышке зал, поражал своей пустотой. Словно никто и никогда не нарушал предсмертного покоя Королевы.
Две струны…
***
Волны, черные, неспешно накатывают на берег, лижут рыхлый, серебристо-белый песок. Мягкий, такой родной шелест. Пасмурное небо, свинцовые и пепельные облака, от горизонта и до горизонта. Медленно кружась, падают белые хлопья. Что это? Снег? Пепел? Пух? Не знаю… Легкие, как лебединые перья, они заполняют пространство, создавая в этой Пустоте иллюзию заполненности. Исчезает, коснувшись легких волн на поверхности темной воды, бережно окутывает сидящую на берегу фигуру пепельным плащом, запутывается в волнах волос безумно дорогим и таким хрупким украшением, тает бриллиантовыми брызгами на пушистых черных ресницах.
Шелест волн, набегающих на берег…
Невдалеке, покрытая снежными росчерками, лежит гитара, мертвая в своей неподвижности. Предпоследняя струна лопается с легким хлопком.
Резкий звук почти мгновенно затихает, растворяясь в неторопливом движении снега.
Тихий шелест волн…
Королева предпочла умереть.