О ВОЙНЕ ГОВОРИТЬ НЕ ЛЕГКО
Этот год дважды юбилейный для меня: большой юбилей, как для всей страны, так и для каждого жителя России –– это 60-летие Победы в Великой Отечественной войне; и малый юбилей –– полвека после окончания семилетней школы.
В нашей школе было три участника войны. Среди них –– наша добрейшая тётя Душа Каштанова, уборщица школы, утешительница наказанных учеников и строгий судья для нарушителей и расшалившихся ребят.
В конце 1942 года ушла на фронт Каштанова (Бухарова) Евдокия Григорьевна. Из её рассказа мы узнали, что она училась шесть месяцев в учебном полку в Киеве на радиотелеграфисту. На фронте прошла путь от Воронежа до Львова. Во Львове воевала в 8-ом корпусе 52-го батальона. Войну закончила там же в августе 1945 года. Награждена орденом Отечественной войны 2-й степени и многими медалями.
О директоре школы Петре Ивановиче Парфёнове есть отдельный рассказ, а сейчас я хочу рассказать о нашем классном руководителе Прасковии Егоровне Поленовой. Я до сих пор помню выпускной вечер, который мы отмечали в её доме. Незатейливые домашние закуски, символическая бутылка красного вина на двадцать с лишним человек. Но ни еда, ни вино никого не интересовали. Большинство из нас были детьми погибших солдат, и мы впервые собрались за общим столом. Очень остро чувствовалось расставание –– кто-то оставался работать в колхозе, кто-то уезжал в город, кто-то продолжал учёбу в школе-десятилетке в соседнем селе. Жизнь уже разъединяла нас, и мы все это прекрасно понимали. Мы очень много пели. Особенно запомнилась песня «Прощай, любимый город». За вечер она прозвучала несколько раз и стала нашей напутственной песней. И потом, на протяжении всех пятидесяти лет, только услышав эту песню, я мысленно возвращалась в тот далёкий вечер в доме своего классного руководителя.
И ещё седьмой, выпускной класс мне запомнился тем, что почти весь год мама пролежала в больнице, старшая сестра училась в восьмом классе за двадцать километров. Мне пришлось жить одной: топить печь или плиту сырым торфом, который прежде надо было в течение недели сушить на этой же плите, когда она топилась, готовить себе еду. А самое главное, выполнять наказ мамы –– хорошо учиться, не пропускать занятия. Прасковья Егоровна ходила в школу мимо нашего дома, и у меня была задача –– выйти на дорогу впереди неё, чтобы она видела меня. Страх, что она может сделать замечание, заставлял учиться. Её влияние на мою успеваемость бесспорно –– хотя у меня не было пятёрок, но и тройки отсутствовали.
Прасковья Егоровна родилась в 1921 году в селе Дмитриевка бывшего Рудовского, а ныне Гавриловского района, Тамбовской области. Для неё характерны такие черты, как скромность, необычное трудолюбие и отзывчивость. Перед войной профессия у Прасковьи Егоровны была самая мирная: работала учительницей начальных классов в Чуповской школе Гавриловского района. А когда началась война, 20-летней Пане Быченковой пришлось расстаться со школой, с ребятами –– её в апреле 1942 года призвали в армию.
На краткосрочных курсах в Моршанске учили их всем видам оружия, а в основном учили опознавать вражеские самолёты. Она стала наблюдателем зенитного поста 56-го отдельного стрелкового батальона. В её задачу входило определить цель –– вражеский самолёт –– и передать его координаты зенитчикам.
Часть Западного фронта, где несла службу Быченкова, не принимала участия непосредственно в боях. Она продвигалась вслед за линией фронта. Так они дошли до Западной Украины. Условия, в которых находились воины-зенитчики, были ничуть не легче, чем те, что на передовых позициях. Под бомбёжкой вражеских самолётов им приходилось вступать в бои с остатками недобитых бандеровцев. Особенно сильный бой был на горе Бона. За эту высоту наши воины сражались до последней капли крови. Но всё же высоту отстояли.
На посту, как правило, было семь зенитчиков-наблюдателей. Все были вооружены автоматами и ручными пулемётами. Наблюдатели менялись через каждые четыре часа, потому что за это время глаза, напряженно следившие за небом, очень уставали. Особенно тяжело приходилось служить наблюдателям во время снегопадов и метелей. Ведь и среди немецких лётчиков были смельчаки, которые даже в непогоду, прячась за низкими облаками, стремились прорваться на полосу русских и сбросить бомбы. Ответственность за такое полностью ложилась на наблюдателей. «Разве я могла простить себе прорвавшиеся самолёты, солдат, гибнущих под их бомбёжкой?», –– зябко вздрагивает Прасковья Егоровна, рассказывая о ночных дежурствах на посту. Часто ночью бандиты бесшумно вырезали целые посты, особенно зверствовали над девушками-зенитчицами.
Весной 1944 года батальон прибыл на территорию Польши. Прасковья Егоровна по-прежнему несла службу на наблюдательном посту. На фронте не было привилегий для женщин. До сих пор по ночам ей снится военная тревога: «Вскакиваешь, бежишь, и кажется, что отбоя не будет».
Победу она встретила на территории Польши уже в звании сержанта. Была награждена орденом Отечественной войны II-й степени, а также юбилейными медалями.
Домой, в Дмитриевку, вернулась в августе 1945 года и сразу же поступила работать в Дмитриевскую школу. Десять лет проработала учительницей начальных классов, а потом, закончив пединститут, преподавала физику и математику и проработала в школе более тридцати лет. Все выпускники тепло отзываются о Прасковье Егоровне, пишут ей письма, поздравляют с Днём Победы.
Она мало рассказывает о войне, но это не значит, что забыты те дни. Наоборот, отлично помнит, потому что такое помнится «на всю оставшуюся жизнь», просто трудно рассказывать вслух, трудно переживать всё заново, бередить старые, очень болезненные раны.