Две звезды
Ее страничку он нашел случайно. Ну, не совсем случайно, конечно. Ему дали ссылку. Но случайным было то, что он по этой ссылке зашел. И еще более случайным оказался тот факт, что он что-то прочел. А когда прочел…
Она писала прозу и стихи. Короткие рассказы, и длинные повести. Темы были самые разные, но в каждом даже самом маленьком рассказике ощущалось живое человеческое тепло. А стихи брали за душу открытостью и искренностью. Он прочел один рассказ, потом другой. И стал читать все подряд. Пока произведения не кончились. В каждом рассказе и стихе, буквально в каждой строчке, он ощущал что-то близкое и родное. Такое, что словами не передать. Даже и представить трудно. Тому, кто сам подобного не ощущал. А он ощутил. Может быть, впервые в жизни…
Как назвать такое чувство? Любовь? Нет, что вы! Тогда как же? Восторг? Радость? Приязнь? Похоже, нужного слова еще не изобрели. Но ему очень захотелось узнать о ней как можно больше. И, может быть, даже познакомиться. А почему бы и нет? Можно ведь знакомиться и по Интернету.
Она назвала себя Бета Центавра. Одна из самых ярких звезд неба. Всего каких-то пятьсот с небольшим световых лет до нее! Подумаешь! И такая далекая. Недостижимая.
А он назвал себя Арктур. Тоже звезда. И тоже яркая. Правда, чуть поближе. Для начала он зарегистрировал свою страничку и завел новый адрес электронной почты. А потом стал писать рецензии на произведения Беты. В своем дневнике Арктур записал: «До 13 ноября 20… -го года НИЧЕГО НЕ БЫЛО!» До этой даты он и не был Арктуром. У него были другие имена в сети и другие адреса. Но после того как он попал на страничку Беты и начал читать ее рассказы, все остальное для него утратило смысл.
Страничка Беты казалась заброшенной. Уже больше года на ней не появлялось новых произведений, да и отзывы были в основном старыми. Арктур писал рецензии, в которых восхищался творчеством Беты, в меру своих сил пытался «литературно» разобрать ее произведения и намекал на то, что хотел бы с Бетой встретиться. Ответа не было. Наверное, Бета давно уже сюда не заглядывала. Но Арктур не терял надежды. Так прошло три месяца. И однажды… Однажды она ответила. Поблагодарила за рецензии, чуточку кокетливо попросила не слишком хвалить. И все. А что же еще? Чего он ждал?
Арктур написал еще несколько рецензий и, как бы между прочим, опять упомянул в одной из них, что хотел бы пообщаться лично. Бета теперь регулярно отвечала на рецензии. И даже высказала сожаление, что не может прочесть произведений Арктура, так как его страничка пуста. Но, наконец, в одном из ответов Бета указала свой электронный адрес. Это было настоящим счастьем! Арктур тут же ей написал. И стал ждать. Она ответила, и между ними завязалась переписка. Обычная дружеская. Такие ни к чему не обязывающие знакомства уже случались у обоих не раз. Как правило, после 5-6 писем подобная переписка прекращалась сама собой, ибо основные данные о себе люди успевали сообщить, а дальше говорить становилось не о чем. Если вы ждете чего-то от переписки по Интернету: понимания, сочувствия, любви, - вы должны быть открыты, доверчивы. Может быть, тогда ваш собеседник ответит тем же, и вы получите то, о чем мечтали. Но обычно люди боятся раскрыться, боятся доверить свои душевные переживания незнакомому человеку. И чувства, которые могли бы возникнуть, умирают, так и не родившись.
Может быть, для Беты переписка с Арктуром и была обычной, но он на этот раз чувствовал что-то новое, ни на что не похожее. Каждую ее случайно оброненную фразу он воспринимал по-своему. Она написала, например, «переписываться буду и с удовольствием», а он подумал, что у нее уже появились какие-то чувства к нему. Смешно! Но так обычно и бывает. Мы всегда готовы принять наши мечты за сбывшуюся реальность. Арктур многое узнал о Бете, кое-что рассказал о себе. С нетерпением ждал он каждого нового письма и почти сразу же отвечал. Чтобы потом снова ждать. Он ощущал какую-то связь с Бетой. Часто мысленно разговаривал с ней. Видел во сне. Ему даже казалось, что он чувствует ее настроение и может определить, когда она думает о нем. Может быть, так и было? Никто не знает.
Арктур и сам пробовал писать, но свои произведения в сети не выкладывал. Чувствовал, что они далеки от совершенства. Но Бете он несколько рассказов показал. А она их похвалила. Это было здорово! И стихи он писал. Друзья восхищались ими, но когда он пару раз попробовал послать стихи в журналы, ему вежливо ответили отказом. Или не совсем вежливо. В общем, Арктур понимал, что стихи вряд ли его прославят. Но все равно писал. Иногда. Когда очень хотелось. Вот сейчас, когда познакомился с Бетой, писал чуть ли не каждый день.
Мне хочется коснуться твоих губ,
И плеч и тела.
Я буду осторожен и не груб.
Ты так хотела.
Настаивать не буду ни на чем –
Щекой прижаться.
И на судьбу с тобою нам вдвоем
Не обижаться.
Опять лечу на твой далекий свет
И жду ответа.
Но между нами целый Интернет,
Центавра Бета.
Арктур не показывал никому этих стихов и не посылал их Бете. Он не знал, как она к ним отнесется. Между тем, его «тихое сумасшествие» продолжалось. Он стал рассеянным. Порой при общении терял нить беседы. Часто на его губах блуждала задумчивая улыбка, а глаза смотрели куда-то в пустоту. Как будто он хотел что-то разглядеть вдалеке. Мысленно он вел с Бетой непрерывный разговор и воображал, что она тоже говорит с ним. Постепенно Арктур утратил чувство реальности, ему казалось, что Бета уже ответила ему взаимностью, что мысленно они уже «объяснились», и нужно лишь облечь это объяснение в слова. Он решил, что можно попробовать послать Бете один стих. И послал. Вот этот самый «Мне хочется коснуться твоих губ».
Ответ Беты не заставил себя ждать. Ох, что это был за ответ! «Я очень разозлилась! Как можно было прислать мне такое! Было ощущение, что меня измазали дерьмом. Если пишете фривольные стишки – читайте их тем своим подружкам, которым это приятно. А уж меня увольте – я к таким не отношусь!» – писала Бета. Но дальше, как ни странно, она предлагала просто забыть инцидент и продолжать переписываться. А Арктур по началу письма подумал, что дело кончится его полной отставкой.
Переписываться дальше. Но как? Как сможет он спокойно рассуждать о книгах и фильмах, когда ОНА ЗНАЕТ? Как сможет она отвечать на его восхищенные отзывы о ее творчестве, когда знает, что ОН ПИШЕТ ТАКОЕ? Что же делать? Как исправить свою ошибку? Может быть, следует прекратить переписку? Тогда лучше сделать это сразу. Ведь все равно такого общения, о котором он мечтал, не получится. Наверняка, вскоре он ей надоест, и Бета перестанет писать. И тогда он будет страдать. Нет, Арктур не боялся страдания, но зачем же вообще писать, если нет надежды? «На что надежды? – спросил он сам себя. – Ты ведь все равно ни на что не мог надеяться кроме общения по Интернету. Так что ты боишься потерять?» «Я боюсь потерять свою звезду!» – ответил он сам себе. Почему-то вспомнились строчки:
Среди миров в мерцании светил
Одной звезды я повторяю имя.
Не потому, что я ее любил,
А потому, что мне темно с другими.
И если мне на сердце тяжело,
Я у нее одной ищу ответа.
Не потому, что от нее светло,
А потому, что с ней не надо света!
Правда, в последней строчке упорно звучало: «А потому, что знаю имя Бета!» Арктуру, действительно, было хорошо от одного сознания, что Бета существует на свете. Пусть в реале у нее будет сотня друзей и десяток любовников, но для него она останется все той же нежной звездочкой. Той, что дарит тепло и свет. Единственной. Далекой и недостижимой. Вот поэтому он и боялся написать снова. Боялся разрушить образ, созданный воображением. Боялся ее ответа.
Если у нас будет как у всех, скоро иссякнут интересные обоим темы. Общение станет в тягость. И все закончится. Но зачем до этого доводить? Не лучше ли прекратить отношения сразу, пока еще горит этот звездный огонь? Чтобы осталась хотя бы память о несбывшейся мечте. Нет! У нас не должно быть как у всех! «Ведь Христос не воскрес бы, сойди Он с креста», – вспомнилась чья-то давно слышанная фраза. Только страдание и утрата могут возвеличить чувство, только умерев, оно сможет сохраниться. Пусть оно погибнет, но погибнет в самом расцвете, распятое на кресте. На кресте, который я на нем поставлю. Это лучше, чем, если оно будет медленно стареть и чахнуть, а мы не в силах будем вдохнуть в него жизнь.
Так думал Арктур. А что думала по этому поводу Бета Центавра, мы не знаем. Но он принял решение за двоих. Арктур не ответил Бете. И больше не появлялся на ее страничке. И свою страничку удалил. И тот адрес электронной почты тоже. Если Бета и писала ему еще, письма возвращались с указанием, что адрес не существует. Бета не знала ни его настоящего имени, ни другого адреса. У нее осталась лишь одна фотография, которую ей прислал Арктур. Возможно, иногда она смотрела на нее и думала о Несбывшемся. И представляла одну из самых ярких звезд неба – Арктур. Далекую и недостижимую. Впрочем, скорее всего, и фотография была не настоящей. Хотя, конечно, это уже неважно.