Свято место пусто не бывает.
А я иногда хочу пустоты… и совсем не святости.
Секс, кровь и rock’n’roll.
…пообещай, что не станешь держать меня за манжет классической рубашки.
Я буду играть в Театре Бездарностей. Какую еще роль мне могли предложить?
Мы будем заниматься монтажом, и, возможно, наша пьеса оживет.
Плесни в мой бокал немного яда, режиссер, – я люблю горький вкус.
Обещаю, что я очень скоро тебя разочарую.
Моя усталая актриса, ты не должна играть в моей пьесе. Когда я писала мою Маргариту, я думала о тебе и любила тебя. Моя Маргарита наделена твоими чертами, ее волосы пахнут тобой, но главное руки: у нее такие же руки! Но ты слишком жива для этой роли – прости, я не стану тебя убивать. Когда в тишине я разговариваю, глядя на танцующий лепесток свечи, я не могу понять: к кому я обращаюсь – к тебе или к созданной мной Маргарите? В своих греховных снах я уже вижу не тебя, а созданный моим пером совершенный образ. Подобно скульптору, полюбившему свое творение, я мечтаю увидеть на пыльной сцене ее – мою Маргариту. А ты жива. Я не хочу наполнять твоим воздухом мои пыльные страницы. Я кровью залила их и теперь не могу разобрать слов. Булгаков писал о том, что рукописи не горят, но я хочу это проверить. Воскресит ли Воланд этот пепел? Гори в моем сне – я буду Инквизитором. Моя слепая абаттиса, проходит пик твоей славы. Новая роль не для тебя – подобное амплуа тебе не под силу. Ты все еще готова проходить пробы? Я тебе не верю. Ты бездарна. Играй для других зрителей, играй чужие роли, играй в чужом театре. Я создаю тебя, моя Маргарита, – я демиург, и я вдыхаю в тебя душу! Да… Я вновь начинаю разговаривать с ней – с Маргаритой – а не с тобой, моя постылая актриса. Когда-то я писала для тебя пьесы и дарила тебе роли, но мы устали. Мой последний подарок для тебя – право выбора. Этой ночью я сколочу эшафот. Взойдешь ли ты на него или предпочтешь счастье вдали от моих строк? Я не могу предложить тебе жизнь. Я могу дать тебе больше… Многое, но не жизнь.
30 января 2007 года
Bagira Individual (Анна Рей)