Разговор о рыбалке.
Поезд медленно подъезжал к вокзалу. Семафоры горели зелёным, но он не спешил, не хотел громким стуком своих колёс нарушать сонный покой древнего города. Такой огромный и сильный среди бескрайних полей, здесь он уменьшился, стал как будто игрушечным. С вершин городских башен смотрели на него золоченые флюгера и о чём-то недовольно переговаривались между собой на непонятном языке. А когда состав подъезжал к ним, с важным видом отворачивались в сторону.
Старший группы уже минут пятнадцать пытался собрать возле себя туристов. Два десятка школьников устроили игру в догонялки прямо на платформе. Они радовались солнцу, теплу поздней осени, столь непривычному для средней полосы России, и, казалось, никакая сила не сможет построить их в колонну. Наконец, старший не выдержал и, вспомнив о своём офицерском прошлом, рявкнул так, что мальчишки посерьёзнели и даже на несколько минут стали послушными.
Их состав загнали на последнюю платформу. Ни подземного туннеля, ни моста там не было. Этими привилегиями могли пользоваться пассажиры совсем других поездов. Пришлось обходить длинную цепь грузовых вагонов. Потом, пропускать маневровые тепловозы и электрички. На них ругались милиционеры, путейцы грозили своими флажками, но мальчишки и не думали унывать. Они готовились к празднику.
Наконец, группа вышла к вокзальной площади. Старший пересчитал ребят и вздохнул с облегчением: «Все, слава Богу!» Здесь их должен был ждать туристический автобус.
Поиски к успеху не привели, ожидание тоже. Наверное, их просто забыли встретить. Старший пытался звонить в местное турбюро, но на другом конце провода он слышал лишь короткие гудки, бездушные, как мрамор колонны, на которой висел телефонный аппарат. Волнение нарастало, но показать свою неуверенность ребятам было нельзя. Приходилось улыбаться:
- Планы немного изменились. Мы пойдём пешком. Вокзал находится в самом центре города, и самое интересное мы сможем увидеть именно так.
- А сумки?
- Мы их сдадим в камеру хранения. Спорю, вы не умеете ими пользоваться?
- Умеем, - загалдели мальчишки, - там нет ничего сложного!
- Вот сейчас и проверим!
Прежде чем выйти в город, старший ещё раз пересчитал свою группу и, немного успокоившись, сказал:
- Посмотрите на площадь. Видите высокую колонну с часами? Она будет нашим ориентиром. Если вдруг кто-то заблудится, главное – не бояться и не паниковать. Просто разворачивайтесь и идите обратно к колонне. Остальная группа вернётся сюда через три часа. Всё ясно? Тогда, вперёд!
Коля, к своему удивлению, потерялся очень быстро. Он остановился всего на минутку, чтобы получше рассмотреть модель реактивного самолётика, стоящую за толстым стеклом витрины. Повернулся позвать остальных, но их уже не было. Коля совсем не испугался, но шаги почему-то ускорялись, и он побежал по улице, заглядывая за каждый угол, в каждую арку. Группы нигде не было. Узкая лента петляла, уводила за собой и, как змея, сжимала свои кольца. Поворот, ещё поворот… Ноги стучали по брусчатке тротуара, дыхание сбивалось. Высокие крыши домов смыкались над ним и, закрывая солнце, засасывали в свою тень. Вокруг – ни души, кругом – только стены. Эхо быстрых шагов, и равнодушный скрип флюгера на башне.
Коля сильно устал, и хотя он бы в этом ни за что не признался, ему было очень страшно. Высокая колонна с часами пропала! Она скрылась за занавесом домов, и Коля не знал теперь куда надо идти. Отчаяние подступало всё ближе. Казалось, он навсегда запутался в паутине незнакомых улиц и чужих домов. Но в детстве никто не хочет верить в плохое, и Коля прогонял от себя эти мысли и шёл дальше.
Наконец, ему повезло. Коля увидел двух горожан. Они вели неспешную беседу, делая вид, что не замечают подбежавшего к ним мальчика. Разговор о рыбалке полностью занимал их внимание. Коля стоял и слушал речь на чужом языке. Он не понимал ни слова, но прервать взрослых не пытался. Просто ждал и радовался удаче.
Когда в разговоре возникла пауза, Коля подошёл поближе:
- Извините, вы не подскажете, как пройти к вокзалу? Я заблудился, а мне очень надо туда вернуться.
Один из горожан просто отвернулся. Другой, словно отмахиваясь от надоедливой мухи, ткнул пальцем куда-то в сторону. Больше внимания на мальчишку они уже не обращали. Но Коля был рад и этому. Он побежал, вначале быстро и уверенно, потом всё медленнее и, наконец, остановился. Дома сжимались всё теснее, сеть и не думала его выпускать.
Три часа уже давно прошли, а Коля всё ещё бродил по запутанным лабиринтам древнего города. Он спрашивал редких прохожих, но они делали вид, что не понимают русского языка. Или показывали куда-то, но каждый раз в новом направлении. Тяжело в одиннадцать лет поверить, что тебя ненавидят, но ещё труднее растопить лёд в гранитных сердцах.
Вечерело. Коля уже ни на что не надеялся и никого не спрашивал. Он просто шёл, потому что остановиться было выше его сил. Уставший, голодный и почти раздавленный «гостеприимством» совершенно незнакомых ему людей. Одинокий среди толпы, безмолвный в гуле чужих голосов.
Вдруг, его позвали. Коля не сразу понял, что именно его. Но мужчина подошёл и взял мальчика за руку:
- Я вижу, ты потерялся?
- Да, я ищу вокзал.
- Далеко же ты забрался! Он совсем в другой стороне. Ладно, слушай. Пройдёшь два квартала по этой улице, потом… Хотя нет, заблудишься опять. Лучше, я тебя сам провожу.
Они ехали в трамвае. Красивом и старинном. Таким же, как город, нарядившийся теперь в гирлянды ярких фонарей, и больше не казавшийся Коле чужим и мрачным. Мужчина рассказывал о русском солдате, спасшем его отца из лагеря Саласпилс, о том, что любит Москву, почти так же, как родную Ригу, и почему-то виновато улыбался. Пассажиры, сидящие рядом, неодобрительно поглядывали на них и, отворачиваясь, продолжали свой неспешный разговор о рыбалке.