День верстки. Газетный день. Безумный день без Фигаро.
Кто-то дежурит по апрелю, а мне вот повезло меньше: дежурю по новостям. Это значит, что к обеду вынь да положь двенадцать тысяч знаков, нарезанных порционно и приправленных смачными заголовками.
Ворошу источники. Падаю на телефон и последовательно обзваниваю: милицию, ГИБДД, больницу скорой помощи, пожарку…
Пьяная драка с поножовщиной, участники в больнице (Тащища! Сто раз было…) Задержан студент с двумя граммами анаши (Тоже как-то не впечатляет!). А вот тут – уже теплее! Ревнивая жена пришибла мужа кастрюлей. До смерти… (Заголовок рождается влет: «Смертоносная кастрюля» Супер!). Опять отравление в детском лагере. Просроченный кефир. (Не слишком убойная новость, зато социально значимая. Пойдет!). Как всегда радует родное ГИБДД. Пьяный Вася Пупкин на бульдозере забодал опору ЛЭП, целый район остался без света. (О, да! Да! И постебать можно от души – тысячи на полторы знаков…). Водитель, – опять же, пьяный в зюзю, – выехал на встречную полосу. Где получил удар в задний бампер… Вот она – искрометная российская харизма! Во всей красе. («Встреча на встречной». Класс!).
Все чаще ловлю себя на том, что мыслю заголовками и собственные беды-злосчастья сверяю со шкалой «Зашибись» – «Не катит». Издержки профессии, что-то свихивается в мозгах… Это еще что! Мне одна знакомая врачица рассказывала: был у них в мединституте нафармалиненный труп – любимчик публики. Наглядное (ненаглядное) пособие. Студы прозвали трупа «Дима». На двадцать третье февраля прикололись всей группой: купили ему семейные трусы в цветочек, поздравили, приодели мертвяка.
А вы говорите: журналюги – народ циничный! Да нам еще расти и расти…
Звонок.
Дамочка из пресс-службы ФСБ:
– Эксклюзивная информация для вашей газеты.
Я навостряю ушки и судорожно ищу клочок бумаги покрупней.
– Да-да, я внимательно слушаю!
Голос из телефона полон загадочности и почти сексуальных придыханий.
– Нашими сотрудниками (фамилии которых мы не можем называть) задержан опасный преступник (фамилию мы пока тоже не имеем права разглашать), который совершил особо тяжкое преступление в одном из городов России…
– Ух, ты! А можно подробнее? А какое преступление?
– Больше никакой информации дать не могу. В интересах следствия…
Вот так «эксклюзивчик»: неизвестно какие сотрудники задержали неизвестно какого преступника, который в неизвестно каком городе совершил неизвестно какое преступление. Ага – сейчас! Может, просто напишем поперек полосы: «ФБС – лучше всех!!!»? Думаю, фээсбэшная дамочка была бы в восторге. В отличие от редактора…
Засада с источниками информации! Не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Вот кто бы мог подумать, что простой участковый, с которым случайно свела судьба (журналистское расследование на тему жалобного письма от пенсионерки) окажется таким ценным кадром? Райончик у него уж больно заводной: сплошь наркоманско-студенческий. Все время что-нибудь эдакое да происходит. Каждодневный трагифарс, пиши – не хочу!
Но сегодня мой Анискин (без Фантамаса) пуст как бубен, и на полосе все еще зияет огромная дырень. Хоть грудью ложись, как Александр Матросов…
Звонок последней надежды. Пожарка! Звоню сразу большому начальству, в обход пресс-службы (там у них деваха какая-то недотепистая, тихая на всю голову). Начальника помню слабо, сверяю по записной книжке имя-отчество. Но и с «горящими» новостями нынче туго. Какие-то мелкие, не впечатляющие возгорания, из жертв – только поросенок, безвременно погибший в дыму в сараюшке на окраине города. Оно нам надо?
Но пожарных дел мастер прощаться не спешит. Кстати, почти вспомнила его лицо: добротное такое, щекастое, плюнешь – не смажешь. Еще все время усики поправляет…
А голос такой теплый, задушевный, почти воркующий:
– Что-то, Лилия, давненько вы к нам не заходили! А у нас за это время уже столько всякой интересной информации накопилось. Столько статистики! Столько ТРУПОВ! На любой вкус…
Я рассеянно киваю в прижатую плечом трубку:
– Мне, пожалуйста, слегка прожаренный, с кровью.
Упс! Неловкое молчание на том и этом конце провода.
Ну, что тут скажешь? Газетный день…