Лена, спасибо тебе за твои бессмертные идеи.
...Мы всегда были вместе, будет так и сейчас, но достигнем мы этого, только обретя Свободу, за которую нам придется… умереть. Вместе. Поверь в меня — и я поверю в тебя.
Чистое, безоблачное небо в последний раз освещают лучи исчезающего за горизонтом солнца. Безграничная даль, необузданная и никому не подчиняющаяся, простирается в бесконечность пространства и времени. Вдох свежего вечернего воздуха уносит в бессмертные пустоши мечтаний и воспоминаний, обо всем прошедшем и канувшем в бездонных пропастях сознания.
Она теперь одна, здесь, на этом обрыве, а что там, внизу, неведомо и не интересно; не хочется знать то, с чем ты вскоре встретишь (ведь необходимо хоть раз ощутить запах неизвестного) — последняя встреча без него... Ветер развивает белоснежное платье, трепет черные волосы, раскручивающиеся как змеи, которые стараются стать птицами. Жаль, что на земле нет ничего, что было бы беспечно свободное: все с чем-то связано, даже птицы. О чем же тогда мечтать?
Они думали, что будут вечно вместе, ни от кого независящие, свободные как птицы, как эти мнимые символы Свободы. Но всё изменилось. Где же теперь те мысли? Где они!? А где, то счастье, на которое было столько надежд, но, увы, теперь она пришла к обрыву… без него. Взор устремлен в безмерную красноту умирающего вечера, который поглощается ночью и сметается тьмой. Она видит те немногочисленные картины, которые она считала моментами безумного счастья. Тот замок, те свечи и та постель. Звезды в холодной ночи, дышащей морозным паром, но не было того холода у нее тогда в сердце: жар страсти пылал, и ничье ледяное дыхание не смогло бы остудить его. Но человеческие руки, бессмысленно жестокие и алчно холодные, принесли с собой зло, ядом проникающее и изнутри выжигающее счастье, и мнимые мысли о завоеванной Свободе. Как будто ОНА у них была…
Она видела, как уводили его, и те слова: «Живому тебе не бывать уже сегодня!» — ранили больнее любого оружия; и с этим шрамом, кровоточащим и приносящим неимоверное страдание, ей жить? Вряд ли. Теперь, едва спасшись самой, стоя на этом обрыве, где невидно того, что ждет внизу, воспоминания вынуждают ее сделать последний шаг, один шаг к нему, к Свободе, но уже не мнимой — там никто ни от кого не зависит, даже птицы и змеи. Ветер трепет белоснежное платье и черные волосы женщины, одиноко стоящей на обрыве, который разделяет две скалы. Пропасть между ними…
Одинокая тень в сумерках, предвещающих наступление ночи, приближается к обрыву, которым заканчивается и другая скала. Лицо женщины едва озарилось лучом улыбки, разжигающим было едва не потухшие, но тлеющие угли надежды. Я буду с тобой — ты будешь со мной… Мы будем вместе, свободные ото всех. Он стоит лицом к женщине на другом обрыве, его разорванную рубашку, испачканную кровью, трепет ветер, стараясь сорвать ее и освободить человеческое тело от кандалов Смерти, обнимавшей мужчину. Но мечты о Свободе он не сможет унести в бескрайние страны, для того чтобы их там похоронить под каменной плитой чужой воли. Это Ветру не под силу. Они встретят свежее бодрое дуновение неизвестного вместе. Чтобы стать свободными, они должны умереть. Вместе. Он улыбнулся ей, она ему, и мечта о Свободе вдруг стала желанием, а потом и явью… для них, двоих. Разведя руки и сделав глубокий вдох, пока еще летнего воздуха, они вместе бросились с обрыва в пропасть, разделявшую их. Они встретятся и в крепких объятиях почувствуют и вдохнут, наконец-таки, тот долгожданный аромат СВОБОДЫ.
Поверь в меня — и я поверю в тебя. В памяти храни нас и Мечту…
IV.I.MMIV a. D. (ночь).