Всё! Последняя работа в этом семестре была сдана. «Владимир Сергеевич Соловьёв и идеал сверхчеловека Фридриха Ницше». Это вам не фунт изюму.
Вадим был горд собой. В зачетной книжке красовались «отл.» и «хор.» - награда за душные залы библиотек, копание в архивах и «напряг мыслей», как говаривал профессор Каменский.
Недавно подаренная папой «ауди» легко шла по автобану и Вадим отдался на волю свободы... Встречный ветер врывался в открытые окна и приятно холодил висок, багажник машины был забит продуктами и бутылками – вечеринку решили организовать у Вадима на даче. В общем – отдых, отдых и отдых, и никаких мыслей. Никаких...
Лишь одно маленькое неудобство слегка портило картину предстоящего праздника. Вадим прочел книгу, предложенную ему соседкой-старухой. Прочел и не понял – зачем? Зачем она подсунула ему Рэя Брэдбери??? Старуха вообще была странно-замечательным экземпляром прошлой эпохи. Эдакая ехидная, въедливая старушенция, на все имевшая свой собственный взгляд и свое собственное мнение, которое, кстати, в споре умела отстоять «на все сто». И, хотя Вадим был практически первым студентом своего курса философского факультета, а старушенция профессионального отношения к философии не имела никакого вообще, – еще ни разу Вадиму не удалось «побить» ее ни в серьезном споре, ни в шутливой перепалке.
Вадим свернул с автобана и через пару-тройку километров уже въезжал в ворота дачного поселка. Проезжая мимо дома старушенции, дважды нажал на клаксон, мол, прибыл «со щитом». И опять вредненькое чувство неудовлетворенности шевельнулось где-то внутри. «Ладно, - решил Вадим, загоняя машину в гараж, - загляну к старухе, верну книгу и ну ее на фиг с ее заморочками... ».
Перетащив содержимое багажника наверх и рассовав все по местам до вечера, пока не приедут девчонки готовить «вечернее меню», Вадим, прихватив книгу, отправился на соседнюю дачу.
Старуха, как всегда, сидела в своем кресле у окна комнаты на втором этаже.
- Привет, - Вадим слегка прихлопнул ладонью по книге.
- Привет, - старуха бросила взгляд на книгу, и Вадим понял, какую оплошность он допустил. Закладка. В книге осталась закладка.
- «Превращение»? – старуха ехидно ухмыльнулась.
Черт, ну как она догадалась. Из десятков рассказов...
- И Вы верите во всю эту фантастику? – пошел в наступление Вадим.
Глаза старухи стали грустными, в них проскользнуло сожаление. Как будто она ждала от Вадима чего-то большего. Чего-то такого, что он должен был понять и не понял. Вот откуда было это чувство неудовлетворенности. Он действительно чего-то недопонял...
- Я, конечно, могу сейчас сказать, что все это не так просто, и отправить тебя на твою вечеринку... Да ведь обидишься же..., - казалось, что старуха рассуждает сама с собой.
- Ладно, скажи, - скрюченный палец метнулся по направлению лба Вадима, - какое количество людей, по-твоему, читает Сократа, Шопенгауэра, Ницше, Хайдеггера? А какое - читает Брэдбери???? А-а-ааа... то-то и оно. Но вся штука в том, что Брэдбери никогда и не был фантастом.
Старуха что-то нажала на панели управления креслом и поехала прямо на Вадима. Притормозив в двух сантиметрах от него, она внимательно, снизу вверх заглянула ему в глаза. (Хотя Вадиму всегда казалось, что она смотрит наоборот – сверху вниз. Но это было его личное мнение.) Казалось, она пытается не просто сказать а «впечатать», вдолбить в его мозги свою мысль,
- Вся штука в том, что Брэдбери всегда был философом. Тебе не пришло в голову заменить имена Рокуэл, Хартли, Макгайр на свойства человеческой натуры – стремление к познанию, страх перед неизвестностью, отсутствие воли к принятию решения? А «мистера Смита» заменить на такое понятие, как «разум»?, - ехидно прищуренные глазки старухи испытывающее смотрели поверх очков.
«Вот так все просто, - подумалось Вадиму, - до смешного просто и очевидно. И все сразу встало на свои места. Но почему он сам не "допер"????? Столько читано-перечитано философских трудов, столько прослушано лекций, столько изучено биографий... Почему же????» Вадим вздохнул.
- Вот такой пердюмонокль получается, дружок, - старуха лукаво улыбнулась. Ей снова удалось заставить этого мальчика думать. Не запоминать, не изучать, не осваивать а ДУМАТЬ....
Старуха удовлетворенно вздохнула, повернула свой «транспорт» спиной к Вадиму, махнула рукой – иди, мол, веселись, - и поехала по направлению к любимому французскому окну. Окну, через которое она теперь видела солнце и дождь, день и ночь, лето и осень... У которого она размышляла о том, зачем пришел человек в этот мир, осознает ли он себя, и если свободен он, то для чего...
И о многом другом, о чем еще рано размышлять таким молодым людям, как Вадим...