...они меня будут убивать. Я знал это совершенно точно.
В таких случаях, я так думал раньше, всегда наступает паника, но мне сейчас было совсем не до переживаний. Я выжимал из моей «Мазды Z8» всё, что можно было выжать, и мозг при этом был совершенно спокойным и здраворассудочным. Я понимал, что скорее всего, это мои последние минуты.
Они за мной гнались. Я давил на газ, думая при этом, что будет с детьми, с домом, с женой после того, как они меня догонят. Думал, что они и не будут меня даже закапывать в этих бескрайних полях, потому что люди здесь не ходят, и ни одна живая душа не будет знать, где лежит моё тело, даже эти ублюдки на завтра, скорее всего, не найдут это место.
...когда я стоял в таможенной зоне, мне сказали два грузина, с которыми я познакомился, ожидая своей очереди на оформление документов: «Слушай, братан, ты нормальный парень и точило у тебя уж больно хорошее – дождись утра, не выезжай сейчас».
А мне нужно было приехать вовремя, я понимал какая это мука для семьи, не знать, где я, и что со мной, да и стервозная привычка никому не верить сработала не вовремя – поехал. Я гнал машину в Россию, на ней, перепродав её, можно было бы заработать и побывать к тому же дома.
Пары, как это делают обычно перегонщики, с кем можно было бы ехать, не было, и я погнал один, и только в Польше понял, какая это была глупость.
Такие вот были дела. Надо сказать – хреноватые... Конечно, я слышал много историй про то, что твориться на дорогах, насколько беспомощны перегонщики машин перед произволом бандитов и милиционеров. Но почему-то думалось, что тебя сия чаша минует.
...В третьем часу ночи, отдав пропуск пограничнику на Украинской границе, я выехал за ворота таможни. Площадка за шлагбаумом была хорошо освещена фонарями, и я увидел, что от группы людей к моей машине направился парень. Нагнувшись к окну и пробуя открыть двери, которые были у меня закрытыми на всякий случай, сказал:
-Слушай, братан, довези нас до Жмеринки, мы тебе заплатим!
В лицо пахнуло перегаром, золотая цепь толщиной в палец висела перед моим носом, а на коротко стриженой голове, торчащей в полуоткрытом окне, отчетливо проступали шрамы.
«Такие не платят», – почему-то подумалось мне и я понял, что влип. С этого момента мозг стал работать, как компьютер, и секунды стали емкими и длинными. Я увидел, как люди, стоявшие кучками у обочины, до этого разговаривавшие между собой, замолчали и искоса наблюдали за нами. И по их лицам я понял, что добираться домой я на своей машине не смогу. На душе стало тоскливо. Капал тёплый дождь, я включил дворники и сказал:
-Давай отъеду в сторону.
Он убрал голову и слегка отстранился от машины, а я, нажав на газ, рванул вперед, благо дорога была пустая. И ещё успел увидеть, как несколько человек кинулись к машинам, стоявшим по бокам дороги.
Я выжимал из своего японца всё, на что он был способен, не видел приборов, но ощущал машину всем своим нутром. Внезапно мелкий, ласковый дождик, которому я было обрадовался, превратился в такой ливень, что стало заливать меня в полуоткрытое окно. Вода падала на раскаленный за день жарой асфальт, и он парил густыми клубами, а я мчался посередине дымящейся дороги, как по дороге в ад, не разбирая ни ям, ни колдобин, которые то и дело попадались на моем пути, отчего машина, казалось, недоуменно покрякивала, но мчалась вперед, вперед, вперед...
Я жал на газ, бросая взгляды в зеркало заднего вида и видел свет галогеновых фар, неумолимо приближающихся преследователей.
Я, действительно, был почему-то спокоен. Не знаю, может мне, действительно, показалось, но ливень хлестал так, как никогда, и мне подумалось, что природа мне помогает как- то выйти из этой ситуации. Ведь и им не легко гнаться за мной в этой адской жаровне.
Представлялось, как они меня выволокут из машины и долбанут чем-нибудь по голове, а дальше я уже ничего не буду чувствовать. А, может быть, ещё и захвачу с собой кого-нибудь из них «до Жмериновки». Не глядя вниз, я нащупал ручку ножа у коробки передач, который ещё в начале своего пути приготовил на всякий случай. Вот и пригодится.
Дорога была прямой и темной. Вокруг ни огонька, одна машина проскочила навстречу и я даже не успел разглядеть, какой марки.
И меня осенило! Включил правый поворот и проехал так минуты две, пока не заметил впереди небольшой перекресток. Увидев его, выключил всё освещение и резко развернулся навстречу преследующим меня машинам. Включив фары, я опять с такой силой нажал на газ, что пробуксовавшие колеса завизжали, через несколько секунд промчался мимо моих преследователей. Проехав ещё немного, я опять выключил фары и в полной темноте свернул в просвет между кустами на обочине и заглушил двигатель. Стало необыкновенно тихо, только ветер хлестал дождем по машине, закидывая его капли в окно мне на и без того уже мокрое лицо. Я поднял до конца стекло и откинул сиденье назад. Мне показалось, что с того времени, как я выехал за шлагбаум, прошло много времени, но по часам в машине мой путь был всего минут девять...
...Проснулся я, когда уже рассветало.
Было очень тихо и сыро.
Я не стал выходить из машины, чтобы посмотреть что с ней стало после таких гонок и езды среди кустарников. Осторожно выехал из своего укрытия и поехал дальше.
Этой ночью мне повезло. Только за эти девять минут мне показалось, что я стал намного старше. Или старее...
1998,Новороссийск.
© Copyright: Чешенов, 2003
Свидетельство о публикации №2310100105