Она приходила, когда было еще совсем темно, а уходила, когда первые лучи рассвета успевали задеть спящее море. Изредка ее усталый, побитый жизнью, но взбодренный свежестью утра взгляд отдыхал на ровной глади моря, обнимая горизонт меж двумя горами, по которому лениво ползли размытые пароходы. Алое зарево солнца купалось в ее волосах, и тогда на душе становилось как-то веселее, и чище, совсем чисто, как-будто заново родился.
Каждое утро она убирала морской пляж.
За двадцать три года она исходила его вдоль и поперек и испытала все.
На ее глазах загорались искры величайшего чувства, -- такого чистого и такого порочного! – что она сама, казалось, не раз готова была потерять голову. Готова поступиться своими таким тяжелым трудом заработанными постулатами, -- старыми, как она сама. Что и говорить, она жила ими! На ее глазах ссорились и мирились супруги, воспитывались дети, -- умело и неумело; мудрые старики отдавали дань молодежи; богатые и бедные, потерянные и гордые, честные и вне закона, деловито-серьезные и ветряные, красивые и уродливые, женщины, мужчины, собаки – все сливалось в одно целое и при этом сохраняло свою индивидуальность. Обыденные житейские сцены и такие, за которые сценарист-сериальщик доплатил бы, лишь бы их увидеть, -- все это прошло через призму ее лет и запечатлелось не то на сетчатке, не то на сердце, не то везде сразу.
А наутро оставались лишь окурки, ореховая скорлупа, осколки, забытые кем-то полотенца и многое другое, прибитое к берегу морем жизни. Встречая новый день, она уносила за собой останки вчерашнего.
Простая уборщица пляжа... Перед ней был целый мир, полный своих страстей, бурь, смерчей и затиший... Она вобрала его в себя... Она все видела и понимала по-своему, так, как больше никто не видел и не понимал, кроме нее. Была ли она недостающим, дополняющим звеном в цепи этой жизни, этого мира, или простым наблюдателем вне ее, -- не знаю. Знаю только, что никогда уже не смогу забыть ее глаза, такие глубокие, всепонимающие и по-доброму мудрые, такие яркие на этом вобравшем в себя солнце и впитавшем соленую воду этого безграничного пляжа лице.