Предок Эйнар
Красавица на воде - так любовно называют свою страну шведы. Озера, напоминающие голубые глаза скандинава, разделяют зеленые острова. Искусственные каналы - водные артерии текут к сердцу - материку, объединяя в единое целое цветущие и благоухающие участки суши. Шестикилометровый мост никогда не бывает пуст. По нему сплошным потоком бегут автомобили, спеша оказаться в сказочном мире трав, усеянных ярко-желтыми цветами рапса и алыми маками. Старинные замки и белые церквушки, изогнутое скалистое побережье - волшебство, возвращающее на много веков назад во времена викингов, отважных мореплавателей и бесстрашных завоевателей. Волны разбиваются о скалистый берег и в их неугомонном плеске слышится древняя песня скальда:
Снова лоб холодит шлема сталь,
Соленые брызги в лицо летят.
Нас кличут викингами, значит едва ль
Есть у нас дорога назад...
На берегу забыли Одина и Тора,
Не хотите верить в Вальхаллу - не верьте!
Отнявшего жизнь не назовут вором,
Ветер попутный и нам, и смерти!
Родители рассказывали Вилли, что его пращур был пленен викингами и вывезен из Франции на скандинавские острова. Будучи рабом на подворье ярла, предок отличался силой и выносливостью, за что викинги приняли его в дружину. Сейчас Вилли чувствовал, что становится похожим на него. В нем закипала кровь предка.
Остроносый "Ворон" увенчанный деревянной головой дракона, несся под ярко-красным в черную клетку парусом, подгоняемый тринадцатью здоровенными гребцами. Капитан , приложив руку ко лбу, всматривался в даль бушующего моря. Корабль держал путь к острову франков.
Маленький Эйнар прятался за юбку матери, когда стрела викинга поразила ее в самое сердце. Падая, женщина все еще пыталась прикрыть собой ребенка. Эйнар лег рядом с умирающей, прижавшись лицом к ее груди. Вдруг, огромная волосатая рука, схватив за шиворот, пронесла его по воздуху и бросила на дно судна. Эйнар отполз на четвереньках в угол. Оттуда ему хорошо было видно, что происходит на берегу. Воины в круглых шлемах и плетеных кольчугах орудовали короткими мечами и железными секирами. Жители острова выбегали из горящих домов, попадая под удары острых клинков. Берег был усеян трупами, вода возле берега становилась красной .
Викинги тащили награбленное добро на корабль. Переполненное трофеями судно оторвалось от берега и заскользило по глади моря, оставляя за собой опустошенный остров. Крики умирающих, плач детей и стенания женщин заглушил нарастающий шум волн.
- Яко, зачем тебе этот щенок? Подари его троллям. Рыжеволосый воин схватил Эйнара за руку, намереваясь выкинуть за борт.
- Не трогай его. Мальчишка мне нужен. Будет помогать жене по хозяйству.
- Какой с него помощник? Мал еще.
- Ничего, не справится - убью.
Жена Яко оказалась доброй и приветливой. Она встретила Эйнара с улыбкой и проводила в небольшой сарай, указав на подстилку, брошенную на копну сена.
- Можешь пока отдохнуть, а потом я покажу тебе твою работу.
Сено пахло как дома, в стогу было тепло.Почувствовав знакомый запах, и немного успокоившись, Эйнар завернулся в подстилку и тут же уснул.
Усадьба Яко была большой: длинный деревянный дом, покрытый торфяной крышей, обширный двор, обнесенный кольями, на котором стояли сараи для домашнего скота. Мальчик справлялся со всем, что поручала ему хозяйка. Больше всего Эйнару нравилось ухаживать за лошадьми. Он гладил их по лоснящимся холкам и представлял себя скачущим по бескрайнему полю с мечом в руке, навстречу врагу. Летом работы было много. Эйнар пас коров и лошадей, помогал хозяйке собирать ягоды и грибы, развешивал на солнце вяленые мясо и рыбу, разыскивал лечебные травы, и ждал наступления долгой зимы. Темными зимними вечерами семья собиралась возле огромного домашнего очага, и старые воины рассказывали захватывающие истории о море и штормах, о троллях, которые живут на морском дне и топят корабли, о дальних странах, о драконах, великанах и карликах. Иногда, кто-нибудь начинал петь песню бесстрашных викингов, и все подхватывали как один:
Нас боятся и нас ненавидят,
Нас не ждут никогда и нигде.
И так будет, пока глаза наши видят
След чужих кораблей на воде...
На берегу забыли Одина и Тора,
Не хотите верить в Вальхаллу - не верьте!
Отнявшего жизнь не назовут вором,
Ветер попутный и нам, и смерти!
Однажды, когда родичи, как обычно, вышли на берег моря, чтобы встретить корабль хозяина , возвращавшийся из очередного набега, произошло то, чего боялись больше всего. Один забрал к себе Яко. Черный корабль, украшенный деревянной головой дракона, подходил к берегу с приспущенным ярко-красным в черную клетку парусом. Корабль ткнулся острым носом в песок фьорда, и воины спускаясь по сходням, вынесли на берег мертвеца. Хозяйка бросилась к убитому и завыла.
В поле был сооружен погребальный костер, на который водрузили тело Яко. Закололи двух самых лучших лошадей, и положили их туши рядом с телом хозяина. Рог, украшенный драгоценными камнями, учавствовавший во многих кутежах, и меч "Пламя битвы" с вкованными в рукоять медной и серебряной проволокой, побывавший с Яко в кровавых походах, вложили ему в руки. Принесли также домашнюю утварь и украшения: длинную накидку, украшенную драгоценными камешками по всей длине, медные пряжки, кольца и браслеты. Все это понадобится Яко в Вальхалле Одина. Пламя, облизав хворост, вскоре поглотило его в огненном чреве. Искры костра стремились ввысь, пытаясь достать до неба, и гасли не долетев, в темноте ночи.
- Эйнара возьмем с собой в следующий раз. Парнишка силен, из него выйдет хороший воин,- сказал Рыжеволосый. Он вспомнил, как Яко не позволил ему скинуть мальчика в море.
На утро, когда костер потух, домочадцы собрали остатки сгоревшей утвари и обгоревшие кости усопшего. Они отнесли их к обочине дороги, и раскидав по земле, насыпали земляной холм, на котором установили большой камень с рунами. Надпись гласила:
Яко ярл
В поход собирал
Своих самых верных людей.
И был в этот год
Удачным поход,
Добычи они много нашли.
Вдоволь сразившись,
Кровью умывшись,
Коснулись родимой земли.
Расставшись с оружьем,
Шлемов полукружьем,
Обняли любимых своих.
Все так же рослы,
Синеглазы, светловолосы,
Но не было ярла средь них.
После гибели хозяина, Эйнар стал управляющим. Он присматривал за работой рабов, следил за пополнением амбаров, посевом и сбором урожая, и не мог дождаться, когда, наконец, дружина отправится в поход. Все свободное время он проводил на берегу, вглядываясь в бесконечный голубой простор и слушая шум волн, разбивающихся о скалистый берег. Там, где солнце опускалось в воду, раскидывая золотые лучи по голубому небу, жили тролли. Они прятали солнце в глубине моря на ночь, а утром выпускали на небо. Если он доплывет, то обязательно сразится с ними.
Наступила осень. Дождливая и хмурая. Поля опустели, весь урожай был собран в амбары, и только толстые чайки, отъевшиеся за лето, все еще летали по полю, склевывая оставшиеся зерна. Настало время поклонения Фрейру.
Пегая кобыла, запряженная в повозку, завернула на подворье Яко.
Повозкой управляла простоволосая толстая баба - "жена Фрейра". Она везла деревянного идола, украшенного золотыми и серебряными браслетами.
Домочадцы засуетились, забегали от погреба к амбару, от амбара в дом, неся из кладовых всевозможные угощения. Когда все приготовления к пиру были закончены, идола плодородия водрузили на почетное место: в середину пиршественного стола. Из хлева донеслось предсмертное мычание. Вскоре, рабы внесли в дом огромную чашу, наполненную кровью. "Жена" деревянного идола прошептав заклинание , стала разбрызгивать кровь на всех присутствующих, на еду и напитки. Обмакнув в чашу трость, с прикрепленной к ее концу кистью, простоволосая баба бегала по дому, и махала тростью, брызгая коровью во все углы. Тушу , разрезанную на несколько частей, бросили в огромный котел , в котором бурлила кипящая вода.
Все присутствующие подняли роги, наполненные до верха элем, и седовласый воин со шрамом через все лицо, первым произнес тост:
- За Одина и победу!
Следующий тост был за Фрейра и за добрую жатву, потом за умерших. Вскоре почти все присутствующие были пьяны. Кто-то затянул песню, кто-то пустился в пляс. Подвыпившая хозяйка подошла к Эйнару и прижав его к стене огромной грудью, прошипела прямо в ухо:
-Пошли на сеновал, Эйнар, сделайся моим мужем. Фрейр не дал нам с Яко детей. Но я еще не старая, от тебя у меня родится наследник.
Эйнар оттолкнул женщину и выбежал во двор.
- Совсем свихнулась старуха.
Он понимал, что хозяйка не простит ему пренебрежения. Единственный выход - побыстрее уйти в поход.
Возвращение в дом Агды
Вилли вернулся в дом Агды. Она старалась не досаждать ему, сдерживая порывы ревности. Дама настолько увлеклась приготовлениями к свадьбе, что ни о чем другом думать не могла.
- Дорогой, мне хочется венчаться. Агда как профессиональная актриса сложила руки , будто бы молится, и воздела невинные глаза к небу.
- Что ты выдумываешь!,- Вилли чуть было не вспылил,-
- Оформим гражданский брак и все.
- Но это же не романтично. У меня прекрасный фамильный замок, в нем есть небольшая домашняя церковь, пригласим священника, знакомых . Я заказала шикарное платье, а тебе фрак. Знаешь, я боюсь ездить в замок одна. Там рядом склеп. Один из покойничков по ночам встает из гроба и разгуливает по замку.
- Что ты несешь?,- Вилли стало смешно. Оказывается, она еще и сумасшедшая.
- Не смейся. Сам увидишь.
Замок был расположен на берегу озера. Выстроенный из зеленовато-голубого камня, он сливался с голубым небом и зеленью сада. Островерхие сторожевые башенки покрытые красной черепицей, контрастно выделялись на фоне основного здания. Вокруг раскинулся тенистый сад , засаженный огромными столетними дубами, аккуратно подстриженным кустарником, уютными беседками и дорожками, посыпанными мелким гравием. В отсутствие хозяйки за замком присматривали слуги, проживающие неподалеку, в небольшом деревенском поселке. Внутри трехэтажного замка располагались многочисленные просторные комнаты. Самой большой была гостиная, увешанная портретами предков. В центре, над мощными железными дверьми, украшенными старинным гербом и массивной ручкой круглой формы с большим железным кольцом - портрет графа Магнуса. Замок был передан ему во владение королевой Кристиной. Рыцарский зал, в котором хранилась коллекция древнего оружия: мечей , секир, шлемов , ножей и щитов, вызывал восхищение гостей. Оружие, украшенное драгоценными камнями и инкрустированное золотом, стоило неимоверных денег. Самая светлая комната - домашняя церковь, обставленная по лютеранской вере, была подготовлена к венчанию и украшена гирляндами из живых цветов. Цветы в старинных вазах стояли возле небольшого органа, находящегося в центре комнаты, и возле скамей , сидя на которых, прихожане слушают проповедь священника. Над невысокой трибуной висело деревянное распятие.
По хорошо продуманному сценарию, Вилли должен был дожидаться невесту в этой комнате. Успокаивало только то, что ему удалось уговорить Агду не устраивать пышных торжеств и не приглашать много гостей. Рассматривая домашнюю церковь, он вспомнил стихотворение Тютчева, которое прочел в студенческие годы:
Я лютеран люблю богослуженье,
Обряд их строгий, важный и простой -
Сих голых стен, сей храмины пустой
Понятно мне высокое ученье.
Не видите ль? Собравшися в дорогу,
В последний раз вам Вера предстоит:
Еще она не перешла порогу,
Но дом ее уж пуст и гол стоит, -
Еще она не перешла порогу,
Еще за ней не затворилась дверь...
Но час настал, пробил... Молитесь богу,
В последний раз вы молитесь теперь.
Когда он молился в последний раз? Его родители считали себя лютеранами, как и большинство шведов, но церковь посещали крайне редко. У него не было серьезного отношения к вере, но венчальный обряд выглядел романтично.- Почему на месте теперешней невесты не может быть другая?,- от этих мыслей у Вилли защемило сердце.
Приглашенные на свадьбу, понемногу проходили в комнату и усаживались на скамьи. Вскоре пришел пастор, в черной сутане с белым воротничком, которая подчеркивала его молодость, он явно чувствовал себя не уютно в пасторском одеянии. В руках он держал библию. Следом, запыхавшись , вбежал органист и поспешил усесться за инструмент. Пастор подал знак наклоном головы, и комнату наполнили волшебные звуки органной музыки. Органист заиграл пьесу Баха. Головы присутствующих повернулись к двери, в которую вошли мальчик и девочка в национальных костюмах. Они раскидывали перед собой лепестки роз. Следом, под руку с пожилым мужчиной, вошла Агда. Мужчину Вилли не знал. По этикету, невесту должен сопровождать ее отец, но у Агды не осталось никого из родственников, она была последней из старинного графского рода. Пожилой мужчина, видимо знакомый Агды, изображал роль ее отца. Агда была одета в шикарное белое платье, расшитое жемчугом, с длинным шлейфом, который еще долго влачился за ней по полу, и не было видно, где же он заканчивается. Ее рыжие волосы были аккуратно прибраны в прическу, в которой красовался белый искусственный цветок. В наряде невесты Агда выглядела моложе и привлекательней чем обычно. Процедура венчания не заняла много времени. Пастор произнес молитву и предложил обменяться кольцами, после чего гости по одному стали подходить к новобрачным,поздравляя их и желая всего самого лучшего. Выслушивая пожелания Вилли подумал, что еще немного и он не выдержит, развернется и уйдет. Никого из гостей он не знал. Все они были знакомыми Агды, которая уверяла, что пригласила самых влиятельных людей шведского королевства. Наконец, все высыпали в сад, где прямо под деревьями были накрыты столы. Гости переключились на угощения, и Вилли удалось незаметно уйти в глубь сада. Ему хотелось побыть одному, чтобы еще раз хорошенько обдумать свои дальнейшие действия и позвонить Ире. Первый шаг уже сделан. Вступив в брак с Агдой, он стал единственным наследником ее имущества. Вилли шел по тенистому саду и незаметно оказался возле старинного склепа. Ему захотелось заглянуть вовнутрь.