Есть улица в этом городе, на которой и стоит этот старый дом. Его буро-черные стены, иссушенные временем и выцветшие на солнце оконные рамы, грязные стекла не сдают позиций и все еще не готовы превратиться в руины. Несмотря на то, что в доме этом вот уже лет двадцать никто не живет. Двор давным-давно зарос кустарником и только тропинка ведущая к старой беседке истоптана детьми, которые иногда приходят туда играть.
Крыса родилась в этом доме и с самого своего рождения была единственным его хозяином и обитателем. Никто никогда не вторгался на ее территорию, но природное чувство самосохранения у крыс никогда не исчезает. Просыпаясь на закате, крыса бредет по старым коридорам, спускается вниз по лестнице и покидает свой дом, чтоб отправиться на рынок. Иногда ей удается добыть много пищи: яйца, мясо, хлебные корки. Она приносит в дом все, что может найти, потому что запасливость гарантия выживания.
Всегда молча, не обращая внимания на крыс живущих в соседних дворах, на бродячих собак и котов, крыса выполняет обряд добычи пищи каждый вечер. С тем, что найдет, возвращается домой и после ужина засыпает. Ни с кем не говорит крыса, кроме своего друга трубочиста, на веки застрявшего в глубине кирпичной трубы. Она устраивается поудобней не его руках, заглядывает в его лицо и начинает рассуждать о своей жизни и мире, о политике и любви, она доверяет ему все свои секреты, даже те, которые самые-самые, потому что точно знает, что трубочист никогда никому и никому их не расскажет.
- Здравствуй друг мой. Что-то ты сегодня не важно выглядишь, - говорит она, - а я на удивление великолепно себя чувствую и вообще нахожусь в отличном расположении духа. Ты простишь меня, если я буду шептать тебе. Мне кажется, что интимная обстановка располагает к откровению. Тебе так не кажется? Молчун. Посмотри вверх, там высоко над твоей головой виден клочок неба. Оно сейчас розово-голубое. На закате солнца в это время года оно всегда такое. Не удивляйся. Жаль, что ты не можешь подняться наверх и выглянуть из трубы, чтоб увидеть, как сильно изменился мир за все те годы, которые ты провел здесь у меня в гостях.
Изменился город, изменились люди. Если бы ты хотел выбраться, то я уверяю, выбрался бы. Но нет, сидит в тебе какое-то упрямство, друг мой. Видимо ты хочешь вызвать во мне жалость. Хе-хе. Плохо меня знаешь. Думаешь, что я обезумившая крыса, которая не понимает, что вокруг происходит?! Нет, просто я слишком хорошо все понимаю. Я хорошо знаю природу таких существ как ты. Хе-хе.
Милый мой трубочист. Я ведь видела тебя изнутри. И скажу тебе откровенно, что неважно ты там выглядишь, ровным счетом, как и снаружи. А так нельзя. Конечно же, прейдет рано или поздно время, когда ты все поймешь и научишься быть лучше, но мне все равно не очень уж нравится говорить с тобой таким недостойно выглядящим. Сколько лет ты здесь гостишь? Двадцать? Тридцать? Почему никто не искал тебя, когда ты пропал из мира людей? Я думаю, ты просто никому был не нужен. Сочувствую тебе, дорогой мой друг трубочист!
Крыса любила приходить и выговариваться. Когда она рассуждала, то время летело незаметно. Иногда в таких рассуждениях крыса проводила сутки напролет, потом уставшая брела в свою спальню, замыкалась от мира в итак уже закрытом от мира доме и свернувшись клубком засыпала. Ей снились яркие теплые сны, во время которых с мордочки крысы никогда не пропадала улыбка.