Идти по улице. Смотреть в небо. Возможно даже плакать. Толи от обиды. Толи от счастья. Это не важно. Ведь идет дождь и прохожие не замечают маленьких слезинок. Ведь идет дождь и тушь размазалась не от слез. И улыбка кажется странной, когда не понять толи радость, толи злость.
Когда длинные ресницы смотрят в небо, а в карих глазах застывает пустота, становится немного страшно. Ведь ты не знаешь (к счастью или нет не нам решать) что же творится на душе у этого человека. Может быть ее предали? Ах, да, ее... Я и забыл сказать вам, что я видел перед собой девушку. Не особо молодую, но еще очень даже не взрослую. Ее мальчишечьи черты лица, короткие полосы с косой челкой, да вообще весь ее вид говорил мне и всему окружающему миру о том, что в ее душе смешались различные, возможно даже противоположные, чувства. Она стояла посреди улице, просто застыв в один прекрасный момент посреди тротуара, и смотрела на небо. Ей на лицо падали капли. Маленькие, ведь дождь только начался, они катились по ее щекам и падали на открытые плечи. Что она видела там? Нам не узнать. Я стоял неподолеку, стоял, рисовал памятник. А увидел ее. И она показалась мне намного интересней бесчувственного, старого монолита. Но я не смог нарисовать ее. У меня не было красок, чтобы рисовать душу. Таких красок попросту еще не придумали. Но я запомнил ее. И, если когда нибудь, при моей жизни придумают такие краски, то я обязательно нарисую ту девушку. Фигуру, как фарфоровая кукла, застывшую на фоне величественного неба, такую свободную, и в тоже время скованную.
Ведь я похоже был последним, кто любовался ей.
Она стояла, смотрела на небо, потом скользнула взглядом по сторонам, улыбнулась проходящей стайке школьников и пошла к мосту. Я долго смотрел ей вслед. Я еще пытался удержать в памяти блики солнца на ее русых волосах. А потом послышались крики.
- Она сорвалась!
- Самоубийца!
- Ее столкнули!
- Нет! Она сама!
- Сумашедшая!..
"Ну почему сумашедшая?" - подумал я, убирая кисточки и краски. Рисовать памятник больше не хотелось. - "Вполне даже нормальная... Ей нельзя жить в мире, где нет настоящих красок..."