По мнению Бобика.
Чик-чик-чик-чик-чик… Или нет, не так: чк-хр-хр-хр-чик-чик-чик. Что-то опять не ладится. Ну да как же, позвольте, на бумаге означить Бобика почесание? С другой стороны, нас ведь, писателей, только допусти до бумаги – все и разложим, как есть.
Стояла ранняя осень. Ну да, стояла. Старый пес по кличке Бобик чувствовал запахи уходящего тепла (о-о-о, как чувствовал!) Подняв верную правую лапу, он, будто во сне, стал нести ее через пространство к единственно верной цели. Лапа была задней. Грустные клены под синим небом задумчиво глядели на грацию пса и слезами роняли отжившие листья в шершавый и хладный асфальт. И асфальт принимал их с привычным серым равнодушием. А Бобик все нес и нес свою лапу: через время, уходящее в никуда и уносящее с собой мечты и надежды двуногих. А двуногие шли мимо, не понимая сущности происходящего вокруг и ничего не замечая, живя в своих, чуждых естеству мирах. Миры же -- требовали решений, а тех все не было; и неразрешенности наслаивались одна на другую и приобретали пугающие причудливые формы, высасывая разумы и души.
Собака была мудра, собака умела заглядывать в глаза…
***
Ох, ошибся я, ошибся… Не чесался Бобик. Он приткнул указательный коготь к своему виску, повертел туда-сюда, зевнул, да и побежал на помойку. Жрать искать.