Обессилевшая Алиса медленно брела, понурив голову и рассматривая носы ботинок. Каждый шаг давался с трудом. Смотреть вперед было бессмысленно – ночная улица была пуста. Небо, ставшее черным от грозовых туч, будто плакало вместе с ней, посылая несчастной земле мелкие слезки дождя, стараясь смыть грязь не только с дорог, но и с человеческих душ…Но оно старалось зря: все люди, как назло, попрятались по квартирам…улица была пуста.
Алиса, преодолев дикую тяжесть внутри себя, все же подняла голову, чтобы посмотреть, куда ей идти, и черные мокрые пряди прилипли к лицу. На дороге по-прежнему никого небыло. Алиса остановилась, снова бессильно опустив голову, и еще крепче сжала губы. Что-то черное, вязкое как деготь и тяжелое, как ночной кошмар, тянуло ее к земле. Идти становилось все трудней - каждый шаг отдавался тупой болью в виске.
Девушка снова остановилась – сильно кружилась голова. Благо, что ее, одетую во все черное, словно воплощение печали и одиночества, никто не видел – такого позора она бы себе не простила. Здесь она совершенно одна. Одна…всегда…всю жизнь.
Алиса не могла понять, как так они могли поступить. Неужели душа, которая раньше ценилась в больше всего, теперь стала чем-то лишним в человеке? Неужели можно просто так взять и растоптать, казнить душу с холодной безжалостностью палача?
Но…несмотря на все произошедшее, Алиса продолжала жить, хоть ей этого и не хотелось. Какой-то тяжелый, темный груз давил сверху, будто пытался вдавить ее в грязь и спрятать поглубже в земле, предварительно заперев в глухой темнице. Единственное, чего желала девушка, так это рассыпаться на тысячи мелких частиц и раствориться в окружающем мире, умереть для всего – для боли, чувств, мнимых друзей. Раствориться и улететь с попутным ветром, все равно куда, лишь бы не возвращаться сюда – в этот город тоски и обмана. Но…жизнь продолжалась, а значит нужно продолжать бороться, потому что кроме тебя, твоя жизнь никому больше не нужна.
Алиса огляделась. Мокрый асфальт искрился оранжевым светом уличных фонарей, а близлежащие дома пустыми глазницами черных окон смотрели настороженно, но дружелюбно. Мрак обволакивал все тело уютной, безопасной теплотой. Девушка поглубже вдохнула острый запах весенней ночи и, собравшись с силами, зашагала вперед.
Да, она не такая, как они. Да, она не может быть такой же жестокой, не может смириться с этой безнравственностью, которую они приняли за норму. И поэтому они ее ненавидят…Зато под черной одеждой мрачного гота скрывается не только сострадание к остальным и дикое желание жить. Под внешней чернотой скрывается светлая душа, а это уже немало. Именно свет и чистота души не позволяли ей вытворять все те бесчинства, которые свершала «ее тусовка». А теперь они расправились с ней, как расправлялись со своими жертвами. Что ждет ее впереди, Алиса не знала. Знала только, что жизнь в любой момент они могут превратить в ад на земле. И помощи ждать будет неоткуда.
Несмотря на жестокость окружающего мира, одиночество и отсутствие надежды, в Алисе начало просыпаться желание жить. Жить не смотря ни на что. Назло врагам. В пример остальным. Не существовать, а жить – свободно и легко.
Девушка уже шагала бодрее и начала улыбаться своим мыслям. Она подняла голову и на ходу стала рассматривать искрящийся мелкий дождь и черные тучи, из которых уже начинали доноситься первые звуки рождения грозы. Еще минуту назад тяжелая, Алиса будто воспарила над проблемами, обидами, бесчестием и бездуховностью этого мира. Казалось, что не дождь летел ей навстречу, а она сама будто взмыла ввысь, в черноту, чтобы раззадорить, завести грозу и показать, на что способен униженный человек, когда он снова готов драться. Да задать такую бурю, чтоб вся вселенная знала, что Алиса не сломалась, не умерла; чтобы все живые существа знали, что Алиса продолжает жить, чем бросает им всем вызов. И тот, кто попытается сделать ей больно, получит отпор в десятикратном размере, ибо никто не имеет права вламываться в ее душу. Слишком большая честь…
Еще немного, и девушка на самом деле взлетела бы, и устроила бы такой отчаянный безбашенный реквием по своим врагам, что весь мир перевернулся бы с ног на голову.
Внезапный толчок сзади заставил Алису вынырнуть из водоворота своих чувств и вернуться на землю. Случайный прохожий, невесть как попавший на улицу в этот промежуток времени между 2 и 4 часами ночи, которое называют «между волком и лисицей», даже не оглянувшись, заспешил вперед.
-Прости...
Не видя лица, по стройной стати и широким плечам, Алиса признала в прохожем парня, даже несмотря на то, что его фигура была скрыта просторным плащом, какие носили во времена средневековья, а длинные черные волосы были заплетены в косу, в которой Алиса заметила ярко-красную ленту. Это все: внешний вид и время суток, в которое этот человек вышел на улицу, страшно заинтересовало девушку. Вполне можно было бы подумать, что таинственный незнакомец вышел прогуляться после маскарада, но в городе маскарадов отродясь не было. Оставалось только строить догадки и предположения по этому поводу.
Парень шел не оборачиваясь, уверенной торопливой походкой спешащего человека. Эта невероятная легкость и спокойная опустошенность, которую буря принесла на своих крыльях, заполнила все тело, затуманила мозг и наполнила смелостью и решимостью.
Сама не зная, с какой целью, Алиса приняла решение следовать за ним. Зачем? Наверное потому, что ей некуда было идти, и некуда было спешить. Что бы там не говорили, а одиночество предполагает свободу: спросить с тебя некому, ты птица вольная – куда хочу, туда лечу. Для кого-то эта цена за свободу действия покажется слишком большой, но те, кто ее заплатил, скажут обратное.
На всякий случай, чтобы «черный», как его успела назвать Алиса, ничего не заподозрил, девушка шла за ним на расстоянии шагов десяти. Вдруг парень резко шарахнулся в сторону и исчез в темной подворотне. Алиса со всех ног, забыв про осторожность, припустила за ним, чтобы не отстать. Нырнув в переулок, она запоздало подумала, что парень мог услышать ее шаги и у нее замерло сердце. Вот сейчас он обернется...увидит ее...
Но ожидания Алисы не оправдались – «черный» не только не обернулся, но даже не сбавил шаг, видимо, погруженный в свои мысли. Возможно, он и не подозревал, что в такой поздний час кто-то идет по его следам...Незнакомец долго плутал между домами, и девушке пришлось изрядно попыхтеть, чтобы не потерять его из виду. Тем временем кто-то в небесной канцелярии решил, что нужно что-то менять: небо и земля смешались в адской симфонии дождя, ветра и грозы. Алиса, которую чуть не уносил ветер, промокшая насквозь, мысленно начала проклинать свою затею. Но отступать обратно не было ни желания, ни смысла, поэтому девушка покрепче стиснула зубы и продолжала двигаться вперед, стараясь не терять из поля зрения своего проводника.
Внезапно где-то впереди распахнулась невидимая доселе дверь, и яркий луч света разрезал грохочущую темноту бури. Незнакомец ускорил шаг, в несколько мгновений преодолев расстояние, разделявшее его и дверь, вскочил в проем, кивнул кому-то головой и скрылся в ярком свете. Алиса заспешила за ним.
Подбежав к двери, она увидела, что около нее в тени стоят две больших фигуры, чьи лица скрывались во мраке и лишь чуть светящиеся глаза выдавали их присутствие. Решимость тут же сделала Алисе ручкой. Угрюмые тени некоторое время молча изучали девушку с ног до головы. Внезапно одна из теней впилась взглядом в глубину ее глаз, будто читая мысли, как книгу. Нельзя сказать, что это было неприятным чувством. Скорее каким-то необычным, неизведанным, но пугающем неизвестностью ощущением. Теперь Алиса была уверена, что это существо знает все – прошлое Алисы, настоящее, и, может быть, даже будущее.. На вопрос, откуда взялась эта уверенность, Алиса была не в силах ответить. Просто знала и все.
Через минуту, которая показалась Алисе вечностью, тень прошептала: «Унлах. Можешь идти.»
Девушка попыталась онемевшими губами выдавить улыбку, но губы ее не слушались, и, оставив эту бесполезную затею, она шагнула в залитое белым светом пространство. Сначала ослепленные глаза отказывались воспринимать окружающую реальность, но постепенно начали вырисовываться какие-то определенные формы. Перед девушкой была еще одна дверь. Алиса зашла.
То, что происходило внутри, наверное, можно было назвать балом – маскарадом. В большом зале, залитым неярким красным и синим светом, в танце кружилась разноцветная толпа. Множество самых разных костюмов из разных эпох – начиная от древнего мира и заканчивая современными нарядами, двигались под звуки музыки. Откуда-то сверху гремел оркестр, а в воздухе повисла пряная атмосфера безбашенности и веселья.
Поражал и сам зал. Огромные лестницы, тянущиеся к потолку и скрывающееся во мраке, далекие стены с картинами в массивных рамках, колонны, фонтанчик с подсветкой в глубине пространства...От пестрой толпы рябило в глазах, а от дикого грохота тут же начало ломить в висках. У Алисы закружилась голова – погоня за незнакомцем отняла у нее последние силы. Только сейчас она опомнилась, что до сих пор стоит на пороге, и отошла в сторону, чтобы не мешать тем, кто захочет попасть на это действо.
Среди всего этого великолепия Алиса почувствовала себя лишней. Во-первых, ее никто не приглашал и пробралась она сюда можно сказать, незаконным способом, а тусовка, по всему видать была явно «не для всех». Во-вторых, внешний вид Алисы, мягко говоря, не совсем соответствовал ситуации. Уставшая, промокшая насквозь, со спутанными волосами, в черном длинном балахоне и тяжелыми ботинками с тракторной подошвой, она невыгодно выделялась среди всего этого блестящего праздничного безобразия. Но возвращаться обратно, туда, где бушевала буря, Алисе не хотелось. Раз уж судьба привела ее сюда, значит это зачем-то нужно. Тем более, в здании было тепло. Алиса почувствовала себя дворняжкой и улыбнулась подобному сравнению, ведь она в какой-то степени ею и была.
Но существовала еще одна причина, по которой Алисе следовало бы остаться – здесь она чувствовала себя в безопасности. Ведь те, кто совсем недавно чуть не убили ее, могли запросто взять след и настигнуть свою жертву.«Взять след»... они говорили именно так, будто сравнивали себя с шакалами-ищейками, но это сравнение им не было противно, а даже нравилось. Нравилось называть себя падальщиками... «Хотя не нужно говорить о них в прошедшем времени» - подумала девушка. Ведь всегда находиться под сводами этого здания нереально, и когда она отсюда выйдет, жизнь может превратиться в ад. Об этом не следовало бы забывать, хотя очень хотелось забыться хотя бы на мгновение.
Алиса обвела взглядом окружающий ее интерьер и пошла в сторону массивного кресла недалеко от входа, которое незаметно стояло в тени. Аккуратно пристроилась на краешке подушки, но та оказалось слишком мягкой и Алиса с тихим «Ой!» провалилась в глубину кресла. Немного поерзав, устраиваясь поудобнее, Алиса натянула на голову капюшон и из-под полоски черной ткани стала наблюдать за происходящим.Музыка текла плавной рекой, люди перемещались по залу – кто-то танцевал, кто-то просто прохаживался из стороны в сторону, кто-то разговаривал со своими знакомыми... Никому небыло дело до тихо сидящей Алисы, что вполне устраивало ее. Даже музыка, пусть громкая, перестала быть по ушам и теперь казалась убаюкивающей колыбельной.
Алиса улыбнулась. «Наверное, в этом небольшом мире блеска и уюта нет места одиночеству, всей той грязи, что дождем льется на меня в повседневной жизни...Здесь есть только счастье...» А ведь когда-то очень давно и она была счастлива и жизнь казалась светлой и беззаботной. Но это было так давно...прошло уже несколько лет с тех пор, как все изменилось. Мир радости и ярких красок рухнул в одночасье, а на смену ему пришла темная реальность пустоты, отчаяния и одиночества. Все казалось таким прочным, а оказалось хрупким, как прозрачный кристалл снежинки. Алиса очень часто задавала себе один и тот же вопрос. Почему ее не было тогда в машине с родителями? Почему она отказалась ехать? Алиса хорошо помнила последний взгляд матери перед тем, как она села в авто – ей было грустно, что дочь не хочет к бабушке. Алиса не хотела ехать. Не поехала. И это спасло ей жизнь. Зачем? Зачем Бог оставил ее, забрав самых дорогих людей? Кому она нужна в этом мире? Для чего живет? Для чего бренная душа мечется в теле, просится на волю? Кому это нужно?! Кому нужны чужие страдания?!
Погрузившись в свои мрачные мысли, Алиса прикрыла глаза. Музыка уже была где-то очень далеко, а вокруг ее обвивала лишь теплая пустота дремоты. У девушки небыло сил, чтобы сопротивляться чарам Морфея, и он, не стесняясь, забрал ее с собой в непробудную мглу тяжелого сна.
Из забытья Алису вырвал надрывной крик. Она открыла глаза и некоторое время не могла понять, что случилось. Тем временем в зале уже не играла музыка. Все присутствующие собрались в большой круг, из центра которого донесся крик, разбудивший ее. Гости молчали. Алиса поднялась с кресла и тихо, стараясь не шуметь, на цыпочках подошла к кругу из зрителей. Приподнялась на носочки, чтоб увидеть, что твориться.
Взору открылось зрелище, которое поразило ее как громом. Внутри круга стояли ОНИ. Те, кто совсем недавно глумились над ней. Все 10 человек. Вместе с главарем. Они беспомощно сбились в кучку, со страхом в глазах осматривая молчаливый живой круг. Их окружили люди в масках и белых балахонах, державшие в руках длинные железные копья, массивные топоры, жутким серебром блестевшие в уже ярком свете, тяжелые цепи. В воздухе повисла гнетущая тишина ожидания. Ожидания чего? Алиса содрогнулась. Зачем все это? Дикая догадка молнией прошлась по телу девушки.
Гости оживились. По лестнице спускался парень в длинном черном плаще, чьи волосы были заплетены в косу. Алиса узнала в нем своего проводника. По всей видимости ожидали только его. Но зачем? Когда молодой человек остановился на ступеньках, так, чтобы все присутствующие могли его видеть, разговоры и возгласы стихли. Заключенные в белом кругу из палачей тоже устремили свои взгляды в его сторону. Выдержав паузу, пока все успокоятся, он начал что-то говорить на незнакомом Алисе языке. Похоже, что все вокруг понимали, о чем он говорит и внимательно слушали его речь. Он произносил ее таким тоном, будто читал приговор. Его голос гремел в немой тишине зала, оставляя отпечатки на лицах стоящих в кругу. В глазах мучителей Алисы с каждой секундой, с каждым словом, росла тревога. Их лица искажались в причудливой гримасе страха, а в глазах застыла дикая паника. Значит, и они понимали, про что говорит человек, по видимому, зачитывающий им вердикт. Наблюдатели же стояли с мрачно-торжественными выражениями лиц, будто соглашаясь с каждым его словом. Алиса не смогла бы объяснить откуда, но она знала, что это именно приговор. «Наверное, именно так проходила Святая Инквизиция»
- Аминь. – ясно и торжественно прозвучало из уст говорившего.
Истошный крик «Нет!» взорвал тишину монолога. Главарь, вожак ранее беспощадной стаи, а теперь предводитель кучки жалких людишек, пал на колени перед молодым человеком быстро-быстро заговорил что-то в оправдание. Видимо, просил пощады. Ответом на его просьбу стала лишь одна фраза, брошенная с презрением, как подачка нищему.
- Не достойны. Казнить.
В одно мгновение круг палачей сомкнулся и каратели принялись исполнять приказ. В мгновение ока их орудия казни обагрились ярко-красной свежей кровью, и в воздухе повисла симфония предсмертных криков. Палачи рубили наотмашь ,не жалея. Изуродованные трупы, один за другим, под крики еще живых, падали на паркет в лужи собственной крови. Зрители наблюдали за этой жуткой сценой с явным удовольствием. В их глазах небыло ни грамма жалости, лишь наслаждение зрелищем.
Алиса не смогла больше спокойно взирать на эту неприкрытую жестокость. Она прижалась к колонне и бессильно опустилась на пол. Ее била дрожь, голова раскалывалась от стонов и криков, а перед глазами все еще стояла жуткая сцена убийства. Кровь. Стоны. Крики. Смерть. Раньше так убивали они. Теперь убили их. Значит, это кому-то нужно. Но есть ли смысл в такой мести? Нельзя смывать кровь другой кровью, потому что насилием нельзя очистить мир от скверного. Цепочка убийств на этом не закончится, а лишь прикрепит новые звенья жертв. А за каждым звеном люди, их боль, боль близких им людей. В этом нет смысла.
Алису колотило не на шутку. Теперь ей нечего было бояться: тех, кто хотел ее убить, больше нет в этом мире. Но девушка не чувствовала себя в безопасности. Она желала отомстить своим мучителям, но те таким жестоким образом. А теперь больше всего на свете ей хотелось выбежать из этого здания и забыть навсегда то, свидетелем чего она стала.
Алиса поднялась с пола и со всех ног кинулась к двери, через которую она сюда попала. Дернула изо всех сил ручку и оказалась в небольшой комнатке, залитой ярким светом. Еще несколько шагов и она оказалась на улице, над которой висели утренние сумерки. Дождь уже прекратился, и воздух пестрел ароматом свежей травы и мокрого асфальта. Алиса неслась вперед так, как будто за ней гнались все силы ада. В какой-то степени, она там уже побывала – в своем персональном аду. Она летела, не разбирая дороги, лишь с одним желанием: оказаться как можно дальше от этого места и по возможности забыть события этой ужасной ночи. Ее путь лежал на другой конец города, в маленькую квартирку, до краев наполненную тишиной и одиночеством, в скромную обитель беспризорной души.