— Снова льет дождь. Это странно. Не находишь?
— Что? – я оторвал взгляд от печатных строк, и газета с шуршанием опустилась к нему на колени.
— Дождь, говорю. Как-то странно.
Она стояла у окна, и я видел ее неясный силуэт, размытый по краям.
— Чего ж тут странного, - я посмотрел на потемневший ствол тополя за окном и глубокомысленно добавил, - осень.
Газета зашуршала, поднимаясь с колен.
— До осени еще три дня, - она поежилась и обхватила себя за плечи.
— Отойди от окна. Оттуда дует, - ответил я, пробегая взглядом стройные столбцы. – С чего тебе вздумалось грустить?
— Еще одно лето ушло.
— А сколько их еще будет!
— Сколько?
— Я не люблю, когда ты грустишь.
— Я не грущу.
— Я не люблю, когда ты говоришь неправду.
— Хочешь, я тебя обниму?
— Заодно и поцелуй.
— А если я захочу тебя укусить?
— Лучше лизни.
— Да убери ты свою газету! У нас начался серьезный разговор!
Я со вздохом свернул газету и пристроил ее на журнальный столик. Посмотрел на нее и рассмеялся.
— Ладно уж, кусай.
Солнечный свет заблестел на мокрых листьях.
— Смотри-ка, дождь закончился.
— Бабье лето.
— Лето…