Этюд о природе
На крутом правом берегу Самары росло громадное дерево. Было ему… не знаю сколько лет, наверное в молодости оно струги Разинские видало, но имело дерево раскидистую крону и богатырскую стать. Любые ветра ему – нипочем: тугие острые корни намертво вцепились в глиняный угор и много лет пили родниковую живую силу. Вечное дерево!
Сейчас такие высокие да размашистые, да упругие в наших местах уже не встречаются почему-то…
Росло это древнее дерево и молодилось каждою весной, и гудело свежею листвой, как само Время – непрерывно, тревожно и весело.
…Росту во мне – от горшка двавершка, да еще полушка. Стою, смотрю на солнце сквозь подрагивающие веточки. Голову задерешь, насмотришься - закружится – падаешь. Смешно!
Увидел однажды мое развлечение рыбак, старый дедушка: - Смотри, внучок, смотри… Отец мой сказывал, самому Стеньке Разину этот сокорик ветками помахивал на счастливый путь… И я так-то на него смотрел, а теперича не могу…
Размышлял я о его присловье, думал, да, видать, недолго, а повзрослел – понял: мало живет на Земле человек, очень мало – меньше дерева; меньше ворона, что на нем иногда отдыхает; меньше черепахи, что в самой гуще корней водяных обитает… Эх, Самара!
И вот, долго меня в родном поселке не было. Душа горит – свиданья с красотою хочет. Пошел на место памятное, веселое – изменилось оно: и Самара-река уже не Самара, а Самарка – ручеек сморчковый. И людей тут не бывает, даже рыбацких кострищ не видно, да и берег левый, кирсановский, ивняком да кленом зарос – как чужая рать с копьями стоит, а ветерок последним лешим в бурьянном овражке от тоски и страха завывает… А дерево?!
А дерева-то нет. Прошелся немного, по течению, вдоль бережка правого – и он ответным войском остроконечных кустов грозится. И ниже как-то стал, поприземистей…
Спустился я к лиманчику, кусты раздвинул – вижу: вдали, шагов аж за триста, лежит оно – искореженное, обесцветившееся, далеко от места родимого, и гниет головою где-то на самом стрежне речки.
Вот так свиданьице! А пацаны с него в воду прыгают, друг друга толкают…
И дерево мало на земле живет!
Очень мало.
Меньше речки. Меньше облаков в небе белесом. Меньше ветра одичавшего…
А и Самарке-то недолго жить, думаю, осталось: замутнела, запсиховала, обмелела – мальчишкам-то на середке всего по грудь.
И повернул я обратно, и чуть, было, не заплакал. Да вдруг в знакомом овражке незнакомый совсем родничок встретил, а рядом на часах крепыш-осокорь с меня ростом, аки Илья Муромец стоит, солнышку улыбается.
Напился я воды кипучей, веточку дерева погладил, да и засмеялся, как в детстве, сам не зная чему.