Солнце слепило бы глаза, если бы были здесь глаза.
И раскаленный песок обжигал бы ноги, если бы были здесь ноги.
Жар иссушал бы мозг, и сон, жаркий, горячечный бред, переходящий в небытие, сморил бы сознание - если бы было здесь оно.
Смотри же...
Видишь пещеру, здесь, в сердце пустыни? Загляни в нее. Пройдись по ней, представь, что ступаешь по выбоинам и трещинам. Ощути жар, исходящий от каменного пола. Осознай свое одиночество. Почувствуй страх и любопытство.
Вот крошечный осколок. Возьми его. Пойми лишь то, что некогда его касались человеческие руки. Здесь след резца, здесь наточенное острие.
Вот груда костей. Коснись ее, и пусть она рассыпется прахом. Кто нашел здесь свой конец? Ты не узнаешь.
И рисунки. Рисунки на стенах. Обернись и узри...
Танцовщиц в белых развевающихся юбках. Гигантские костры. Людей с копьями, преследующих некое животное. Неведомые тебе растения и цветы.
Сотни, тысячи рисунков.
И солнце. Большое, красное солнце изображено на потолке, неровный круг с расходящимися во все стороны лучиками.
Слышишь?.. Слышишь дыхание? Здесь, совсем близко. И пусть твой страх усилится и перерастет в ужас, хотя тебя и нет тут, и нет никого на тысячи шагов вокруг.
Никого? Или... Голос? Это голос! Прислушайся... Кто-то распевно повторяет и повторяет одну и ту же фразу.
- Приди, Великий Ага, приди в свое истинное обиталище... Приди, Великий...
СВЕТ! Словно взрыв в центре пещеры!
- Ты пришел... - молитвенно шепчет голос.
И другой голос, обжигающе сильный, звучит.
- Нет более силы в этих стенах.
Ты видишь обладателя первого голоса. Маленький темнокожий человек лежит лицом вниз. Его бьет крупная дрожь, и, пытаясь справиться с ней, он сильнее прижимает голову к полу.
- Поднимись, Мганга-шаман, - велит голос-из-пламени.
Темнокожий с трудом отрывается от земли и встает. Становится ясно, что он очень стар. Волосы его белы, а лицо изборождено морщинами. Он трясется, но держится прямо.
- Зачем ты звал, Мганга? - в языках пламени, приглядевшись, можно увидеть фигуру...
- Великий, я пришел просить помощи, - старик-шаман, не щурясь, смотрит прямо в огонь.
- Здесь нет силы. Я не могу помочь. Сила ушла, - пламя медленно начинает опадать, и силуэт становится четче.
- Великий, шаман племени каждый год уходит сюда,в это тайное место и взывает к тебе. Еще никто не возвращался. И племя не вернулось к славе. Дети умирают, урожаи становятся меньше, белые захватывают наши земли... Помоги, Великий, помоги нам!
- Я был Агой. Я был Амоном-Ра. Я был Ашшуром, Гелиосом, Митрой, Ярилой и многими другими. Я ушел отсюда давно. Твое племя малочисленно и нет в нем силы для Бога. Народы приходят и уходят, и Боги остаются с теми, кто сильнее, - пламя падает до щиколоток человекообразной фигуры и ты можешь осторожно взглянуть на обладателя жаркого голоса. Это Солнце... Красны его одежды, и рыжи его волосы, и длинная, окладистая борода. А в глазах нет зрачков - лишь свет.
Шаман Мганга падает на колени.
- Великий, помоги! Наше племя умирает! Ты был с нами в незапамятные времена, что мешает помочь теперь? Я умоляю тебя! И жертвы будут принесены, богатые жертвы!
Рыжий Бог презрительно усмехается.
- Глупец! Что для меня твои жалкие жертвы? Они мне не помогут! - и, словно ужаснувшись своим словам, подносит руки ко рту.
Но Мганга, несмотря на возраст, слышит все.
- Великий... Ты сам нуждаешсья в помощи? Только скажи, Ага, только скажи - мы все умрем за тебя!
Бог внимательно смотрит на старика, и голос его дрожит, когда он начинает говорить.
- Пришел тот народ, которому не нужны боги, Мганга. Нет больше жертв, нет восхвалений, нет песнопений во славу Солнца. Люди верят в свои механизмы, а не в нашу силу. И нет из-за этого силы у нас... Многие погибли, и живы лишь сильнейшие.
Если бы кожа Мганги была светлой, можно было бы увидеть, как она бледнеет - резко, моментально.
- Но и мы медленно погибаем, - продолжает Солнце. - Везде, где есть хоть крохи силы, мы берем ее. Когда ребенок улыбается восходящему солнцу - я беру эту улыбку. Когда замерзший греет руки над костром - я беру его радость. И все-таки я умираю, Мганга. Как и твой народ. Я был с вами в начале - и уйду с вами в конце...
- Великий... - Шаман не может найти слов. - Мы поможем...
Бог улыбается, мягко, печально.
- Иди, Мганга. Будь со своим народом до конца. Я же отправлюсь к своим, и буду с ними.
Вспышка... И приходит темнота, медленно, спокойно, возвращаясь на давно обжитое место.
Темнокожий старик смотрит в никуда, по его морщинистым щекам текут слезы, губы шепчут что-то бессвязное. Весь он скорчился, сжался, и совсем не напоминает гордого шамана, прямо стоящего перед самим Богом Солнца. Проходит час, другой. Темнота обволакивает Мгангу, и внезапно ему начинает казаться, что это - та самая темнота, что поглотила богов и хочет сожрать его. Когда он уже на грани паники, перед его глазами появляется Солнце. "Иди, Мганга", - говорит он.
Неровной походкой, шатаясь, старик выходит из пещеры и начинает долгий путь на юг.
Скоро солнце ослепит его глаза, и раскаленный песок обожжет ноги. Жар иссушит его мозг, и сон, жаркий, горячечный бред, переходящий в небытие, сморит его сознание.