Птичьи мозги.
А у нас во дворе есть рябина одна. Возле моего подъезда, прямо под окном. Зарделась к осени – соседский тополь, прямой в выражениях, в краску вогнал. А ягод на ней видимо-невидимо! К холодной зиме, говорят. Природа птицам угощение приготовила, чтобы до весны дотянули. Одела рябину в шапочку «красной икры».
Зима выдалась точно, студеная. Бесснежная и ветреная. Рябина голову клонит, улыбается смущенно, томится. А птицы все не летят... Как-то ворона передохнуть присела, так древушка аж затрепетала вся, забилось рябиновое сердце. А та каркнула насмешливо и дальше полетела. И вся любовь...
А деньки, как на подбор, пушкинские – мороз и солнце! В такую погоду Икар крылья бы не опалил. Но вчера к вечеру потеплело. Небо тучами зашторило, снег повалил. А на утро проснулся я от птичьего гомона. Подошел к окну. Весь двор белый флаг выбросил. Только на рябине гроздья ягод краснеют, словно с граната кожуру содрали.
По рябине птицы снуют-щебечут. Побольше воробья, поменьше голубя. Серые, грудка сизовато-голубая, клюв длинный, иглой, а хвост черной метелочкой. Лесные птицы.
Как зовут, не знаю. Вообще, сколько мы, горожане, знаем имен птиц, жучков, трав? Десяток, от силы, из ближайшего окружения. Так и людей вокруг нас: лицо знакомое, а как звать-то? Вот и кричишь при встрече, на бегу: «привет»! Распространенное имя...
Стайка лесных птиц быстро, но без суеты, склевывали ягодки с макушки рябины. А гомонили их сородичи, усеявшие пирамидальные тополя, что шеренгой замерли на границе со школьным двором. Сотни две пернатых, не меньше. Сидят, разговаривают, ждут своей очереди. Раньше им и в лесу корма хватало. А как накрыла зима стол скатертью (поверх еды, безумное чаепитие какое-то!), тут и рябина пригодилась.
Новая стайка снялась с ближайшего тополя, им послушно освободили «кормушку». А через пару минут – следующая смена. Как будто эскадрильи бомбардировщиков налетают.
Рябину в полчаса «разбомбили». Ярусами очищали: сперва верхушку, потом середку и нижние ветки. А в конце аккуратно склевали с земли попадавшие во время пира ягоды. Только веточки на снегу да следы птичьих лапок. Побольше воробьиных, поменьше голубиных.
И все так организованно, хотя никто не руководил, глотку не драл. И без очереди не лезли ветераны Куликовой битвы, добавки не требовали. Никто не пел в стороне: вот, мол, я какой творец – голодный, но не как все. Никто не чистил кокетливо перышки, приманивая желающих по-быстрому свить гнездо.
Красиво позавтракали, с ножом и вилкой, и полетели по своим лесным делам. А еще говорят: «птичьи мозги»! Такие многим не помешали бы...
Повалил снова снег, перевернул во дворе чистую страницу. Рябинушка белым платком голову покрыла – не древушка уже.