ВНИМАНИЕ! Написано не для всех! Оценить по достоинству эти коаны смогут лишь российские индеанисты (это такие хоббисты-реконструкторы, которые интересуются культурой индейцев Северной Америки, начитавшись соответствующих книжек и насмотревшись Гойко Митича и "Танцев с волками": изучают их материальную культуру, разучивают танцы (без волков), проводят обряды, и т. п.). Причём все в России знакомы между собой, все всё про всех знают, и съезжаются на ежегодные сборища "Пау-Вау" под Питером.
* * *
Однажды Блэкфут переоделся Скай Хоком и приехал к Орлиному Перу на Алтай. Тот обрадовался, напоил его парным молоком и уложил спать. Среди ночи Блэкфута прохватило, он побежал наружу, но наступил в темноте на заботливо оставленные Пером грабли, и выругался по-английски с бердским акцентом. Тут Орлиное Перо понял, что перед ним не Скай Хок.
* * *
Голубая Скала был шаманом и очень любил животных, в частности, насекомых. Бывало, соберёт вокруг себя рой комаров – самого не видно, а он кричит: «Ещё! Ещё!»
* * *
Однажды Блэкфут переоделся Скай Хоком и приехал на Алтай.
А Скай Хок в это время тоже прибежал на Алтай. Увидел их Орлиное Перо с крыши своего дома в подзорную трубу, и думает: «Это Скай Хоки. Они идут ко мне. А мяса в доме нету, парного молока в обрез. А что, если ещё и третий приедет?» Спустился вниз и зарезал свою корову. А Блэкфут со Скай Хоком вовсе и не к нему прибыли – они прошли мимо, поститься на гору.
* * *
Осеннее Облако был музыкантом и очень любил играть на гитаре.
Бывало, играет на флейте какую-нибудь печальную индейскую мелодию, а сам думает: «Брынь-брынь, брень-брень». А когда играл на гитаре, то ни о чём не думал.
* * *
Ночная Собака была художницей и одновременно женой шамана Голубой Скалы, однако последнее обстоятельство нисколько не мешало ей писать свои картины. Даже наоборот: Скала, по обычаю шаманов, целыми неделями постился священным образом, и Собаке не нужно было ничего ему готовить, поэтому она сутками просиживала за мольбертом.
* * *
Скай Хок был индейцем, и всё время где-то бегал. Однажды ему посчастливилось добежать аж до самого Алтая. Проведал об этом Блэкфут, переоделся Скай Хоком, прокрался огородами на аэродром и улетел в Америку вместо Скай Хока под его видом. Там он и зачах в резервации от голода и лишений. А Скай Хока усыновили алтайцы, и впоследствии он стал их вождём.
* * *
Голубая Скала очень любил животных, особенно собак. Даже свою жену в порыве нежной страсти он называл не иначе, как «Собака ты моя Ночная!» А собак жёнами он никогда не называл.
* * *
Скай Хок был индейцем и постоянно где-то бегал. Однажды он забежал в гости к Орлиному Перу на Алтай. Вышел утром Перо из своего дома, увидел, кто спит, свернувшись калачиком на его крыльце, и сразу смекнул, в чём тут дело. «Не обманешь, - говорит, - меня, хитрец Блэкфут! Поезжай обратно в свой Пайн-Бердск, артист!» Так и не пустил Скай Хока на порог. А тот вовсе и не пытался зайти, потому что давно уже заледенел – дело было зимой.
* * *
Голубая Скала был шаманом, курил трубки и заворачивал их в красную материю (и другим советовал). Бывало, купит рулон красного сукна и ходит по городу, заворачивая на своём пути каждую встречную трубку и трубу - медицинскую, слуховую, водосточную, дымоходную, и т. д. Тогда и разрытая канализационная труба не попадайся – один раз пять штук укутал.
* * *
Одинокий Человек – Ишнала Вича (в народе просто Ишналыч) был этнографом-любителем и, за отсутствием индеанок, очень любил изучать тувинок и остальных азиатских девушек. Бывало, выскочит внезапно на улицу, схватит первую попавшуюся, и ведёт к себе домой изучать. Только, кажется, это слово он выговаривал как-то по-иному.
* * *
Однажды будущий Блэкфут накупил куриных окорочков (задних куриных ног), и пригласил друзей-индеанистов на пиршество. Гости, натурально, явились очень быстро. Будущий Блэкфут поставил окорочка готовиться на плиту, а сам присел к столу послушать обеднюю проповедь шамана Голубой Скалы, и за эти несколько часов окорочка полностью обуглились. «Кьяйо! – сняв крышку со сковородки, воскликнул один из гостей, - Да ведь ножки–то совсем чёрные!» С тех пор все индеанисты и стали называть своего друга Блэкфутом.
* * *
Нонночка была Птахой и очень любила читать Кастанеду. Бывало, прочитает главу, и бежит рассказывать знакомым. Часто по дороге она забывала содержание и выдумывала что-нибудь сама. Так появилась серия её книг под псевдонимом «Тайша Абеляр».
* * *
Голубая Скала был очень набожным шаманом и однажды попросил свою жену – художницу Собаку – написать ему икону Вакан Танки. И сам же уселся ей для этого позировать.
* * *
Ишналыч был этнографом и очень любил мастерить индейские палицы. Бывало, наделает так с дюжину, и давай перед зеркалом изображать поединок с Кастером. И так рубанёт, и эдак. Бывало, так размашется, что даже вспотеет, натурально весь мокрым сделается. Так его потом ласково и прозвали – Мокрушник.
* * *
Голубая Скала был шаманом, да таким набожным, что даже курил (помимо трубок) исключительно сигареты «ВТ», так как считал, что это инициалы Вакан Танки.
* * *
Блэкфут с детства очень любил черноногих индейцев, а других не очень-то жаловал. Бывало, пришлёт ему кто-нибудь пачку фотографий индейцев сиу, кроу или шайеннов, и спокойствию Блэкфута сразу приходит конец. Иногда даже уснуть не может, ворочается с боку на бок, скрипит пружинами. Встанет потихоньку среди ночи, чтобы никто не видел, раскрасит чёрной краской ноги индейцам на фотографиях, и только тогда заснёт со спокойной улыбкой.
* * *
Ишналыч был этнографом и очень любил мастерить индейские палицы. Бывало, наведёт полную комнату гостей, шагу ступить негде, и давай палицы демонстрировать, да ещё и спрашивает при этом: «Не правда ли, лучше, чем у настоящих индейцев?!» А сам томагавк за спиной держит. И попробуй скажи что-нибудь против – враз навернёт, глазом моргнуть не успеешь.
* * *
Голубая Скала был шаманом, заботливо ухаживал за трубками, и очень любил потолковать с друзьями о высших материях. Однажды он даже установил у себя телефон, чтобы иметь возможность дополнительно пообщаться, не выходя из дома. Первым делом он, конечно, освятил телефонную трубку и намотал на неё несколько метров красной материи. Бывало, позвонит ему кто-нибудь, и пока Скала с древними священными песнопениями снимает покровы, абонент потеряет терпение и повесит трубку, решив, что дома никого нет. Так и не удалось шаману Голубой Скале ни разу в жизни поговорить по телефону.
* * *
Однажды Блэкфут из агентства Пайн-Бердск прибыл на «огненной змее» в нью-сибирский зоопарк – заключать договор с бледнолицыми собаками. Приставив им к горлу нож, он добился подписания следующего документа: «Покуда растут травы, текут реки и стоят горы, мы, бледнолицые собаки, обязуемся: все-все орлиные перья (а равно и усопших орлов, если таковые случатся; а равно и медвежьи когти, если таковые отвалятся) безвозмездно передавать в вечное владение Блэкфуту, или лицам, приравненным к нему. В чём и подписуемся: бледнолицые собаки». Ладно, прошло полгода. Приехал Блэкфут с большим мешком собрать урожай орлиных перьев, да не тут-то было! Воробьиной пушинки – и той не дали, да ещё и подняли на смех. Осмотрелся Блэкфут и видит, действительно: трава не растёт, всё покрыто снегом; река стоит, скована льдом; а гор вообще никаких не видно, даже на горизонте. Плюнул, и уехал обратно. И мешок бросил.
* * *
Вот однажды алтайские индеанисты мирно сидели у себя в общине, никого пока не трогали, и записывали очередную депрессивную песню из тяжёлой индейской жизни. А тем временем Ричард Небесный Ястреб (в народе просто Скай Хок) добежал из последних сил до Алтая, а у самого «в сердце – нож, душа – в цепях», и кричит благим матом: «Ёлы-палы! Брат ваш погибает! Вы (изрань вашу душу в кровь!) собираетесь к ответу сволочей призывать, или не собираетесь? И вообще – начнёте, наконец, помогать народу, или не начнёте? Зачем живёте, зачем коптите небо, я вас спрашиваю?! У нас там «льётся кровь, зло и сила правят», а они тут песенки поют, вместо того, чтоб «облегчить нам боль и раны залечить, а также мещанство, ложь и глупость обличить!» Излил в тоскливом крике душу, разбил в сердцах кирпичом стекло в бане, снял стресс, и побежал скорей к себе в Америку, чтобы успеть получить свой паёк у агента резервации. А алтайские индеанисты только удивлённо переглянулись и недоумённо пожали плечами, так как не поняли ни слова на языке черноногих.
* * *
Ишналыч, будучи индеанистом, упорно считал себя хункпапой, хотя внешне выглядел типичным гро-вантром – таким же толстым и розовым, передвигался медленно и важно. Поэтому неудивительно, что когда он гонялся за тувинками и другими азиатскими девушками (в целях изучения), то ему доставались лишь отставшие – в основном больные и ослабевшие особи.
* * *
Голубая Скала был шаманом и беспрерывно что-нибудь курил, да ещё и молился при этом, не давая духам покоя ни днём, ни ночью. Бормочет что-то в клубах дыма, бегает, суетится, тычет чубуком трубки во все стороны. Один раз духу Востока чуть в глаз не попал, когда тот явился узнать, в чём дело.
* * *
Однажды Блэкфут собственной персоной приехал на Алтай, но очень скоро вернулся домой, потому что его там все достали расспросами: отчего это он в этот раз не переоделся Скай Хоком?
* * *
Ишналыч, будучи этнографом, однажды где-то вычитал, что при помощи языка жестов можно разговаривать, не произнося ни слова, и очень обрадовался. Выучил язык жестов, позвонил в Пензенскую губернию шайенну Синему Щиту, а сам руками машет – знаки делает, старается: «Это я, мол, Ишналыч. Друг. Без оружия». А шайенн Щит на том конце провода понимать ничего не желает. Кричит истошно: «Алле?! Алле?!» Выждал Ишналыч ещё пару минут, плюнул в трубку и повесил её на рычаг. А негодный самоучитель языка жестов принёс потом в жертву Солнцу, привязав его к вершине дерева.
* * *
Орлиное Перо и Мато Нажин были основоположниками индеанизма, хотя в детстве об этом и не подозревали. Однажды они, захватив, как всегда, записные книжки и фотоаппараты, отправились в кинотеатр, чтобы в очередной раз освежить в памяти и законспектировать фильм «Виннету – сын Инчу-Чуна», но немного опоздали к началу сеанса. Когда они пробирались в тёмном зале на свои места, будущий Мато Нажин нечаянно наступил Орлиному Перу на ногу. «Да ты настоящий медведь! - вскричал маленький Перо, схватившись за повреждённую нижнюю конечность. – Все ноги мне отдавил!» С тех пор он и стал называть своего друга Настоящим Медведем, а позднее ради экономии времени отбросил первый слог «На» - и получился Стоящий Медведь, в народе просто Мато Нажин.
* * *
Марго в детстве очень любила читать о непокорных канадских шеванезах, и даже взяла себе имя Та-Ва, Белая Тучка, но не подумала о последствиях. Вскоре ей отовсюду стали поступать десятки писем с просьбами поделиться воспоминаниями о её сыне, Сат-Оке. Пришлось ей переписывать отрывки из «Земли Солёных Скал», переводить их для пущей достоверности на польский язык, и рассылать всем страждущим. А сам Сат-Ок так ей ни разу и не написал, потому что вырос – и забыл своих родителей. А Вы? Позвоните родителям!
* * *
Ишналыч был страстным этнографом и очень обожал изучать тувинок и им подобных. Бывало, в самый разгар жаркой научной беседы, когда собеседница уже полностью находится под его неотразимым мужским обаянием, он улучит момент и попросит у неё разрешения коснуться одной деликатной, но очень важной для него темы. Покраснеет девушка, задышит, опустит прекрасные оленьи глаза долу и прошепчет едва слышно одними алыми влажными губами: «Проси, что хочешь… Я на всё согласная…» А Ишналыч ей сейчас раз – и привычным жестом список отпечатанный подаёт: «Требуется: орлиных перьев – столько-то; медвежьих когтей – столько-то; мыльного камня – столько-то; прочего – столько-то».
* * *
Марго Белая Тучка получала отовсюду сотни писем с просьбами поделиться малоизвестными фактами из жизни её сына Сат-Ока. Не дёргал ли он в детстве мальчиков за косы? Не курил ли тайком кинни-кинник за углом школы Молодых Волков? А однажды ей даже пришло письмо из Канады от великого вождя шеванезов Леоо-карко-оно-маа, Высокого Орла: «Та-Ва, дорогая, я слышал, у нас родилась дочь. Уг! Как же так? Ты ведь там, но я-то здесь?! Это чудо великого Маниту! Извини, писать больше не могу, заели комары. Мехец! Привет там всем нашим. Мей-уу. Мегеу. Твой В. Орёл».
* * *
Ишналыч, будучи индеанистом, однажды узнал из какой-то книжки секрет заманивания в ловушку бизонов, и захлопал от радости в ладоши. Поехал за город, накинул на себя овчинный полушубок, и стал бегать взад-вперёд по краю оврага, а сам отставшим телёнком прикидывается. Мычит жалобно, как бы от голода, копытом землю роет. Наиболее жирным коровам глазки строит. Половину колхозного стада заманил в пропасть, а вторую половину пастухи не дали. Сказали подъезжать ближе к осени, когда скот откормится как следует.
* * *
Голубая Скала, будучи шаманом, отвечал за обеспечение индеанистов хорошей погодой на время Пау-Вау и других подобных мероприятий. Бывало, пожуёт сушёных белых грибов, и с пеной у рта кружит с бубном по квартире под старинные протяжные камлания. И надо отдать ему должное – благодаря его стараниям за отчётный период на вверенной ему территории западно-сибирской низменности не произошло ни одного извержения вулкана.
* * *
Осеннее Облако был музыкантом, самозабвенно играл на гитаре и флейте и, казалось, был совершенно доволен своей жизнью. Однако втайне он всегда очень завидовал шаману Голубой Скале, что тот курит сигареты «ВТ», выдавая их за Вакан Танкины. Это всегда очень задевало его самолюбие и мучило. «Дай-ка, - думает, - и я тоже придумаю себе что-нибудь этакое солидное для имиджа». И стал курить исключительно сигареты « L & M », уверяя всех, что это инициалы Леннона-Маккартни.
* * *
Однажды Мёртвый Бизон, царство ему небесное, приехал с Украины навестить западно-сибирских индеанистов, но никого, конечно, на месте не застал. Блэкфут под видом Скай Хока гостил у Орлиного Пера на Алтае; шаман Голубая Скала находился в рейде по подготовке к зиме городского трубочного хозяйства; Ишналыч терпеливо подстерегал в подворотнях тувинок и им подобных; Птаха выбежала куда-то с томиком Кастанеды под мышкой; Белая Тучка повезла на почту в тележке ответы своим поклонникам. И лишь одна Погремушечная Змея сидела себе дома и никуда не отлучалась, но к ней Мёртвый Бизон, царство ему небесное, зайти так и не решился, опасаясь ядовитых укусов.
* * *
Голубая Скала был шаманом, да так нежно любил животных, что это иногда даже мешало ему отправлять культ. Вот купил он однажды на рынке черепашку, покормил её, и сел терпеливо ждать, когда она тихо скончается через 300 лет, чтобы сделать из её панциря обрядовую погремушку…