Рано утром я вывожу на прогулку свою собаку. Разгар осени, и потому рождающийся день заявляет о себе не солнечными лучами, а ярким светом окон в домах, а также голосами детей и утреннего радио, долетающими до тротуарной дорожки, вдоль которой спешат задумчивые прохожие и неторопливо шагаем я и моя собака.
Всё это привычные городские картинки, привычные звуки, привычная жизнь. И я, глядя снизу, с тополиной аллеи, на свое освещенное окно, иногда просто заставляю себя вдуматься в простую мысль: как это удивительно, как необыкновенно хорошо, что у меня есть собственная теплая квартира, где уютная кошка спит в кресле, где на балконе подсыхает собранный урожай морковки, где домашние цветы, разнеженные в домашнем тепле, даже не подозревают, что есть на свете холодный, колючий снег и ледяной ветер.
Я привыкла к дому. Но к этим привычным картинкам присоединяются совсем другие, дисгармонично нарушающие и мысли мои, и сам ритм моей жизни. Это похоже на то, как если бы хозяйка тихих домашних фиалок решила бы заменить их на новые ростки, - и потому старые бархатистые листочки на толстоватом грубом стебле выбрасывает зимой за окно. И в холодном воздухе раздается едва слышный звук падения на мерзлую землю бывших любимцев, которые когда-то радовали глаза и душу хозяев.
Может быть, это похоже на что-то другое. Я не знаю. Я не могу подобрать никаких сравнений, когда вижу по утрам спящих под балконами уставших людей. Я не могу привыкнуть к этому, хотя подобная картина стала, к несчастью, уже обычной.
Среди кучи тряпья, рядом с нанесенными с помоек пустыми бутылками спят люди, которых можно принять издалека за мусорную кучу.
Я не могу привыкнуть к тому, что в наших городах обычными стали заказные убийства. Пошумят люди после очередного покушения на чужую жизнь, возможно, даже всплакнут, а еще лучше – скажут гневную речь и приспустят флаги. Но вслед за этим происходит еще боле жестокое убийство.
Я не могу привыкнуть к терактам.
Ах, сколько женщин всего мира оплакали вместе с женщинами Беслана нечеловеческую трагедию!
Я не могу к этому привыкнуть.
Я не политик. И я не агрессивный человек. Но когда я еду в троллейбусе по улице Бутина и вижу на стене дома надпись: «Бей буржуев!» - я готова подписаться под каждым из этих слов, потому что слова эти считаю обращенными и к себе тоже.
…Днем, когда яркое солнце разгонит мрачные мысли, когда можно даже поверить в то, как хорошо жить на свете, - я опять выхожу с собакой. Обитатели мест под балконом в это время бродят по городу, роются в помойках и, наверное, безумно мечтают о лучшей доле. Но «дома» их ждет куча грязного тряпья, прокисшие остатки еды и загадочный Ленин, чей фотопортрет прислонен к стене нашей пятиэтажки, под балконом.
Вечером они соберутся на ночлег. Они будут слушать голоса дикторов, доносящиеся из форточек и толкующие об отмене льгот, которых у живущих под балконом и не было никогда. До нашего окна добираются их грубые голоса, а также запах плохих папирос. Иногда крепко упитанные, спортивные мальчики, пробегая мимо, не поленятся нагнуться, чтобы потренировать на жалких телах свои ноги в тяжелых ботинках.
Я не могу ко всему этому привыкнуть.
В нашем городе пока еще остались свободные места под балконами. Не дай Бог, если настанет такой час, когда окажется занятым последнее свободное место.