Опубликовано в журнале "Библиотека", 1994, №2
Статья старая и не имеющая сиюминутной актуальности, но концептуальная.
УРОК, КОТОРЫЙ МЫ ПРОПУСТИЛИ
Учитывая пожелания читателей, руководителей библиотек, журнал готовит публикации о литературе, появившейся в последние годы в магазинах и на книжных развалах. Читатели, может быть, обратили внимание на статью, посвященную произведениям Ю. Алешковского, Э. Лимонова, Ю. Мамлеева и В. Сорокина. Сегодня редакция предлагает материал, который, мы надеемся, познакомит специалистов, в чьи обязанности входит комплектование фондов, с понятием эротическая литература. Эти книги получили неоднозначную оценку в печати. Обзор, подготовленный [-тут стоит мое паспортное имя-], по мнению литературоведов, отличается взвешенностью, объективностью.
Литература, о которой пойдет речь, еще не обрела своего места на полках солидных библиотек. Но она - вне зависимости от нашего желания - существует, более того - прочно обосновалась в первых рядах книжных развалов, лотков и киосков. Давайте попытаемся посмотреть на нее "без гнева и пристрастия" и понять, что она из себя представляет.
"В СССР секса нет". Все, наверное, помнят эту историческую фразу, брошенную в запале теледискуссии в первые годы перестройки. С нею можно соглашаться или не соглашаться, ее можно оспаривать, но ощущение того, что "секса у нас нет", складывалось веками - задолго до 1917 года. Уже на нашей памяти ножницы цензоров вырезали у великого Тарковского эротические сцены древнерусского языческого действа в "Андрее Рублеве".
Мировая история литературы, воспевающей любовь в ее телесном проявлении, насчитывает не одно тысячелетие. Здесь можно вспомнить, например, имена Овидия и Петрония, если говорить о классической греко-латинской традиции, или многие из сказок "1001 ночи", если рассматривать литературу Востока. Имена маркиза де Сада и графа Захер-Мазоха стали нарицательными и вошли в медицинскую терминологию (садизм, мазохизм) благодаря их литературным произведениям, а отнюдь не собственным любовным авантюрам авторов. Наш XX век дал два мощных толчка развитию эротической литературы: развитие 3. Фрейдом и его последователями теории психоанализа, начиная с 1910-х годов, и так называемая "сексуальная революция" конца 60-х. Фрейдизм, впрочем, эротизировал прежде всего не беллетристику как таковую, но литературную критику; с другой стороны, эротическая литература "молодых левых" врывалась в общественное сознание через бреши, пробитые кинематографом (начиная хотя бы с той же "Эммануэль" - до сих пор это имя вызывает в памяти не фамилию автора книги, но прежде всего невинное личико и роскошное тело Сильвии Кристель, сыгравшей заглавную роль в одноименном кинофильме).
Однако все вышеперечисленные тонкости были чужды нашему читателю до недавнего времени, поскольку эротическая литература считалась идеологически вредной. И только с устранением идеологического контроля над умами стало возможно приобщение широкого кpyгa читателей, не осчастливленных специальным "допуском", к произведениям, ставшим для остального мира классикой эротической литературы. Эти книги издаются ныне сотнями наименований, тиражами в десятки и сотни тысяч экземпляров.
Прежде чем приступать к разбору конкретных книг, хотелось бы сказать несколько слов о проблеме атрибуции того или иного литературного произведения как эротического. Этот вопрос в отечественном литературоведении разработан, увы, лишь с одной стороны, да и то людьми, литературной критике посторонними: речь идет о линии раздела между собственно эротикой и порнографией, которая проведена юристами в комментариях к статье 228 Уголовного кодекса. В то же время граница между эротической литературой и, скажем, "просто" любовным романом гораздо более зыбка и неопределенна. Можно лишь произнести несколько общих фраз о том, что собственно эротические произведения более откровенны в вопросах физической близости, имеют ее своим основным предметом изображения. В то же время наличие прилагательного "эротический" в подзаголовке книги или в рекламе может объясняться чисто коммерческими причинами. Так, например, трудно отнести к эротическим в полном смысле слова хотя бы одно из произведений, вошедших в "Антологию эротической прозы" (Антология зарубежной эротической прозы.- Сб., ред. Н. Порошина.- М.: "Пентаграмма", 1992.- 500 с). Поэтому мы сосредоточим свое внимание на произведениях, успевших войти в мировую классику литературного эротизма и стоящих в ней на "левом фланге".
В рассматриваемой нами литературе можно выделить два основных жанра, и первый из них - это роман о совращении. (Напомним читателю, что в отличие от соблазнения, которое ввергает невинного агнца в грех по недомыслию или нетвердости веры, оставляя его тем не менее чистым в помыслах и душевных устремлениях, совращение превращает жертву в соучастника, в нового совратителя, увеличивая тем самым зло не в арифметической, но в геометрической прогрессии.) Наиболее типичными примерами такого "романа о совращении" могут служить произведения маркиза де Сада, такие, например, как "120 дней Содома" (Маркиз дс Сад. Сто двадцать дней Содома.- Пер. с франц. п/р А. Н. Никифорова.- М.: "Живое слово", 1992. - 319 с). Этот роман на протяжении двух веков может без натяжки считаться апофеозом садической (антихристианской) морали. Суть ее - в последовательном нарушении всех 10 заповедей, в обретении удовольствий путем нанесения максимального количества зла как можно большему числу жертв, причем первенство отдается сексуальному насилию и причинению боли.
Немногим отличается по предлагаемой морали и другой роман де Сада - "Жюльетта" (Маркиз де Сад. Жюльетта. Роман.- Пер. с франц. В. Новикова и А. Новиковой.- М.: "НИК", 1993,-704 с). Его содержание должно привести нас к единственной мысли, ясной автору с самого начала: порок несет успех и счастье, а добродетель должна быть уничтожена и повержена в прах.
В более близком к нашему времени интерьере проповедует садомазохизм в своих произведениях писательница Полин Реаж (П. Реаж. История О. О. возвращается; Ж. де Берг. Образ. Романы.- Пер. с франц.- Составл., предисл. и послесл., К. Борджиа.- М.: "Аквариус", 1993.- 288 с.). Хотя герои "Истории О." пользуются автомобилями, телефонами и фотоаппаратами, в этой истории нет ничего нового по сравнению с маркизом де Садом: та же подробно описанная технология приучения человека (и в особенности женщины) получать наслаждение от боли - боли физической и моральной.
В этом смысле выгодно отличаются произведения Э. Арсан о похождениях неутомимой Эммануэль. Объем данной публикации не позволяет перечислить и десятой доли изданий этих произведений, которые вышли из печати в нашей стране в последние годы. Лишь небольшая часть их приведена в списке литературы. Но во всей необъятной "Эммануэлиаде" не отыщется ни единого слова, прославляющего насилие или причинение боли. Напротив, здесь проповедуется секс радостный, доброжелательный и всеобъемлющий.
И здесь мы подходим к совершенно, казалось бы, неожиданному выводу о глубоком генетическом родстве эротической литературы и массовой литературы социалистического реализма. Авторы эротических романов осознанно или подсознательно полагают себя носителями абсолютной истины: учение Фрейда всесильно, потому что оно верно. И они готовы вести все человечество к счастью, невзирая на его сопротивление, ибо им открыт секрет построения светлого будущего в одной отдельно взятой постели. Отсюда - удивительная механистичность эротических романов: длиннейшие, на десятки страниц, прописи возможных прегрешений и соответствующих им наказаний у де Сада и П. Реаж; подробное, едва ли не поминутное расписание сексуальных поз и способов удовлетворения похоти для каждого из почти сотни действующих лиц на протяжении каждого из "120 дней Содома". Отсюда - и многочисленные резонеры среди действующих лиц, мудрости коих должно внимать с благоговением: таковы Марио, которому отдана на выучку из рук мужа Эммануэль, и сэр Стефан, воспитывающий с благословения прежнего "хозяина" мадам О. И такой к концу своей "Истории" становится сама мадам О., и такой же, не успеем мы прочесть первые сто страниц, становится Эммануэль.
Смысл жизни - в непрерывном сексуальном наслаждении, и серьезной альтернативы такому мироощущению в эротическом романе нет. Все споры действующих лиц - не более чем игра в поддавки, и в результате мы имеем одну большую "Сексуально-педагогическую поэму", полную дидактики и представляющую любовь (физическую) не такой, как она сеть, а такой, какова она должна быть - с той лишь разницей, что место четырех снов Веры Павловны занимает 1001 ночь Эммануэль Арсановны.
Второй типичный жанр эротической литературы, несколько менее тронутый учительской сверхзадачей и приближающийся к собственно художественной литературе,- это сборник эротических новелл под общим девизом "Однажды в постели". Его зачатки можно разглядеть в "Метаморфозах" Овидия и Апулея, среди сказок "1001 ночи" и "Повестей о верных и неверных женах", в "Декамероне" Бокаччо и "Гептамероне" Маргариты Наваррской. В 1992 году вышли в свет две книги, созданные в этом жанре в первой половине XX в. и успевшие уже стать классическими. Обе написаны женщинами - это "У страсти в плену" Анаис Нин (Анаис Нин. У страсти в плену. Эротические новеллы.- Пер. с англ. Р. Л.-М.: ТОО "Тигрик", 1992.-231 с.) и "Тайны любви" А. М. Вильфранш (А. М. Вильфранш. Тайны любви.- Пер. с франц. М. Н. Туровского.- М.: "Фантом Пресс Интер В. М.", 1992.-229 с. ("Коллекция Афродиты")).
Интерес к первой из этих книг вызван во многом личностью их автора - Анаис Нин была подругой известного американского писателя Генри Миллера и долгое время сожительствовала с ним и его женой в единой "шведской семье", о чем было широковещательно объявлено. Кроме того, эти "эротики" писались первоначально ради денег, по заказу анонимного богатого ценителя их творчества. К сожалению, издатели отобрали для своего сборника не самые лучшие из множества написанных А. Нин рассказов, хотя и они вполне дают общее представление о творчестве писательницы. В этих новеллах - зарисовки быта парижской и нью-йоркской богемы, где действуют поэты и художники, нищие студенты и богатые иностранцы, натурщицы и проститутки, а свободная любовь - такая же обыденная и неотъемлемая часть образа жизни, как шампанское, художественные салоны, артистические премьеры и убийства из ревности. А. Нин интересует прежде всего загадочность человеческой души, тех ее отделов, что ведают физическим сближением,- чаще всего, хотя и не всегда, двоих и чаще всего, хотя и не всегда, разного пола. Что увело из дому и толкнуло на самоубийство шестнадцатилетнюю героиню рассказа "Беглянка"? И почему она отказывает в близости своему спасителю и не задумываясь соглашается отдаться его соседу по квартире? Такова жизнь. Почему художник отвергает свою натурщицу (и, кстати, законную супругу) как сексуального партнера, а сам тайком предается библейскому греху перед картинами с ее изображением (новелла "Обнаженная маха")? И это - тоже вечная загадка жизни.
"Тайны любви" формально представляют собой единую книгу, однако сущностно распадаются на ряд новелл, объединенных общим героем по имени Арман. Он буквально купается в женском внимании и преисполнен гордости за свои мужские достоинства, но раз за разом убеждается в том, что стал объектом интриги между теми женщинами, которые дарили его своей благосклонностью - женой его брата Мадлен, ее сестрой Ивонной, любовницей брата Сюзеттой и ее лесбийской подругой Фернандой. Мужчина может заставить женщину на мгновение забыть обо всем, но в конечном счете он все равно остается одурачен женским коварством - вот резюме, к которому приводит нас книга А. М. Вильфранш.
Близки к подобным сборникам эротических новелл и произведения, написанные в жанре "исповедь проститутки", среди которых хотелось бы выделить классические (середина XVIII в.) мемуары Фанни Хилл (Дж. Клеланд. Фанни Хилл. Мемуары женщины для утех. Пер. с англ. В. Мисю-ченко,- М.: "Культура и традиция", 1992,-24 с.) и современный опус Ксавьерьг Холландер (Кс. Холландер. Счастливая проститутка (История моей жизни). Дж. Коллинз. Секс - их оружие,- М.: Преображение, 1993.- 415 с). Однако эти книги "технологичны" (подобно романам А. Хейли) и вполне могут послужить молодой читательнице инструкцией но освоению древнейшей профессии.
Назидательность и некоторая искусственность чисто эротических сочинений часто толкает авторов в область синтетических жанров, среди которых преобладает эротико-авантюрный роман и эротический детектив. К последнему типу можно отнести и один из лучших романов уже упоминавшейся Э. Арсан - "Ванесса" (Э. Арсан. Ванесса. Эросфсра. Дети Эммануэль. Романы,- Пер. с франц.- М.: "Интердайджест", 1993.- 352 с - "Бестселлеры мира"), в котором сексуальные опыты героини разворачиваются на фоне загадочной миссии в Египет инженера Гвидо - видного ученого-биохимика, хранящего тайну могущественного препарата, который может превращать людей в носителей животных инстинктов.
Кроме западной традиции эротической литературы, существует и не менее древняя и обширная восточная традиция. Ее исследованию посвящен блестящий научно-художественный сборник "Китайский эрос" (Китайский эрос. Научно-худож. сб. - Сост, и отв. ред. А. И. Кобзев. М.: СП "Квадрат", 1993-504 с), в котором, кроме предисловия корифея отечественной сексологии И. Кона и научных статей, представлены и отрывки художественных произведений, в частности две главы из классического романа Ли Юя "Подстилка из плоти". Однако, если есть желание вкусить восточный эротический роман "от корки до корки", имеет смысл обратить внимание на книгу Би Сяошена "Цвет абрикоса" (Би Сяошен. Цвет абрикоса. - Пер. с китайск. К. И. Голыгиной и Л. Б. Голыгиной. - М.: СП "Вся Москва", 1992 - 192 с). Анекдотическая история о молодом повесе, который волшебным образом обретает неисчерпаемую мужскую силу, чтобы не давать повода для недовольства 12 своим женам, преломляется в этом романе через учение дао о "темно-таинственном" (сюань-сюэ).
Обращение к восточной (в данном случае эротической) культуре с особенной остротой ставит вопрос, немаловажный и для рассмотренных выше произведений европейских и американских авторов. Это - вопрос об аутентичности, о текстовом и смысловом соответствии предлагаемого читателю русского текста оригиналу. Для эротической литературы проблема осложняется еще и атмосферой полной (до недавнего времени) запретности источников или их эзотерической предназначенностью для избранных, что влечет за собой и стремление к анонимности - авторов, переводчиков, иллюстраторов и издателей. Так открывается простор для произвольного приписывания авторства, скажем, маркиза де Сада, анонимным произведением (это обсуждается в предисловии к упоминавшейся выше "Жюльетте"). С другой стороны, дополнение и исправление чужого текста может и входить в литературную традицию: так, 3-я и заключительная 10-я главы "Цвета абрикоса" принадлежат перу Мо Яншена, но традиционно включаются в текст Би Сяошена.
К сожалению, погоня издателей за скорой и высокой прибылью приводит к тому, что публикуются неудачные и неряшливые переводы, а обложки книг украшаются фривильными картинками, стиль которых чаще всего гораздо грубее и циничнее стиля самих произведений. Увы, коммерческий успех для многих издателей становится решающим.
Позволим себе дать читателям несколько советов по оценке изданий. Прежде всего, следует знать, что московские издательства уделяют гораздо больше внимания качеству переводов, чем периферийные и издательства стран СНГ. Не заслуживают внимания книги, в которых не указана фамилия автора перевода. Естественно, более качествен перевод, если он сделан с языка оригинала (издана, например, масса книг Э. Арсан, переведенных с английского и даже немецкого!). Отметим также, что переводы с восточных языков пока выполняются значительно тщательнее, чем с европейских, вероятно, вследствие более узкого круга переводчиков и их заботе о профессиональной репутации.
Предпринятая попытка обзора эротической литературы, вышедшей из печати в 1992-1993 гг., показывает, что круг произведений, относимых к эротической классике, еще не исчерпан. Русскоязычный читатель получает пока не книги, написанные в последние годы, а произведения, выдержавшие проверку временем (последнее не относится, к сожалению, к качеству перевода). Разумеется, собственно литературная ценность даже самых известных эротических книг (например, "Эммануэль"), равно как и столь бережно переведенных, как "Тайны любви", далеко не бесспорна. Но стоит ли оценивать только с точки зрения литературной ценности, скажем, букварь?!
Эти книги (пусть порой и от противного, как маркиз де Сад и его последователи) учат нас радостям физической любви и лучшему пониманию себя и любимых. И это - урок, который нам не преподали в средней школе. Урок, который не помешает.