Валентин Ильич, симпатичный мужчина, пребывающий в том приятном возрасте, когда уже много знают и ещё больше могут, спустился с третьего этажа, где проходило предпраздничное совещание у директора института, на свой второй, На втором размещалась лаборатория, которой он заведовал.
На совещании заместитель директора по хозяйственной части битый час нудил, как это бывало перед каждыми праздниками, что надо передать пишущие машинки в первый отдел, предварительно привесив к ним соответствующие бирки, свидетельствующие о принадлежности, что необходимо провести силами сотрудников предпраздничную уборку помещений института, как проверить перед уходом не остался где-либо включённым свет или, не дай бог, открытый кран, спрятаны ли в сейф нормативные материалы, как опечатать сейф и далее, как малым неразумным детям, внушал, как тщательно проверить, отключить, запереть, убедиться...
Все вызванные начальники подразделений института понуро утопали в мягких креслах директорского кабинета и терпеливо слушали въедливый и гнусавый голос заместителя директора. Но каждый, присутствовавший там, наверное, думал о чём-то своём, скорее о том, что и где достать из продуктов к семейному праздничному столу или в дружескую кампанию.
Наконец, замдиректора, отставной полковник, закончил занудливо скрипеть ,и зачитал подписанный директором график дежурств руководящего персонала на праздничные дни.
Директор распустил собранных. На этот раз Валентину Ильичу повезло: ему надлежало дежурить в пустом здании в то время, когда остальным сотрудникам института следовало по улицам демонстрировать единство партии и народа, хотя на трибунах зачастую были не те, что в действительности представляли собой многомиллионную партию, а в праздничных колоннах не те, кому эта партия была нужна.
Рабочий день уже закончился, сотрудники лаборатории разбежались. И только один лаборант, самый старый в лаборатории и по возрасту и по стажу работы, Иван Онисимович, почему-то ещё сидел за своим столом и что-то искал в выдвижных ящиках. Валентин Ильич устал за час отсидки в директорском кабинете больше, чем за целый напряжённый рабочий день, заполненный различными техническими решениями и административными заботами. Он, молча прошёл за свою стеклянную выгородку, устало плюхнулся в вращающееся кресло и в упор подкатился к своему рабочему столу.
Он хотел сосредоточиться, чтобы написать план мероприятий на завтра, последний день перед праздниками. Но тут Иван Онисимович просунул в дверную щель свою лысую, отороченную остатком седых волос голову. За долгую трудовую жизнь в лаборатории Иван Онисимович пережил многих заведующих и Валентин Ильич у него восторга не вызывал, как и все предыдущие руководители. Он несколько лучше относился к уже покойным, может быть, потому, что о покойниках не принято плохо отзываться.
-Валентин Ильич! Вам звонила какая-то дама с очень приятным голосом -слегка съехи-дничал Иван Онисимовия- я ей сказал, что вы на совещании у директора. Тогда она сказала, что попробует позвонить позже.
-Спасибо, Иван Онисимович, подчёркнуто бодро ответил Валентин Ильич
Валентин Ильич любил не только свою жену, но и других женщин тоже. Не всех подряд, конечно, а только тех, кто ему нравились. Шутя, он оправдывался перед своими закадычными друзьями, когда они подсмеивались над ним, что он слишком много внимания уделяет многим женщинам: , эта тавтология забавляла их.
"Все ведь любят смотреть на красивые цветы, а я люблю смотреть на приятных женщин. Цветы -натюрморт, а женщины- живая природа" Друзья в ответ крутили головами и только повторяли: "Ну, Валёк, ты даёшь!"
-Кто же это мог звонить? Женщины звонили Валентину Ильичу не часто, следуя его строгой инструкции "не проявляться". С Маришкой он переговорил ещё утром, когда встретился с ней по дороге в институт и условился о сегодняшним свидании. Раечка то-лько недавно приезжала в командировку, и они весело провели вместе время.
Валентин Ильич напряжённо размышлял, кто же может быть эта женщина с приятным голосом?
А вдруг Веруня? С Веруней было не просто, не то что с Мариной-Маришей.. С Мариной они работали давно, но в разных лабораториях. Впервые договорились о встрече после одной мартовской коллективной попойки, отмечали день женщин. Вышли после танца в
коридор покурить, а Валентин Ильич полушутя и полусерьёзно заявил, что хочет её., она:
внимательно посмотрела на него неморгающими глазами и спокойно спросила: "Когда?" Валентин Ильич вдруг почувствовал, что у него горит лицо от небрежности, с какой Марина согласилась.
У Марины был муж, неизвестно какой по счёту, непутёвый мужик моложе её и "за ворот-ник " он закладывал здорово. Марина тоже не прочь была выпить с ним за компанию, но сама не пьянела, а его пьяного ненавидела и била его чем попало. Муженёк в таких слу-чаях сматывался к своей мамаше и не показывался Марине на глаза пока та не звала его снова.
Валентин Ильич являлся к Марине в назначенный час, прихватив с собой бутылку водки и банку консервов "Скумбрия в томатном соусе", которую Марина очень любила. Садились в кухоньке, выпивали по две-три рюмочки и закусывали скумбриёй. Потом выкуривали по сигарете, обмениваясь новостями. Убедившись, что Марина уже докурила свою сигарету до фильтра, обычно предлагал "Давай отдохнём". Марина после выпивки была немно-гословна и сосредоточенно расстилала кровать.
-Так может быть это звонила Марина, чтобы предупредить, что назначенная встреча не состоится -подумал Валентин Ильич,- такие случаи уже бывали. Если звонила Марина, то надо обязательно подождать её звонка, уходить нельзя.
Валентин Ильич закурил от неожиданности догадки, протянулся в кресле и настроился терпеливо стал ждать телефонного звонка.
Воспоминания в голове сменяли друг друга, и он вдруг вспомнил, как познакомился с Раей в поезде, когда она возвращалась после курорта домой, а он как раз направлялся в командировку в её родной город. Оказались в одном купе, слово за слово, и затеплились отношения. Валентин Ильич умел быть интересным. Рая пригласила его к себе домой. Она была в разводе, дочь жила у бабушки. Валентин Ильич всегда чувствовал, когда нравился женщине, и поэтому был настолько настойчивым, что Рая уступила. Конечно, никакой любви не было, была тоска молодой изголодавшейся женщины и присутствие мужчины на несколько лет моложе её.
Они стали друзьями на долгие годы, им было легко друг с другом и весело. Рая прие-зжала, когда бывала в отпуске, а Валентин Ильич наведовался к ней, если в её город слу-чалась командировка но работе.
А может быть всё же Верочка? С ней он познакомился в библиотеке института, она там одно время работала. Уж как перед ней Валентин Ильич распускал "свои перья", а она лишь загадочно улыбалась и на его заигрывания не отвечала. Валентину Ильичу чуди-лось, что Вера очень внимательно к нему присматривается, старается проникновенно заглянуть в его глаза, когда он ей рассказывал о чём-нибудь интересном у библиотечной стойки. Казалось, что она в этот момент не слушает его, а решает для себя задачу, можно ли ему довериться. Валентин Ильич впервые не был уверен, что он сумеет обворожить её. Потом она ушла из библиотеки, болела дочка, муж-моряк плавал на заграничных линиях и возвращался в разные порты Союза. Его надо было его встречать, забирать купленные в заморских странах вещи, в основном одежду, отвозить домой и реализововать, чтобы было на что жить.
И вдруг она сама позвонила ему утром домой и пригласила встретиться. Они гуляли вдоль берега умиротворённого моря, и он чувствовал, что с каждым её взглядом, поворотом головы в его сторону, движением руки, поправляющей причёску, Вера всё боль-
ше нравится ему. И потом она время от времени находила его, они проводили время вместе, но "отдаваться ему без крика" (любимая приказка Валентина Ильича) не торопилась, отговариваясь отсутствием соответствующих условий, а "так, как две собаки,
я не хочу" -твёрдо отвечала она на страстные призывы Валентина Ильича.
Так и тянулись их полуотношения, но Валентин Ильич не терял надежды. Уж больно Веруня была хороша и фигурой , и кожей, и личиком. Нарушая свои принципы, он никогда не отказывался от встречи с ней даже в ущерб работе, которая тоже была его страстью.
-Ну кто же это мог позвонить? -ломал себе голову Валентин Ильич.
-Клава? Она тоже состояла в его арсенале, но сейчас была так влюблена в своего "тяни-толкая", так Валентин Ильич называл нового ухажёра Клавы, что ей не до меня.
-Ну кто ещё может быть? Валентин Ильич перебирал в памяти любимых им женщин,
окунался в теплую вязь воспоминаний и улыбался им. Вдруг он осознал, что почти все эти женщины были фигурой и характером похожи на его жену. Осознал и удивился своему такому устойчивому выбору
Трл-трл-трл...раздался звонок, и Валентин Ильич с жадностью изголодавшегося человека схватил трубку.
-Лаборатория слушает! -с нетерпением отозвался Валентин Ильич.
-Это ты, Валя? -он услышал вдруг родной задушевный голос своей собственной жены.
-Да, я -почти разочарованно ответил он. Жена очень редко звонила ему.
-Что у тебя такой вялый голос, заработался что ли или накачку от начальства получил? - со смешком спросила жена и, не дожидаясь ответа, продолжала:
-Меня сегодня пораньше с работы отпустили, магазин был закрыт на обед, и я не смогла купить хлеб. Так ты уж по дороге домой захвати, пожалуйста, буханочку и приходи поско-рее, не задерживайся. Ну, пока, целую!
В трубке раздался чмок и послышались частые гудки отбоя.
Ошарашенный Валентин Ильич сначала разочарованно повесил трубку, а потом снова её снял и стал набирать номер Мариши, надо было предупредить, что сегодня "скумбрии" не будет.