«ЭТОГО нет. Нет. ЭТОГО не может быть. Ты живешь в мире смерти, в мире постоянно разлагающейся плоти. Ты навсегда привязана к земле. Кроме этого мира больше нет никакого. Оставь все свои выдумки и живи как все. Ешь, спи, размножайся, спи, ешь»
-Стоит только поверить в то, что ЭТО существует, - сказал он.
-Но как я могу поверить в ЭТО без доказательств?- задала я риторический вопрос.
-Если я покажу тебе фокус, тогда ты поверишь мне? Но это, все равно будет, не то, это будет просто фокус. В ЭТО надо просто поверить. Поверить безусловно.
Я промолчала в ответ.
Мы сидели с ним друг напротив друга. Нас разделял небольшой стол, накрытый крашеной, холщовой скатертью. На столе стояли фарфоровые чашки с чаем, к которым мы не притрагивались. Вокруг нас были стены московской высотки. За полукруглыми окнами разворачивался плотно-туманный день заснувшего ветра.
-Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе твое прошлое? Если я правильно расскажу тебе твое прошлое, тогда ты мне поверишь и попросишь меня предсказать твое будущее. Ведь так?
Можешь даже и не отвечать. Все люди хотят именно этого.
Я задумалась:
-Пожалуй, я не хочу знать свое будущее. Я предпочитаю его не знать, а создавать. Но я не могу его создавать, мне мешает это делать незнание законов созидания. Мне вообще, мешает мое незнание.
-Ты хочешь, чтобы я тебя научил? Стал твоим учителем?
Я промолчала, пытаясь справиться с мыслями, похожими на рой грызущихся собак.
-Твои мысли - твои звери, -сказал он понимающе.
-Да. Они как звери. Их много, в них нет порядка. А я не могу навести этот порядок. Я не вижу! Мне не хватает света!
-Вот, наконец-то, ты сформулировала цель своего прихода ко мне… У тебя нет света… А если внутри тебя будет свет…
-Если внутри меня будет свет, я сама со всем справлюсь!
-Значит, ты не хочешь, чтобы я был твоим учителем. Ты видишь во мне мастера, - он расслабленно откинулся на спинку кресла и улыбнулся
-А чем они отличаются- мастер и учитель?- спросила я.
-Учитель идет впереди и ведет ученика за собой, мастер же идет рядом… А ты… Ты не хочешь идти за мной. Тебе важен твой путь.
-Так вы дадите мне свет?
-Дать свет? У света должен быть источник. Если ты хочешь, чтобы источником твоего света был я, то тебе придется вечно быть рядом со мной.
-Нет. Я хочу источник света внутри себя. Просто я сама не могу его зажечь.
В комнату пришли сумерки. Толкнув дверь лапой, в комнату зашла еще и большая собака, похожая на белую медведицу. Она уселась рядом с ним, неотрывно глядя на меня блестящими пуговичными глазами.
-Задача сузилась до практического применения. Я должен помочь тебе зажечь свет внутри себя, -сказал он, поглаживая собаку левой рукой. -Источник света внутри себя- это источник любви. Я должен помочь тебе зажечь твою любовь.
Я вздрогнула при слове «любовь».
-Вопрос света заключается в том, кого ты любишь, Мика, и кого ты не любишь. И сначала что ты понимаешь под словом «любовь».
-Можете не сомневаться, Мастер. Я знаю, что такое истинная любовь.
-Знаешь? Передай ее попробуй… Передай ее всему тому, что есть вокруг тебя.
Теперь я откинулась на спинку кресла.
И сначала я вспомнила о том, что я прекрасна. Как только я вспомнила это, пришел
Тот, кто всегда восхищался мной… Он вписывал меня в рассветы лимонного терпкого вкуса, в жесткие стрелы дорог, уходящие в закатный горизонт, в серое, дождливое каменное сердце города. Он рисовал мне гладкие, нежные плечи, ноги танцовщицы, светлые волосы, припухшие губы, глаза цвета грозового неба.
Мое тело замерло как оркестр перед взмахом дирижерской палочки. Осталось, собственно, только открыть ноты симфонии мира. Все его звезды-ноты. Звезды я ощущала кожей. Их свет проникал в меня через плотные московские туманы, через крышу и этажи. Я выходила на прямую связь с ними.
Крыша и все этажи «над» стали расплываться, исчезать. Исчезли и все этажи «под». Остались стены с книжными полками, полукруглое приоткрытое окно в летний сад, висящий тоже где-то вне пространства. Белая собака стала еще выше и больше, в ее шерсти запутались кристаллы снега. Мастер стал тоньше и строже. Он кутался в бархатную мантию тепло-золотого света. Я смотрела прямо ему в зрачки. Я полетела сквозь них по всем необыкновенным воплощениям его жизни.
Многочисленные жизни сплетались в мозаичный узор. На одной из его жизней я остановилась. Он бежал с факелом по темной дороге.
Босиком… Южная ночь… Передать свет.. Сзади страх… Впереди надежда…Внутри сила…
Я восхитилась силой и скользнула в зрачки белой собаки- белой медведицы -ездовой лайки - северного оленя - убитого шамана- северного сияния. Я восхитилась сиянием, этим холодным лаком магнитного живого неба.
Восхищение входило в меня медленным светом, оживляя все предметы вокруг и наполняя их магической силой.
-Достаточно,- сказал Мастер.
Он встал и зажег свет. Комната сузилась до норки, освещенной электричеством.
-Чай, Мика. Ты забыла про чай. Он остыл уже.
Я взялась за чашку. Чай был холодный и безвкусный. Кажется, мои рецепторы уловили присутствие хлоридов в воде. Я совсем не хотела пить, и моя рука дрожала, держа чашку на весу.
- Более чем, - сказал Мастер,- я так и знал. Ты можешь это делать.
-В том то и дело что не могу. Я не могу делать, я могу только представлять. Это же не одно и то же. Вот смотрите. Вокруг нас ничего не изменилось. Более того, стало даже как-то противней. Как-то обнажилась убогость и ограниченность. Вот у меня всегда так после восхищения наступает разочарование.
-Я открою силу в тебе. И тогда останется только восхищение. Восхищение без разочарования. Ты будешь любить этот мир безусловно.
-Я смогу это выдержать?
-Выдержать свою красоту? А что - лучше быть некрасивой?
-Но это только мои представления. Неужели они могут изменять реальность?
-Только они и могут. Сначала образ, потом действие. Без образа действие становится слепым разрушением.
-А как вы откроете во мне силу?
-Я ее уже открыл. Я открыл ее в тот миг, как ты передала мне любовь. Ты передала мне любовь, а я тебе свой факел.
-Факел?
-Теперь мой факел и у тебя тоже.
-А вы?
-Я бегу с факелом и ты бежишь. Мы несем свет в этот мир.
-Теперь во мне сила?
-Да.
Я знала, что уже довольно поздно. Мне надо было проехать пять остановок на метро, потом успеть на последний трамвай.
Мы простились с ним торопливо, я вышла из квартиры-лифта-дома-метро-трамвая. Я зашла в квартиру, в которой все давно спали, проскользнула тихонько на разобранный для меня диван.
На другой день поезд увез меня далеко от Мастера.
***
«-ЭТОГО нет. Нет. ЭТОГО не может быть. Ты живешь в мире смерти, в мире постоянно разлагающейся плоти. Ты навсегда привязана к земле. Кроме этого мира больше нет никакого. Оставь все свои выдумки и живи как все. Ешь, спи, размножайся, спи, ешь.
-Нет. Я верю в ЭТО.
-Ну, тогда ты будешь одинока. Ты будешь одна такая»
Этот противный голосок перестал звучать внутри меня. Теперь я знала, что я верю, и что я не одна такая. Я ощущала факел света, и где-то рядом со мной бежал мой мастер с точно таким же факелом.
Люди, бредущие во тьме. Странные люди, всякие, разные. Все те, с кем сталкивала меня жизнь. Я перестала бояться восхищения. Я восхищалась ими, я погружалась в их зрачки как в неведомые миры. Я сама стала давать людям силу. Теперь никакой противный голосок не мог меня испугать тем, что я одна такая. Нас стало много.
И вот через несколько лет мне снова предстояло встретиться с мастером
Я ехала к нему со смешанным чувством гордости и восторга. Я представляла его радость оттого, что я сама стала Мастером.
-Мика, здравствуй.
-Здравствуйте.
-Проходи.
Я сняла сапоги, прошла в знакомую комнату с полукруглыми окнами. Пришла белая собака, улеглась у моих ног.
-Ну, как ты, Мика?
-Я…,- я начала ему рассказывать быстро и взахлеб про все то, что успела сделать и узнать.
Он слушал меня, иногда вставлял кое-какие вопросы. Я ораторствовала, пока не поняла, что с ним что-то не то. Тогда я остановилась и просто посмотрела в его лицо.
-Что ты видишь на нем, Мика?-спросил он.
-Недоумение, ответила я.-Что-то не так?
-Все так, Мика. Я должен сказать тебе кое-что важное.
-Что?
-Скажи мне, Мика, ты вправду в ЭТО веришь?
-Да. А что? Вы хотите сказать…
-Хочу сказать, что про факел и все остальное я тогда придумал. ПРИ-ДУ-МАЛ.
«ЭТОГО нет. Нет. ЭТОГО не может быть. Ты живешь в мире смерти, в мире постоянно разлагающейся плоти. Ты навсегда привязана к земле. Кроме этого мира больше нет никакого. Оставь все свои выдумки и живи как все. Ешь, спи, размножайся, спи, ешь»
Я оправилась от первого шока:
-Это часть вашего плана по дальнейшему открытию меня?
-У меня нет плана. У меня, вообще, ничего нет.
-Как? Вы хотите сказать, что у вас нет силы?
-Нет.
-А откуда она взялась во мне?
-Это просто твоя внутренняя личная сила внушения.
-А космос? Звезды? Миры?
-Я не верю в ЭТО, Мика.
-Вы не верите?
-Нет. Как я могу верить в фантазию? Я тогда просто фантазировал. Я играл в мастера.
-Но я то не играю. Я же теперь не одна. Это не игра. У меня все всерьез.
-Значит, у тебя серьезная игра.
Собака вильнула хвостом и лизнула мне руку.
-Мика, люди по своей сути звери. Но они более чем звери осознают свою смерть. Они могут думать о ней и тогда, когда их жизни ничто не угрожает. Они о многом могут думать. Вот и выдумывают нереальные миры, вечную жизнь, возрождения, чтобы хоть как-то успокоить себя. Они выдумывают и делают вид, что ЭТО есть. Просто представляют. В реальности же ничего ЭТОГО нет. Вот она- реальность. Мы сидим с тобой за столом. Чашки, книги, полки, собака, стол, кресло. За окнами Москва. Мы сидим сейчас. Мы можем с тобой сидеть и через несколько лет, а потом нас не будет. Потом не станет и этого дома. Или ты останешься жить?
-Я живу. Я не помню свои смерти, я помню свои жизни. Я их даже не помню, я их знаю.
-Докажи, что это не твои выдумки.
-Показать вам фокус? Вы хотите от меня подтверждения? Может быть, вы хотите, чтобы я рассказала вам прошлое? А потом предсказала вам будущее? Но я не могу этого. Единственное, что я могу- это передавать силу, но только тем, кто верит в это безусловно.
-Расплывчато, - сказал он, - а я вот сейчас фокусами увлекся. Хочешь, покажу? Я могу с картами.
-Нет. Спасибо. Я, пожалуй, пойду, у меня еще много дел в столице.
Он проводил меня до двери.
Только сейчас я заметила, что он одет в яркую канареечную рубашку и клетчатые брюки.
На улице я попыталась рассмеяться. Смех не прошел сквозь пересушенное горло. Я ощутила тяжесть в глазах и в вертикальной полоске на переносице. Древнюю тяжесть неразделенного знания, которое надо нести через века. Тяжесть ответственности быть первой и оттого одинокой.
«-ЭТОГО нет. Нет. ЭТОГО не может быть. Ты живешь в мире смерти, в мире постоянно разлагающейся плоти. Ты навсегда привязана к земле. Кроме этого мира больше нет никакого. Оставь все свои выдумки и живи как все. Ешь, спи, размножайся, спи, ешь.
-Нет. Я верю в ЭТО.
-Ну, тогда ты будешь одинока. Ты будешь одна такая»
Голосок возник внутри меня, как ярлык программы. Самой программы давно не было.
Когда-то я поверила в ЭТО безусловно, и мне не было смысла возвращаться назад.
Я заставила себя поверить в мысль о том, что Мастер по каким-то причинам потерял память. Так думать мне было легче. А что? Все эти столичные тусовки-массовки вполне
могли ее поглотить.
Я думала правильно, но спокойствие не приходило. Город дышал мне в лицо испарениями сырого асфальта. Он пытался задавить меня черными зевами метро, и это ему удавалось. Он давил на меня сочными витринами и равнодушными лицами людей. Людей, несших в себе разлагающуюся плоть бессмысленного воспроизведения и потребления жизни.
Я шла по тротуару, пытаясь родить свой новый образ жизни без Мастера.
Этот исход событий был записан где-то внутри меня, и все же я оказалась к нему не готова. Быть впереди… Одной… Одной нести факел, зная, что Мастера нет рядом…
Рядом…Или чуть-чуть впереди?
Вот это «чуть-чуть» и стало причиной моих терзаний. Я всегда ставила Мастера чуть-чуть впереди себя. Чуть-чуть…Чуть старше, мудрее, сильнее… Я всегда была за его спиной. Даже когда раздавала факелы света другим. А те, другие, в свою очередь пристраивались за моей спиной. Они негласно считали меня лидером, вожаком стаи.
Смешно. Ведь мы люди, не звери. Нет стаи, нет и лидерства. Все мы рядом. Те из нас, кто вспомнили в себе мастера несут факел, а те, кто забыл бредут во тьме. И незачем мне брать на себя тяжесть ответственности. Я не самая сильная и не самая лучшая из них. Каждый из нас по своему силен. Силен в своем личном истинном качестве.
Теперь я рассмеялась по настоящему. Серьезная складка на переносице исчезла. Мое сердце засияло как и раньше нереально яркими звездами. Толпа на тротуаре радостно и восхищенно расступилась, образуя свободный коридор. Я шла по нему, кидая людям звезды в сердца или в фантомные заготовки факелов. Кое-де вспыхивали огоньки. Вспыхивая, они разлетались по своим траекториям, никак не зависящим от меня. Где-то возникали вполне реальные волны радости. Смех, шутки, улыбки.
Мне вдруг тоже захотелось надеть яркие клетчатые брюки, колпак клоуна и взять в руки настоящий факел.