Ностальгия

 
День хмурится.Вот-вот пойдёт дождь.С ближней кирхи- я временно живу в Германии- раздаётся
колокольный звон. Он то приближается, то удаляется ,погружаясь в плотный сырой воздух.Настроение пасмурное, подстать погоде, и ,может быть,поэтому записанный на плёнку перезвон не вызывает в душе того отклика,какой обычно возникает,когда слушаешь звон колоколов "вживую".Лишь недавно колокола опять зазвонили по всей России. А я впервые услышала колокольный звон в Тверской губернии,называемой в ту пору Калининской областью.Церковь не была разрушена и дожила до войны...
...Как сейчас, слышу я бабушкин голос: "Девонька,просыпайся,колокола зазвонили" , она отворяет дверь в тёмную кладовую,где на большом сундуке,покрытым мягкой периной, я сплю.
Путаясь в длинной рубашке,я выбегаю на крыльцо.Босым ногам холодно от влажных половиц и я окончательно просыпаюсь и,щурясь,гляжу,как в лучах низкого солнца дымится роса на ярко-зелёной траве. Из-за реки плывут звуки: низкие,бархатные,густые. Они заполняют всё пространство. Мне радостно и грустно.Слёзы наворачиваются на глаза. "Бабушка,как хорошо"-
восклицаю я и прячу лицо в её коленях.Бабушка сидит на лавке в белом платке,из-под которого выбиваются седые пряди волос, в широкой , до пят, ситцевой юбке.Лицо унеё мягкое,морщинистое, Она что-то шепчет,молится наверно...Такой я запомнила её на всю жизнь.А тогда мне было пять лет.
 В 1941 году в начале июня родители отвозили меня в деревню на всё лето.Ехали мы на машине по Ленинградскому шоссе.Время от времени останавливались,чтобы нарвать черёмухи.Она в тот год цвела поздно и особенно буйно.Скоро всю машину заполнил густой запах.Настроение у всех было праздничное: у родителей несколько дней отдыха,а у меня длинное лето,занимательные истории и сказки,которые я рассказывала своей деревенской подружке Лидке,купание в чистой речке Тверце,загорание на светлом прибрежном песке, сборы лесной земляники,потом черники,малины,грибов.А после первого сенокоса сон на сеновале в сарае позади дома.К тому времени уже приезжали двоюродные братья и начиналась
весёлая жизнь...Дед кормил нас мёдом с сотами,а бабушка пекла в русской печке ржаные лепёшки и поила топлёным молоком с красной пенкой .Никогда больше я не пила такого жирного,вкусного молока и не ела таких вкусных лепёшек.Закрыв глаза, я и сейчас ощущаю вкус и запах деревенской еды.
 Прежде,пока в деревне оставалось старшее поколение,вечерами все собирались за большим столом у медного самовара.Он уютно пыхтел, посвистывал . Чаёвничали, говорили обо всём на свете, смеялись, пели. Мне запомнился Георгий Иванович с его шутливым романсом"Спрятался месяц за тучку,не хочет он больше гулять,дайте мне правую ручку к пылкому сердцу прижать." А коренным номером программы был всеми любимый романс "Слети к нам тихий вечер на мирные поля, тебе поём мы песню, вечерняя заря". Пели дружно,на два голоса. Голоса у всех были хорошие,а слух отменный.Я слышу это пение, вижу милые лица,ушедших в небытие людей,жарко блестящий самовар в лучах вечернего солнца, кружевные тени на столе от берёз под окном ...А главное, помню ощущение покоя и счастья.
 ...А в 41 году никто не приезжал.Началась война.
 Неожиданно за мной приехала мама. Она осунулась, похудела, сказала, что папа ушел на фронт. Мы уезжаем.
Старики стоят возле дома и долго смотрят нам вслед .Я оборачиваюсь,машу им рукой и думаю: увидимся ли снова? Мы идём узкой тропой сквозь густую,высоко поднявшуюся в это лето, золотую рожь. Она ещё не вся отцвела и поэтому воздух душистый, медовый. Пыль под ногами мягкая, тёплая, она забивается в сандалии и мне лень, или не хочется её вытряхивать. Жарко , Небо безмятежно-синее и не верится, что где-то бомбят,стреляют, убивают.

...В Москве мы по тревоге бегали в бомбоубежище в метро "Охотный ряд". Я брала с собой фотографию папы и любимую куклу. А потом нам пришлшсь уехать в эвакуацию в Свердловск. Немцы приближались к Москве .Начиналась совсем другая жизнь...