Если я выпью еще одну чашку кофе и выкурю еще одну сигарету, меня просто вытошнит самой собой до последней клетки.
Кофе и сигареты, сигареты и кофе. Красиво это получается только в кино у Джека Уайта.
Черт-черт-черт, как все это сложно. Я хочу быть тупой домохозяйкой и не загружать свой мозг чем-то сложнее приготовления котлет.
Я хочу, чтобы у меня были нормальные друзья, а не эти творческие алкоголики с расшатанными нервами и не проходящим кризисом жанра и гей-гей мальчики с тонкой душевной организацией.
Мне надо как-то дописывать этот чертов сценарий, но все, что я могу написать это “fuck off!”
Сегодня утром Том снова изгваздал мне эту подушку (подарок Доменико, между прочим!) своими соплями о том, как тяжело ему работается над новой ролью, что режиссер абсолютный деспот и псих и наговорил еще тысячу каких-то малоинтересных мне фактов.
Сегодня вечером я непременно увижу его на коктейль-пати у Вима, где он будет веселиться и делать вид, что проблем у него нет.
По телевизору Фред говорит что-то про выход своего нового фильма. Что-то про то, как замечательно ему работалось со всей командой. Фред, мать твою, не ври с такой сахарной улыбкой. Не ты ли набил морду своему оператору, когда тебя в конец достало, что вечно сбивается фокус.
А сейчас мне еще позвонит Эвелин и спросит, в чем я иду к Виму. С тех пор, как она приперлась на одну вечеринку в одинаковых нарядах с Жаклин, эта истеричка регулярно выясняет, кто какой гардероб метит.
Мне наплевать. Я могу придти хоть в пижаме. Это уже ровным счетом не имеет никакого значения. Если я не закончу этот сценарий в срок, Ховард меня пристрелит. А поскольку над покойниками нельзя смеяться, то вам и не удастся вволю поострить над тем, как эта ненормальная Вивьен пришлепала на вечеринку в пижаме.
Сегодня вечером будет просто еще один день сурка.
Много алкоголя, сигарет, бессмысленного трепа, натянутых улыбок. Сьюзи снова напьется и устроит истерику на тему «я устала жить». Как всегда обкуренный Пол скажет ей холодно «так просто умри» и кому-то придется утешать Сьюзи весь остаток ночи.
Я не знаю, была ли я счастливей пару лет назад, донашивая кеды за старшей сестрой и слыша «маленькая тварь, от тебя никогда не будет толку!»
Я не знаю, можно ли вообще быть счастливой в этом мире, независимо от того, сколько нулей на твоем лицевом счете.
На самом деле, все это придумал Феллини, а мы играемся в это, потешая собственное самолюбие. Мы просто любим придумывать себе проблемы.
La dolce vita всегда отдает горечью сигаретного дыма в волосах на утро.
Сьюзи выпивает уже пятый коктейль. Том заливисто смеется, рассказывая, как он завалил какую-то французскую актрису. Пол вышел в ванную. В ванной у Вима потрясающие стеклянные полочки над раковиной.
Я так и не знаю, что писать в этом сценарии дальше. Я просто пытаюсь тратить свое время и не думать об этом. Я пытаюсь веселиться так же как Том, но у меня хреново это получается. Просто Том актер получше, чем я.
Клайд спрашивает, не знаю ли я, что происходит с его женой.
Я молчу.
«Клайд, она просто спит с Кэти. Твоя жена просто лесбиянка, Клайд. Еще она стала покуривать травку. Она говорит, что ты просто достал ее своей резкостью и равнодушием»
Клайд спрашивает, как там мой сценарий.
Я молчу.
«Никак, все летит к черту. Я хватаюсь за воздух и моя башка похожа на картонную упаковку с дешевой китайской едой из забегаловки. В ней тоже нет ничего путного и полезного».
Клайд говорит «уверен твой сценарий будет, что надо!»
Я молчу.
«Клайд, мать твою, не рассказывай мне сказок. Ты ведь все так и не можешь успокоиться, что этот сценарий дали писать мне. Ведь это ты всех «проинформировал», что Ховард взял меня только потому, что я переспала с ним. Ты только упустил тот факт, что меня не волнуют твои неумелые сплетни. Просто потому, что ты мерзкий неудачник, Клайд»
Клайд говорит, может, уедем отсюда?
- Пошел ты к черту! – я говорю.
Если бы слова были валютой, то мы все здесь были бы фальшивомонетчиками.
Сьюзи уже напилась. Она орет: «Вы – бездушные ублюдки! Я чертовски устала в вашем дерьмовом обществе».
Мне просто скучно. Все что-то говорят и кричат в ответ. Я молчу. Здесь давно уже нечего сказать.
Я еду домой и знаю, что я сейчас выпью еще чашек пять кофе и допишу-таки этот треклятый сценарий. Вымучивая фразы, но допишу, да и кто тут, черт возьми, что-то делает искренне и на одном дыхании. Легкие у нас разве что сигареты, да и те полное дерьмо.
Я знаю, что Ховарду он все равно придется по душе, а Клайд так и останется неудачником.
Я знаю каждый свой новый день на месяцы, а то и года вперед. Я знаю, что слова «удивительное» и «неожиданное» уже триста лет, как исчезли из моего лексикона.
Я никогда не удивлю себя и окружающих тем, что все брошу и возьму билет до Гавайев в один конец.
Вся моя жизнь пройдет в этой гонке амбиций и тщеславия, и в лучшем случае я закончу свои дни в клинике алкоголиков, но никак не на Гавайях.
Утро. День. Вечер. Ночь. Каждый из нас хочет крикнуть: «Спаси меня!». Вечер. Ночь. Утро. День. Каждый из нас говорит: «У меня все круто, приятель!»
Я дома. Я включаю ноутбук и варю кофе. Наверно, я довольно забавно смотрюсь на кухне в вечернем платье и тапках, но мне просто лень переодеваться. Мне плевать. На этой кухне меня не видит никто, кроме Элвиса, что хитрющим взглядом пялится на меня с глянцевой огромной фотографии на стене. Ты что-то недоговариваешь, дружище. Лучше расскажи, как тебе это удалось?
Нет, правда, давай, колись, как ты обвел всех вокруг пальца и сбежал. Нет-нет, оставь сказки про смерть кому-то другому, я-то ведь знаю. Давай, расскажи, мне интересно, у меня так все равно не получится.
Кофе готов. Меня отвлекает телефонный звонок. Это Клайд. Что ему, черт возьми, от меня нужно.
- Сьюзи покончила с собой.
- Что?
- Сьюзи мертва.
«Нет, она тоже просто сбежала. Элвис, мать твою, как вам это всем удается?»
- Завтра у Вима….помянем….
Еще одна вечеринка. Кого волнует повод, Клайд, можешь не уточнять.
Сьюзи, детка, ты бы все равно ничего не изменила тут своими истериками.
Передавай привет Элвису.