ШАРМ ШАРМ-ЭЛЬ-ШЕЙХА
Хороша страна моя Египет!
Много солнца, пальм, морей и рек!
Оттого так на олл-клюзив липнет
Каждый новый русский человек!
В кучу как-то все перемешалось: нескладности на работе, несуразности в семье, травма правой руки (так что никакого тенниса в ближайшее время)… Да и зима выдалась корявая – даже в Карпатских горах в январе мы снега не нашли.
Нет снега – погонимся за солнцем.
Поскольку мне было практически все равно, куда, главное – побыстрее, супруга взяла обязанности туристического агента на себя. И вот уже в среду решили, а в субботу мы ждем в аэропорту вылета. Естественно, рейс откладывают на шесть часов; мы с сумками снова едем домой; сидим, ждем, едим, пьем… Состояние ожидания не привносит в настроение ни капли позитивного.
Но вскоре за спиной таможенная канитель, лайнер отрывается от земли и ложиться на крыло. Глоток коньяку за начало нашего приключения.
Египет – страна необозримая. Более миллиона квадратных километров. Но 96 процентов этой территории занимает гористая пустыня. Жизнь семидесятимиллионного населения сосредоточена, в основном, в долине Нила и вокруг небольших оазисов. Лишь совсем недавно человек научился создавать оазисы сам. Скорее не человек, а капитал. И не египетский, а европейский. Застройки здесь ведутся огромными площадями – возводят целые минигорода. Со своим населением, инфраструктурой.
Одним из таких благих мест стал Шарм-эль-Шейх – город на берегу Красного моря, построенный в 1973 году, после окончания войны с Израилем. Расположен он на Синайском полуострове, в азиатской части Египта. Дыхание войны ощутимо здесь и по сей день – вдоль дороги часто можно встретить патрули автоматчиков.
Собственно, городом этот оазис Синая можно назвать только относительно – почти сорок километров дороги, вдоль которой вовсю строятся отели европейского уровня. А ведь всего сорок лет назад здесь жили только бедуины.
Двенадцать ночи. Смуглый египтянин из компании «Белый ангел» решил наши вопросы с оформлением документов, и вот, через полчаса, мы уже вселялись в отель «Radisson SAS». Пять звезд, шикарная территория. Двадцать долларов на рецепшене, пять – носильщику-наезднику электрокара.
На руках застегнуты онклюзивные браслеты. Теперь всем понятно, что мы из СНГ. Европейцы предпочитают другой сервисный пакет – напитки приобретают отдельно, за дополнительную плату. А вот «наши» никогда не чувствуют себя ущербно, неся пять шесть малюсеньких бокалов пива «на шару» для одного человека. Это чтобы не ходить лишний раз. При этом объяснение «наших» с барменами являет собой потрясающую смесь русского и английского языков с арабским акцентом: «Намбер моей комнаты файф-ту-файф-сри. Дайте мне ту пива и сри джина с тоником. А, еще милк-коктейль для моего беби. Сенкю, Махмед».
Надо сказать, что обслуживающий персонал отеля в большинстве своем знает несколько слов по-русски и столько же по-английски. И в полной мере пользуются нашим незнанием арабского. Но об этом позже.
А пока первый лингвистический казус. В холле гостиницы Наташа обращается к портье: «Так что, ужин мы уже проворонили?» В полной уверенности, что арабоговорящий египтянин с легкостью переведет слово «проворонили». Мы уже смеемся, а значит, настроение уже в норме.
На следующее утро наше веселье достигло уже гомерических размеров. Причиной стал все тот же языковой барьер, а поводом – обмен двадцатки. Жена попросила бармена обменять деньги на египетские фунты.
- Нет проблем. Сколько? – отвечает бармен.
- Сотню.
- О, нет! Столько не будет.
- А двадцатку?
- Может быть,.. – набирает номер на внутреннем телефоне, долго говорит именем тарабарского короля.
Потом я долго жду (все мои уже скрылись в направлении ресторана). Торжественным шагом откуда-то из служебных помещений ко мне направляется загадочный араб, сжимающий в руках пачку денег, проходит мимо меня и вручает пачку моих денег бармену. После чего так же торжественно удаляется. Бармен пристально смотрит мне в глаза и начинает отсчитывать деньги, кладя на стойку купюры… по одному доллару. Я заворожено наблюдаю за процедурой, еще не понимая ее тайного смысла. Двадцатый доллар надолго зависает в руке бармена – потом я понял, что он ждал от меня комиссии за… размен.
- Но мне нужны фунты, - обреченно произношу я. И получаю достаточно вразумительный ответ:
- Фунты? А, это в банке. Он работает с 11.30 до 14.00.
Смеялись мы долго. Первый завтрак прошел в буйно-радостной атмосфере.
Эта история повторилась потом с нашим гидом из «Белого ангела». Я занимаюсь нумизматикой, поэтому несколько дней провел в поисках египетских разменных монет. Отчаявшись (пиастры, а тем более мильемы имеют настолько низкую покупательную способность, что совершенно вышли из обращения), я обратился к русскоговорящему представителю встречающей нас туристической компании.
- Разменять фунт? Могу, - и достает из кармана пачку бумажных денег.
Дело не только в языковом барьере. Здесь особенные люди, труднопостигаемые. Восток, как говорится, дело скользкое. Никогда не поймешь, шутят ли они или серьезно говорят.
Все тот же рецепшен. Портье в холле.
- Паспорта заберете завтра.
- Хоккей.
Утро следующего дня.
- Паспорта забрать можно?
- Почему?
- Что почему? Мы бы просто хотели забрать паспорта.
- Почему? – взгляд портье становится загадочным.
- Вы же сказали – утром забрать паспорта.
- Не понимаю. Почему? – и так пятнадцать минут. А потом с улыбкой передает паспорта, но еще минуты три делает «забирательные» движения. А ну-ка отбери.
Иногда юмор становится слегка напрягающим. Например, официанты в ресторане кичатся своим полиглотством. Знают все языки мира. На самом деле, это знание ограничивается несколькими банальными фразами. Главное, что мы их языка понять не можем. И вот ежеутренняя ситуация:
- Доброе утро, спокойной ночи, как дела, я шоколадный заяц! – стандартный приветственный возглас официанта. А после – тирада на арабском своему коллеге. Причем, даю сто за пять, что ничего лестного о нас они друг другу не говорят. Зато выпендрились перед администратором – создали иллюзию иноязычного общения. Это выпендривание может материализовываться в разных выражениях: «Буги-вуги, ча-ча-ча, все о’кей, хорошо!»
Как-то меня это достало, прошу прощения, утомило.
Завтрак нового дня, выслушиваю этот бред спокойно, после чего говорю в той же интонационной схеме:
- Тес бах мааля хейр, массаляма, Чебурашка.
Что в переводе означает: «Спокойной ночи, до свидания, …»
Секунды молчания, после чего взрыв арабской речи, который я, естественно, не осознаю. И все. До конца отдыха этот официант, получивший кличку Чебурашка (а его земляк – соответственно окрестился Крокодилом Геной), с нами не разговаривал и демонстративно обходил стороной. Как и его земляк. Бабы с возу, как говорится…
Я упомянул о землячестве. Дело в том, что в Шарм-Эль-Шейхе обитает, в основном, обслуживающий персонал отелей. Коренного населения, ввиду возраста города, здесь нет. Солянка сборная, совсегоегипетская. В отелях действует система жесткой иерархии, дедовщина, землячество, а также другие негативные реалии отечественной армии. Тем более, что это фактически приветствуется администрациями отелей. У каждой «касты» обслуживающего персонала своя форма. Даже внутри «касты» есть различия. Например, у официантов цвет униформы градируется от белого через светло-голубой, голубой, синий до темно-синего.
Еще, случайно, упомянул о бабах.
В Шарм-Эль-Шейхе практически нет женщин. Я не говорю о туристах. Это можно объяснить, опять-таки, позицией администрации. В Египте можно иметь до четырех жен. Показателен разговор с администратором ресторанчика:
- И что, все имеют по четыре? Или, кто сколько хочет? Тот – одну, тот – две, а тот – четыре?
- Кто сколько может.
- Нет, мы не о том. Вот если ты хочешь иметь только одну жену, а можешь четыре?
- У нас так не бывает.
- А у вас есть жена?
- Нельзя. Кто работает в отеле – не женат. Кто женат, тот не работает в отеле. Сразу – домой.
- А сами вы откуда?
- Каир.
Поэтому, стоит выйти на центральную… не могу назвать улицей, буду называть трассой. Так вот, на центральной трассе гулять с женщиной, тем более с двумя, – жена и дочь, - целое приключение. Все равно, что со слоном по тундре.
Ни одна машина не проехала мимо, не посигналив и раз пять не мигнув дальним светом. Некоторые останавливались, и водители кричали через окно «Давай-давай!» Притом, что машины несутся по трассе со скоростью, намного превышающей сто километров. Когда нас везли в отель, мой пятилетний малыш спросил: «Папа, а мы что, едем на гоночной машине?» Это он спросил меня, любителя быстрой езды, имеющего не только машину, но и мотоцикл.
Местных женщин нет нигде: во-первых, их очень мало; во-вторых, они сидят по домам. Совершенно дико идти по улицам, где мужчины – везде: в кафе-шопах, гашишных, магазинах, на тротуаре. Везде. А женщин – нигде. Естественно две яркие представительницы прекрасного пола – жена и дочка – рядом со мной становятся объектом безустального внимания со стороны общительных египтян.
Да, коммуникативность – их неотъемлемая черта.
- Эксме э? (Как зовут?) Иван? О, эсми (меня зовут) Дима!
Он такой же Дима, как я Мухаммед.
Поскольку египтяне считают себя венцом творения, они уверены в своем всепробивающем обаянии, магии взгляда, силе слова. Они не сомневаются, что умеют войти в доверие с первой фразы.
- Одесса? А я из Харькова, - убеждает тебя оливковый абориген.
Когда узнают, что тебе нужно купить пива, тебя затащат в магазин сумок или сувениров.
- Пиво здесь! Двадцать минут!
- Это долго.
- А десять минут?
- Просто скажи, где продают пиво, мы сами купим.
- Здесь продают. Я просто хочу, чтоб тебе было хорошо, - это уже, проникновенно глядя на мою жену.
Даже бедуин с неимоверно грязными пятками, раскуривая кальян у своего селища, которое пропахло дикой смесью верблюдов, кальянного дыма и ароматизаторов, спросит, откуда вы.
- Руся? Украня? О! Водка! Сало! Муха-муха Цокотуха!
Моя жена перед поездкой на квадрациклах:
- Мы посетим бодуинов.
- Бодуинов? – удивился я. – Это бедуины с бодуна?
И все ждут бакшиш – чаевых. Зарплаты обслуживающего персонала в отелях невелики – 40-70 долларов. Основной заработок – выклянчивание чаевых. Чаще всего делают это некорректно, нагло, что приводит к возникновению дискомфортных ситуаций.
Даже будучи олл-ин-клюзивником с браслетиком на руке, нужно быть готовым к кровной обиде со стороны официантов, не получивших бакшиш за принос трех стаканов вина.
- Шакран! (Спасибо!)
- Иль бакшиш? (Это чаевые?)
Хозяин магазинчика в Наама Бей (в Новом Городе) «Дима», которого мы осчастливили покупками долларов на двадцать, с удовольствием показал нам, где аптека, которую мы искали. Но в ответ на наше «спасибо» обиженно выдал заученную фразу:
- Спасибо в карман не положишь, на хлеб не намажешь.
Пришлось расставаться с долларом.
Оператор, снявший фильм о нашем ралли по пустыне, умолял купить DVD за пятнадцать долларов. Когда же привез готовый диск в холл отеля, потребовал еще столько же чаевых. Получил доллар сверху и сказал «Вах!», как будто отдал фильм бесплатно.
Зато доллар, оставляемый ежедневно уборщику в гостиничном номере, делал нас созерцателями необыкновенных скульптур, созданных из полотенец, халатов, а также наших вещей – очков, ножиков и т.д. Наш «горничный» мастерски создавал гусей, уток и крокодилов из подручного материала.
И в целом впечатления позитивны весьма.
Наш отель раскинулся в первой линии у самого Красного моря. Утренняя пробежка показала, что периметр территории отеля составляет около полутора километров. Если вам не спится в пять утра, то вы можете услышать религиозные песнопения мусульман. Насекомые вам практически не досаждают, поскольку внутреннее пространство гостиничного парка периодически окуривают специальным дымом. Зато досаждают аборигены, распределившие между собой участки крыши в отеле напротив. Они занимают посты в семь утра и дежурят часов до девяти – ждут, когда женщины проснутся и начнут переодеваться. Хотя странно – шли бы на пляж, там половина туристок загорает топлес. Но, видимо, это не вызывает спортивного интереса.
А в остальном, флора и фауна доставят много приятных минут. Наряду с вездесущими наглыми воробьями (они умудряются наполовину приговорить неосторожно оставленный на столе обед в то время, пока вы отлучились за соком или салатом), здесь живут непривычной породы голуби – маленькие, оригинальной расцветки. В искусственных ручейках задумчиво стоят похожие на небольших цапель белые птицы. По тропинкам бегают ящерицы. На побережье живут морские звезды, ежи, огурцы. Поэтому по кораллам ходить можно только в специальных тапочках. Кроме того, далеко заходить по атоллу не разрешают, чтобы не навредить местной живности неосторожным шагом.
Самое чудесное зрелище – разноцветные рыбы, которые совершенно не боятся людей. Так что нырять с маской здесь – сплошное удовольствие. Для тех, кто умеет плавать, естественно. Мне же посчастливилось наблюдать небольшую тигровую муренку на мелководье.
Во время вечерних прогулок по парку умиротворенное настроение создают аромат многочисленных и разнообразных цветов и легкая тихая музыка, доносящаяся из скрытых динамиков, расположенных по всей территории – в скульптурах и под мостиками. По вечерам мосты и пальмы мерцают подсветкой.
Мостики необходимы для того, чтобы беспрепятственно попадать на островки большого кругового бассейна. На островках расставлены топчаны. Людей немного, так что можно говорить об уединении. Еще тут имеется теплый бассейн-грот с джакузи и подогреваемый небольшой бассейн, где аниматоры ежедневно проводят аква-аэробику.
Аниматоры (одна из них – русская девочка) работают достаточно активно: организовывают дискотеки, проводят зарядку на пляже и в бассейне, тянут играть в волейбол, развлекают народ интернациональной музыкой. В общем, создают настроение. Мы, легкие на подъем, душевно танцевали регги и самбу у бассейнов, и посему попали в объективы иностранческих фотоаппаратов, телефонов и видеокамер. Уже на следующий день отдыхающие кричали нам «Дансинг!» со своих топчанов.
Возле каждого бассейна – бары для страждущих. Здесь же продают и мороженое, но уже за деньги. Стоит заказать шарик фисташкового, как бармен с подозрением смотрит на твой олл-ин-клюзивный браслет и говорит осторожно «Деньги».
Вообще, меню здесь не блещет разнообразием. Сказал «меню» и вспомнил забавный казус перевода. В итальянском (на египетский манер) ресторанчике попросили меню. Официант сказал «Фут-меню», показал на щит, стоящий на деревянных ножках и ушел. Мы с женой были уже слегка в тонусе. Поэтому быстро достигли взаимопонимания с официантом.
- Фут-меню, - сказал я, - это меню на деревянных ножках.
- Нет, - поспорила жена. – Это значит, подойдите к меню ножками.
Хорошо, что с нами была наша четырнадцатилетняя дочь.
- Родители, не тупите, - попросила она. – Это фуд-меню – меню еды.
Утром, в обед и на ужин отдыхающих ждет швейцарский стол. Под крышками жестяных контейнеров вы найдете:
- рис;
- макароны с кетчупом;
- неаппетитного вида картофель;
- бефстроганов по-египетски;
- вареные яйца;
- пару видов какой-то половы, которую не только есть, - на нее смотреть невозможно;
- йогурт половником «на развес»;
- мюсли;
- несъедобные сосиски;
- такие же картофельники;
- жестчайшее мясо, только говядина, свиньи – не в почете;
- отвратительнейшие (хоть и свежие) огурцы…
Зато:
- вкуснейшие зеленые (но спелые) дыни;
- огромные финики;
- маракуйа и папайю;
- неплохие блинчики, пекущиеся перед вами;
- омлет или глазунью с начинками по вашему выбору (лук, грибы, перец сладкий, колбаса, помидоры);
- жареную рыбу, куски которой повар отрезает от огромной свежей рыбины, висящей на крюке.
Если вы закажете утром пиво, то будьте готовы услышать «спокойной ночи!». Египтяне практически не пьют. Они курят гашиш. («Кальян – хорошо. Пиво – плохо. Гашиш? Плохо. Но немножко гашиш – хорошо»).
В итоге же – возвращение в лютый февраль. Один пассажир забыл переодеть обувь и прилетел в минус пять в тапочках на босу ногу.
А потом – восторженные взгляды девушек, оценивающих твой загар. Нет, наверняка я вернусь еще в Шарм-эль-Шейх. Пусть он подарит мне еще одну частицу своего шарма.