Во всём городе от прежней жизни остались только кирпичные дома, построенные в те времена, когда люди, недовольные властью, созывали митинги. Они шагали гордо, подняв флаги над головами, крича лозунги так, чтобы даже черти под асфальтом их услышали. Эти люди надеялись на то, что после них что-то измениться к лучшему, надеялись на то, что их внуки не будут дышать той же гарью, что и они, не будут плавать в той же грязи.
Время прошло, и многие стены рухнув, оставили пустоту на грязной от крови земле. Мы не ставим памятники павшим, мы дерёмся за землю, покупаем и перепродаём её ещё кому то... Бронзовая память о прошлом разрушается новыми хозяевами, которые не помнят лиц неизвестных солдат, без которых, возможно, землевладельцы не держали бы в руках свои разбухшие от алчности кошельки. Отныне сетка на карте не признаёт широт, она рада лишь квадратным метрам на доллар, таких вездесущих, но пустых, США.
У народов были свои диалекты, своя культура, национальная одежда и понимание окружающего мира. Мы же, позволившие съест себя СМИ, отныне учим один общий для всех язык, одеваемся в одну и ту же одежду и смеёмся над чудаками, осмелившимися поставить землю в центр вселенной. В кого мы превратились, в кого мы превратили людей, носящих гордое звание "Наше будущее"?
Среди города, в котором от прежней жизни остались лишь кирпичные дома, дети шагают шагом фашистских солдат, держа в руках оружие. Не обученные даже говорить, они топчут наши могилы, не в состоянии прочитать о том, что в этой земле похоронены их мать с отцом... Они вершат будущее, они расстреляют остатки старого мира, но не смогут создать нового... Становится страшно от того, что конец света надвигается на нас слишком быстро, а мы, дураки, сидим в своих квартирах, не выглядывая в окна.