У подполковника спецназа Амнона Боброва была маленькая собачка. Полтора года назад он подобрал ее возле развороченного взрывом городского автобуса. Не сразу, конечно, подобрал. Сначала истошно завывающие амбулансы забрали оставшихся в живых людей – окровавленных и оглушенных. Потом тихо, без спешки, увезли черные мешки с трупами. После этого добровольцы ЗАКА привычно собрали оторванные руки и обрывки кишок. Тягач утащил на свалку обгоревший остов. Разбрелись по домам притихшие очевидцы.
И только маленькая чернявая собачка в ужасе металась вокруг выжженного на асфальте пятна, пронзительно крича от страха и отчаяния ...
У собачки был отвратительный характер – очевидный результат перенесенной ею травмы. Стоило кому-нибудь приблизиться к дверям, как она заливалась отчаянным лаем, пытаясь запугать невидимого врага. А уж если кто-то входил в дом, она забивалась под кровать и беспрерывно визжала от ужаса, не реагируя ни на какие увещевания. Тем не менее, подполковник Амнон Бобров не предпринимал никаких попыток от нее избавиться, поскольку это маленькое истеричное существо хоть как-то скрашивало его пребывание в пустой, после ухода жены, квартире.
Жена покинула подполковника лет шесть назад, устав от постоянного страха за его, Амнона Боброва, жизнь. Он воспринял ее решение с пониманием, мудро рассудив, что быть женой подполковника спецназа много труднее, чем быть подполковником спецназа, как таковым.
* * *
Дед Уасима Гадира, Ибраим Гадир, был пограничником. Отец Уасима Гадира, Мустафа Гадир, тоже был пограничником. Пограничниками также были и его многочисленные дядья и братья. Почти все мужчины клана Гадир были, так или иначе, связаны с пограничной стражей.
В доме Гадиров висели фотографии улыбающихся мужчин в зеленых беретах. Это были трое братьев Мустафы Гадира, погибшие при исполнении служебных обязанностей. С детских лет Уасим мечтал стать таким же мужественным пограничником, как и они.
Не было ничего удивительного в том, что, достигнув призывного возраста, Уасим Гадир пошел служить в МАГАВ.
Когда Уасим уезжал на призывной пункт, Мустафа Гадир проводил его до самого автобуса. Положив руку на угловатое юношеское плечо, он прощался с Уасимом, глядя на него вполоборота, как бы с недоверием. На самом же деле отец полностью доверял сыну. Просто после ранения в голову Мустафа Гадир потерял правый глаз и оглох на правое ухо.
* * *
Четыре года назад Мойше и Ида Вайншток отпраздновали свою золотую свадьбу. Праздновали так же, как и как и жили – то есть очень скромно. Приезжали дети, поздравляли, желали им дожить до ста двадцати лет. Мойше и Ида улыбались, держась за руки, как молодожены.
Всю свою жизнь Мойше Вайншток проработал в своей маленькой слесарной мастерской. Домохозяйка Ида родила и вырастила ему четырех сыновей. Сыновья выросли и разъехались по белу свету, оставив Мойше и Иду доживать свой век вдвоем.
Когда Мойше Вайншток почувствовал, что руки его уже не держат инструмента, он продал свою мастерскую. Вырученных денег едва хватило на то, чтобы расплатиться с долгами. С тех пор Мойше и Ида жили на скромное пособие по старости, не считая возможным просить денег у детей.
В последнее время Мойше Вайншток сильно сдал и уже почти не выходил из дома. Большую часть дня он проводил на кровати, безучастно разглядывая пожелтевший потолок. Поэтому Иде приходилось ездить на рынок самой, без мужа.
Медленно передвигая отекшие ноги и волоча за собой клетчатую сумку на колесиках, Ида Вайншток шла к автобусной остановке.
* * *
У Фатмы Бадарна было шестеро сыновей. Кроме них, у Фатмы Бадарна были еще две дочери. Муж Фатмы Абу Хасан, строительный рабочий, сломал позвоночник в перевернувшемся автобусе, по дороге на работу. Водитель заболел и, чтобы не упускать ходку, прислал вместо себя старшего сына. Никогда до этого не сидевший за рулем автобуса шестнадцатилетний мальчишка потерял управление, не вписавшись в первый же крутой поворот горной дороги. Большинство членов бригады отделалось легкими ушибами и ссадинами. И только Абу Хасан, спустя неделю, умер в больнице, избавив от страданий себя и свою семью.
С тех пор единственным источником доходов семьи Бадарна стали случайные заработки и пособия благотворительных организаций. Несмотря на то, что Фатма Бадарна и ее старшие сыновья брались за любую работу, грязную и тяжелую, они были не в силах одеть и прокормить большую семью.
В последнее время Фатма стала замечать, что ее второй сын, шестнадцатилетний Юсеф стал подолгу пропадать в мечети. Возвращаясь домой, Юсеф молчал, подолгу глядя куда-то в бесконечность отрешенным от мирской суеты взглядом. Фатма понимала, что это означает, но предпочитала молчать. Семья шахида могла получить пять тысяч долларов, а это была почти что невообразимая, по ее меркам, сумма. Пожертвовав одним, Фатма Бадарна надеялась спасти от нищеты остальных.
Странное поведение Юсефа Бадарна было, однако, замечено не только его матерью Фатмой ...
* * *
Задержание террориста Юсефа Бадарна было возложено на подразделение подполковника Амнона Боброва. Подготовленная ШАБАК ориентировка содержала подробный план местности, фотографии дома Бадарна с указанием всех дверей и окон, фотографии самого террориста, а также краткие оперативные данные: "Бадарна, Юсеф, шестнадцать лет, предположительно не вооружен".
Солдаты прибыли на место в 04:27 по местному времени, на трех джипах. Первая группа должна была прикрывать отход в случае возникновения непредвиденных обстоятельств. Вторая группа быстро и бесшумно оцепила здание, блокировав все входы и выходы. Третья, самая малочисленная, группа под командованием подполковника Амнона Боброва сконцентрировалась у входа в дом. Убедившись, что все готово, подполковник Амнон Бобров начал операцию по задержанию.
Громкий стук в дверь расколол предутреннюю тишину.
– Итла Юсеф Бадарна! – прокричал Амнон Бобров. – Выходи с поднятыми руками!
– Меш мауджуд! – ответила из-за закрытой двери Фатма. – Юсефа нет дома!
Переглянувшись, солдаты высадили дверь. Подполковник Амнон Бобров, как и положено командиру, вошел в дом первым.
Собрав членов семьи Бадарна в одной комнате, солдаты тщательно обыскали все помещения. Юсефа Бадарна в доме не оказалось. Это означало худший вариант развития событий: Амнон Бобров опоздал, и обратный отсчет времени уже начался.
Подполковник Амнон Бобров внимательно обвел взглядом сгрудившихся в комнате людей. Восемь пар глаз глядели на него в ответ со страхом и ненавистью. Одна из них, принадлежавшая старшему сыну Фатмы, Хасану Бадарна, зацепила его внимание. "Этот знает", – решил подполковник.
Схватив Хасана Бадарна за предплечье, он с силой швырнул его в пустой угол комнаты.
– Уэйн Юсеф?! – кричал Амнон Бобров, вплотную приблизив свое лицо к лицу Хасана. – Где Юсеф, отвечай!
Хасан Бадарна молчал, с ненавистью глядя прямо в глаза подполковнику.
Вскинув свой укороченный М-16, подполковник хлестнул короткой очередью поверх головы Хасана.
– Халас! – пронзительно закричала Фатма Бадарна, пытаясь прикрыть сына своим телом. – Не надо, не стреляйте в него! Он все расскажет! Он расскажет ...
В глазах Хасана Бадарна уже не было ненависти. Вместо ненависти в глазах Хасана Бадарна был только один всепоглощающий животный страх.
"Теперь он все расскажет", – подумал подполковник Амнон Бобров.
* * *
Информация, полученная группой Боброва, была конкретной и своевременной, поэтому шансы перехватить террориста были сравнительно неплохими.
Силы безопасности перекрыли шоссе №44 в нескольких местах, а также блокировали все прилегающие к нему дороги и тропинки. Понимая безвыходность ситуации, водители, застрявшие в многокилометровых пробках, уже не возмущались, просматривая газеты и делая необходимые телефонные звонки.
Пограничники в бронежилетах, с автоматическими винтовками наизготовку, шли по обочине дороги, внимательно разглядывая в стоящие машины.
Уасим Гадир тоже шел по обочине. Это был его первый боевой выход и сердце Уасима, подгоняемое адреналином, часто стучало в предвкушении. Полученная по факсу фотография террориста была расплывчатой и нечеткой, но Уасиму Гадиру и не нужна была фотография. Он был уверен, что узнает этого террориста из тысяч других людей без всякой фотографии, потому что это был его, Уасима Гадира, террорист и никто другой, кроме Уасима Гадира, не должен был его остановить.
Захват террориста-смертника – это большая честь, и он, Уасим, сегодня принесет эту честь клану Гадир.
Уасим Гадир действительно обнаружил террориста первым. За рулем старого помятого "пежо", с проступающими из-под белой краски потеками ржавчины, в напряженной позе сидел смуглый бородатый мужчина. Рядом с ним сидел худощавый юноша, почти мальчик, с лихорадочно блестящими глазами, не по сезону одетый в большую теплую куртку.
Опьяненный азартом, Уасим Гадир, не дожидаясь командира и действуя вопреки инструкции, в одиночку бросился к белому "пежо".
Увидев ринувшегося к нему пограничника, террорист-смертник Юсеф Бадарна прошептал: "Аллах Акбар" и щелкнул зажатым во вспотевшей руке тумблером ...
Уасим Гадир умер, не приходя в сознание, в вертолете по пути в больницу, через двадцать три минуты после него.
* * *
Ида Вайншток возвращалась с рынка в хорошем настроении. Она купила недорогие, но очень хорошие овощи. Кроме того, Ида купила четвертушку курицы, чтобы сварить Мойше его любимый куриный бульон. Когда она с трудом спускалась по автобусным ступенькам, какой-то хороший мальчик лет шестнадцати помог ей снести вниз тяжелую клетчатую сумку.
Ида Вайншток не знала, да и не должна была знать, почему ее сегодняшняя поездка на рынок закончилась так хорошо.
* * *
Траурный шатер стоял прямо во дворе. Мустафа Гадир молча, с отстраненным лицом, сидел у самого входа. Пришедшие разделить его горе многочисленные родственники и соседи прикладывались щеками к щекам Мустафы и рассаживались на пластмассовые стулья, расставленные рядами.
Сидящие в шатре скорбели тихо и несуетливо. Друзы верят в переселение душ, поэтому относятся к Смерти с достоинством, без мусульманского панибратства и иудейского надрыва.
Почти никто из женщин не плакал, только мать Уасима Гадира то и дело вытирала платком покрасневшие глаза.
Она только что повесила на стену четвертую фотографию.
* * *
Судебные иски, обвиняющие Амнона Боброва в жестоком обращении с мирным населением и нарушении Женевской конвенции по четырем пунктам, подали сразу три правозащитные организации. Депутат парламента от Миролюбивой партии, перезрелая дама с одутловатым лицом и визгливым голосом, выступая в популярном телешоу, уверенно заявила, что существуют и другие методы борьбы с террором.
Было очевидно, что подполковником спецназа Амноном Бобровым займется следственная комиссия.
Для того, чтобы спустить дело на тормозах, бородатый генерал, отведя глаза в сторону, предложил Амнону Боброву выйти на пенсию. Амнон Бобров неожиданно для самого себя легко согласился на это предложение.
Проступок подполковника Амнона Боброва объявили результатом нервного срыва и тихо выпроводили его на заслуженный отдых, с сохранением всех выплат и льгот, положенных его званию.
Пенсионер Амнон Бобров получил несколько очень заманчивых предложений работы от своих бывших однополчан, однако решил на первых порах немного отдохнуть, а может быть, даже и устроить свою личную жизнь.
Бывшая жена Амнона Боброва так не вышла замуж вторично.
* * *
Майор спецназа Нисим Толедано пил турецкий кофе на просторной террасе Амнона Боброва. Амнон Бобров сидел тут же, в домашних тапочках на босу ногу и, не спеша, щелкал жареные фисташки.
Допив кофе, Нисим Толедано попрощался с Амноном Бобровым и направился к стоящему на парковке служебному автомобилю с армейскими номерами.
Майор Нисим Толедано, сменивший Амнона Боброва на посту, глубоко уважал своего бывшего командира, считая себя его учеником. Время от времени он приезжал к нему домой, чтобы рассказать о событиях в части и посоветоваться по разным насущным вопросам. Амнон Бобров расспрашивал Нисима Толедано о своих бывших сослуживцах и охотно помогал ему советом, когда это было необходимо.
* * *
Майор Нисим Толедано был очень перспективным молодым офицером. Он обладал несомненным личным мужеством, прекрасной физической подготовкой и незаурядным аналитическим умом.
Кроме того, у майора Нисима Толедано было еще одно, не часто встречающееся у обычных людей качество – Нисим Толедано умел учиться на чужих ошибках.
Сидя за рулем своего автомобиля по дороге домой, Нисим Толедано шаг за шагом, перебирал в уме печальную историю Амнона Боброва, пытаясь сделать из нее правильные выводы. Он слишком хорошо знал Амнона Боброва, чтобы поверить в эту глупую историю о нервном срыве. Нервы у Амнона Боброва, если и были вообще, то, судя по всему, не уступали по прочности морским канатам.
Причину его поступка следовало искать в другом.
Старые офицеры, к которым принадлежал и Амнон Бобров, всегда и во всем рассчитывали только на себя. Каждый из них действовал как самостоятельная оперативная единица, принимая на себя всю полноту власти и всю тяжесть ответственности. Не дожидаясь приказов, эти люди сами ставили себе боевую сверхзадачу, ошеломляя своей непредсказуемостью не только противника, но и собственное начальство.
Но жизнь не стояла на месте. Времена одиночек ушли в прошлое. Современная армия представляет собой единый организм, систему связанных между собой узкоспециализированных подразделений, действующих под круглосуточным наблюдением вездесущего CNN. Инициатива стала губительной, а непредсказуемость – неуместной, как березовый веник в джакузи.
Нисим Толедано улыбнулся. Он, кажется, понял, в чем заключалась ошибка Амнона Боброва:
Поручено тебе задержать Юсефа Бадарна? Задержи Юсефа Бадарна. Нету в указанном месте Юсефа Бадарна? Доложи по инстанции и возвращайся домой. Допросы – дело ребят из ШАБАК.
Сделанные майором Нисимом Толедано выводы были простыми, логичными, и, следовательно, правильными. Именно это умение делать правильные выводы было залогом его блестящей карьеры.
У майора спецназа Нисима Толедано не было маленькой собачки. Майор спецназа Нисим Толедано вообще терпеть не мог домашних животных.