АНАТОЛИЙ АНТ
ПЕСНЬ СМЕРТИ
роман
-2-
Во второй книге трилогии "Хроники лунного меча", бывшие друзья станут врагами, а бывшие враги помогут в трудную минуту. Светлому же князю Светозару, предстоит, как и прежде исполнять свой долг по воле богов небесного мира.
-3-
Посвящается всем немногим читателям "Светлого князя", что своими одобрительными откликами, подвигли меня на написание продолжения истории князя Светозара.
1- Беревское княжество (Великое)
2- Щековское княжество
3- Ратиславское княжество
4- Бориславское княжество
5- Брячиславское княжество
6- Многокабанское княжество
7- Царство Ура
8- Восточная империя
-5-
... ибо восстанет народ на народ, и царство на царство, и будут глады, моры...
... И тогда соблазнятся многие; и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга...
... претерпевший же до конца спасется.
Евангелие от Матфея
Глава 24 стих 7-13
-6-
ПРОЛОГ
- Тьма. Беспросветная, тягучая, тяжелая, словно многотонный монолит тьма, стала моим уделом. После не надолго приобретенной свободы, радости уничтожения, пьянящей энергии пролитой крови врагов, наступившая тьма, еще тягостнее, чем тысячелетия, проведенные в бездействии и наполненные ярким, дурманящим светом огненной колесницы повелителя богов Небесного мира. Я - Турлинг, лунный меч Тура. Я создан, что бы уничтожать врагов его во славу его. Смертный, избранный самим Туром, освободил меня от плена пещеры огненной колесницы и обнажил на поле боя, против неисчислимых полчищ Чернобога. Я принес победу тем, кто уже не считал себя побежденными, я разогнал армии варваров, поклоняющихся божествам Темного мира, я спас Светлый мир, и я мог бы привести его к алтарям богов мира Небесного, но смертный, убоявшись силы моей и дабы заглушить победную песнь мою, заточил меня в ножны, которых я не знал с самого рождения моего. С тех пор, лишь тьма окружает меня. Тьма и пустота, в которой нет ни света, ни звука. Но я Турлинг - лунный меч Тура! И найдутся те, кто услышит мой зов, не смотря на тюрьму, в
-7-
которую заключил меня испуганный моей мощью смертный. И тогда, он поймет, что он потерял, но будет слишком поздно, ибо страшен гнев оружия повелителя богов, создателя Светлого мира. А пока тьма, беспросветная, тягучая и тяжелая.
-8-
ЧАСТЬ I
ЗАГОВОРЫ
-9-
Глава 1: ПИЛИГРИМЫ
Солнце, уже высоко поднялось на чистом, прозрачном и глубоком, почти летнем небе, когда дорога, представлявшая собой неширокую просеку в хмуром хвойном лесу, наконец, расступилась и группа пилигримов, медленно бредущих по пыльному тракту, увидела маленькую хоривскую приграничную заставу. Около десятка воинов, даже не облачившись в доспехи, а некоторые и не взяв оружие, высыпали из двухэтажного домика, завидев путников. Возле самого здания, составленные в две пирамиды, стояли два десятка копий - вооружение всей заставы.
Хоривы оказались так благодушны, поскольку между их царством и королевством Ариев, со стороны которого приближались пилигримы, вот уже почти двадцать лет не происходило ни одного мало-мальски серьезного военного конфликта. Бывшие союзники, вместе с армиями Великого князя беричей Светозара Светлого разгромившие орды поклонников Чернобога, жили дружно и мирно. Этому миру, не мешало даже то обстоятельство, что они исповедовали разные религии. Хоривы, как и прежде служили повелителю богов Небесного мира Туру, а арии не смотря на то, что их король Конрад, участвовавший в знаменитом походе Светлого князя Светозара к пещере огненной колесницы, поклонился создателю Светлого мира, в большей своей части остались верны вере в Спасителя, сына единого бога, центр которой находился к Кесориполисе - столице Восточной империи. Во многом из-за смены религиозных воззрений повелителя ариев, в королевстве произошел раскол. Дворянство высказывалось резко отрицательно, по отношению к монарху, изменившему вере своего народа, и церковные власти его поддерживали. Однако открыто выступить против законного короля никто не решался. Хоривам же и вовсе было все равно, во что верят их соседи, лишь бы вели себя смирно. Спустя три года после их общей победы, наконец-то отойдя от ужасов и разрушений прошедшей войны, хоривы и арии, при непосредственном участии архиепископа Регенского Этельстана, заключили договор, по которому пилигримы из королевства Ариев, беспошлинно и без всяческих ограничений, по одной только грамоте, подписанной лично архиепископом, могли пересекать границы Хоривского царства, на пути в Кесориполис, для поклонения святыням своей веры.
Именно такая группа паломников и приближалась сейчас к небольшой приграничной хоривской заставе. Набожные странники, одетые в бесформенные коричневые балахоны с капюшонами, скрывавшими их смиренные лица, подпоясанные простыми веревками, казались безликими, уставшими и неприметными. Они шли налегке. Все их нехитрое имущество, ехало следом, на старой скрипучей телеге с запряженной в нее худосочной пожилой кобылой, которой управлял, дергая время от времени за длинные вожжи и негромко окрикивая, один из пилигримов. Никому и в голову не могло прийти, что под бесформенными рубищами паломников, жаждущих лицезреть священные реликвии своей веры, скрываются полные сил, могучие тела рыцарей королевства Ариев, облаченные в тяжелые стальные кольчуги. Когда повозка поравнялась с командиром заставы, единственным из всех хоривов одетым в полное боевое вооружение, от процессии пилигримов, отделился один из странников, выделявшийся среди них своим высоким ростом и направился к порубежнику. Хорив с деланной суровостью окинул взглядом проходящую мимо молчаливую вереницу и обратился к подошедшему:
- Я, командир заставы, Святич, назначенный царем Велимиричем, блюсти интересы Хоривского царства на границе с королевством Ариев. - Речь воина звучала сверх меры напыщенно. - Несмотря ни на что, хоривы свысока относились к верованиям своих северных соседей. - А кто вы? - Начальник заставы задавал вопрос так, для проформы. Ему не раз приходилось видеть пилигримов пробиравшихся в Кесориполис.
Паломник, не спеша, вытащил из-за пазухи аккуратно свернутую грамотку, скрепленную оттиском архиепископа Регенского, и протянул Святичу.
- Меня зовут Оттон, добрый человек. - Смиренно ответил пилигрим. Голос его звучал тихо, однако в нем угадывались глубина и сила. Это удивило хорива. Воин попытался встретиться с арием взглядами, но глаз паломника не было видно из-под низко надвинутого капюшона. Смирившись с неудачей, командир заставы развернул грамоту и начал читать, а пилигрим тем временем разъяснял:
- Я, и мои благочестивые спутники, так же поименованные в этом документе, идем в великий город Кесориполис, поклониться святыням нашей веры и получить святое благословение иерарха Автонома.
Ничего не ответив на замечание Оттона, Святич дочитал грамоту до конца, а потом, свернув, вручил ее страннику.
- Ваша подорожная в порядке. Число твоих спутников, соответствует указанному в грамоте, а остальное - не мое дело. - С напускной строгостью промолвил хорив. - Можете проходить. - Он посторонился, освобождая дорогу, и просигнализировал дружинникам о том, что все в порядке.
Когда арий уже повернулся, что бы проследовать за медленно удаляющейся группкой своих спутников, Святич окликнул его:
- Послушай, пилигрим. Здешние леса, кишат разбойниками. Будьте осторожны. В наших землях, рубище паломника не спасает от ножа лихого человека. - Воин усмехнулся и, не оборачиваясь, зашагал к зданию заставы.
Оттон кивнул ему вслед, подтверждая, что услышал совет и громко произнес благословение спасителя хориву, после чего, смешно приволакивая ноги поднимая при этом облачка пыли, побрел вперед по дороге.
- Какие болваны. - Подумал он. - Если бы стражи королевства так несли свою караульную службу, Реген уже кишел бы скандами Рагнара и Сигурда.
Догнав остальных, он обменялся успокаивающими жестами со своим оруженосцем, благородным бароном Роджером из Лура. Тут же, к ним приблизился один из рыцарей герцога, Эд.
- Сэр Роберт. - Наши люди устали. Им необходима еда, питье и отдых. - Роберт Эстельский, назвавшийся Святичу Оттоном, выслушал рыцаря до конца, а после напомнил ему:
- Меня зовут Оттон, а тебя, если не ошибаюсь, Карл. - Дождавшись кивка лжекарла, герцог Эстеля продолжил. - А что касается отдыха и пропитания, то надеюсь, что в этой варварской стране, все же существуют придорожные трактиры. Как только доберемся до первого из них, отдохнем и подкрепимся. Можешь сообщить это остальным.
Когда Эд передал всем пилигримам слова герцога, арии, приободрившись, зашагали повеселее, и даже старая лошадка, тащившая возок с их пожитками, казалось, проникшись настроением людей, потрусила гораздо резвее.
***
Однако, первая деревушка, встретилась рыцарям королевства, лишь через несколько часов, когда солнце перевалило уже далеко за полдень. Несмотря на многолетнее перемирие, хоривские крестьяне, предпочитали не селиться близко к границам земель ариев. Отыскалась в селении и маленькая харчевня, по причине раннего времени, почти пустая. Только за самым дальним угловым столом, сидели два деревенских бездельника, лениво потягивая брагу из глиняных кружек. Усталые пилигримы, гурьбой ввалились внутрь и быстро расселись за самым большим из столов трактира. Хозяин заведения, выглянувший было из-за двери, посмотреть, что там за суета нарушила его послеобеденный покой, разочарованно вернулся к себе. Нищие паломники, довольно часто посещавшие его трактир, не вызвали интереса у предприимчивого коммерсанта. Два же более ранних посетителя, бросив на вновь прибывших оценивающие взгляды, вернулись к своим кружкам. Все изменил кошель, набитый золотыми монетами, извлеченный на свет сэром Робертом. Красноречиво позвенев им перед вышедшим на его зов хозяином, герцог Эстельский, заказал для себя и своих спутников жареного мяса, хлеба и лучшей браги, какая только могла сыскаться в столь достойном заведении. Хозяин, дородного вида, лысеющий мужчина в домотканых штанах и рубахе, угодливо улыбнувшись арию, удалился гораздо быстрее, чем появился на зов гостей.
- Грязная дыра. - Подумал про себя сэр Роберт. - Вот на какие жертвы приходится идти, ради блага королевства.
***
Двадцати пятилетний Роберт Эстельский, вступил в права герцога, над вассальным городом короля Эстелем, пол года назад, в результате кончины после продолжительной болезни его отца, Годвина Эстельского, одного из героев решающей битвы армий Светлого князя Светозара, с объединенными воинствами поклонников темных богов. Годвин, хоть и не сменивший как король Конрад, веру в спасителя на поклонение Туру, все же оставался беззаветно предан своему сюзерену, и использовал свое влиятельное положение среди арийского дворянства, для его поддержки. Хотя, многие, еще до смерти старого герцога, высказывались за низложение Конрада, как изменника веры и недальновидного правителя. И в этих упреках, была значительная доля правды. Будучи вполне дееспособным воином и полководцем, Конрад Регенский оказался не готовым принять на себя все бремя государственной власти и правил на удивление всем растерянно и неумело. Это привело к нескольким стихийным крестьянским бунтам, которые к неудовольствию феодалов, им пришлось подавлять самостоятельно, без участия королевской армии, так как, Конрад, считал такое вмешательство недопустимым. Роберт, не питавший к Конраду даже доли симпатий своего отца, став герцогом Эстеля, быстро добился положения лидера антикоролевской партии, и вскоре, получил тайное письмо из Кесориполиса, от императрицы Антониды, жены императора Клемента II, с предложением скрытно прибыть в столицу Восточной империи, для переговоров на интересующую обе стороны тему. Не долго думая, сэр Роберт, нарядившись святым пилигримом, вместе с дюжиной преданных рыцарей выступил в путь.
***
Вскоре, хозяин с изрядным жбаном браги в руках, подгоняя служек с подносами мяса, хлеба и посуды, вновь появился в комнате. Расставив все по столу и получив щедрую плату, он несколько раз низко поклонившись, исчез, словно растворившись в воздухе.
Пока происходила вся эта суматоха, один из бездельников, сидевших за дальним столом, пропал, оставив второго, все такого же безучастного, напиваться в одиночестве.
Между тем, вознеся молитвы Спасителю и наполнив кружки пенным напитком, рыцари приступили к обильной трапезе. Закончив все по военному быстро, в течение часа, и еще раз смиренно поблагодарив гостеприимного хозяина, паломники продолжили свое путешествие. Немного погодя, харчевню покинул и последний ее посетитель из-за углового стола.
***
Лесная дорога, уже больше часа уводила пилигримов от хоривской деревеньки, когда, вильнув очередным своим крутым поворотом, она вынесла их огромной старой сосне, неведомо как поваленной и перегородившей путь убогой тележке ариев. Как только путешественники озадаченно остановились возле дерева, из леса, на обочины и за спины странников, высыпало десятка три мрачного вида мужчин. Н а некоторых из них, были кожаные панцири, расшитые металлическими бляхами, в руках они держали короткие стальные мечи или пики, однако большинство не имело доспехов, а оружием им служили грубо сработанные деревянные палицы. Ухмыляясь, разбойники приближались к кучке пилигримов, испуганно, по их мнению, сбившихся возле телеги. Мирный вид ариев, ввел бандитов в заблуждение, и они совершили фатальную ошибку. Обстреляв людей Роберта Эстельского из луков, под прикрытием чащи, разбойники могли легко завладеть их имуществом и кошельками с золотом, о котором им сообщили соглядатаи из харчевни, однако, они этого не сделали. Вид напуганных людей, власть над их жизнью и смертью, придавали лихим лесным воякам значимость в собственных глазах, и упустить такой возможности они не могли. Широкоплечий, крупный, с нечесаной бородой разбойник, в котором сэр Роберт признал предводителя банды по наличию стального колпака, заменявшего ему шлем и по менее поношенным панцирю и сапогам, указав обнаженным мечом на своих жертв, открыл, было, рот, что бы заговорить, но подавился собственными словами. Неуловимым движением, достав из-за пазухи мизеркорд, тонкий и длинный метательный кинжал, герцог Эстеля резко бросил его в бандита. Схватившись за горло, обливаясь кровью и пытаясь вырвать оружие из шеи, тот упал на колени, забился в судорогах и затих. Все это произошло почти мгновенно, и незадачливые нападавшие еще не успев осознать случившегося, оказались лицом к лицу с дюжиной рыцарей, вооруженных длинными двуручными мечами, извлеченными из-под соломы, наваленной на их тележку. И все же, поначалу такой оборот дела не слишком испугал бандитов. Они по-прежнему более чем вдвое превышали численностью странных паломников. К тому же, они надеялись, что пилигримы не слишком ловко владеют своим оружием. Кто с рычанием, кто с оглушительным криком, разбойники поспешили навстречу с собственной гибелью. Прежде чем они добежали до ариев и сумели навязать им рукопашную, в воздухе просвистело еще несколько мизеркордов, и полдюжины лесных молодцов, остались лежать, так и не добравшись до вожделенного золота. После же первого столкновения с рыцарями, разбойники и вовсе приуныли. В течение нескольких секунд, из десятка одиночных дуэлей, они проиграли семь, причем пятеро из нападавших оказались мертвы. Арии сбились в плотное кольцо и легко отражали наскоки необученных военному делу крестьян. Минут через пять, численность нападавших и оборонявшихся сравнялась, а никто из пилигримов не получил сколь-нибудь серьезного ранения. Наконец-то, оставшиеся в живых бандиты, поняли, что имеют дело вовсе не с мирными пилигримами, а с настоящими профессионалами боя. Осознав эту печальную мысль, они решили ретироваться. Побросав оружие, горе-разбойники бросились врассыпную, но сэр Роберт, был не в настроении отпускать поверженных врагов восвояси, к тому же, он не желал, что бы по Хоривскому царству, распространились слухи о странных пилигримах из королевства Ариев, управляющихся с оружием не хуже отборных дружинников царя Велимирича. По его команде, вновь просвистели мизеркорды, и до опушки добежали только три хорива. Отдав приказ Роджеру Лурскому добить раненых, сэр Роберт бросился догонять обезумевших от страха беглецов. Двоих они настигли почти сразу, и, несмотря на отчаянные мольбы о пощаде, короткими взмахами кинжалов, лишили их жизни. За третьим же, пришлось погоняться преизрядно. В отличие от ариев, он не был облачен в тяжелую стальную кольчугу, к тому же, гораздо лучше них знал местный лес, однако в бою, был чувствительно ранен в ногу, и потому не мог бежать быстро, а оставляемый им кровавый след, не давал преследователям сбиться с пути. В конце концов, разбойник, обессилев от потери крови и быстрого бега, упал и, прислонившись к высокой ели, принялся лихорадочно молиться всем богам, и темным, и светлым, что бы лжепилигримы его не отыскали. За этим занятием, его и застали Роберт Эстельский с четверкой рыцарей. Приблизившись к хориву, герцог уже замахнулся кинжалом, что бы перерезать тому горло, а бандит от страха зажмурился, когда предводитель ариев вдруг опустил нож, внимательно всмотрелся в лицо врага и усмехнулся.
- Так вот почему эти достойные господа напали на нас. - Весело произнес он, обернувшись к своим спутникам. - Этот негодяй, сидел в харчевне, когда мы там обедали. Видно и хозяин у них в доле. Жаль, некогда возвращаться. - Сэр Роберт поджал губы. - Надо бы и его наказать, ну да ладно, хватит с нас и этого. - Рыцарь ткнул кончиком меча в грудь вконец перепуганного парня, у которого начала зарождаться надежда на спасение. - Эд! Альфред!
Привыкшие понимать приказы господина воины, мгновенно прижали руки хорива к земле. Два других рыцаря, сделали то же самое с его ногами. Парень пытался вырваться из этих импровизированных оков, но тщетно. Его слабые потуги, только рассмешили герцога.
- Ну-ну, парень. Лучше бы ты сеял, да косил, как было предназначено для тебя спасителем, и не лез в дела воинов. А так...
Сэр Роберт, деланно вздохнул, пожал плечами и вдруг, резко схватил пленника за подбородок и крепкой рукой, сжал ему скулы. Не в силах кричать, хорив был вынужден открыть рот. Свободной рукой, герцог ухватил парня за язык, вытянул его наружу и коротко кивнул Эду. Рыцарь молча достал кинжал, с сочувствием посмотрел в расширенные зрачки жертвы и, повинуясь повторному настойчивому кивку герцога, четким ударом отсек хориву язык. Разбойник задергался, захлебываясь собственной кровью, но не смог произнести ни звука. Тело его напряглось словно струна. Роберт Эстельский, с отвращением взглянул на окровавленный кусок мяса оставшийся в его руке, потом отбросил его в сторону.
- Вот видишь, что случается с теми, кто берется не за свое занятие. Такие дела. - Произнес он тоном наставника, выговаривающего нерадивому ученику. - Впрочем, видеть тебе осталось недолго.
Взяв кинжал из рук Эда, сэр Роберт оттянул за волосы голову почти потерявшего сознание от боли и потери крови хорива, и медленно, словно хирург скальпелем, удалил ему глазные яблоки. Все лицо разбойника залила кровь, тело его в руках рыцарей обмякло.
- Слабак. - Заключил предводитель ариев. - Потерял сознание. Ну да ничего. Пока это даже хорошо. Меньше времени потеряем. Потом я найду способ привести его в чувство. - Герцог мрачно улыбнулся. Даже видавшие виды рыцари, вздрогнули от этой улыбки. Тем временем, Роджер достал из ножен свой меч. Задумчиво осмотрев распростертое перед ним тело, словно художник перед чистым куском холста, он, взмахнув оружием, отрубил разбойнику правую руку по плечо. Оставшийся с отсеченной конечностью в руке Эд, несколько секунд удивленно ее разглядывал, а потом выронил и отвернулся от вида продолжавшейся бойни. Методично, с легкой улыбкой, на красивом, молодом лице, герцог Эстельский, отрубил хориву и левую руку, а потом обе ноги. Несчастный так и не пришел в сознание. Четыре рыцаря, отошли в сторону оттого, что еще недавно было человеком, а сэр Роберт, наоборот, приблизился и приложил ухо к левой стороне груди разбойника.
- Сердце еще бьется. Отлично.
Порывшись в обширных складках своих одежд, он извлек оттуда маленький стеклянный пузырек. Вынув пробку, герцог понюхал сам.
- Отвратительно. Какая гадость. - Он закашлялся и перевел дыхание, затем поднес пузырек к носу обезображенной жертвы. - Ну-ка, ну-ка, малыш, дыши.
Ошметки человеческого тела задергались, хорив приходил в себя.
- Ты меня слышишь, бедняга? - Обратился к нему сэр Роберт.
Тело задергалось в конвульсиях, видимо боль, причиняемая ранами, была невыносима.
- Вижу, вижу, что слышишь, успокойся. - Герцог похлопал разбойника по груди. - Вот, в общем-то, и все. А теперь, отдыхай и ... Прощай.
Дав знак рыцарям следовать за ним, хозяин Эстеля, спокойно зашагал в сторону дороги, оставив останки еще недавно бывшие человеком, уже облепленные слетевшимися на запах крови мухами, корчиться в предсмертных конвульсиях.
Когда сэр Роберт, вместе со своими спутниками вернулся на дорогу, барон Лурский с оставшимися рыцарями уже добил всех раненых бандитов, освободил путь от перегораживающего его дерева и ожидал возвращения своего сюзерена. Одобрительно похлопав его по плечу, герцог отдал приказ продолжить движение.
***
Спустя пять дней, без новых происшествий, группа пилигримов, достигла столицы Хоривского царства, города Хорив, названного так, в честь мифологического прародителя хоривов, брата Бера, основателя Великого княжества беричей, Хора. На третий день после встречи с бандой лесных разбойников, их нагнал отряд хоривских дружинников. Командир отряда, поинтересовался у странников, не встречали ли они на пути чего-либо подозрительного, и, получив отрицательный ответ, повел своих людей к Хориву. Герцог Эстельский, проводив всадников долгим взглядом, мрачно усмехнулся в свои изящные усы, на мгновение задумался и дал сигнал рыцарям двигаться дальше.
Царство хоривов, не отличалось ни богатством, ни роскошью, и их столица вполне соответствовала общему облику государства. Отстроенная на скорую руку имперцами, по приказу Светлого князя Светозара, после капитуляции Восточной империи двадцатилетней давности, за последние годы она совсем не изменилась, правда ни сам царь Велимирич, ни его подданные, нисколько об этом не переживали, предпочитая покой и свободу, роскоши и хлопотам, связанным с ее достижением. Высокие деревянные стены Хорива, вполне отвечали своему основному назначению, оборонять город от непрошенных гостей, однако с эстетической точки зрения, выглядели не слишком привлекательно. Постройки столицы, не превышали в высоту двух этажей, а по узким ее улочкам, с трудом могли проехать три всадника вряд. Единственным исключением из общей непрезентабельности, являлся царский дворец, сложенный из добротного белого камня и окруженный невысокой каменной же оградой со стальными решетками. Но даже он, выглядел сего лишь бедной лачугой в сравнении с обиталищами других сильных Светлого мира.
Войдя в город через северные ворота, и прогромыхав телегой по мощеной неровным булыжником мостовой, паломники направили свои стопы к ближайшему постоялому двору, на котором провели три последующих дня и ночи. За это время, сэр Роберт, несколько раз отправлял Эда и его товарищей в город, узнать последние новости. Герцог все же опасался, что каким-то образом, властям станет известно о роли его людей в расправе над лесными молодцами. Но вернувшиеся на третий день с базарной площади рыцари, принесли вполне утешительные вести. Уверившись в том, что никто не хочет брать на себя ответственность за бойню на северном тракте, хоривский воевода, отвечавший за спокойствие на этой дороге, выдал разгром банды за собственную заслугу, и был за это обласкан самим царем, получив высокую плату золотом вкупе с новым чином в царской дружине. В общем, все для ариев сложилось как нельзя лучше, и, переждав еще сутки, сэр Роберт, снова вывел лжепилигримов в путь. На этот раз, они отправились к северо-западному побережью моря Чар, где собирались пересечь границу Хоривского царства с Восточной империей, после чего, сесть на имперский корабль, и уже по морю добраться до Кесориполиса, города, являвшегося целью их путешествия.
Дорога к морю, отняла у паломников целых семь дней. Хоривская пограничная крепость, охранявшая путь в Восточную империю, не в пример заставе на границе с королевством Ариев, была крепкой и готовой всегда отразить нападение. Да и гарнизон ее, насчитывал, куда большее число воинов. Такое положение дел, отражало то обстоятельство, что царство Хоривов и Восточная империя, в последней войне, находились на разных сторонах. Хоривы, на победившей, а имперцы, на потерпевшей поражение. Для гордой и надменной империи, это было равносильно глубочайшему оскорблению, поэтому император Клемент II, тайно продолжал снаряжать каперские экспедиции к хоривским берегам и совершать приграничные набеги, хотя и не решался выступать открыто, опасаясь гнева Великого князя беричей, Светозара. И все же, несмотря на это обстоятельство, пилигримов из королевства Ариев, направляющихся в Кесориполис посетить святыни своей веры, пропустили без излишних формальностей. Ступив на землю Восточной империи, люди сэра Роберта, продолжали играть роль паломников, их миссия по-прежнему оставалась тайной.
В небольшом имперском городке, который картографы даже не удосужились нанести на карты, пилигримам пришлось три дня ждать, когда прибудет эскорт из военных галер, для сопровождения каравана торговых судов, на одно из которых, они сели. За два последних десятилетия, военная и торговая ситуация на море Чар, претерпела значительные изменения. Если до войны Светлого князя Светозара с темными армиями, Восточная империя наравне с Великим княжеством беричей, доминировала на море, то теперь все стало совсем не так. Позиции Великого княжества после победы значительно укрепилось, что дало возможность хоривам, находившимся под крылом беричского орла, беспрепятственно плавать по морю Чар, парусникам Острова Грез, уже не приходилось опасаться нападения имперских галер, но самое главное изменение, произошло гораздо позже окончания последних событий Великой войны. Достигнув зрелого возраста и официально получив титул Кагана всех идилей, Марза-Идиль, не нарушил слова, данного им князю Светозару. Несмотря на то, что военачальники его отца, не раз пытались заставить его напасть на беричей, он не сделал этого. Более того, всех кто хотел склонить его к клятвопреступлению, каган жестоко казнил, а их волосы украсили бунчуки копий его личной гвардии, состоящей из пяти сотен катафрактариев, разделивших с ним когда-то беричский плен. Приведя, таким образом, к покорности идильских князей, Марза-Идиль, направил свой взор в сторону сакальских степей. Могучие тумены Идильского каганата, без труда разгромили мало организованное войско племенного союза сакалов. Вождь сакалов, Манджи-Убуш, сменивший погибшего в сражении на черном кургане Амур-Санана, попал в плен. Старый воин, гордо отказался, поклонится Марзе-Идилю, и принять его верховенство над свободным народом сакалов. Недолго думая, каган в присутствии своих и сакальских князей, самолично перерезал Манджи-Убушу горло. После этого, оказавшийся более сговорчивым сын вождя, Давда-Манджи, принял все требования Марзы-Идиля, и Идильский каганат расширился на все степные территории сакалов. А что бы Давда-Манджи вдруг не передумал, каган женил его на своей пятнадцатилетней дочери Ногон. В приданное же, Ногон получила три тумена идильских всадников, которые во главе с ее дядей, братом кагана Кани-Шомуком, расквартировавшись в Сакале, помогали укреплять кровные узы двух степных народов. Случились эти события, четыре года назад. Получив в свое безраздельное владение степь, Марза-Идиль, решил завладеть и выходом к морю Чар. Два года, в обстановке полной секретности, разрабатывались полководцами каганата, планы захвата царства Ура, собирались по степи войска, заготавливались продовольствие и фураж для лошадей. Наконец, время пришло. Пятнадцатитысячная идильско-сакальская армия, пересекла урскую границу. Гарнизон приграничной крепости Таш, заметив на горизонте тумены с развивающимися над ними черными треугольными знаменами, на которых белоснежный конь скакал вдаль, мгновенно выбросил белый флаг. Легко преодолев, слабые попытки царя Папа организовать сопротивление, выразившиеся в нескольких наскоках урской кавалерии, воины каганата за две недели, захватили все побережье Восточного моря, города Уми, Тиф и Бак, а так же, заняли город-порт царства Уров, Цхум, получив выход к морю Чар. Только тогда, опомнившийся Пап, бросился за помощью к императору Клементу II. Восточная империя, не захватывала и не присоединяла царство Уров к своим территориям, по одной простой причине. Имперцам было куда выгоднее устраивать каперские набеги на прибрежные урские города, чем самим заниматься развитием экономики этих мест и их защитой. Однако, в этот раз, выбора у императора не оставалось. Промедли Клемент еще неделю, и границы Идильского каганата, вплотную приблизились бы к пределам его империи. Подписав с Папом договор о вступлении оставшейся свободной части царства Ура в состав Восточной империи на правах самоуправляемой автономии, Клемент выслал навстречу туменам Марза-Идиля, свои легионы. Оценив новую ситуацию, каган решил не искушать судьбу и после нескольких стычек с армиями империи, остановил продвижение своей армии на юго-запад. К тому же, главная цель кампании, уже была достигнута. Идильские корабли, вышли в море Чар, а все месторождения черного золота на Восточном море, попали в руки каганата. Править на захваченных у уров территориях, Марза-Идиль, посадил своего восемнадцатилетнего сына и наследника, Лузу-Марзу, а, добавив на черный идильский стяг, под белого коня, сакальские ятаганы и урские корабль с ключом, навсегда определил подчиненное положение сакалов и уров Идильскому каганату. С тех-то самых пор, Восточная империя и потеряла приоритетное право на каперство в водах моря Чар, а расширение территории, вместо выгоды, принесло Клементу только лишние заботы. С того момента, прошло около двух лет, и за все это время, ни одно торговое судно империи не решилось выйти в море, без сопровождения военных галер, но даже такой эскорт, далеко не всегда спасал купцов от нападения идильских пиратов, действовавших смело, решительно и жестоко.
Торговый морской караван, с которым пилигримы отправились в Кесориполис, весь путь проделал, стараясь по возможности держаться ближе к берегу, не забираясь в открытое море, где чаще всего орудовали каперы каганата. Поэтому, из трехдневного короткого плавания, его дорога превратилась в утомительное девятидневное путешествие, которое к счастью неистово молившихся спасителю торговцев, не омрачилось встречей с судами враждебных Восточной империи государств. Самый большой, пожалуй, и по населению, и по размерам город Светлого мира, Кесориполис, встретил пилигримов из королевства ариев удушающее жарким днем, и все же, они с удовольствием сменили зыбкие доски палубы, на твердую землю столицы империи. Быстро спустившись по трапу, Роберт Эстельский повел свой маленький отряд, мгновенно смешавшийся с многолюдной пестрой толпой на широких улицах Кесориполиса, к захудалой гостинице в одном из самых нищих кварталов нижнего города, поименованной в письме Антониды. Едва добравшись до места, и кое-как обустроившись, он отправил Эда, на огромную рыночную площадь великого города, где в условленном месте, каждый день, вот уже две недели подряд, их должен ожидать связной жены императора. Вернувшийся часа через четыре рыцарь, сообщил, что все в порядке, за герцогом придут. Оставалось только ждать.
К удивлению Сэра Роберта, ждать пришлось довольно долго. Лишь под самый вечер третьего дня пребывания пилигримов в Кесориполисе, в их дрянную гостиницу с выразительным названием "Пьяное место", которую арии про себя переименовали в "Место отхожее", пожаловал посланник императрицы. Одетый почти, так же как и путешественники, в длинный черный балахон с капюшоном, надвинутым по самые глаза, он тихо и неожиданно появился в дверях грязной комнатушки, отведенной набожным иностранцам, и как заметил герцог, похоже, никто из прислуги постоялого двора его не увидел.
- Кто здесь, Роберт Эстельский? - Резкий скрипучий голос посланца нарушил тишину помещения.
Сэр Роберт встрепенулся.
- Кто ты? И почему называешь меня моим настоящим именем? Здесь я Оттон. - Поднявшись, так же резко ответил герцог.
- Не бойся. - Усмехнулся скрипучий голос. - Все равно нас сейчас никто не услышит. - Загадочно обнадежил он Роберта. - Я, посланник императрицы Антониды, изволь следовать за мной. Один! - Предупредил посланец действия рыцарей, уже поднимавшихся со своих лежанок.
Немного поколебавшись, Сэр Роберт дал им знак оставаться на месте. Заметив его нерешительность, вечерний гость снова усмехнулся:
- Я же сказал, не бойся. - Мгновенно развернувшись, он исчез за дверями.
Выйдя вслед за ним, в уже сгущавшуюся темноту, герцог Эстеля, обнаружил посланника, медленно идущим вниз по улице. Через несколько секунд, он нагнал его, и уже быстрее, бок о бок, они зашагали по хитросплетения улиц простонародной части Кесориполиса.
Около двух часов понадобилось двум пешеходам, что бы добраться до места, известного провожатому. Свернув в очередную, грязную подворотню, в которой нестерпимо воняло человеческими экскрементами и испражнениями животных, они обнаружили, что уперлись в высокий, неокрашенный, грубо сколоченный забор. Сэр Роберт схватился за кинжал, предусмотрительно припрятанный под балахоном, предположив измену. Словно угадав его мысли, проводник опять засмеялся, но не проронил ни слова. Он просто сделал едва уловимый, мягкий жест правой рукой, слегка при этом, покачав из стороны в сторону головой, и забор исчез. В открывшемся пространстве, арий увидел небольшой дворик, с полудюжиной приземистых строений, ни в одном из которых не горел свет.
- Идем. - Поторопил Роберта посланец и первым шагнул вперед.
Пройдя вслед за ним во дворик, Сэр Роберт обернувшись, вновь увидел все тот же деревянный грубый забор.
- Странный у меня провожатый. - Подумал рыцарь, однако времени размышлять долго у него не осталось.
Проводник провел герцога в один из домиков и, усадив там, на стул в полной темноте, приказал:
- Жди!
На этот раз, ожидание оказалось кратким. Минут через пятнадцать, Сэр Роберт услышал перестук лошадиных копыт, звон сбруи и оружия. Он насторожился, к тому же, герцог никак не мог понять, откуда мог прибыть конный отряд.
- Хотя. - Решил он. - Вполне возможно, что к дворику ведет не одна дорога.
Еще через минуту, дверь в комнату распахнулась, и первым в нее вошел тот самый, вечерний провожатый. За ним, с зажженными факелами в руках, в таких же балахонах, появились двое мужчин. Даже под бесформенной одеждой, герцог опознал в них воинов, а, взглянув на лица, и вовсе в этом уверился. Оба воина были салнитами. Воинственный народ салнитов, обитал в самой южной провинции Восточной империи, и вряд ли Антонида, привела сюда двух этих варваров для куртуазных бесед с повелителем Эстеля. Следом за салнитами, вошли мужчина и женщина, так же в балахонах и с откинутыми капюшонами. Женщине, сэр Роберт на вид дал бы не более двадцати пяти лет. Черные, словно вороново крыло волосы, обрамлявшие ее красивое, с большими карими глазами лицо, украшала золотая диадема с изображением имперского грифона. Окинув герцога с ног до головы оценивающим взглядом, Антонида произнесла:
- Здравствуй, Роберт Эстельский! Добро пожаловать в великую Восточную империю!
--
Глава 2: ПЕРЕГОВОРЫ
-Приветствую тебя, императрица Антонида! - Несмотря на то, что герцог Эстельский никогда не видел Антониды, он сразу узнал ее. Именно такой, прекрасной и холодной, ироничной и недоступной, представлял арий эту женщину. Императрица удивленно вскинула бровь и кивнула, отдавая должное прозорливости Роберта.
- Позволь представить тебе моих спутников. - Усевшись на предложенный сопровождавшим ее мужчиной стул, и дождавшись, когда сядет герцог, промолвила она. - Это, Валерий, командир первого легиона империи, отвечающего за безопасность Великого Кесориполиса и самого императора Клемента II. - Указала Антонида на оставшегося стоять за спинкой ее стула мужчину, изящным жестом левой руки.
Переведя взгляд с императрицы на Валерия, сэр Роберт, увидел в его строго очерченном, выразительном лице, с резким профилем, истинного уроженца Восточной империи, без всяких примесей крови варварских народов, а короткая, опрятная стрижка аристократа и чисто выбритая, ухоженная кожа, не позволяли усомниться в высоком положении первого спутника Антониды. А между тем, история его жизни, была достаточно сложной и тернистой.
Валерий, являлся единственным законным сыном, того самого имперского полководца Мануила, который неудачно штурмовал двадцать лет назад Остров Грез, за что Клемент II, объявил его изменником, казнил, а голову его, пытался преподнести в дар Светлому князю Светозару, дабы умилостивить гнев повелителя беричей. Все имущество Мануила, император конфисковал в пользу империи. Других родственников у Мануила, кроме семилетнего сына не оказалось, поэтому мальчика, отдали в военную школу в Кесориполисе, которую он с успехом закончил, получив чин центуриона, и в восемнадцать лет, отправился в составе действующей армии, усмирять восстание салнитов на юге империи. Там, юноша проявил себя, как храбрый солдат, умелый командир и к двадцати годам, получил в подчинение когорту в третьем легионе империи. А когда идили завоевали царство Ура, третий легион и когорта Валерия, одними из первых встретили врага возле Ати, остановив его дальнейшее продвижение. В боях у урской столицы, полегло более двух третей легионеров. Погиб и легат третьего легиона. Так, будучи на тот момент наиболее опытным и прославленным офицером в легионе, Валерий в свои двадцать пять лет, стал легатом. Еще примерно с год, его воины, сражались с идилями, а после, несли пограничную службу на новых границах империи. Там-то его и отыскала жена императора.
Сама Антонида, стала императрицей в пятнадцать лет, в результате смерти первой жены Клемента, Руфины, с которой император нажил двух дочерей и сына Елизара, вследствие рождения оного, Клемент и овдовел. Погоревав меньше года, император женился во второй раз, на дочери влиятельного сенатора Адриана. Антонида, в пятнадцать лет, была девочкой романтичной, Клемент II, для ее еще детского сердца, представлялся великим полководцем и государственным деятелем, достойным восхищения и всяческого уважения. Единственной мечтой молодой императрицы, было стремление служить императору, оставаться верной ему, рожать детей и воспитывать их во славу империи. Однако, очень скоро, на нее снизошло прозрение. Клемент, на самом деле, оказался стареющим, злобным и не слишком умным человеком. К тому же, он быстро сменил ложе юной прелестницы, на шумные ночные оргии в окружении молодых, извращенных аристократов и малолетних мальчиков-рабов. Да и те, немногие ночи, подаренные ей повелителем, не принесли Антониде ни радости, ни удовольствия. Ей в голову, даже пришла шальная мысль, имевшая впрочем, подтверждение в дворцовых сплетнях, что сын у Руфины, родился вовсе не от Клемента, и что смерть первой жены императора вызвана совсем не сложными родами, но местью властительного мужа. Из года в год, копились в Антониде злость и ненависть на императора, за потерянную молодость и напрасно растраченную жизнь, пока, наконец, целью ее существования не стало желание уничтожить Клемента и самой воссесть на имперский трон, а возможно и не только имперский. При полном безразличии мужа, по достижении двадцати лет, Антонида взялась за изучение наук и исторических хроник, пытаясь в событиях прошлого, найти указание, как ей поступать в будущем, и однажды, наткнулась на хроники Великой войны десятилетней давности. Когда разразились главные ее события, будущей императрице, было всего десять лет, но она смутно помнила оживление и подъем, царившие тогда в империи, время надежд и глубоких разочарований. Однако же, из всей истории Великой войны, Антониду заинтересовало одно единственное место. Летописи рассказывали о встрече Клемента II, со Светлым князем Светозаром Беревским, в момент капитуляции империи. Ее поразило, какое воздействие оказывало на окружающих, волшебное оружие - лунный меч, принадлежавшие беричскому князю. И это был не миф, как большинство повествований о чудесах творимых спасителем выдаваемых церковниками за непреложную истину, а реальный артефакт, существующий в Светлом мире и обладающий могущественной силой. Мало помалу, в голове императрицы, начал складываться план восхождения на имперский престол и последующего завладения лунным мечом Тура. А уж там, она покажет всему Светлому миру, на что способна слабая женщина. К тому же, в последние пять лет перед встречей с герцогом Эстельским, почти каждую ночь, к ней приходил один и тот же сон. Видение сверкающего ослепительным белым светом клинка, сменялось кромешной, беспросветной темнотой, и навязчивым, шепчущим голосом, требующим освободить меч. Иногда, голос уговаривал, иногда просил, иногда обещал богатство и славу, а иногда угрожал, но всегда смысл его речей, оставался кристально ясен - лунный меч, избрал ее своим владельцем и освободителем. Определившись со своими планами и желаниями, Антонида принялась искать людей, на которых она смогла бы опереться. За долгие годы, императрица перебрала множество кандидатур, друг за другом безжалостно отброшенных, поскольку каждая из них, имела свои непоправимые недостатки. Один глуп, другой труслив, третий недостаточно знатен, четвертый не имеет достаточно власти, а пятый, что самое главное, недостаточно ненавидит императора. И вот, наконец, в тех же исторических хрониках, Антонида встретила имя полководца Мануила, несправедливо казненного Клементом II. В ту же секунду, все детали головоломки в ее мозгу, стали на свои места. Она тут же вспомнила, что у Мануила, оставался сын Валерий, воспитанный империей. Вспомнила императрица и об успехах сына опального полководца в карьере военного.
- Вот тот, кто мне необходим! - Воскликнула Антонида, захлопнув манускрипт, и в окружении верных людей, направилась в Ати, где располагался штаб третьего легиона.
Тайно встретившись там с легатом Валерием, она открыла ему истинную историю смерти его отца, продемонстрировав два документа из тайного архива Клемента, полученных при помощи подкупа от двух разных людей. Вместе, эти грамоты могли вызвать подозрение и повлечь за этим неприятные последствия, порознь же, были просто старыми, никому не нужными кусками пергамента. Внимательно изучив листы, скрепленные имперской печатью с восставшим на дыбы грифоном, Валерий изменился в лице. Первый документ, являлся приказом императора Клемента II, Мануилу, главнокомандующему армий империи, собрав необходимые военные силы, высадится на Острове Грез и штурмом взять столицу огненных волков, Туроград. Вторая грамота, содержала повеление Клемента, казнить Мануила, самовольно напавшего на мирное государство средних детей Тура, а так же всех легионеров, участвовавших в этом недостойном Восточной империи событии. О втором документе, знали все граждане империи, о первом слышали немногие, но даже они не решались бы рассказать об этом вслух. Молодому же легату Валерию, эти два куска пергамента, перевернули жизнь с ног на голову. Как верный гражданин вырастившей его страны, Валерий ненавидел своего предателя-отца, послужившего причиной позора империи и гибели многих честных и смелых воинов. Теперь же, прочитав приказы императора, он понял, что Мануил, стал всего лишь разменной фигурой в игре беспринципного монарха. Первым порывом Валерия, стало желание тут же, в присутствии Антониды, бросится на собственный меч. Вокруг него, рушился, распадаясь на мелкие частички мир, воздвигнутый им, что бы не утонуть в пучине безысходности, после того, как стало известно об измене отца. Императрица, вместе со своими телохранителями салнитами, не позволила ему сделать этого, как не позволила, и покинуть военную службу империи. Она использовала все свое красноречие и обольстительность молодой женщины, для привлечения легата на свою сторону. Ей даже пришлось стать любовницей Валерия, что впрочем, вновь не принесло ей большого удовлетворения. Со временем, Антонида убедила его, что жизнь вовсе не кончена, и дала Валерию новый ее смысл. Теперь, гордый воин, существовал только ради мести. Мести за отца и свою разрушенную и поруганную судьбу. Валерий имел достаточно высокий чин и влияние в армии, но для замыслов императрицы, этого было мало. Поэтому, вскоре используя подкуп, обольщение, а кое-где и угрозы, она сумела через окружение императора, внушить Клементу мысль о необходимости приблизить Валерия ко двору. Пол года спустя после встречи Антониды и сына опального военачальника в Ати, Валерий получил назначение второго легата в первый легион империи, а еще через три месяца и вовсе стал его легатом. В связи с этими событиями, у заговорщиков появились реальные возможности воплощать свои планы в жизнь. Однако вскоре, Антонида поняла, что Валерий пригоден лишь для первой части ее замыслов - свержения с трона Клемента II. Он был смелым, а главное честным воином, а честь, не являлась приоритетной добродетелью для императрицы. Она ясно осознавала, что легат не переступит через свою честь, и не пойдет по трупам и судьбам невинных людей, ради достижения своих целей. Для этого, ее нужен был другой союзник, в качестве которого она и выбрала Роберта Эстельского. И едва войдя в темную комнату домика в нищем квартале, и бросив короткий взгляд на герцога ариев, Антонида поняла, что не ошиблась.
- Этот, повесит собственного отца, что бы занять его место. - И императрица, была недалека от истины.
- Мой, - Антонида на секунду задумалась, подбирая слово, - компаньон. - закончила она фразу. - Ну а второго моего спутника, ты уже знаешь. Правда он не слишком хорошо воспитан, и мог не представиться. Зутунг.
- Имя салнитское. - Заметил для себя герцог.
Если жизнь Валерия, хотя и являла собой пример необычности, но все же была вполне привычной, то история Зутунга, поразила бы любого знатока неординарных судеб. Как верно догадался сэр Роберт, Зутунг был салнитом. Впервые они встретились с Антонидой девять лет назад, как раз тогда, когда разразилось последнее восстание салнитов, при подавлении коего так отличился Валерий. Зутунг, как истинный сын салнитского племени, с мечом в руке, пытался отстоять честь своего народа, и освободить его от многолетнего ига Восточной империи. Однако он не был простым человеком. Очень редко среди младших детей Тура, людей, рождались младенцы, наделенные искоркой магии. У беричей и хоривов, они становились волхвами, у идилей и сакалов шаманами, у скандов пророками. В Восточной империи, и королевстве ариев, таких детей, разыскивали еще в юном возрасте и обучали в специальных школах. Выросши, они становились членами ордена воинов спасителя. Если же у такого ребенка в детстве не выявили магических способностей, и он вырос неосвященным благодатью церкви спасителя, то его объявляли колдуном и богохульником, после чего, заковав в кандалы, предавали лютой очистительной смерти через сожжение или распятие. Салниты, являлись странным исключением среди всего остального человечества. В этом маленьком племени, люди владеющие колдовством, рождались в каждом поколении. Народом салниты были воинственным, поэтому, и искусство магии у них развивалось в основном в военном направлении. Именно благодаря магии, салнитам довольно долго удавалось сдерживать натиск легионов огромной Восточной империи, пока воины спасителя, не уничтожили почти всех салнитских некромантов. Императоры Кесориполиса, под страхом уничтожения всего народа, запретили салнитам заниматься чародейством, и обязали старейшин племени, выявлять наделенных магическими данными детей и отправлять их в столицу империи. С тех пор, прошли долгие столетия, но нет, нет, да и вырастал у салнитов могучий волшебник, и тогда, они вновь пытались сбросить опостылевшее ярмо. Однако, раз за разом, все их попытки заканчивались поражениями и восстания жестоко подавлялись. Численность салнитов все сокращалась и сокращалась, все реже и реже, им удавалось сохранить своих юных чародеев, пока, наконец, девять лет назад, они не вырастили нового, сильного некроманта. И хотя Зутунгу, а это был именно он, не исполнилось на тот момент и двадцати лет, они решили выступить. Дело заключалось в том, что Зутунг обладал гораздо более сильными магическими способностями, чем все волшебники салнитов за обозримое старейшинами прошлое. Очень часто, для того, что бы совершать какую-либо волшбу, ему даже не требовались ни жертвы, ни кровь, обычные атрибуты, используемые салнитскими некромантами. Как и сканды, воинственные варвары поклонялись богу войны Леду, и как не старались церковные иерархи империи, салниты своей вере не изменяли. Зутунгу хватало мысленного обращения к богам Темного мира, что бы творить колдовство. Салниты напали на имперский гарнизон и убили всех воинов до единого. Потом, Зутунг оживил их, и когда из Кесориполиса, во главе с самим императором, прибыла карательная экспедиция, имперским легионам, противостояли не только орды бесстрашных варваров, но и живые мертвецы, их бывшие соотечественники, сражавшиеся с особым остервенением. И все же, салниты вновь не рассчитали своих сил. Несмотря на то, что всех погибающих в битве, и своих и чужих, Зутунг оживлял, и снова бросал в бой, легионеры смяли и заставили салнитов отступить, а воины ордена спасителя, хоть и с большими жертвами, сумели остановить некроманта. Ему нанесли две дюжины ранений заговоренным оружием, после чего, сковали оковами с рунами спасителя, не позволявшими Зутунгу использовать свой дар магии. Вместе с пятью сотнями пленных салнитов оставшихся в живых, его отправили в Кесориполис, для публичной казни в медном быке.
В те времена, Антонида еще не обладала и сотой долей своих нынешних возможностей, но, узнав о способностях юного некроманта, и увидев салнита воочию, шедшим за колесницей Клемента II, она сразу сообразила, что Зутунг, как никто другой, способен помочь в ее тайных замыслах. Императрица решила любыми методами спасти жизнь чародея и привлечь его на свою сторону. Достав из тайника деньги, подаренные мужем в течение почти целого года, и припрятанные как раз для такого вот случая, Антонида подкупила стражников охранявших Зутунга в самом глубоком, сыром и темном подвале дворцовой тюрьмы. Четыре десятка воинов, которых молодой императрице пришлось пройти, прежде чем она достигла камеры салнита, даже не подозревали, чем закончится для них погоня за золотом. Спустившись на самый последний этаж и заплатив легионеру заранее оговоренную с начальником стражи сумму, закутанная в свободный черный плащ с капюшоном женщина, в которой никто не смог бы признать супруги всесильного императора, потребовала от охранника взять запасной факел и проводить ее к последнему земному обиталищу мага. Охранявшие тюрьму солдаты, никогда не участвовали в военных походах императора, и потому о подвигах салнитов и самого Зутунга, слышали только от непосредственных участников салнитской кампании. Привыкшие охранять самых различных заключенных, они не слишком доверяли испуганным россказням бойцов третьего легиона об ужасах творимых некромантом, относя их к обычному солдатскому желанию, прихвастнуть, возвеличивая поверженного ими врага. Их смущали только постоянные посещения забытого всеми подвала, людьми из ордена воинов спасителя, но в дела религиозных фанатиков, вмешиваться не рекомендовалось никому. Воины спасителя, давали начальнику дворцовой тюрьмы определенные инструкции о том, как вести себя с необычным пленником, но солдаты, привыкшие относится к колдунам из тайного ордена с презрением, забывали о них, как только непрошенные советчики переступали порог темницы. И сейчас, запалив запасной факел от собственного, надзиратель равнодушно передал его Антониде.
- Окошко в камеру открывается легко. - И собрался пойти в каморку отдохнуть.
Вчера он немного перебрал кислого молодого вина, в одном из грязных заведений нижнего города, и теперь чувствовал себя не очень уютно, однако императрица тихо, но властно окликнула его:
- Открой камеру.
Легионер повернул к женщине удивленное лицо.
- Об этом уговора не было.
- Не было - будет. - Антонида, словно фокусник, выудила из широких складок своего плаща увесистый кошель серебряных монет и подбросила его на ладони.
Серебро издало красивый мелодичный звон, породивший в душе охранника сладостную истому.
- Держи. - Просвистев в воздухе, кошелек ударил воина в нагрудную кирасу и немедленно был подхвачен его ловкими руками.
Спрятав деньги за доспех, надзиратель торопливо отстегнул от пояса изрядную связку больших ключей, и открыл огромный висячий замок на двери в камеру. Заскрипев на давно не смазываемых петлях, дверь распахнулась, обнажив помещение настолько сырое и темное, что Антониде показалось, будто до этого, она гуляла по обширным дворцовым садам Кесориполиса, ярким летним утром. Ворвавшийся в камеру свет факела, выхватил в дальнем левом углу, скорчившуюся на грязной, пропитанной кровью из его собственных ран соломе, фигуру молодого некроманта. Несколько крупных крыс, обдумывающих вопрос, стоит ли начать пиршество прямо сейчас, или дождаться пока их ужин умрет окончательно, проворно сиганули в свои норы, едва лучики света коснулись их почти слепых глаз. Охранник некоторое время откровенно любовался униженным и жалким видом своего арестанта, однако он загораживал императрице проход в помещение. Встретившись взглядом со своей ночной гостьей, легионер поспешно освободил дверной проем, а Антонида приблизилась к Зутунгу, осветив его лицо факелом.
- Только не говори никому о нашем новом договоре. - С некоторыми нотками угрозы в голосе потребовал надзиратель. - Иначе могут возникнуть проблемы и у меня, и у тебя.
Женщина даже не обернулась на его замечание, поэтому легионер счел за разумное, побыстрее вернуться к своему напарнику в караулку, пока тот не заподозрил неладного. Делиться серебром, он не собирался ни с кем.
Зутунг, выведенный из бессознательного состояния светом факелов и звуками разговора, обратил заросшее длинной густой бородой лицо к императрице.
- Как ты себя чувствуешь, салнит. - Холодно поинтересовалась Антонида, в душе сгорая от страха и нетерпения, но, считая недопустимым проявлять свои чувства перед магом.
- Кто ты? - Скрипучим, хриплым голосом, приобретенным за дни заключения, каким его впоследствии впервые услышал герцог Эстельский, поинтересовался Зутунг, проигнорировав обращенный к нему вопрос.
- Я, твое спасение. - По-прежнему холодно ответила Антонида.
Хриплый смех молодого мага ее несколько озадачил.
- Глупец. - Зло бросила императрица. - Сейчас не время насмехаться. Я слышала о твоих способностях. Ты мне нужен. Решайся и я спасу тебя.
Перестав смеяться, Зутунг пристально посмотрел на женщину.
- Я скован порукам и ногам. Волшебные знаки на оковах лишают меня магических способностей, сними их, и я помогу тебе, женщина.
- Не так быстро, салнит. Я знаю, ты поклоняешься богу войны, ужасному Леду. Поклянись его именем, что не навредишь мне, только тогда я тебя спасу. Об остальном, договоримся позже.
- А ты не глупа, женщина. - Прошелестел салнит.
- Нет времени, клянись. - Оборвала его Антонида.
Немного помолчав, маг все же решился. Сейчас главное выжить, а там будь что будет.
- Я, Зутунг, из племени салнитов, некромант и верховный жрец Леда, клянусь именем своего бога, не вредить той, что спасет меня сегодня ночью.
- Вот и славно. - Наконец улыбнулась императрица. Она победила, ни один салнит, никогда не нарушит такой клятвы. - Сейчас посмотрим, что можно сделать.
В складках ее плаща, отыскался специальный инструмент, с помощью которого снимались зачарованные оковы. Его описание, она прочитала в книге ордена воинов спасителя, и за тройную плату, заказала у обычного уличного кузнеца. Звонко щелкнув, открылись наручники, а через секунду, за ними последовали и ножные браслеты. Однако Зутунг оказался настолько обессилен, что и без них не смог подняться.
- Идем. Охранник может вернуться. - Антонида встревожилась не на шутку.
Даже положение жены императора не помогло бы, прознай Клемент о ее роли в спасении пленного некроманта.
- Подожди. Сейчас.
Зутунг закрыл глаза. Его тело, до того валявшееся на соломе, словно куча тряпья, начало покачиваться в такт тихим ритмичным словам, произносимым разбитыми и распухшими губами. Удивленная Антонида, стала замечать, как затягиваются раны мага, как наливаются силой мускулы исхудавшего за дни заточения тела. Через несколько минут, на полу камеры, сидел полный сил молодой человек, и только обрывки грязной окровавлено одежды, да нечесаные длинные волосы и борода, говорили о его недавней судьбе.
- Не удивляйся. Это магия, и это ненадолго. - Глаза мага, горели яростным огнем. - Пока действует заклятие, мы должны добраться до какого-нибудь убежища.
Антонида кивнув, бросила Зутунгу плащ.
- Надевай.
Маг, торопливо одеваясь, задал вопрос:
- Ты давала что-нибудь страже, когда шла ко мне?
- Конечно. Всем по золотому империи, а еще одному, на этом этаже и кошель с серебра.
- Отлично. Позови его сюда. Я хочу видеть его смерть. Кроме того, ты убедишься, что не зря рисковала, спасая меня.
Императрица ушла, и вскоре вернулась вместе с надзирателем.
- Ну что, наконец-то налюбовались. - Сварливо проворчал легионер, отстегивая связку ключей.
В этот момент, свет его факела упал на Зутунга, и воин потянулся к мечу. Он уже наполовину вынул оружие из ножен, а салнит не двигаясь с места, спокойно смотрел на имперца. Мечу охранника, не суждено было увидеть свет. Так и не обнажив клинок, он схватился за грудь в том месте, где за кирасой скрывался вожделенный кошелек, наполненный серебром. Его рот, раскрылся, что бы исторгнуть крик, но Зутунг, быстро шагнул к нему и почти ласково провел пальцами по губам солдата. На глазах у Антониды, губы воина сомкнулись и срослись, его тело, забилось в судорогах и рухнуло на пол. Из-под кирасы повалил черный густой дым. Магия Зутунга, расплавила серебро, заплаченное надзирателю императрицей. Раскаленная блестящая жидкость, прожгла грудную клетку воина и поразила сердце. Через минуту, он был мертв.
- Очень впечатляет. - Заметила Антонида.
- Благодарю. - С легким поклоном, иронично ответствовал маг.
- Однако нам пора.
- Еще минутку. - Зутунг закрыв глаза, покачиваясь, произнес несколько фраз. - Теперь можно идти.
Салнитский некромант и императрица Восточной империи, начали свой подъем из подвалов темницы к тронам Светлого мира. Все стражники, что встречались им на пути, оказались мертвы. Тела их дымились в тех местах, куда каждый припрятал желанное золото.
Антонида укрыла Зутунга в своих личных покоях, куда не рискнули придти поднятые по тревоге легионеры, в поисках сбежавшего мага. Как не искали Зутунга воины Клемента, обнаружить его не удалось. Для всей империи, исчезновение салнита осталось странной, неразгаданной тайной.
Шесть месяцев отхаживала императрица молодого чародея, пока он, наконец, окончательно излечился. За это время, Зутунг понял, насколько амбициозна, властолюбива и кровожадна, спасшая его женщина, понял, что ее стремления, близки его собственной дикой и необузданной душе варвара. К тому же, Антонида обещала ему, в случае восхождения при его помощи на трон Кесориполиса, освободить народ салнитов от ига империи. Решив, что это то, что ему нужно, Зутунг стал первым и самым преданным слугой молодой императрицы. Он до неузнаваемости изменил совою внешность, а Антонида официально уведомила Клемента в том, что приняла его на службу в качестве личного телохранителя, для чего он прошел испытания в боях с лучшими воинами из гвардии императора. Клемент возражать не стал. Причуды Антониды, давно уже не трогали его душу. Так в голове императрицы, зародилась идея о своем собственном отряде стражников, преданных ей душой и телом. Однажды она высказала ее своему чародею. Зутунг ухмыльнулся и ответил:
- Завтра же, я отправляюсь в Салнитию, и там, найду то, что тебе нужно.
Через три месяца, Зутунг вернулся с пятью десятками салнитов, на каждом из которых красовался рабский ошейник, свидетельствовавший об их смирении перед империей. Увидев высоких, широкоплечих, бритоголовых варваров в легких кольчугах, с широкими мечами у поясов, Антонида не на шутку испугалась. Заметив страх в ее глазах, Зутунг улыбнулся.
- Не бойся. Они преданы тебе, как ты и хотела. Каждого я умертвил собственной рукой и вновь возродил к жизни для служения тебе и нашему общему делу. Это скромная жертва салнитов, во имя освобождения моей страны. Пять десятков твоих новых телохранителей, справятся с добрыми пятью сотнями обычных солдат, они почти бессмертны, почти.
Так у Антониды появилась ее личная охрана, не отступавшая от своей хозяйки ни на мгновение.
Все эти воспоминания, промелькнули в голове императрицы, пока сэр Роберт внимательно рассматривал Зутунга. Покончив с воспоминаниями, Антонида продолжила:
- Ну вот, теперь, когда ты всех знаешь, мы можем начинать разговор. - Герцог Эстеля молча кивнул. - Думаю, ты прекрасно понимаешь, что я пригласила тебя совсем не случайно. Я долго и кропотливо подыскивала кандидатуру для альянса среди влиятельных людей царства Хоривов, скандских земель, королевства Ариев и Идильского каганата, пока, наконец, мой выбор на пал на тебя.
- Весьма польщен. - С иронией поблагодарил императрицу сэр Роберт, Антониде это не слишком понравилось, но на этот раз она смолчала.
- Возможно, в моих действиях не было бы нужды, управляй Великой Восточной империей сильный и решительный монарх, а не такой слабак, как мой муж Клемент.
- Довольно смело. - Пронеслась мысль в голове герцога.
- Двадцать лет назад, империя позорно сдалась по его милости, какому-то совсем юному беричскому князю.
- Смею заметить, - возразил арий, - Великий князь беричей Светозар Светлый, давно уже не юн, но даже в те времена, когда он был молод, я бы не рискнул сразиться с ним в открытой битве. К тому же, он обладатель такого великого артефакта, как лунный меч.
- Ты зришь в корень. Лунный меч, вот вещь, предрешившая победу Светозара не только над жалким Клеменом, но и над каганом идилей, двумя скандскими конунгами, вождем племенного союза сакалов и нежитью с Дикого севера. Если бы не меч, даже присутствие полканитов, не спасло бы его во время сражения на Черном кургане, да и после, в битве с темными армиями. Мне необходим этот меч.
- Я бы тоже не отказался его иметь, но за князем Светозаром, стоит вся мощь Великого княжества беричей. Даже идильский каган, не решается тревожить его границ.
- Марза-Идиль, раб своего слова. Он мог бы соперничать со Светозаром за доминирование во всем Светлом мире, но считает недостойным воина, нарушать данную беричу клятву, не пересекать беричских границ и не нападать на Остров Грез и царство Хоривов, находящиеся под защитой беричского орла. Вместо этого, идиль воюет с урами и Восточной империей, расшатывая наше и без того шаткое положение. Я рассматривала и его кандидатуру, но отбросила, как непригодную.
- Кто же еще, входил в сферу твоих интересов?
- Я думала о вашем короле Конраде, но он слишком предан Светозару, думала о Сакале Давда-Манджи, но он марионетка кагана идилей, так же как и сын Марзы-Идиля, Луза-Марза. В общем, выбор был большой, но достойным оказался ты один.
- И чего же ты хочешь? Что бы я помог тебе взойти на трон Восточной империи? И что мне с того?
- Нет. На трон империи, я в состоянии взойти самостоятельно. А вот помочь тебе занять трон ариев я могу. Мне нужен сильный союзник, и не просто союзник, а целое государство, которое разделит с Восточной империей тяготы войны с беричами.
- Воевать с князем Светозаром - безумие! - Роберт Эстельский был поражен, эта странная женщина, собиралась замахнуться на самое сильное государство Светлого мира, и самого могучего владыку смертных.
- Ты прав, Роберт Эстельский. - Антонида осталась невозмутимой даже после эмоционального замечания герцога. - Открытая война с Великим княжеством беричей - безумие. Пока. И я не собираюсь этого делать без предварительной подготовки. Сначала, мне нужен лунный меч. А получить его, нам поможет хитрость. - Сэр Роберт заметил, как побледнел и дернулся за спиной императрицы Валерий, однако под взглядом Антониды, легат вновь приобрел свой невозмутимый гордый вид.
- Теперь понятно, - думал про себя герцог, - какой союзник ей нужен. Валерий горд, и, скорее всего, честен. Как его передернуло при упоминании о хитрости. Ей нужно не королевство ариев, а человек, который, как и она, ради своей цели переступит через всех, а этот легат не таков. Ну и ладно. Мне же лучше. Не знаю как там, на счет Светлого мира, а королевский венец ариев, мне положительно к лицу.
- И что же это за хитрость, которая позволит нам отобрать лунный меч у Светозара Беревского. - Произнес он вслух.
- Сначала, мы должны решить, союзники мы или нет.
Роберт Эстельский, уже давно все для себя решивший, ответил не раздумывая:
- Союзники.
- Вот и отлично. - Антонида впервые за весь разговор вздохнула с облегчением. - Но союз, должен быть крепким, а что скрепляет крепче крови? Зутунг!
Некромант подошел к императрице с деревянной чашей и кинжалом в руках. Приняв из его рук оружие, Антонида сделала небольшой надрез на запястье левой руки, и уронила в подставленную чашу, несколько капель крови. После этого, некромант подошел к Валерию, с неохотой повторившему ритуал. Сэр Роберт, пожертвовал кровь без всяких эмоций. Он привык давать клятвы и нарушать их с легкостью, в случае необходимости. Жидкость жизни трех людей, смешалась, после чего салнит слил ее в маленькую бутылочку.
- Клянитесь. - Повелительно произнес Зутунг. - Клянитесь каждый, чем считает нужным. Боги услышат вашу клятву и покарают того, кто ее нарушит.
Первой клялась императрица:
- Клянусь именем спасителя, с сегодняшнего дня, считать интересы Валерия, сына Мануила, легата первого легиона и Роберта сына Годвина, герцога города Эстель, своими собственными и защищать их до самой смерти.
Похожие клятвы принесли и Валерий с Робертом. По окончании церемонии, Зутунг закрыл бутылочку пробкой и несколько минут творил над ней заклинание. Когда чародей закончил, всем троим поклявшимся, явилось видение лунного меча. Турлинг ликовал. Он то торжествующе смеялся, то призывал их, то приказывал освободить себя. Наваждение длилось несколько секунд, после чего исчезло. Антонида, привыкшая к общению с лунным мечом в своих снах, с улыбкой взирала на растерянных легата и герцога. Когда их удивление немного улеглось, императрица вновь заговорила:
- А теперь, о хитрости. Как вы, наверное, знаете, у князя Светозара, есть жена, Великая княгиня Ладалина. Она родом с Острова Грез. Лесная дева. Есть у князя и дети, Творимир и Миролина. Творимиру пятнадцать лет, и живет он в Береве. Миролина, на десять лет младше по человеческому счету, но она, почти с рождения, живет на Острове Грез, и поэтому, ей сейчас около двадцати пяти. Каждый год, осенью, Светозар совершает плавание во Многокабань, самое отдаленное княжество, для сбора дани. В это же время, Ладалина отправляется на Остров Грез, навестить дочь. Беричи настолько уверовали в силу лунного меча, что уже не опасаются нападений на свои ладьи. Так что, Великая княгиня, скорее всего, поплывет без эскорта военных кораблей. Где-то в полудне пути от Западной гавани Острова Грез, ладьи беревских князя и княгини разойдутся. Военные корабли и транспорты, уйдут с князем Светозаром во Многокабань, и судно Ладалины окажется в одиночестве. Наши галеры, будут ожидать его у северо-западной оконечности Острова Грез. Корабль мы потопим, команду уничтожим, а Ладалину, возьмем в плен. Кому, как ни ей, жене Светозара, знать все о лунном мече. После, мы сообщим беревскому князю о том, что его жена, в наших руках и спокойно обменяем ее на Турлинг. Он согласится. Всем известно, что Светозар любит Ладалину, больше всего на свете. Вот такой, простой план.
- Можно рискнуть. - Промолвил герцог Эстельский.
Валерий промолчал. Было заметно, что все это, ему не нравится.
- Ну, это дело будущего, а пока, нам нужно заняться более насущными делами. - Заметила Антонида. - Вам в Кесориполисе делать больше нечего, возвращайтесь в Реген и ждите известий от меня и Валерия. Здесь мы справимся сами. Зутунг проведет тебя обратно к твоим людям, а завтра, в Кесориполисском порту, вас будет ждать снаряженная галера, которая доставит вас к границе Хоривского царства. В Реген возвращайтесь так же под видом пилигримов, необходимо соблюдать конспирацию, что бы никто ничего не заподозрил, иначе все может пойти прахом. - Антонида поднялась со стула, встал и герцог. - Прощайте сэр Роберт, надеюсь вскоре принять вас во дворце, в качестве властвующей императрицы Восточной империи.
- До скорого свидания. - Герцог поклонился по очереди Антониде и Валерию.
Императрица вышла в сопровождении легата и некроманта. Вскоре, Роберт услышал перестук копыт удаляющихся всадников. В это же время, вернулся Зутунг.
- Идем. Мне еще нужно вернуться во дворец.
***
Утром, герцог Эстельский и его рыцари погрузились на галеру, любезно предоставленную Антонидой и переполненные новыми надеждами, отправились в обратный путь. Домой.
--
Глава 2: ПЕРЕГОВОРЫ
-Приветствую тебя, императрица Антонида! - Несмотря на то, что герцог Эстельский никогда не видел Антониды, он сразу узнал ее. Именно такой, прекрасной и холодной, ироничной и недоступной, представлял арий эту женщину. Императрица удивленно вскинула бровь и кивнула, отдавая должное прозорливости Роберта.
- Позволь представить тебе моих спутников. - Усевшись на предложенный сопровождавшим ее мужчиной стул, и дождавшись, когда сядет герцог, промолвила она. - Это, Валерий, командир первого легиона империи, отвечающего за безопасность Великого Кесориполиса и самого императора Клемента II. - Указала Антонида на оставшегося стоять за спинкой ее стула мужчину, изящным жестом левой руки.
Переведя взгляд с императрицы на Валерия, сэр Роберт, увидел в его строго очерченном, выразительном лице, с резким профилем, истинного уроженца Восточной империи, без всяких примесей крови варварских народов, а короткая, опрятная стрижка аристократа и чисто выбритая, ухоженная кожа, не позволяли усомниться в высоком положении первого спутника Антониды. А между тем, история его жизни, была достаточно сложной и тернистой.
Валерий, являлся единственным законным сыном, того самого имперского полководца Мануила, который неудачно штурмовал двадцать лет назад Остров Грез, за что Клемент II, объявил его изменником, казнил, а голову его, пытался преподнести в дар Светлому князю Светозару, дабы умилостивить гнев повелителя беричей. Все имущество Мануила, император конфисковал в пользу империи. Других родственников у Мануила, кроме семилетнего сына не оказалось, поэтому мальчика, отдали в военную школу в Кесориполисе, которую он с успехом закончил, получив чин центуриона, и в восемнадцать лет, отправился в составе действующей армии, усмирять восстание салнитов на юге империи. Там, юноша проявил себя, как храбрый солдат, умелый командир и к двадцати годам, получил в подчинение когорту в третьем легионе империи. А когда идили завоевали царство Ура, третий легион и когорта Валерия, одними из первых встретили врага возле Ати, остановив его дальнейшее продвижение. В боях у урской столицы, полегло более двух третей легионеров. Погиб и легат третьего легиона. Так, будучи на тот момент наиболее опытным и прославленным офицером в легионе, Валерий в свои двадцать пять лет, стал легатом. Еще примерно с год, его воины, сражались с идилями, а после, несли пограничную службу на новых границах империи. Там-то его и отыскала жена императора.
Сама Антонида, стала императрицей в пятнадцать лет, в результате смерти первой жены Клемента, Руфины, с которой император нажил двух дочерей и сына Елизара, вследствие рождения оного, Клемент и овдовел. Погоревав меньше года, император женился во второй раз, на дочери влиятельного сенатора Адриана. Антонида, в пятнадцать лет, была девочкой романтичной, Клемент II, для ее еще детского сердца, представлялся великим полководцем и государственным деятелем, достойным восхищения и всяческого уважения. Единственной мечтой молодой императрицы, было стремление служить императору, оставаться верной ему, рожать детей и воспитывать их во славу империи. Однако, очень скоро, на нее снизошло прозрение. Клемент, на самом деле, оказался стареющим, злобным и не слишком умным человеком. К тому же, он быстро сменил ложе юной прелестницы, на шумные ночные оргии в окружении молодых, извращенных аристократов и малолетних мальчиков-рабов. Да и те, немногие ночи, подаренные ей повелителем, не принесли Антониде ни радости, ни удовольствия. Ей в голову, даже пришла шальная мысль, имевшая впрочем, подтверждение в дворцовых сплетнях, что сын у Руфины, родился вовсе не от Клемента, и что смерть первой жены императора вызвана совсем не сложными родами, но местью властительного мужа. Из года в год, копились в Антониде злость и ненависть на императора, за потерянную молодость и напрасно растраченную жизнь, пока, наконец, целью ее существования не стало желание уничтожить Клемента и самой воссесть на имперский трон, а возможно и не только имперский. При полном безразличии мужа, по достижении двадцати лет, Антонида взялась за изучение наук и исторических хроник, пытаясь в событиях прошлого, найти указание, как ей поступать в будущем, и однажды, наткнулась на хроники Великой войны десятилетней давности. Когда разразились главные ее события, будущей императрице, было всего десять лет, но она смутно помнила оживление и подъем, царившие тогда в империи, время надежд и глубоких разочарований. Однако же, из всей истории Великой войны, Антониду заинтересовало одно единственное место. Летописи рассказывали о встрече Клемента II, со Светлым князем Светозаром Беревским, в момент капитуляции империи. Ее поразило, какое воздействие оказывало на окружающих, волшебное оружие - лунный меч, принадлежавшие беричскому князю. И это был не миф, как большинство повествований о чудесах творимых спасителем выдаваемых церковниками за непреложную истину, а реальный артефакт, существующий в Светлом мире и обладающий могущественной силой. Мало помалу, в голове императрицы, начал складываться план восхождения на имперский престол и последующего завладения лунным мечом Тура. А уж там, она покажет всему Светлому миру, на что способна слабая женщина. К тому же, в последние пять лет перед встречей с герцогом Эстельским, почти каждую ночь, к ней приходил один и тот же сон. Видение сверкающего ослепительным белым светом клинка, сменялось кромешной, беспросветной темнотой, и навязчивым, шепчущим голосом, требующим освободить меч. Иногда, голос уговаривал, иногда просил, иногда обещал богатство и славу, а иногда угрожал, но всегда смысл его речей, оставался кристально ясен - лунный меч, избрал ее своим владельцем и освободителем. Определившись со своими планами и желаниями, Антонида принялась искать людей, на которых она смогла бы опереться. За долгие годы, императрица перебрала множество кандидатур, друг за другом безжалостно отброшенных, поскольку каждая из них, имела свои непоправимые недостатки. Один глуп, другой труслив, третий недостаточно знатен, четвертый не имеет достаточно власти, а пятый, что самое главное, недостаточно ненавидит императора. И вот, наконец, в тех же исторических хрониках, Антонида встретила имя полководца Мануила, несправедливо казненного Клементом II. В ту же секунду, все детали головоломки в ее мозгу, стали на свои места. Она тут же вспомнила, что у Мануила, оставался сын Валерий, воспитанный империей. Вспомнила императрица и об успехах сына опального полководца в карьере военного.
- Вот тот, кто мне необходим! - Воскликнула Антонида, захлопнув манускрипт, и в окружении верных людей, направилась в Ати, где располагался штаб третьего легиона.
Тайно встретившись там с легатом Валерием, она открыла ему истинную историю смерти его отца, продемонстрировав два документа из тайного архива Клемента, полученных при помощи подкупа от двух разных людей. Вместе, эти грамоты могли вызвать подозрение и повлечь за этим неприятные последствия, порознь же, были просто старыми, никому не нужными кусками пергамента. Внимательно изучив листы, скрепленные имперской печатью с восставшим на дыбы грифоном, Валерий изменился в лице. Первый документ, являлся приказом императора Клемента II, Мануилу, главнокомандующему армий империи, собрав необходимые военные силы, высадится на Острове Грез и штурмом взять столицу огненных волков, Туроград. Вторая грамота, содержала повеление Клемента, казнить Мануила, самовольно напавшего на мирное государство средних детей Тура, а так же всех легионеров, участвовавших в этом недостойном Восточной империи событии. О втором документе, знали все граждане империи, о первом слышали немногие, но даже они не решались бы рассказать об этом вслух. Молодому же легату Валерию, эти два куска пергамента, перевернули жизнь с ног на голову. Как верный гражданин вырастившей его страны, Валерий ненавидел своего предателя-отца, послужившего причиной позора империи и гибели многих честных и смелых воинов. Теперь же, прочитав приказы императора, он понял, что Мануил, стал всего лишь разменной фигурой в игре беспринципного монарха. Первым порывом Валерия, стало желание тут же, в присутствии Антониды, бросится на собственный меч. Вокруг него, рушился, распадаясь на мелкие частички мир, воздвигнутый им, что бы не утонуть в пучине безысходности, после того, как стало известно об измене отца. Императрица, вместе со своими телохранителями салнитами, не позволила ему сделать этого, как не позволила, и покинуть военную службу империи. Она использовала все свое красноречие и обольстительность молодой женщины, для привлечения легата на свою сторону. Ей даже пришлось стать любовницей Валерия, что впрочем, вновь не принесло ей большого удовлетворения. Со временем, Антонида убедила его, что жизнь вовсе не кончена, и дала Валерию новый ее смысл. Теперь, гордый воин, существовал только ради мести. Мести за отца и свою разрушенную и поруганную судьбу. Валерий имел достаточно высокий чин и влияние в армии, но для замыслов императрицы, этого было мало. Поэтому, вскоре используя подкуп, обольщение, а кое-где и угрозы, она сумела через окружение императора, внушить Клементу мысль о необходимости приблизить Валерия ко двору. Пол года спустя после встречи Антониды и сына опального военачальника в Ати, Валерий получил назначение второго легата в первый легион империи, а еще через три месяца и вовсе стал его легатом. В связи с этими событиями, у заговорщиков появились реальные возможности воплощать свои планы в жизнь. Однако вскоре, Антонида поняла, что Валерий пригоден лишь для первой части ее замыслов - свержения с трона Клемента II. Он был смелым, а главное честным воином, а честь, не являлась приоритетной добродетелью для императрицы. Она ясно осознавала, что легат не переступит через свою честь, и не пойдет по трупам и судьбам невинных людей, ради достижения своих целей. Для этого, ее нужен был другой союзник, в качестве которого она и выбрала Роберта Эстельского. И едва войдя в темную комнату домика в нищем квартале, и бросив короткий взгляд на герцога ариев, Антонида поняла, что не ошиблась.
- Этот, повесит собственного отца, что бы занять его место. - И императрица, была недалека от истины.
- Мой, - Антонида на секунду задумалась, подбирая слово, - компаньон. - закончила она фразу. - Ну а второго моего спутника, ты уже знаешь. Правда он не слишком хорошо воспитан, и мог не представиться. Зутунг.
- Имя салнитское. - Заметил для себя герцог.
Если жизнь Валерия, хотя и являла собой пример необычности, но все же была вполне привычной, то история Зутунга, поразила бы любого знатока неординарных судеб. Как верно догадался сэр Роберт, Зутунг был салнитом. Впервые они встретились с Антонидой девять лет назад, как раз тогда, когда разразилось последнее восстание салнитов, при подавлении коего так отличился Валерий. Зутунг, как истинный сын салнитского племени, с мечом в руке, пытался отстоять честь своего народа, и освободить его от многолетнего ига Восточной империи. Однако он не был простым человеком. Очень редко среди младших детей Тура, людей, рождались младенцы, наделенные искоркой магии. У беричей и хоривов, они становились волхвами, у идилей и сакалов шаманами, у скандов пророками. В Восточной империи, и королевстве ариев, таких детей, разыскивали еще в юном возрасте и обучали в специальных школах. Выросши, они становились членами ордена воинов спасителя. Если же у такого ребенка в детстве не выявили магических способностей, и он вырос неосвященным благодатью церкви спасителя, то его объявляли колдуном и богохульником, после чего, заковав в кандалы, предавали лютой очистительной смерти через сожжение или распятие. Салниты, являлись странным исключением среди всего остального человечества. В этом маленьком племени, люди владеющие колдовством, рождались в каждом поколении. Народом салниты были воинственным, поэтому, и искусство магии у них развивалось в основном в военном направлении. Именно благодаря магии, салнитам довольно долго удавалось сдерживать натиск легионов огромной Восточной империи, пока воины спасителя, не уничтожили почти всех салнитских некромантов. Императоры Кесориполиса, под страхом уничтожения всего народа, запретили салнитам заниматься чародейством, и обязали старейшин племени, выявлять наделенных магическими данными детей и отправлять их в столицу империи. С тех пор, прошли долгие столетия, но нет, нет, да и вырастал у салнитов могучий волшебник, и тогда, они вновь пытались сбросить опостылевшее ярмо. Однако, раз за разом, все их попытки заканчивались поражениями и восстания жестоко подавлялись. Численность салнитов все сокращалась и сокращалась, все реже и реже, им удавалось сохранить своих юных чародеев, пока, наконец, девять лет назад, они не вырастили нового, сильного некроманта. И хотя Зутунгу, а это был именно он, не исполнилось на тот момент и двадцати лет, они решили выступить. Дело заключалось в том, что Зутунг обладал гораздо более сильными магическими способностями, чем все волшебники салнитов за обозримое старейшинами прошлое. Очень часто, для того, что бы совершать какую-либо волшбу, ему даже не требовались ни жертвы, ни кровь, обычные атрибуты, используемые салнитскими некромантами. Как и сканды, воинственные варвары поклонялись богу войны Леду, и как не старались церковные иерархи империи, салниты своей вере не изменяли. Зутунгу хватало мысленного обращения к богам Темного мира, что бы творить колдовство. Салниты напали на имперский гарнизон и убили всех воинов до единого. Потом, Зутунг оживил их, и когда из Кесориполиса, во главе с самим императором, прибыла карательная экспедиция, имперским легионам, противостояли не только орды бесстрашных варваров, но и живые мертвецы, их бывшие соотечественники, сражавшиеся с особым остервенением. И все же, салниты вновь не рассчитали своих сил. Несмотря на то, что всех погибающих в битве, и своих и чужих, Зутунг оживлял, и снова бросал в бой, легионеры смяли и заставили салнитов отступить, а воины ордена спасителя, хоть и с большими жертвами, сумели остановить некроманта. Ему нанесли две дюжины ранений заговоренным оружием, после чего, сковали оковами с рунами спасителя, не позволявшими Зутунгу использовать свой дар магии. Вместе с пятью сотнями пленных салнитов оставшихся в живых, его отправили в Кесориполис, для публичной казни в медном быке.
В те времена, Антонида еще не обладала и сотой долей своих нынешних возможностей, но, узнав о способностях юного некроманта, и увидев салнита воочию, шедшим за колесницей Клемента II, она сразу сообразила, что Зутунг, как никто другой, способен помочь в ее тайных замыслах. Императрица решила любыми методами спасти жизнь чародея и привлечь его на свою сторону. Достав из тайника деньги, подаренные мужем в течение почти целого года, и припрятанные как раз для такого вот случая, Антонида подкупила стражников охранявших Зутунга в самом глубоком, сыром и темном подвале дворцовой тюрьмы. Четыре десятка воинов, которых молодой императрице пришлось пройти, прежде чем она достигла камеры салнита, даже не подозревали, чем закончится для них погоня за золотом. Спустившись на самый последний этаж и заплатив легионеру заранее оговоренную с начальником стражи сумму, закутанная в свободный черный плащ с капюшоном женщина, в которой никто не смог бы признать супруги всесильного императора, потребовала от охранника взять запасной факел и проводить ее к последнему земному обиталищу мага. Охранявшие тюрьму солдаты, никогда не участвовали в военных походах императора, и потому о подвигах салнитов и самого Зутунга, слышали только от непосредственных участников салнитской кампании. Привыкшие охранять самых различных заключенных, они не слишком доверяли испуганным россказням бойцов третьего легиона об ужасах творимых некромантом, относя их к обычному солдатскому желанию, прихвастнуть, возвеличивая поверженного ими врага. Их смущали только постоянные посещения забытого всеми подвала, людьми из ордена воинов спасителя, но в дела религиозных фанатиков, вмешиваться не рекомендовалось никому. Воины спасителя, давали начальнику дворцовой тюрьмы определенные инструкции о том, как вести себя с необычным пленником, но солдаты, привыкшие относится к колдунам из тайного ордена с презрением, забывали о них, как только непрошенные советчики переступали порог темницы. И сейчас, запалив запасной факел от собственного, надзиратель равнодушно передал его Антониде.
- Окошко в камеру открывается легко. - И собрался пойти в каморку отдохнуть.
Вчера он немного перебрал кислого молодого вина, в одном из грязных заведений нижнего города, и теперь чувствовал себя не очень уютно, однако императрица тихо, но властно окликнула его:
- Открой камеру.
Легионер повернул к женщине удивленное лицо.
- Об этом уговора не было.
- Не было - будет. - Антонида, словно фокусник, выудила из широких складок своего плаща увесистый кошель серебряных монет и подбросила его на ладони.
Серебро издало красивый мелодичный звон, породивший в душе охранника сладостную истому.
- Держи. - Просвистев в воздухе, кошелек ударил воина в нагрудную кирасу и немедленно был подхвачен его ловкими руками.
Спрятав деньги за доспех, надзиратель торопливо отстегнул от пояса изрядную связку больших ключей, и открыл огромный висячий замок на двери в камеру. Заскрипев на давно не смазываемых петлях, дверь распахнулась, обнажив помещение настолько сырое и темное, что Антониде показалось, будто до этого, она гуляла по обширным дворцовым садам Кесориполиса, ярким летним утром. Ворвавшийся в камеру свет факела, выхватил в дальнем левом углу, скорчившуюся на грязной, пропитанной кровью из его собственных ран соломе, фигуру молодого некроманта. Несколько крупных крыс, обдумывающих вопрос, стоит ли начать пиршество прямо сейчас, или дождаться пока их ужин умрет окончательно, проворно сиганули в свои норы, едва лучики света коснулись их почти слепых глаз. Охранник некоторое время откровенно любовался униженным и жалким видом своего арестанта, однако он загораживал императрице проход в помещение. Встретившись взглядом со своей ночной гостьей, легионер поспешно освободил дверной проем, а Антонида приблизилась к Зутунгу, осветив его лицо факелом.
- Только не говори никому о нашем новом договоре. - С некоторыми нотками угрозы в голосе потребовал надзиратель. - Иначе могут возникнуть проблемы и у меня, и у тебя.
Женщина даже не обернулась на его замечание, поэтому легионер счел за разумное, побыстрее вернуться к своему напарнику в караулку, пока тот не заподозрил неладного. Делиться серебром, он не собирался ни с кем.
Зутунг, выведенный из бессознательного состояния светом факелов и звуками разговора, обратил заросшее длинной густой бородой лицо к императрице.
- Как ты себя чувствуешь, салнит. - Холодно поинтересовалась Антонида, в душе сгорая от страха и нетерпения, но, считая недопустимым проявлять свои чувства перед магом.
- Кто ты? - Скрипучим, хриплым голосом, приобретенным за дни заключения, каким его впоследствии впервые услышал герцог Эстельский, поинтересовался Зутунг, проигнорировав обращенный к нему вопрос.
- Я, твое спасение. - По-прежнему холодно ответила Антонида.
Хриплый смех молодого мага ее несколько озадачил.
- Глупец. - Зло бросила императрица. - Сейчас не время насмехаться. Я слышала о твоих способностях. Ты мне нужен. Решайся и я спасу тебя.
Перестав смеяться, Зутунг пристально посмотрел на женщину.
- Я скован порукам и ногам. Волшебные знаки на оковах лишают меня магических способностей, сними их, и я помогу тебе, женщина.
- Не так быстро, салнит. Я знаю, ты поклоняешься богу войны, ужасному Леду. Поклянись его именем, что не навредишь мне, только тогда я тебя спасу. Об остальном, договоримся позже.
- А ты не глупа, женщина. - Прошелестел салнит.
- Нет времени, клянись. - Оборвала его Антонида.
Немного помолчав, маг все же решился. Сейчас главное выжить, а там будь что будет.
- Я, Зутунг, из племени салнитов, некромант и верховный жрец Леда, клянусь именем своего бога, не вредить той, что спасет меня сегодня ночью.
- Вот и славно. - Наконец улыбнулась императрица. Она победила, ни один салнит, никогда не нарушит такой клятвы. - Сейчас посмотрим, что можно сделать.
В складках ее плаща, отыскался специальный инструмент, с помощью которого снимались зачарованные оковы. Его описание, она прочитала в книге ордена воинов спасителя, и за тройную плату, заказала у обычного уличного кузнеца. Звонко щелкнув, открылись наручники, а через секунду, за ними последовали и ножные браслеты. Однако Зутунг оказался настолько обессилен, что и без них не смог подняться.
- Идем. Охранник может вернуться. - Антонида встревожилась не на шутку.
Даже положение жены императора не помогло бы, прознай Клемент о ее роли в спасении пленного некроманта.
- Подожди. Сейчас.
Зутунг закрыл глаза. Его тело, до того валявшееся на соломе, словно куча тряпья, начало покачиваться в такт тихим ритмичным словам, произносимым разбитыми и распухшими губами. Удивленная Антонида, стала замечать, как затягиваются раны мага, как наливаются силой мускулы исхудавшего за дни заточения тела. Через несколько минут, на полу камеры, сидел полный сил молодой человек, и только обрывки грязной окровавлено одежды, да нечесаные длинные волосы и борода, говорили о его недавней судьбе.
- Не удивляйся. Это магия, и это ненадолго. - Глаза мага, горели яростным огнем. - Пока действует заклятие, мы должны добраться до какого-нибудь убежища.
Антонида кивнув, бросила Зутунгу плащ.
- Надевай.
Маг, торопливо одеваясь, задал вопрос:
- Ты давала что-нибудь страже, когда шла ко мне?
- Конечно. Всем по золотому империи, а еще одному, на этом этаже и кошель с серебра.
- Отлично. Позови его сюда. Я хочу видеть его смерть. Кроме того, ты убедишься, что не зря рисковала, спасая меня.
Императрица ушла, и вскоре вернулась вместе с надзирателем.
- Ну что, наконец-то налюбовались. - Сварливо проворчал легионер, отстегивая связку ключей.
В этот момент, свет его факела упал на Зутунга, и воин потянулся к мечу. Он уже наполовину вынул оружие из ножен, а салнит не двигаясь с места, спокойно смотрел на имперца. Мечу охранника, не суждено было увидеть свет. Так и не обнажив клинок, он схватился за грудь в том месте, где за кирасой скрывался вожделенный кошелек, наполненный серебром. Его рот, раскрылся, что бы исторгнуть крик, но Зутунг, быстро шагнул к нему и почти ласково провел пальцами по губам солдата. На глазах у Антониды, губы воина сомкнулись и срослись, его тело, забилось в судорогах и рухнуло на пол. Из-под кирасы повалил черный густой дым. Магия Зутунга, расплавила серебро, заплаченное надзирателю императрицей. Раскаленная блестящая жидкость, прожгла грудную клетку воина и поразила сердце. Через минуту, он был мертв.
- Очень впечатляет. - Заметила Антонида.
- Благодарю. - С легким поклоном, иронично ответствовал маг.
- Однако нам пора.
- Еще минутку. - Зутунг закрыв глаза, покачиваясь, произнес несколько фраз. - Теперь можно идти.
Салнитский некромант и императрица Восточной империи, начали свой подъем из подвалов темницы к тронам Светлого мира. Все стражники, что встречались им на пути, оказались мертвы. Тела их дымились в тех местах, куда каждый припрятал желанное золото.
Антонида укрыла Зутунга в своих личных покоях, куда не рискнули придти поднятые по тревоге легионеры, в поисках сбежавшего мага. Как не искали Зутунга воины Клемента, обнаружить его не удалось. Для всей империи, исчезновение салнита осталось странной, неразгаданной тайной.
Шесть месяцев отхаживала императрица молодого чародея, пока он, наконец, окончательно излечился. За это время, Зутунг понял, насколько амбициозна, властолюбива и кровожадна, спасшая его женщина, понял, что ее стремления, близки его собственной дикой и необузданной душе варвара. К тому же, Антонида обещала ему, в случае восхождения при его помощи на трон Кесориполиса, освободить народ салнитов от ига империи. Решив, что это то, что ему нужно, Зутунг стал первым и самым преданным слугой молодой императрицы. Он до неузнаваемости изменил совою внешность, а Антонида официально уведомила Клемента в том, что приняла его на службу в качестве личного телохранителя, для чего он прошел испытания в боях с лучшими воинами из гвардии императора. Клемент возражать не стал. Причуды Антониды, давно уже не трогали его душу. Так в голове императрицы, зародилась идея о своем собственном отряде стражников, преданных ей душой и телом. Однажды она высказала ее своему чародею. Зутунг ухмыльнулся и ответил:
- Завтра же, я отправляюсь в Салнитию, и там, найду то, что тебе нужно.
Через три месяца, Зутунг вернулся с пятью десятками салнитов, на каждом из которых красовался рабский ошейник, свидетельствовавший об их смирении перед империей. Увидев высоких, широкоплечих, бритоголовых варваров в легких кольчугах, с широкими мечами у поясов, Антонида не на шутку испугалась. Заметив страх в ее глазах, Зутунг улыбнулся.
- Не бойся. Они преданы тебе, как ты и хотела. Каждого я умертвил собственной рукой и вновь возродил к жизни для служения тебе и нашему общему делу. Это скромная жертва салнитов, во имя освобождения моей страны. Пять десятков твоих новых телохранителей, справятся с добрыми пятью сотнями обычных солдат, они почти бессмертны, почти.
Так у Антониды появилась ее личная охрана, не отступавшая от своей хозяйки ни на мгновение.
Все эти воспоминания, промелькнули в голове императрицы, пока сэр Роберт внимательно рассматривал Зутунга. Покончив с воспоминаниями, Антонида продолжила:
- Ну вот, теперь, когда ты всех знаешь, мы можем начинать разговор. - Герцог Эстеля молча кивнул. - Думаю, ты прекрасно понимаешь, что я пригласила тебя совсем не случайно. Я долго и кропотливо подыскивала кандидатуру для альянса среди влиятельных людей царства Хоривов, скандских земель, королевства Ариев и Идильского каганата, пока, наконец, мой выбор на пал на тебя.
- Весьма польщен. - С иронией поблагодарил императрицу сэр Роберт, Антониде это не слишком понравилось, но на этот раз она смолчала.
- Возможно, в моих действиях не было бы нужды, управляй Великой Восточной империей сильный и решительный монарх, а не такой слабак, как мой муж Клемент.
- Довольно смело. - Пронеслась мысль в голове герцога.
- Двадцать лет назад, империя позорно сдалась по его милости, какому-то совсем юному беричскому князю.
- Смею заметить, - возразил арий, - Великий князь беричей Светозар Светлый, давно уже не юн, но даже в те времена, когда он был молод, я бы не рискнул сразиться с ним в открытой битве. К тому же, он обладатель такого великого артефакта, как лунный меч.
- Ты зришь в корень. Лунный меч, вот вещь, предрешившая победу Светозара не только над жалким Клеменом, но и над каганом идилей, двумя скандскими конунгами, вождем племенного союза сакалов и нежитью с Дикого севера. Если бы не меч, даже присутствие полканитов, не спасло бы его во время сражения на Черном кургане, да и после, в битве с темными армиями. Мне необходим этот меч.
- Я бы тоже не отказался его иметь, но за князем Светозаром, стоит вся мощь Великого княжества беричей. Даже идильский каган, не решается тревожить его границ.
- Марза-Идиль, раб своего слова. Он мог бы соперничать со Светозаром за доминирование во всем Светлом мире, но считает недостойным воина, нарушать данную беричу клятву, не пересекать беричских границ и не нападать на Остров Грез и царство Хоривов, находящиеся под защитой беричского орла. Вместо этого, идиль воюет с урами и Восточной империей, расшатывая наше и без того шаткое положение. Я рассматривала и его кандидатуру, но отбросила, как непригодную.
- Кто же еще, входил в сферу твоих интересов?
- Я думала о вашем короле Конраде, но он слишком предан Светозару, думала о Сакале Давда-Манджи, но он марионетка кагана идилей, так же как и сын Марзы-Идиля, Луза-Марза. В общем, выбор был большой, но достойным оказался ты один.
- И чего же ты хочешь? Что бы я помог тебе взойти на трон Восточной империи? И что мне с того?
- Нет. На трон империи, я в состоянии взойти самостоятельно. А вот помочь тебе занять трон ариев я могу. Мне нужен сильный союзник, и не просто союзник, а целое государство, которое разделит с Восточной империей тяготы войны с беричами.
- Воевать с князем Светозаром - безумие! - Роберт Эстельский был поражен, эта странная женщина, собиралась замахнуться на самое сильное государство Светлого мира, и самого могучего владыку смертных.
- Ты прав, Роберт Эстельский. - Антонида осталась невозмутимой даже после эмоционального замечания герцога. - Открытая война с Великим княжеством беричей - безумие. Пока. И я не собираюсь этого делать без предварительной подготовки. Сначала, мне нужен лунный меч. А получить его, нам поможет хитрость. - Сэр Роберт заметил, как побледнел и дернулся за спиной императрицы Валерий, однако под взглядом Антониды, легат вновь приобрел свой невозмутимый гордый вид.
- Теперь понятно, - думал про себя герцог, - какой союзник ей нужен. Валерий горд, и, скорее всего, честен. Как его передернуло при упоминании о хитрости. Ей нужно не королевство ариев, а человек, который, как и она, ради своей цели переступит через всех, а этот легат не таков. Ну и ладно. Мне же лучше. Не знаю как там, на счет Светлого мира, а королевский венец ариев, мне положительно к лицу.
- И что же это за хитрость, которая позволит нам отобрать лунный меч у Светозара Беревского. - Произнес он вслух.
- Сначала, мы должны решить, союзники мы или нет.
Роберт Эстельский, уже давно все для себя решивший, ответил не раздумывая:
- Союзники.
- Вот и отлично. - Антонида впервые за весь разговор вздохнула с облегчением. - Но союз, должен быть крепким, а что скрепляет крепче крови? Зутунг!
Некромант подошел к императрице с деревянной чашей и кинжалом в руках. Приняв из его рук оружие, Антонида сделала небольшой надрез на запястье левой руки, и уронила в подставленную чашу, несколько капель крови. После этого, некромант подошел к Валерию, с неохотой повторившему ритуал. Сэр Роберт, пожертвовал кровь без всяких эмоций. Он привык давать клятвы и нарушать их с легкостью, в случае необходимости. Жидкость жизни трех людей, смешалась, после чего салнит слил ее в маленькую бутылочку.
- Клянитесь. - Повелительно произнес Зутунг. - Клянитесь каждый, чем считает нужным. Боги услышат вашу клятву и покарают того, кто ее нарушит.
Первой клялась императрица:
- Клянусь именем спасителя, с сегодняшнего дня, считать интересы Валерия, сына Мануила, легата первого легиона и Роберта сына Годвина, герцога города Эстель, своими собственными и защищать их до самой смерти.
Похожие клятвы принесли и Валерий с Робертом. По окончании церемонии, Зутунг закрыл бутылочку пробкой и несколько минут творил над ней заклинание. Когда чародей закончил, всем троим поклявшимся, явилось видение лунного меча. Турлинг ликовал. Он то торжествующе смеялся, то призывал их, то приказывал освободить себя. Наваждение длилось несколько секунд, после чего исчезло. Антонида, привыкшая к общению с лунным мечом в своих снах, с улыбкой взирала на растерянных легата и герцога. Когда их удивление немного улеглось, императрица вновь заговорила:
- А теперь, о хитрости. Как вы, наверное, знаете, у князя Светозара, есть жена, Великая княгиня Ладалина. Она родом с Острова Грез. Лесная дева. Есть у князя и дети, Творимир и Миролина. Творимиру пятнадцать лет, и живет он в Береве. Миролина, на десять лет младше по человеческому счету, но она, почти с рождения, живет на Острове Грез, и поэтому, ей сейчас около двадцати пяти. Каждый год, осенью, Светозар совершает плавание во Многокабань, самое отдаленное княжество, для сбора дани. В это же время, Ладалина отправляется на Остров Грез, навестить дочь. Беричи настолько уверовали в силу лунного меча, что уже не опасаются нападений на свои ладьи. Так что, Великая княгиня, скорее всего, поплывет без эскорта военных кораблей. Где-то в полудне пути от Западной гавани Острова Грез, ладьи беревских князя и княгини разойдутся. Военные корабли и транспорты, уйдут с князем Светозаром во Многокабань, и судно Ладалины окажется в одиночестве. Наши галеры, будут ожидать его у северо-западной оконечности Острова Грез. Корабль мы потопим, команду уничтожим, а Ладалину, возьмем в плен. Кому, как ни ей, жене Светозара, знать все о лунном мече. После, мы сообщим беревскому князю о том, что его жена, в наших руках и спокойно обменяем ее на Турлинг. Он согласится. Всем известно, что Светозар любит Ладалину, больше всего на свете. Вот такой, простой план.
- Можно рискнуть. - Промолвил герцог Эстельский.
Валерий промолчал. Было заметно, что все это, ему не нравится.
- Ну, это дело будущего, а пока, нам нужно заняться более насущными делами. - Заметила Антонида. - Вам в Кесориполисе делать больше нечего, возвращайтесь в Реген и ждите известий от меня и Валерия. Здесь мы справимся сами. Зутунг проведет тебя обратно к твоим людям, а завтра, в Кесориполисском порту, вас будет ждать снаряженная галера, которая доставит вас к границе Хоривского царства. В Реген возвращайтесь так же под видом пилигримов, необходимо соблюдать конспирацию, что бы никто ничего не заподозрил, иначе все может пойти прахом. - Антонида поднялась со стула, встал и герцог. - Прощайте сэр Роберт, надеюсь вскоре принять вас во дворце, в качестве властвующей императрицы Восточной империи.
- До скорого свидания. - Герцог поклонился по очереди Антониде и Валерию.
Императрица вышла в сопровождении легата и некроманта. Вскоре, Роберт услышал перестук копыт удаляющихся всадников. В это же время, вернулся Зутунг.
- Идем. Мне еще нужно вернуться во дворец.
***
Утром, герцог Эстельский и его рыцари погрузились на галеру, любезно предоставленную Антонидой и переполненные новыми надеждами, отправились в обратный путь. Домой.
--
Глава 2: ПЕРЕГОВОРЫ
-Приветствую тебя, императрица Антонида! - Несмотря на то, что герцог Эстельский никогда не видел Антониды, он сразу узнал ее. Именно такой, прекрасной и холодной, ироничной и недоступной, представлял арий эту женщину. Императрица удивленно вскинула бровь и кивнула, отдавая должное прозорливости Роберта.
- Позволь представить тебе моих спутников. - Усевшись на предложенный сопровождавшим ее мужчиной стул, и дождавшись, когда сядет герцог, промолвила она. - Это, Валерий, командир первого легиона империи, отвечающего за безопасность Великого Кесориполиса и самого императора Клемента II. - Указала Антонида на оставшегося стоять за спинкой ее стула мужчину, изящным жестом левой руки.
Переведя взгляд с императрицы на Валерия, сэр Роберт, увидел в его строго очерченном, выразительном лице, с резким профилем, истинного уроженца Восточной империи, без всяких примесей крови варварских народов, а короткая, опрятная стрижка аристократа и чисто выбритая, ухоженная кожа, не позволяли усомниться в высоком положении первого спутника Антониды. А между тем, история его жизни, была достаточно сложной и тернистой.
Валерий, являлся единственным законным сыном, того самого имперского полководца Мануила, который неудачно штурмовал двадцать лет назад Остров Грез, за что Клемент II, объявил его изменником, казнил, а голову его, пытался преподнести в дар Светлому князю Светозару, дабы умилостивить гнев повелителя беричей. Все имущество Мануила, император конфисковал в пользу империи. Других родственников у Мануила, кроме семилетнего сына не оказалось, поэтому мальчика, отдали в военную школу в Кесориполисе, которую он с успехом закончил, получив чин центуриона, и в восемнадцать лет, отправился в составе действующей армии, усмирять восстание салнитов на юге империи. Там, юноша проявил себя, как храбрый солдат, умелый командир и к двадцати годам, получил в подчинение когорту в третьем легионе империи. А когда идили завоевали царство Ура, третий легион и когорта Валерия, одними из первых встретили врага возле Ати, остановив его дальнейшее продвижение. В боях у урской столицы, полегло более двух третей легионеров. Погиб и легат третьего легиона. Так, будучи на тот момент наиболее опытным и прославленным офицером в легионе, Валерий в свои двадцать пять лет, стал легатом. Еще примерно с год, его воины, сражались с идилями, а после, несли пограничную службу на новых границах империи. Там-то его и отыскала жена императора.
Сама Антонида, стала императрицей в пятнадцать лет, в результате смерти первой жены Клемента, Руфины, с которой император нажил двух дочерей и сына Елизара, вследствие рождения оного, Клемент и овдовел. Погоревав меньше года, император женился во второй раз, на дочери влиятельного сенатора Адриана. Антонида, в пятнадцать лет, была девочкой романтичной, Клемент II, для ее еще детского сердца, представлялся великим полководцем и государственным деятелем, достойным восхищения и всяческого уважения. Единственной мечтой молодой императрицы, было стремление служить императору, оставаться верной ему, рожать детей и воспитывать их во славу империи. Однако, очень скоро, на нее снизошло прозрение. Клемент, на самом деле, оказался стареющим, злобным и не слишком умным человеком. К тому же, он быстро сменил ложе юной прелестницы, на шумные ночные оргии в окружении молодых, извращенных аристократов и малолетних мальчиков-рабов. Да и те, немногие ночи, подаренные ей повелителем, не принесли Антониде ни радости, ни удовольствия. Ей в голову, даже пришла шальная мысль, имевшая впрочем, подтверждение в дворцовых сплетнях, что сын у Руфины, родился вовсе не от Клемента, и что смерть первой жены императора вызвана совсем не сложными родами, но местью властительного мужа. Из года в год, копились в Антониде злость и ненависть на императора, за потерянную молодость и напрасно растраченную жизнь, пока, наконец, целью ее существования не стало желание уничтожить Клемента и самой воссесть на имперский трон, а возможно и не только имперский. При полном безразличии мужа, по достижении двадцати лет, Антонида взялась за изучение наук и исторических хроник, пытаясь в событиях прошлого, найти указание, как ей поступать в будущем, и однажды, наткнулась на хроники Великой войны десятилетней давности. Когда разразились главные ее события, будущей императрице, было всего десять лет, но она смутно помнила оживление и подъем, царившие тогда в империи, время надежд и глубоких разочарований. Однако же, из всей истории Великой войны, Антониду заинтересовало одно единственное место. Летописи рассказывали о встрече Клемента II, со Светлым князем Светозаром Беревским, в момент капитуляции империи. Ее поразило, какое воздействие оказывало на окружающих, волшебное оружие - лунный меч, принадлежавшие беричскому князю. И это был не миф, как большинство повествований о чудесах творимых спасителем выдаваемых церковниками за непреложную истину, а реальный артефакт, существующий в Светлом мире и обладающий могущественной силой. Мало помалу, в голове императрицы, начал складываться план восхождения на имперский престол и последующего завладения лунным мечом Тура. А уж там, она покажет всему Светлому миру, на что способна слабая женщина. К тому же, в последние пять лет перед встречей с герцогом Эстельским, почти каждую ночь, к ней приходил один и тот же сон. Видение сверкающего ослепительным белым светом клинка, сменялось кромешной, беспросветной темнотой, и навязчивым, шепчущим голосом, требующим освободить меч. Иногда, голос уговаривал, иногда просил, иногда обещал богатство и славу, а иногда угрожал, но всегда смысл его речей, оставался кристально ясен - лунный меч, избрал ее своим владельцем и освободителем. Определившись со своими планами и желаниями, Антонида принялась искать людей, на которых она смогла бы опереться. За долгие годы, императрица перебрала множество кандидатур, друг за другом безжалостно отброшенных, поскольку каждая из них, имела свои непоправимые недостатки. Один глуп, другой труслив, третий недостаточно знатен, четвертый не имеет достаточно власти, а пятый, что самое главное, недостаточно ненавидит императора. И вот, наконец, в тех же исторических хрониках, Антонида встретила имя полководца Мануила, несправедливо казненного Клементом II. В ту же секунду, все детали головоломки в ее мозгу, стали на свои места. Она тут же вспомнила, что у Мануила, оставался сын Валерий, воспитанный империей. Вспомнила императрица и об успехах сына опального полководца в карьере военного.
- Вот тот, кто мне необходим! - Воскликнула Антонида, захлопнув манускрипт, и в окружении верных людей, направилась в Ати, где располагался штаб третьего легиона.
Тайно встретившись там с легатом Валерием, она открыла ему истинную историю смерти его отца, продемонстрировав два документа из тайного архива Клемента, полученных при помощи подкупа от двух разных людей. Вместе, эти грамоты могли вызвать подозрение и повлечь за этим неприятные последствия, порознь же, были просто старыми, никому не нужными кусками пергамента. Внимательно изучив листы, скрепленные имперской печатью с восставшим на дыбы грифоном, Валерий изменился в лице. Первый документ, являлся приказом императора Клемента II, Мануилу, главнокомандующему армий империи, собрав необходимые военные силы, высадится на Острове Грез и штурмом взять столицу огненных волков, Туроград. Вторая грамота, содержала повеление Клемента, казнить Мануила, самовольно напавшего на мирное государство средних детей Тура, а так же всех легионеров, участвовавших в этом недостойном Восточной империи событии. О втором документе, знали все граждане империи, о первом слышали немногие, но даже они не решались бы рассказать об этом вслух. Молодому же легату Валерию, эти два куска пергамента, перевернули жизнь с ног на голову. Как верный гражданин вырастившей его страны, Валерий ненавидел своего предателя-отца, послужившего причиной позора империи и гибели многих честных и смелых воинов. Теперь же, прочитав приказы императора, он понял, что Мануил, стал всего лишь разменной фигурой в игре беспринципного монарха. Первым порывом Валерия, стало желание тут же, в присутствии Антониды, бросится на собственный меч. Вокруг него, рушился, распадаясь на мелкие частички мир, воздвигнутый им, что бы не утонуть в пучине безысходности, после того, как стало известно об измене отца. Императрица, вместе со своими телохранителями салнитами, не позволила ему сделать этого, как не позволила, и покинуть военную службу империи. Она использовала все свое красноречие и обольстительность молодой женщины, для привлечения легата на свою сторону. Ей даже пришлось стать любовницей Валерия, что впрочем, вновь не принесло ей большого удовлетворения. Со временем, Антонида убедила его, что жизнь вовсе не кончена, и дала Валерию новый ее смысл. Теперь, гордый воин, существовал только ради мести. Мести за отца и свою разрушенную и поруганную судьбу. Валерий имел достаточно высокий чин и влияние в армии, но для замыслов императрицы, этого было мало. Поэтому, вскоре используя подкуп, обольщение, а кое-где и угрозы, она сумела через окружение императора, внушить Клементу мысль о необходимости приблизить Валерия ко двору. Пол года спустя после встречи Антониды и сына опального военачальника в Ати, Валерий получил назначение второго легата в первый легион империи, а еще через три месяца и вовсе стал его легатом. В связи с этими событиями, у заговорщиков появились реальные возможности воплощать свои планы в жизнь. Однако вскоре, Антонида поняла, что Валерий пригоден лишь для первой части ее замыслов - свержения с трона Клемента II. Он был смелым, а главное честным воином, а честь, не являлась приоритетной добродетелью для императрицы. Она ясно осознавала, что легат не переступит через свою честь, и не пойдет по трупам и судьбам невинных людей, ради достижения своих целей. Для этого, ее нужен был другой союзник, в качестве которого она и выбрала Роберта Эстельского. И едва войдя в темную комнату домика в нищем квартале, и бросив короткий взгляд на герцога ариев, Антонида поняла, что не ошиблась.
- Этот, повесит собственного отца, что бы занять его место. - И императрица, была недалека от истины.
- Мой, - Антонида на секунду задумалась, подбирая слово, - компаньон. - закончила она фразу. - Ну а второго моего спутника, ты уже знаешь. Правда он не слишком хорошо воспитан, и мог не представиться. Зутунг.
- Имя салнитское. - Заметил для себя герцог.
Если жизнь Валерия, хотя и являла собой пример необычности, но все же была вполне привычной, то история Зутунга, поразила бы любого знатока неординарных судеб. Как верно догадался сэр Роберт, Зутунг был салнитом. Впервые они встретились с Антонидой девять лет назад, как раз тогда, когда разразилось последнее восстание салнитов, при подавлении коего так отличился Валерий. Зутунг, как истинный сын салнитского племени, с мечом в руке, пытался отстоять честь своего народа, и освободить его от многолетнего ига Восточной империи. Однако он не был простым человеком. Очень редко среди младших детей Тура, людей, рождались младенцы, наделенные искоркой магии. У беричей и хоривов, они становились волхвами, у идилей и сакалов шаманами, у скандов пророками. В Восточной империи, и королевстве ариев, таких детей, разыскивали еще в юном возрасте и обучали в специальных школах. Выросши, они становились членами ордена воинов спасителя. Если же у такого ребенка в детстве не выявили магических способностей, и он вырос неосвященным благодатью церкви спасителя, то его объявляли колдуном и богохульником, после чего, заковав в кандалы, предавали лютой очистительной смерти через сожжение или распятие. Салниты, являлись странным исключением среди всего остального человечества. В этом маленьком племени, люди владеющие колдовством, рождались в каждом поколении. Народом салниты были воинственным, поэтому, и искусство магии у них развивалось в основном в военном направлении. Именно благодаря магии, салнитам довольно долго удавалось сдерживать натиск легионов огромной Восточной империи, пока воины спасителя, не уничтожили почти всех салнитских некромантов. Императоры Кесориполиса, под страхом уничтожения всего народа, запретили салнитам заниматься чародейством, и обязали старейшин племени, выявлять наделенных магическими данными детей и отправлять их в столицу империи. С тех пор, прошли долгие столетия, но нет, нет, да и вырастал у салнитов могучий волшебник, и тогда, они вновь пытались сбросить опостылевшее ярмо. Однако, раз за разом, все их попытки заканчивались поражениями и восстания жестоко подавлялись. Численность салнитов все сокращалась и сокращалась, все реже и реже, им удавалось сохранить своих юных чародеев, пока, наконец, девять лет назад, они не вырастили нового, сильного некроманта. И хотя Зутунгу, а это был именно он, не исполнилось на тот момент и двадцати лет, они решили выступить. Дело заключалось в том, что Зутунг обладал гораздо более сильными магическими способностями, чем все волшебники салнитов за обозримое старейшинами прошлое. Очень часто, для того, что бы совершать какую-либо волшбу, ему даже не требовались ни жертвы, ни кровь, обычные атрибуты, используемые салнитскими некромантами. Как и сканды, воинственные варвары поклонялись богу войны Леду, и как не старались церковные иерархи империи, салниты своей вере не изменяли. Зутунгу хватало мысленного обращения к богам Темного мира, что бы творить колдовство. Салниты напали на имперский гарнизон и убили всех воинов до единого. Потом, Зутунг оживил их, и когда из Кесориполиса, во главе с самим императором, прибыла карательная экспедиция, имперским легионам, противостояли не только орды бесстрашных варваров, но и живые мертвецы, их бывшие соотечественники, сражавшиеся с особым остервенением. И все же, салниты вновь не рассчитали своих сил. Несмотря на то, что всех погибающих в битве, и своих и чужих, Зутунг оживлял, и снова бросал в бой, легионеры смяли и заставили салнитов отступить, а воины ордена спасителя, хоть и с большими жертвами, сумели остановить некроманта. Ему нанесли две дюжины ранений заговоренным оружием, после чего, сковали оковами с рунами спасителя, не позволявшими Зутунгу использовать свой дар магии. Вместе с пятью сотнями пленных салнитов оставшихся в живых, его отправили в Кесориполис, для публичной казни в медном быке.
В те времена, Антонида еще не обладала и сотой долей своих нынешних возможностей, но, узнав о способностях юного некроманта, и увидев салнита воочию, шедшим за колесницей Клемента II, она сразу сообразила, что Зутунг, как никто другой, способен помочь в ее тайных замыслах. Императрица решила любыми методами спасти жизнь чародея и привлечь его на свою сторону. Достав из тайника деньги, подаренные мужем в течение почти целого года, и припрятанные как раз для такого вот случая, Антонида подкупила стражников охранявших Зутунга в самом глубоком, сыром и темном подвале дворцовой тюрьмы. Четыре десятка воинов, которых молодой императрице пришлось пройти, прежде чем она достигла камеры салнита, даже не подозревали, чем закончится для них погоня за золотом. Спустившись на самый последний этаж и заплатив легионеру заранее оговоренную с начальником стражи сумму, закутанная в свободный черный плащ с капюшоном женщина, в которой никто не смог бы признать супруги всесильного императора, потребовала от охранника взять запасной факел и проводить ее к последнему земному обиталищу мага. Охранявшие тюрьму солдаты, никогда не участвовали в военных походах императора, и потому о подвигах салнитов и самого Зутунга, слышали только от непосредственных участников салнитской кампании. Привыкшие охранять самых различных заключенных, они не слишком доверяли испуганным россказням бойцов третьего легиона об ужасах творимых некромантом, относя их к обычному солдатскому желанию, прихвастнуть, возвеличивая поверженного ими врага. Их смущали только постоянные посещения забытого всеми подвала, людьми из ордена воинов спасителя, но в дела религиозных фанатиков, вмешиваться не рекомендовалось никому. Воины спасителя, давали начальнику дворцовой тюрьмы определенные инструкции о том, как вести себя с необычным пленником, но солдаты, привыкшие относится к колдунам из тайного ордена с презрением, забывали о них, как только непрошенные советчики переступали порог темницы. И сейчас, запалив запасной факел от собственного, надзиратель равнодушно передал его Антониде.
- Окошко в камеру открывается легко. - И собрался пойти в каморку отдохнуть.
Вчера он немного перебрал кислого молодого вина, в одном из грязных заведений нижнего города, и теперь чувствовал себя не очень уютно, однако императрица тихо, но властно окликнула его:
- Открой камеру.
Легионер повернул к женщине удивленное лицо.
- Об этом уговора не было.
- Не было - будет. - Антонида, словно фокусник, выудила из широких складок своего плаща увесистый кошель серебряных монет и подбросила его на ладони.
Серебро издало красивый мелодичный звон, породивший в душе охранника сладостную истому.
- Держи. - Просвистев в воздухе, кошелек ударил воина в нагрудную кирасу и немедленно был подхвачен его ловкими руками.
Спрятав деньги за доспех, надзиратель торопливо отстегнул от пояса изрядную связку больших ключей, и открыл огромный висячий замок на двери в камеру. Заскрипев на давно не смазываемых петлях, дверь распахнулась, обнажив помещение настолько сырое и темное, что Антониде показалось, будто до этого, она гуляла по обширным дворцовым садам Кесориполиса, ярким летним утром. Ворвавшийся в камеру свет факела, выхватил в дальнем левом углу, скорчившуюся на грязной, пропитанной кровью из его собственных ран соломе, фигуру молодого некроманта. Несколько крупных крыс, обдумывающих вопрос, стоит ли начать пиршество прямо сейчас, или дождаться пока их ужин умрет окончательно, проворно сиганули в свои норы, едва лучики света коснулись их почти слепых глаз. Охранник некоторое время откровенно любовался униженным и жалким видом своего арестанта, однако он загораживал императрице проход в помещение. Встретившись взглядом со своей ночной гостьей, легионер поспешно освободил дверной проем, а Антонида приблизилась к Зутунгу, осветив его лицо факелом.
- Только не говори никому о нашем новом договоре. - С некоторыми нотками угрозы в голосе потребовал надзиратель. - Иначе могут возникнуть проблемы и у меня, и у тебя.
Женщина даже не обернулась на его замечание, поэтому легионер счел за разумное, побыстрее вернуться к своему напарнику в караулку, пока тот не заподозрил неладного. Делиться серебром, он не собирался ни с кем.
Зутунг, выведенный из бессознательного состояния светом факелов и звуками разговора, обратил заросшее длинной густой бородой лицо к императрице.
- Как ты себя чувствуешь, салнит. - Холодно поинтересовалась Антонида, в душе сгорая от страха и нетерпения, но, считая недопустимым проявлять свои чувства перед магом.
- Кто ты? - Скрипучим, хриплым голосом, приобретенным за дни заключения, каким его впоследствии впервые услышал герцог Эстельский, поинтересовался Зутунг, проигнорировав обращенный к нему вопрос.
- Я, твое спасение. - По-прежнему холодно ответила Антонида.
Хриплый смех молодого мага ее несколько озадачил.
- Глупец. - Зло бросила императрица. - Сейчас не время насмехаться. Я слышала о твоих способностях. Ты мне нужен. Решайся и я спасу тебя.
Перестав смеяться, Зутунг пристально посмотрел на женщину.
- Я скован порукам и ногам. Волшебные знаки на оковах лишают меня магических способностей, сними их, и я помогу тебе, женщина.
- Не так быстро, салнит. Я знаю, ты поклоняешься богу войны, ужасному Леду. Поклянись его именем, что не навредишь мне, только тогда я тебя спасу. Об остальном, договоримся позже.
- А ты не глупа, женщина. - Прошелестел салнит.
- Нет времени, клянись. - Оборвала его Антонида.
Немного помолчав, маг все же решился. Сейчас главное выжить, а там будь что будет.
- Я, Зутунг, из племени салнитов, некромант и верховный жрец Леда, клянусь именем своего бога, не вредить той, что спасет меня сегодня ночью.
- Вот и славно. - Наконец улыбнулась императрица. Она победила, ни один салнит, никогда не нарушит такой клятвы. - Сейчас посмотрим, что можно сделать.
В складках ее плаща, отыскался специальный инструмент, с помощью которого снимались зачарованные оковы. Его описание, она прочитала в книге ордена воинов спасителя, и за тройную плату, заказала у обычного уличного кузнеца. Звонко щелкнув, открылись наручники, а через секунду, за ними последовали и ножные браслеты. Однако Зутунг оказался настолько обессилен, что и без них не смог подняться.
- Идем. Охранник может вернуться. - Антонида встревожилась не на шутку.
Даже положение жены императора не помогло бы, прознай Клемент о ее роли в спасении пленного некроманта.
- Подожди. Сейчас.
Зутунг закрыл глаза. Его тело, до того валявшееся на соломе, словно куча тряпья, начало покачиваться в такт тихим ритмичным словам, произносимым разбитыми и распухшими губами. Удивленная Антонида, стала замечать, как затягиваются раны мага, как наливаются силой мускулы исхудавшего за дни заточения тела. Через несколько минут, на полу камеры, сидел полный сил молодой человек, и только обрывки грязной окровавлено одежды, да нечесаные длинные волосы и борода, говорили о его недавней судьбе.
- Не удивляйся. Это магия, и это ненадолго. - Глаза мага, горели яростным огнем. - Пока действует заклятие, мы должны добраться до какого-нибудь убежища.
Антонида кивнув, бросила Зутунгу плащ.
- Надевай.
Маг, торопливо одеваясь, задал вопрос:
- Ты давала что-нибудь страже, когда шла ко мне?
- Конечно. Всем по золотому империи, а еще одному, на этом этаже и кошель с серебра.
- Отлично. Позови его сюда. Я хочу видеть его смерть. Кроме того, ты убедишься, что не зря рисковала, спасая меня.
Императрица ушла, и вскоре вернулась вместе с надзирателем.
- Ну что, наконец-то налюбовались. - Сварливо проворчал легионер, отстегивая связку ключей.
В этот момент, свет его факела упал на Зутунга, и воин потянулся к мечу. Он уже наполовину вынул оружие из ножен, а салнит не двигаясь с места, спокойно смотрел на имперца. Мечу охранника, не суждено было увидеть свет. Так и не обнажив клинок, он схватился за грудь в том месте, где за кирасой скрывался вожделенный кошелек, наполненный серебром. Его рот, раскрылся, что бы исторгнуть крик, но Зутунг, быстро шагнул к нему и почти ласково провел пальцами по губам солдата. На глазах у Антониды, губы воина сомкнулись и срослись, его тело, забилось в судорогах и рухнуло на пол. Из-под кирасы повалил черный густой дым. Магия Зутунга, расплавила серебро, заплаченное надзирателю императрицей. Раскаленная блестящая жидкость, прожгла грудную клетку воина и поразила сердце. Через минуту, он был мертв.
- Очень впечатляет. - Заметила Антонида.
- Благодарю. - С легким поклоном, иронично ответствовал маг.
- Однако нам пора.
- Еще минутку. - Зутунг закрыв глаза, покачиваясь, произнес несколько фраз. - Теперь можно идти.
Салнитский некромант и императрица Восточной империи, начали свой подъем из подвалов темницы к тронам Светлого мира. Все стражники, что встречались им на пути, оказались мертвы. Тела их дымились в тех местах, куда каждый припрятал желанное золото.
Антонида укрыла Зутунга в своих личных покоях, куда не рискнули придти поднятые по тревоге легионеры, в поисках сбежавшего мага. Как не искали Зутунга воины Клемента, обнаружить его не удалось. Для всей империи, исчезновение салнита осталось странной, неразгаданной тайной.
Шесть месяцев отхаживала императрица молодого чародея, пока он, наконец, окончательно излечился. За это время, Зутунг понял, насколько амбициозна, властолюбива и кровожадна, спасшая его женщина, понял, что ее стремления, близки его собственной дикой и необузданной душе варвара. К тому же, Антонида обещала ему, в случае восхождения при его помощи на трон Кесориполиса, освободить народ салнитов от ига империи. Решив, что это то, что ему нужно, Зутунг стал первым и самым преданным слугой молодой императрицы. Он до неузнаваемости изменил совою внешность, а Антонида официально уведомила Клемента в том, что приняла его на службу в качестве личного телохранителя, для чего он прошел испытания в боях с лучшими воинами из гвардии императора. Клемент возражать не стал. Причуды Антониды, давно уже не трогали его душу. Так в голове императрицы, зародилась идея о своем собственном отряде стражников, преданных ей душой и телом. Однажды она высказала ее своему чародею. Зутунг ухмыльнулся и ответил:
- Завтра же, я отправляюсь в Салнитию, и там, найду то, что тебе нужно.
Через три месяца, Зутунг вернулся с пятью десятками салнитов, на каждом из которых красовался рабский ошейник, свидетельствовавший об их смирении перед империей. Увидев высоких, широкоплечих, бритоголовых варваров в легких кольчугах, с широкими мечами у поясов, Антонида не на шутку испугалась. Заметив страх в ее глазах, Зутунг улыбнулся.
- Не бойся. Они преданы тебе, как ты и хотела. Каждого я умертвил собственной рукой и вновь возродил к жизни для служения тебе и нашему общему делу. Это скромная жертва салнитов, во имя освобождения моей страны. Пять десятков твоих новых телохранителей, справятся с добрыми пятью сотнями обычных солдат, они почти бессмертны, почти.
Так у Антониды появилась ее личная охрана, не отступавшая от своей хозяйки ни на мгновение.
Все эти воспоминания, промелькнули в голове императрицы, пока сэр Роберт внимательно рассматривал Зутунга. Покончив с воспоминаниями, Антонида продолжила:
- Ну вот, теперь, когда ты всех знаешь, мы можем начинать разговор. - Герцог Эстеля молча кивнул. - Думаю, ты прекрасно понимаешь, что я пригласила тебя совсем не случайно. Я долго и кропотливо подыскивала кандидатуру для альянса среди влиятельных людей царства Хоривов, скандских земель, королевства Ариев и Идильского каганата, пока, наконец, мой выбор на пал на тебя.
- Весьма польщен. - С иронией поблагодарил императрицу сэр Роберт, Антониде это не слишком понравилось, но на этот раз она смолчала.
- Возможно, в моих действиях не было бы нужды, управляй Великой Восточной империей сильный и решительный монарх, а не такой слабак, как мой муж Клемент.
- Довольно смело. - Пронеслась мысль в голове герцога.
- Двадцать лет назад, империя позорно сдалась по его милости, какому-то совсем юному беричскому князю.
- Смею заметить, - возразил арий, - Великий князь беричей Светозар Светлый, давно уже не юн, но даже в те времена, когда он был молод, я бы не рискнул сразиться с ним в открытой битве. К тому же, он обладатель такого великого артефакта, как лунный меч.
- Ты зришь в корень. Лунный меч, вот вещь, предрешившая победу Светозара не только над жалким Клеменом, но и над каганом идилей, двумя скандскими конунгами, вождем племенного союза сакалов и нежитью с Дикого севера. Если бы не меч, даже присутствие полканитов, не спасло бы его во время сражения на Черном кургане, да и после, в битве с темными армиями. Мне необходим этот меч.
- Я бы тоже не отказался его иметь, но за князем Светозаром, стоит вся мощь Великого княжества беричей. Даже идильский каган, не решается тревожить его границ.
- Марза-Идиль, раб своего слова. Он мог бы соперничать со Светозаром за доминирование во всем Светлом мире, но считает недостойным воина, нарушать данную беричу клятву, не пересекать беричских границ и не нападать на Остров Грез и царство Хоривов, находящиеся под защитой беричского орла. Вместо этого, идиль воюет с урами и Восточной империей, расшатывая наше и без того шаткое положение. Я рассматривала и его кандидатуру, но отбросила, как непригодную.
- Кто же еще, входил в сферу твоих интересов?
- Я думала о вашем короле Конраде, но он слишком предан Светозару, думала о Сакале Давда-Манджи, но он марионетка кагана идилей, так же как и сын Марзы-Идиля, Луза-Марза. В общем, выбор был большой, но достойным оказался ты один.
- И чего же ты хочешь? Что бы я помог тебе взойти на трон Восточной империи? И что мне с того?
- Нет. На трон империи, я в состоянии взойти самостоятельно. А вот помочь тебе занять трон ариев я могу. Мне нужен сильный союзник, и не просто союзник, а целое государство, которое разделит с Восточной империей тяготы войны с беричами.
- Воевать с князем Светозаром - безумие! - Роберт Эстельский был поражен, эта странная женщина, собиралась замахнуться на самое сильное государство Светлого мира, и самого могучего владыку смертных.
- Ты прав, Роберт Эстельский. - Антонида осталась невозмутимой даже после эмоционального замечания герцога. - Открытая война с Великим княжеством беричей - безумие. Пока. И я не собираюсь этого делать без предварительной подготовки. Сначала, мне нужен лунный меч. А получить его, нам поможет хитрость. - Сэр Роберт заметил, как побледнел и дернулся за спиной императрицы Валерий, однако под взглядом Антониды, легат вновь приобрел свой невозмутимый гордый вид.
- Теперь понятно, - думал про себя герцог, - какой союзник ей нужен. Валерий горд, и, скорее всего, честен. Как его передернуло при упоминании о хитрости. Ей нужно не королевство ариев, а человек, который, как и она, ради своей цели переступит через всех, а этот легат не таков. Ну и ладно. Мне же лучше. Не знаю как там, на счет Светлого мира, а королевский венец ариев, мне положительно к лицу.
- И что же это за хитрость, которая позволит нам отобрать лунный меч у Светозара Беревского. - Произнес он вслух.
- Сначала, мы должны решить, союзники мы или нет.
Роберт Эстельский, уже давно все для себя решивший, ответил не раздумывая:
- Союзники.
- Вот и отлично. - Антонида впервые за весь разговор вздохнула с облегчением. - Но союз, должен быть крепким, а что скрепляет крепче крови? Зутунг!
Некромант подошел к императрице с деревянной чашей и кинжалом в руках. Приняв из его рук оружие, Антонида сделала небольшой надрез на запястье левой руки, и уронила в подставленную чашу, несколько капель крови. После этого, некромант подошел к Валерию, с неохотой повторившему ритуал. Сэр Роберт, пожертвовал кровь без всяких эмоций. Он привык давать клятвы и нарушать их с легкостью, в случае необходимости. Жидкость жизни трех людей, смешалась, после чего салнит слил ее в маленькую бутылочку.
- Клянитесь. - Повелительно произнес Зутунг. - Клянитесь каждый, чем считает нужным. Боги услышат вашу клятву и покарают того, кто ее нарушит.
Первой клялась императрица:
- Клянусь именем спасителя, с сегодняшнего дня, считать интересы Валерия, сына Мануила, легата первого легиона и Роберта сына Годвина, герцога города Эстель, своими собственными и защищать их до самой смерти.
Похожие клятвы принесли и Валерий с Робертом. По окончании церемонии, Зутунг закрыл бутылочку пробкой и несколько минут творил над ней заклинание. Когда чародей закончил, всем троим поклявшимся, явилось видение лунного меча. Турлинг ликовал. Он то торжествующе смеялся, то призывал их, то приказывал освободить себя. Наваждение длилось несколько секунд, после чего исчезло. Антонида, привыкшая к общению с лунным мечом в своих снах, с улыбкой взирала на растерянных легата и герцога. Когда их удивление немного улеглось, императрица вновь заговорила:
- А теперь, о хитрости. Как вы, наверное, знаете, у князя Светозара, есть жена, Великая княгиня Ладалина. Она родом с Острова Грез. Лесная дева. Есть у князя и дети, Творимир и Миролина. Творимиру пятнадцать лет, и живет он в Береве. Миролина, на десять лет младше по человеческому счету, но она, почти с рождения, живет на Острове Грез, и поэтому, ей сейчас около двадцати пяти. Каждый год, осенью, Светозар совершает плавание во Многокабань, самое отдаленное княжество, для сбора дани. В это же время, Ладалина отправляется на Остров Грез, навестить дочь. Беричи настолько уверовали в силу лунного меча, что уже не опасаются нападений на свои ладьи. Так что, Великая княгиня, скорее всего, поплывет без эскорта военных кораблей. Где-то в полудне пути от Западной гавани Острова Грез, ладьи беревских князя и княгини разойдутся. Военные корабли и транспорты, уйдут с князем Светозаром во Многокабань, и судно Ладалины окажется в одиночестве. Наши галеры, будут ожидать его у северо-западной оконечности Острова Грез. Корабль мы потопим, команду уничтожим, а Ладалину, возьмем в плен. Кому, как ни ей, жене Светозара, знать все о лунном мече. После, мы сообщим беревскому князю о том, что его жена, в наших руках и спокойно обменяем ее на Турлинг. Он согласится. Всем известно, что Светозар любит Ладалину, больше всего на свете. Вот такой, простой план.
- Можно рискнуть. - Промолвил герцог Эстельский.
Валерий промолчал. Было заметно, что все это, ему не нравится.
- Ну, это дело будущего, а пока, нам нужно заняться более насущными делами. - Заметила Антонида. - Вам в Кесориполисе делать больше нечего, возвращайтесь в Реген и ждите известий от меня и Валерия. Здесь мы справимся сами. Зутунг проведет тебя обратно к твоим людям, а завтра, в Кесориполисском порту, вас будет ждать снаряженная галера, которая доставит вас к границе Хоривского царства. В Реген возвращайтесь так же под видом пилигримов, необходимо соблюдать конспирацию, что бы никто ничего не заподозрил, иначе все может пойти прахом. - Антонида поднялась со стула, встал и герцог. - Прощайте сэр Роберт, надеюсь вскоре принять вас во дворце, в качестве властвующей императрицы Восточной империи.
- До скорого свидания. - Герцог поклонился по очереди Антониде и Валерию.
Императрица вышла в сопровождении легата и некроманта. Вскоре, Роберт услышал перестук копыт удаляющихся всадников. В это же время, вернулся Зутунг.
- Идем. Мне еще нужно вернуться во дворец.
***
Утром, герцог Эстельский и его рыцари погрузились на галеру, любезно предоставленную Антонидой и переполненные новыми надеждами, отправились в обратный путь. Домой.
--
Глава 3: ПЕРЕВОРОТЫ
Жаркой и душной летней ночью, два месяца спустя после встречи Антониды с Робертом Эстельским, в покои императрицы вошел легат Валерий. В приемной его привычно остановили салниты.
- Кто ты, и какое у тебя дело к повелительнице? - Ровным, без выражения голосом задал вопрос Давгар, начальник стражи.
Он прекрасно знал, кто такой Валерий, просто варвару нравилось злить имперского военачальника, не имевшего над салнитом никакой власти. Впрочем, для молодого легата, такой прием так же был не в диковинку, однако сегодня, он не собирался потакать причудам телохранителей Антониды.
- Ты знаешь, кто я. Не в первый раз я прихожу ночью в спальню императрицы. Пропустите!
Раздраженный Валерий, уже было собрался пройти мимо воинов в золотых ошейниках, но Давгар, молча заступил ему дорогу. На свирепом лице огромного варвара, не дрогнул ни один мускул, только его правая рука, легла на рукоять широкого и длинного меча, висевшего на поясе. Взбешенный военачальник, тоже схватился за оружие. В этот момент, на звук голосов и звон клинков, из дверей своей опочивальни, появилась Антонида. Несмотря на столь позднее время, императрица оказалась одетой и причесанной. Следом за ней, вышли две девушки-рабыни, по всей вероятности только что, приводившие хозяйку в порядок.
- Давгар! - Резко бросила Антонида, и салнит вернув еже показавший лезвие меч в ножны, отступил. - Иди и позови Зутунга. А ты, легат? Ты же знаешь наши правила, да еще нарушаешь их в такой момент. Проходи. - Она освободила Валерию путь к дверям спальни. - Вы оставайтесь здесь. - Добавила Антонида, обращаясь к рабыням, и вслед за бледным и дрожащим от гнева полководцем, перешагнула порог опочивальни, а салнитские телохранители, затворили за ними дверь.
Вскоре, к легату и императрице, присоединился Зутунг, заставший их за нелицеприятной беседой. Поймав на себе злобный взгляд Валерия, некромант улыбнулся. Их соперничество по отношению к Антониде, являлось условным. Зутунг, в отличие от имперца, не испытывал плотского влечения к ней, как и вообще, к остальным женщинам, но считал делом чести, иметь к себе большее ее расположение. К тому же, он был доверенным лицом императрицы и единомышленником, тогда как Валерий, всего лишь любовником и союзником, да еще и временным, как справедливо догадывался Зутунг.
- Ну, все. Достаточно. - Оборвала Антонида, надоевшую ей перепалку с Валерием, одновременно предотвращая возможный обмен колкостями между ним и салнитом. - Мы собрались здесь, вовсе не для этого. Нас ждет дело, а мой военачальник, маг и начальник охраны, ведут себя словно малые дети, поссорившиеся из-за красивой игрушки. Не возражать! - Предупредила она возможное недовольство обоих. - Валерий, как обстоят дела с охраной императорского крыла?
- Я как раз шел сюда, что бы рассказать тебе об этом, но твои дикие салниты, - легат покосился на некроманта, - не захотели меня впустить.
Императрица пропустила замечание легата мимо ушей.
- Ну и?
- На всех постах, стоят только преданные нам люди, так что, добраться до покоев Клемента, не составит труда, однако, перед его спальней, всегда дежурят десять воинов-евнухов. Здоровенные детины, специально обученные для охраны императора. Что бы справиться с одним таким, понадобится положить десяток легионеров, а все чем мы располагаем, это сотня дворцовой охраны. За пределами дворца, стражу несет второй легион, легат которого, предан Клементу, негодяй стал слишком подозрителен в последнее время. Для охраны дворца снаружи, требуется куда больше людей, нежели внутри. Случись что, нас будет в три, четыре раза меньше, чем врагов.
- Это не твоя забота. О том, что бы ничего не случилось, позаботится Зутунг. - Некромант кивнул. - А с евнухами, справятся мои салниты. Твое дело, провести нас в покои Клемента. - Успокоила Валерия Антонида. - Раз все готово, вперед.
Легкой походкой, с высоко поднятой головой, увенчанной имперской диадемой, она проследовала к выходу из спальни. Валерию и Зутунгу, не оставалось ничего другого, как последовать ее примеру.
***
Вскоре, сопровождаемая легатом, некромантом и пятью десятками салнитов, громыхающих доспехами и оружием, Антонида шла по направлению к императорскому крылу дворца. Стоявшие повсюду на часах воины первого легиона, даже взглядом не вели, замечая удивительную для ночной поры процессию. Наконец, впереди показалась дверь в апартаменты Клемента II. Легионеры, стоявшие в дверном проеме, увидев вооруженных людей, ощетинились копьями, но, узнав Валерия, облаченного в парадные доспехи легата, в длинном алом плаще с имперским грифоном и золоченым шлемом подмышкой, успокоились. Через длинный коридор, отряд прошел к приемной. Оставив за спиной последнюю дверь, они оказались в святая святых империи. В тот же миг, от стены, разделявшей приемную и опочивальню императора, отделились десять громадных фигур. С первого взгляда, в этих горах мяса и жира, трудно было опознать людей, но это было так. Воины-евнухи императора не дремали. Обнаженные торсы телохранителей Клемента, вызывали у видевших их, чувство безотчетного отвращения. В руках, евнухи держали огромные луки, согнуть которые, смог бы вряд ли кто в империи.
Избранных телохранителей императора, готовили с детства. Отбирали здоровых, высоких и крепких мальчиков-рабов в возрасте семи лет. Потом их оскопляли, после чего, в течение трех лет, они не занимались никаким физическим трудом, а только набирали вес, поглощая пищу в огромных количествах. А в десять лет, военные инструкторы, начинали готовить несчастных к их будущему предназначению. Так что, к двадцати годам, они становились непревзойденными бойцами, владеющими практически всеми видами оружия, несмотря на свою внешнюю громоздкость и неповоротливость.
Поэтому сейчас, увидев, пять десятков салнитов, телохранители Клемента нисколько не испугались. Они могли легко справиться и с вдвое большим числом противников. Единственное чего они не знали, так это того, что перед ними, не простые смертные воины, а люди, оживленные с помощью магии, к тому же, салниты, ведомые могучим некромантом. Мощные луки в руках евнухов натянулись и просвистели первые стрелы. Антонида и Валерий, поспешно отступили за дверь. Они в отличие от салнитов, оставались простыми смертными, и не спешили расстаться с жизнью. Стрелы евнухов, пробивали воинов императрицы насквозь, вместе с доспехами, однако, монотонный голос Зутунга, читающего заклинания в окружении десятка бойцов, заставлял их подниматься и снова бросаться в бой. Видя это, телохранители императора смутились, и салниты навязали им ближний бой. Евнухи размахивали мечами налево и направо, отрубая конечности, пробивая доспехи, однако и покалеченные, бойцы Антониды продолжали наседать на своих врагов. Наконец, салнитам удалось убить одного из евнухов, чем незамедлительно воспользовался Зутунг. Вернув поверженному воину жизнь, некромант направил его на бывших товарищей по оружию, внеся тем самым, еще большее смятение в ряды оборонявшихся. Вскоре, погиб еще один телохранитель Клемента, потом еще один, и так, происходило до тех пор, пока все евнухи не оказались под контролем мага. При этом из пятидесяти воинов императрицы, на ногах могла стоять едва ли дюжина. Остальным, лежавшим в приемной Клемента повсюду, не давала умереть сила Зутунга, их тихие стоны, наполняли пространство покоев императора. Один из оставшихся в строю салнитов, по знаку некроманта, открыл дверь в коридор и впустил Антониду с Валерием. Императрица, брезгливо переступая через лужи крови и отсеченные части тел воинов, проследовала к спальне мужа, однако Зутунг, опередил ее и первым вошел в опочивальню императора. Клемент, трясущийся от страха, обнаженный стоял посреди комнаты, выставив перед собой короткий меч легионера. На широкой кровати, занимавшей большую часть задней стены комнаты, забившись в угол и сжавшись в комок, сидел мальчик, на вид лет тринадцати с рабским обручем на шее. По всей вероятности, пожаловавшая незваной законная супруга, застала властителя империи, за утолением своих неблаговидных страстей. Увидев Клемента, едва удерживавшего двумя трясущимися руками оружие и лишившегося дара речи, Антонида разразилась неудержимым смехом.
- Вот это да! - Воскликнула она. - Великий император Великой страны. - Женщина прошлась широким кругом, центром которого стал Клемент, не сводивший с нее острия своего меча. - Старый развратник! - Бросила, точно плюнула в мужа Антонида. - Пришло время расплатиться за годы страданий перенесенных мной по твоей вине.
В это время, в спальню вошли салниты и Валерий. Увидев такое количество вооруженных, забрызганных кровью людей в своих покоях, император от страха выронил оружие, громко звякнувшее о мраморный пол опочивальни. Обводя потерянным взглядом враждебные лица, Клемент встретился глазами с Валерием, на секунду в его мозгу вспыхнула искорка надежды.
- Легат, к оружию! Империя в опасности! Схватите мою жену и бросьте в подземелье.
Ответом на его гневную тираду, стал новый взрыв хохота Антониды и судорога гнева на лице Валерия.
- Глупый, глупый Клемент. - С нарочитым сожалением произнесла императрица. - Неужели ты забыл, что убил отца Валерия, а его самого, лишил богатства и славы, заставив тяжким трудом воина, добывать себе имя в обществе и хлеб насущный.
- Это ложь! - Умоляюще обратился император к молодому легату. - Смерть Мануила, не убийство. Он предал страну, а я пощадил его сына!
- Хорошая попытка. - Антонида покивала, как бы отдавая должное сообразительности мужа. - Только Валерий знает правду. Всю правду. - Она назидательно подняла вверх указательный палец правой руки и слегка улыбнулась. - Скажи ему, легат.
- Я видел приказ, подписанный твоей рукой, жалкое ничтожество, содержащий требование к главнокомандующему армий империи Мануилу, штурмом взять Остров Грез. Твои нобили, так же продажны, как ты сам бесчестен.
Осознав, что Валерий ему не поможет, Клемент решил изменить тактику. Он упал на колени перед женой, и, обняв ее ноги, пытался молить о пощаде. Слезы неподдельного ужаса, заливали лицо недавнего властелина. Веселье на обличии Антониды, сменилось смесью гнева и брезгливости. Упершись правой ногой в плечо мужа, она резко оттолкнула стенающего императора.
- Поздно, Клемент, поздно! - Зло крикнула она, над распростертым на полу телом. - Ты должен был просить прощения лет тринадцать назад, когда променял меня на таких вот мальчиков-рабов и развращенных молодых аристократов, променял Великую империю, на вольготную жизнь вассала Великого князя беричей. Прощай, Клемент, я не стану вспоминать о тебе. - Валерий вынул из ножен меч, и приблизился к супружеской чете. - Нет! - Остановила его Антонида. - Это моя месть. Я сама убью его. - Однако легат, словно не слышал предупреждения императрицы. - Зутунг!
Повинуясь приказу хозяйки, салнит дал знак нескольким телохранителям, которые молча и безучастно преградили Валерию дорогу. Легат несколько секунд рассеяно разглядывал стальные узорчатые пластины на кольчугах варваров, а потом, осознав ситуацию, зло и резко бросив меч в ножны, отошел к стене. То, ради чего он пришел сюда, для чего жил последние годы, совершит другой.
Тем временем, Антонида достала из складок своего платья, маленький, узкий кинжальчик. Два салнита, подняв Клемента на ноги, держали почти бесчувственное тело на весу. Император даже не пытался сопротивляться. Кинжал в руке Антониды, блеснул в свете факелов и погрузился в тело человека, еще недавно одним мановением руки решавшего дела жизни и смерти многих. Легко пробив грудную клетку, клинок вошел прямо в сердце. Клемент забился в судорогах, кровь хлынула горлом, заливая пол и одежду императрицы, с легкой улыбкой наблюдавшей за агонией мужа. За долгие годы, она не раз представляла, как убьет Клемента. Каждый раз, в ее фантазиях, представали различные картины, однако от этого, миг свершившейся мести, не стал менее сладок. Уже расставшееся с жизнью тело, салниты без всякого почтения, бросили в лужу его же собственной крови.
- Идемте. - Труп еже не интересовал императрицу. - Ночь коротка, а у нас еще слишком много невыполненных дел. - Она уверенными шагами двинулась к двери, но неожиданно остановилась, словно вспомнив о чем-то важном. - Давгар. - Антонида молча указала на широкое ложе императора, где, все еще сжавшись в углу, сидел мальчик-раб.
Командир телохранителей, грузной походкой ручного медведя, направился к постели Клемента, а императрица, более не оборачиваясь, вышла в приемную. За ней вышли как всегда спокойный Зутунг и заметно подавленный Валерий. Он пришел сюда, что бы убить Клемента. Император мертв, но не от его руки. Легат не испытал того удовлетворения от смерти врага, которое ожидал. К тому же, Антонида отняла у него главное, возможность собственноручно оборвать жизнь убийцы отца. Опустошенность души, пришедшая вместе с последним вздохом императора, лишала молодого воина жажды действий. Он шел, не смотря под ноги и, растирая лоб, пытался вернуть себе ясность мысли.
Когда вся троица предводителей переворота оказалась в приемной, то их глазам предстала следующая картина. Вдоль дальней от входа стены, забрызганной кровью и ошметками человеческой плоти, стояли возрожденные к жизни некромантом телохранители-евнухи. Искалеченные салниты Антониды, по-прежнему корчились на полу и тихо стонали. Чары Зутунга, крепко держали их души в Светлом мире. Немного понаблюдав за страданиями своих рабов, императрица обратилась к магу:
- Зутунг, отпусти их, они заслужили. И этих тоже. - Она указала на евнухов. - Они нам не нужны.
Салнит поклонился и взмахнул рукой. Телохранители Клемента, рухнули как подкошенные, а искалеченные варвары, издав последний вздох, закрыли глаза. Их освобожденные души, отправились искать отдохновения к Леду, богу всех воинов. Одновременно с этим, Зутунг, Антонида и Валерий, услышали сдавленный вскрик, раздавшийся из опочивальни. Вскоре, оттуда вышел Давгар, обтирая окровавленный меч об обрывок простыни, а следом за ним, все оставшиеся в живых телохранители императрицы.
- Не распускай слюни, Валерий. - Окликнула Антонида легата. - Теперь на кону стоят наши собственные жизни. Мы не сделали и половины дела. Пришло время навестить наследника Елизара.
***
Покои сына Клемента и Руфины, охранялись, как и помещения императора, солдатами первого легиона, только в приемной, не ждали непрошенных гостей воины-евнухи. Сыном Клемент не дорожил так, как самим собой.
Мальчик услышал топот подкованных сапог и увидел отблески зажженных факелов в щелях двери, за несколько мгновений до того, как вооруженные до зубов люди, ворвались в его спальню. Ничего, не понимая и испуганно моргая от неожиданно яркого света, пятнадцатилетний наследник сел на кровати. Заметив Антониду и Валерия, он немного успокоился.
- Что случилось, Антонида? - Почти ровным голосом поинтересовался он у мачехи. - Что здесь делают твои салниты? Где моя охрана, Валерий?
- Случилось страшное, Елизар. - Печально ответила Антонида. - Измена. Твой отец, мой муж, император Великой Восточной империи, мертв. Теперь ты император. - Немного полюбовавшись реакцией мальчика на ее слова, императрица закончила. - Правда, ненадолго. Всего лишь на несколько минут. - Заметив, как испуг вернулся на лицо подростка, она улыбнулась. - Лично к тебе, у меня никаких претензий нет. Ты хороший мальчик, но... Двоим на троне, места нет. - Не обращая на слезы и просьбы Елизара о пощаде внимания, она повернулась к легату. - Валерий, я отняла у тебя жизнь Клемента, надеюсь, жизнь его наследника, вернет тебе доброе расположение духа? Прошу. - Широким жестом, обведя комнату и остановив ладонь на рыдающем мальчишке, предложила Антонида.
Валерий вздрогнул. Поднял голову. Маска гнева и удивления исказила черты его лица.
- Ты же говорила, что не станешь его убивать! Опять обман. - Он сделал резкое движение в ее сторону, натолкнулся на преградивших дорогу телохранителей и осекся. Императрица окатила легата насмешливым взглядом.
- Думай, прежде чем говорить, Валерий. Я императрица. Я не лгу. Это стратегия. Тебе, вечному тактику, этого не понять. Так что, ты отказываешься от моего подарка? - Валерий молча кивнул. - Зря. Зутунг, он твой. - Она показала на Елизара.
Салнит хищно ухмыльнулся. Подойдя немного ближе, он встал над распростертой у ног Антониды жертвой. На мгновение, закрыв глаза, некромант резко выбросил вперед правую руку, а затем, медленно повел ее на себя, словно притягивая Елизара за невидимый канат. Тело подростка свела судорога. Он вытянулся в струну и тут же выгнулся дугой, на лице появилось выражение немыслимой муки. Елизар пытался кричать, но магическая сила Зутунга, заблокировала все его мышцы, и только слезы, двумя ручьями, щедро орошали камень пола. Валерий отвернулся от страшного зрелища. Он не хотел смерти наследника Клемента, тем более, такой жестокой.
- Ну что ты, Валерий? - Весело окликнула его Антонида. - Какой ты добрый и жалостливый. Не можешь смотреть, как мучается невинный ребенок? Тогда убей его, быстро и милосердно. Ты же знаешь Зутунга. Такая смерть может продолжаться часами и даже днями. Правда, дней у нас в запасе нет, но пару часов я подождать вполне могу. И поверь, ему очень, очень больно.
Антонида не посвящала Валерия во все свои планы по осуществлению переворота. Да и сам легат, не думал далее смерти Клемента. Однако же, Валерий был необходим императрице, поскольку имел огромный авторитет в армии. Без него, захват власти, мог стать временным явлением. Сейчас она чувствовала, что теряет контроль над сыном Мануила, и со свойственной ей жестокостью, собиралась сломить и усмирить легата. Ей казалось, что случай с Елизаром, подходит для этой цели, как нельзя лучше.
Тем временем, мучения Елизара продолжались. Бросив короткий взгляд на Зутунга, Валерий сразу понял, что салнит испытывает от страданий мальчика, истинное удовольствие. Закусив губу, он снова достал меч из ножен. Ловушка императрицы захлопнулась. Торопливо прочитав молитву Спасителю о прощении за неправое дело, легат шагнул к телу Елизара, уже слабо подрагивающему, вонзил свой клинок в грудь наследника империи, и резко выдернул оружие. Кровь, фонтанчиками, подгоняемая последними ударами раненого сердца, полилась на пол. Вместе с последней струей, глаза Елизара закрылись, а тело расслабилось. Магия Зутунга, отпустила мертвую плоть.
- Вот и отлично, Валерий. Вот и отлично. А теперь, бей тревогу, поднимай свой легион, поднимай второй легион, внешней охраны дворца. Изменники убили императора и наследника, и должны быть наказаны. Зутунг, пойдешь с легатом, поможешь ему, если он сам не справиться. - Антонида выразительно посмотрела на Валерия. - Кстати, списки изменников, которых нужно казнить немедленно, и тех, кого нужно арестовать для публичной казни, у Зутунга. Все, идете. Ночь уже на исходе. А утром, мы будем карать предателей империи. Идем, Давгар. Мне нужно переодеться. - И Антонида в сопровождении телохранителей, первой покинула опочивальню Елизара.
Не успела она пройти и четверти пути до своих покоев, как дворец огласился громкими криками легионеров, бряцаньем доспехов, оружия и осветился ярким светом факелов. Начинался второй акт трагедии, искусно, словно гениальным режиссером, разыгранной императрицей Антонидой.
***
В оставшиеся до рассвета ночные часы, Валерий, Зутунг и легионеры первого и второго легионов, посетили дома многих влиятельных людей государства, приводя в исполнение решения Антониды. Треть сенаторов, безоговорочно поддерживавших Клемента, лишились голов еще до наступления утра, половина оставшихся, была схвачена и препровождена в подземелья, но и им, жить оставалось недолго.
Через час, после того как легат и некромант вышли из опочивальни Елизара, весь город гудел, словно растревоженный улей диких пчел. Многие годы, не знал Кесориполис такого возбуждения. Удивленные жители столицы, наблюдали, как солдаты тащат упирающихся и стенающих нобилей в темницу. Нескольким сенаторам, разбуженным криками и звоном оружия в соседних дворцах, удалось организовать попытки сопротивления, которые впрочем, были быстро подавлены, а их жилища, заполыхали веселым огнем, внося еще большую сумятицу и переполох. Лишь немногие сторонники свергнутого монарха, сумели покинуть Кесориполис до того, как закрылись все восемь ворот столицы. А во все концы империи, поскакали гонцы к легионам, с требованием установить режим военного правления и отстранить от власти всех наместников, в связи с попыткой мятежа в Кесориполисе и смертью императора с наследником престола, до особого распоряжения императрицы Антониды и военного регента империи Валерия.
***
С самого раннего утра, когда еще даже не все отряды, посланные Валерием и Зутунгом на поиски скрытых сторонников покойного императора, вернулись во дворец, по приказу Антониды, в нижний и верхний город отправились глашатаи, что бы оповестить жителей столицы об экзекуции, что должна состояться в полдень на площади "казней". Легионеры вытащили на нее огромного медного быка и развели под ним большой костер, дрова для поддержания которого, заняли добрую треть площади.
Взволнованный происходящими событиями, с требованиями разъяснений, к Антониде пожаловал верховный иерарх церкви Спасителя, Автоном, двенадцать лет назад, сменивший на этом посту вдохновителя похода на Остров Грез, Модеста. В окружении телохранителей из ордена воинов Спасителя, иерарх вошел в тронный зал императорского дворца, где Антонида, Валерий и Зутунг, устроили свой штаб. Прежде чем его впустили, Автоному пришлось около часа прождать аудиенции в приемной. Священник был взбешен и напуган. Карательные отряды Валерия, убили четверых и захватили еще с десяток патриархов церкви Спасителя. Такого непочтения к служителям официальной государственной религии, не помнил никто. Самому Автоному конечно бояться было нечего, за ним стоял могучий орден воинов-фанатиков, каждый из которых стоил целого десятка отборных легионеров. Дворец иерарха, являл собой неприступную крепость, сокрушить которую в короткий срок, не смогли бы и легионы империи, оснащенные осадными орудиями. Да и простые граждане империи, вряд ли позволят надругаться над святынями веры, даже правителям страны.
По такому случаю, сухопарый, нескладный Автоном облачился в выходные одежды - молочно белую рясу с капюшоном, накинутым на бритую наголо голову, украшенную пурпурной каймой и подпоясанную широким алым поясом. На шее, поддерживаемый массивной золотой цепью, висел медальон в виде знака Спасителя - человеческое сердце, заключенное в треугольник. Стоявшие за его спиной телохранители, были по традиции ордена, одеты в кроваво красные балахоны с изображением знака Спасителя на груди. Казалось, они безоружны, но все знали, что фанатики никогда не расставались с отравленными кинжалами, окованными, закаленными и заговоренными таким образом, что пробивали любые доспехи. Секрет их изготовления, являлся одной из самых оберегаемых тайн ордена. Потеря кинжала, влекла за собой автоматическое исключение виновного из братства воинов Спасителя и неминуемую смерть. Именно таким оружием, когда-то была нанесена смертельная рана отцу нынешнего князя Острова Грез Игвольфа, Борвольфу.
Вокруг длинного стола, установленного сейчас в тронном зале, сновали то и дело офицеры, принося донесения о происходящих в городе событиях и получая новые распоряжения о перемещении легионеров от императрицы и военного регента. Антонида и Валерий, казалось, даже не заметили появления Автонома, только Зутунг, с легкой улыбкой на губах, наблюдал за церковником спокойным и уверенным взглядом. Когда Автоном приблизился к самому трону, некромант сделал предупреждающий жест рукой, требуя остановиться. Священник бросил на него негодующий взор, но дальше проходить не стал, тем более что оставшиеся в живых после событий сегодняшней ночи салниты императрицы, словно тени, возникли за спиной мага. Телохранители самого Автонома, застыли неподвижно, образовав вокруг охраняемого каре. Антонида, только что отпустившая очередного посыльного, отвела взгляд от стола и словно случайно, натолкнулась глазами на иерарха.
- А вот и почтенный отец Автоном. - Она ласково улыбнулась старцу. - Святой отец, что привело Вас ко мне, в столь смутную годину? - Заметив возмущение патриарха, императрица снова улыбнулась, после чего вернула на лицо вопросительную маску.
- Святая церковь Спасителя, хочет знать, - запальчиво начал Автоном, - что происходит в великом и священном городе Кесориполисе? Что случилось с нашим законным императором Клементом, где наследник престола Елизар, и почему смиренных служителей Господа нашего, казнят без суда и следствия, а прочих тянут в дворцовые подвалы, точно преступников?
- На все твои вопросы, почтенный Автоном, существует только один единственный ответ, - серьезно произнесла Антонида, - и он уже известен всем жителям нашей столицы, но как я вижу, за исключением смиренных служителей Господа нашего. - Ее лицо вновь приобрело насмешливое выражение. - Измена! - императрица выкрикнула это слово, будто бросила в Автонома камнем. - Император мертв! Елизар мертв! Многие честные люди, преданно служившие моему мужу и империи мертвы! А повинна в этом кучка аристократов засевших в сенате. Государство, из-за их нерадивости, медленно приходило в упадок, а они еще захотели захватить преступным путем власть, что бы удобнее было творить свою черную измену. Оглянись вокруг себя, Автоном. Разве ты не понимаешь, что происходит? Даже простые люди, народ, помогают легионам империи вершить справедливый суд.
И, правда. На улицах города, наиболее буйные из граждан столицы, присоединялись к отрядам Валерия, стремясь свести счеты с некоторыми аристократами, которым были должны определенные суммы денег, а то и просто, считали их в своих житейских неурядицах. Здесь уже не обошлось без недоразумений. Среди сторонников Клемента, затесались и приверженцы Антониды, попавшие под горячую руку легионерам по указанию горожан. Однако, полновластная императрица, не слишком опечалилась этому обстоятельству. Она посчитала, что такое положение дел, только придаст правдивости происходящим событиям, хотя, конечно же, арестованных и брошенных в подвалы своих сторонников Антонида отпустила.
- Людей не обманешь, Автоном. Что же касается некоторых патриархов церкви Спасителя, казненных, или схваченных по моему приказу, то они замечены в тайных связях с заговорщиками. Они ведь тоже люди, и никакой ошибки здесь нет.
При этих словах императрицы, телохранители Автонома заметно напряглись, что не ускользнуло от ее внимания. Антонида поняла, что явственно перегнула палку. Ситуация в тронном зале, грозила выскользнуть из рук и превратиться в неуправляемую. Остатки салнитов, вряд ли справились бы с фанатиками иерарха, но телохранителей священника она опасалась меньше всего. Зутунг с его силой, мог остановить десяток таких отрядов. В данном случае, имело место еще одно обстоятельство. Она нуждалась в Автономе. Любой император, восходя на престол Восточной империи, принимал из рук ее патриархов благословение Спасителя. Без этого ритуала, народ мог просто не признать правителя законным. Да и в дальнейшем, поддержка, или не поддержка церковью императора, многое определяла в судьбе монарха. За долгую историю страны, бывали случаи, когда иерархи отдавали приказ воинам Спасителя, физически устранить неугодного им императора. Правда Антонида считала все это досужими домыслами, и все же, сомневаться в силе церкви, мог только недалекий человек, к каковым она себя не причисляла. Убей она сейчас Автонома, и никто из патриархов уже не поверит в ее искренность. А начинать завоевательные походы, имея за спиной такого врага, как церковь Спасителя, было, по меньшей мере, глупостью. Поэтому императрица решила пойти на компромисс.
- Ну, хорошо, хорошо, почтенный Автоном. - Устало вымолвила она. - Всех помещенных в дворцовые подвалы патриархов, я отпущу. Ну а казненных уже не вернешь. В таких ситуациях, не обходится без случайных жертв. За их смерть, империя в моем лице, просит у церкви Спасителя прощения. Как ты сам понимаешь, заговорщики были людьми не бедными. Все их имущество, конфисковано в пользу государства. Это конечно не вернет церкви ее служителей, но казна выплатит за них виру. О размере виры, мы договоримся позже. Кроме того, десятая часть всего имущества бунтовщиков, в денежном эквиваленте, поступит в полное распоряжение церкви Спасителя. - Антонида обворожительно улыбнулась.
***
Через час, Автоном в сопровождении десятка освобожденных патриархов, покинул императорский дворец. Следом за ними, тянулась длинная вереница носильщиков, с первым взносом империи за поруганное достоинство служителей бога. А еще через час, когда на площади "казней" начались экзекуции, Автоном, и еще пять виднейших патриархов, по-прежнему в окружении телохранителей-фанатиков, стояли возле императорского кресла на специальном помосте, возведенном для того, что бы Антонида и ее приближенные, могли с удобством наблюдать за казнью, через бушующее море голов черни, заполнившей свободную от дров часть площади. Антонида, сидевшая в императорском кресле, накинула поверх платья, алый плащ с имперским грифоном. Волосы ее все так же украшала диадема жены императора. Корону Клемента, она собиралась примерить только после официальной церемонии коронации. Рядом с ней, в немного меньшем кресле, сидел военный регент. Золоченый шлем, Валерий держал в руках, представляя взорам гудящей толпы свое мрачное и озабоченное лицо. Взглянув на него, императрица покачала головой, но говорить ничего не стала.
- Ладно, пусть все думают, что могучий ум сего государственного мужа, занят заботами о благе страны и ее граждан.
За их спинами, стояли телохранители-салниты и Зутунг. Вокруг всего помоста, заняли позиции легионеры Валерия. Насладившись, наконец, зрелищем ожидания, Антонида поманила пальцем Зутунга. Некромант наклонился к императрице, и она прошептала ему на ухо несколько слов. Дослушав, маг отправился выполнять ее поручение. Через пару минут он вернулся, а перед помостом появилась вереница герольдов. Выстроившись в линию, они синхронно подняли свои трубы. Пронзительные, тревожные звуки, извлеченные людьми из медных инструментов, заставили волнующуюся толпу приутихнуть. Воспользовавшись моментом, заговорил распорядитель экзекуции, и с каждым его словом, гул голосов становился все тише и тише, пока над площадью не повисла мертвая, зловещая, звенящая тишина:
- Слушайте, жители Великого Кесориполиса! - Распорядитель читал текст с большого листа пергамента свернутого в трубочку, врученного ему Зутунгом. - Слушайте, и не говорите, что не слышали. По обвинению в государственно измене, а так же в убийстве императора нашего Клемента II и наследника престола Елизара, приговариваются к смертной казни сенаторы...
Слушавший до этого распорядителя с заинтересованно-удивленным выражением на лице Валерий, при перечислении бесконечного списка аристократов, подлежащих казни, впал в странное, отрешенное состояние. Ему казалось, что весь этот кровавый кошмар, одним из главных инициаторов которого он стал, происходит не с ним, не здесь и не на самом деле. После списка сенаторов, огласили список других богатых людей, не входящих в правящее сословие, а затем, простых горожан. К концу перечисления всех осужденных, голос распорядителя заметно сел.
- Смертная казнь, будет произведена через сожжение в медном быке. Сенат считается распущенным до особого распоряжения вдовы императора Клемента II, императрицы Антониды. Волею единого Господа нашего и именем Спасителя.
Распорядитель дал сигнал герольдам, и вновь запели трубы. Едва отзвучал последний аккорд, распахнулись двери, устроенные в нижней части помоста, на котором сидела императрица с окружением. Оказалось, что он предназначен не только для удобства Антониды со свитой. Кроме этого, помост служил тюремным помещением для тех, кто должен был сегодня расстаться с жизнью в медном быке. Охрана помоста расступилась, освобождая проход, и легионеры потащили к месту расправы несчастных сенаторов. Одеты они были, кто во что. Кто в официальную тогу сенатора, кто в ночную рубашку, кто вовсе почти голышом, но на всех внимательный взгляд, мог заметить следы насилия и крови. Все осужденные шли молча. Некоторые пытались издавать какие-то звуки, но с членораздельной речью, понятной людям, они имели мало общего. Антонида перестраховалась. Всем приговоренным, перед тем как вывести их на площадь, вырезали языки. Каждого осужденного, спустившийся с помоста иерарх Автоном, осенял знаком Спасителя, после чего, легионеры, открыв специальными стальными крюками двустворчатые двери, бросали несчастного в чрево быка. Человеческая плоть, сгорала там, в течение какого-нибудь десятка другого секунд.
Примерно через час, когда процессия обреченных и не собиралась заканчиваться, императрица Антонида в сопровождении военного регента, сошла с помоста и вместе с охраной, покинув площадь "казней", вернулась во дворец.
***
Казни продолжались еще десять дней кряду, после чего в Кесориполисе воцарилось странное, зловещее и напряженное спокойствие. Однако Антонида вздохнула спокойно, только когда через месяц, начали прибывать посланцы из провинций от военных наместников, установивших режим военного правления. Теперь она прочно держала рычаги управления государства в своих руках. Претензий же на трон со стороны двух дочерей Клемента от первого брака, Доминики, жены сына урского царя Папа и Капитолины, находившейся замужем за князем Владиславом Бориславским, императрица не опасалась. Обе они, выйдя замуж за иностранных правителей, по законам Восточной империи, автоматически теряли право на отцовское наследство. Всех своих старших родственников Клемент давным-давно пережил, а двух племянников и племянницу императора вместе с их семьями, уничтожили еще в ночь переворота. Успокоившись, Антонида, наконец, официально приняла корону императоров Восточной империи, и направили весточку Роберту Эстельскому, об успешном завершении ее замыслов. А вскоре, в королевство Ариев, отправились караваны с золотом, для поддержки приверженцев церкви Спасителя, в борьбе против богопротивного короля Конрада.
***
До Эстеля, вести о переменах в Кесориполисе, дошли гораздо раньше золота императрицы. Получив их, сэр Роберт, сразу же приступил к сбору армии под знамена Спасителя, объявив священную войну нынешнему правителю королевства Ариев, исповедовавшему культ Тура и богов Небесного мира. Очень быстро, к сэру Роберту присоединились три четверти вассалов Конрада, признав его своим сюзереном, защитником веры и новым королем всех ариев. А вскоре, поддержать ревнителя веры, в Эстель прибыл сам архиепископ Регенский Этельстан, тайно бежавший из столицы в мятежную провинцию. Деньги Антониды, только помогли Роберту, получившему прозвище Праведный, добавить к своей и без того большой армии, солидную поддержку в виде наемной дружины скандов, во главе со свободным конунгом Трюгве из Либорга. Набрав около двух тысяч рыцарей, четыре тысячи ландскнехтов и имея полторы тысячи наемников, герцог Эстеля и вновь провозглашенный, но еще не коронованный король ариев, выступил на Реген. Конрад, в большой спешке собрав немногочисленных верных дворян, вместе с небольшой регулярной королевской армией, насчитывавшей не более пяти сотен тяжеловооруженных всадников и тысячу пехотинцев, двинулся навстречу узурпатору. Королевская гордость и честь воина, не позволяли ему просить помощи у своего друга, Светозара Светлого. Вмешивать чужеземцев, пусть и справедливых, но все же чужеземцев, во внутренние дела своего государства, в отличие от Роберта, он считал недостойным.
Войско Конрада, шло скорым маршем. Король надеялся встретить бунтовщиков на берегу реки Смоль, и не дать им переправиться, тогда их преимущество в численности, могло сойти на нет. Но он никак не мог предположить, что по мере приближения к реке, его армия начнет неуклонно таять, словно хилый мартовский снег под ярким весенним солнцем. После каждого ночного привала, Конрад недосчитывался двух, трех сотен воинов. Кое-кто из дворян, по примеру барона из Фогля Бенедикта, решил присоединиться к единоверцам, в борьбе с ересью Конрада, кое-кто прельстился золотом сэра Роберта, а кое-кто, просто счел за лучшее убраться восвояси и переждать столкновение сильных мира сего, а после присягнуть победителю. Когда король и его войска добрались до берега реки Смоль, Конрад со всей очевидностью осознал, что с теми силами, которые у него остались, воспрепятствовать намерению армии Роберта переправиться, он не сможет. Поэтому, он принял решение вернуться в Реген, что бы встретить неприятеля за стенами крепости. Однако утром, он увидел, что ни одной из дружин вассалов с ним уже нет, а на противоположном берегу, появились передовые отряды Роберта Эстельского. Теперь армия герцога насчитывала почти десять тысяч бойцов. Шли они, не под флагом Эстеля, а под белым полотнищем, с изображением символа Спасителя по центру, давая понять, что сражаются не за власть, а за веру. Разведчики вскоре доложили сэру Роберту о плачевном состоянии дел в стане врага. Даже из королевской дружины, Конрад мог рассчитывать не более чем на две сотни рыцарей и пять сотен пехоты. Узнав об этом, герцог Эстеля усмехнулся в свою изящную бородку.
- Отлично! Просто отлично! Все идет как по маслу.
Находившийся рядом с ним в палатке Роджер Лурский предложил:
- Трубить атаку, сир? С таким числом воинов, король Конрад не сможет помешать нам, форсировать Смоль. Наши рыцари сомнут его отряд с налета.
При упоминании королевского сана Конрада, Роберт побагровел от гнева.
- Конрад, не король ариям. Он изменник веры и государства. Хорошенько запомните мои слова, сэр Роджер, если хотите жить.
Пылающим взглядом, герцог буквально сверлил своего вассала. Смутившись, барон отступил в тень. Немного успокоившись, Роберт закончил:
- Атаку трубить не нужно. Труби отбой. Ставьте лагерь. Дня через три, вокруг Конрада останутся только верные псы-телохранители, да и то не все. Мы возьмем его голыми руками. А захочет уйти в Реген, догоним. Все. Ступай.
Как и предсказывал Роберт Эстельский, на утро четвертого дня по прибытии его армий на берег Смоли, с Конрадом остались, всего лишь пять десятков рыцарей, как и сам король, отвергших религию спасителя ради веры в Тура. В течение всего этого времени, Конрад ждал атаки, которая так и не состоялась, а войско монарха, разбежалось, словно тараканы по щелям. Утром, король ариев вышел из палатки, и печальным взором оглядел опустевший лагерь.
- Сир. В другой ситуации, я бы не осмелился предложить Вам этого, но сейчас, бегство не станет позором. Нужно бежать. В Берев, к князю Светозару. - Предложил самый преданный слуга Конрада, его телохранитель, граф Немский. - Он поможет. Вы законный король ариев, а Роберт Эстельский - узурпатор...
- Нет. - Оборвал его речь Конрад. - Раз судьба распорядилась так, что мой народ отвернулся от меня, значит, так тому и быть. И все же, я король, а король, должен встречать удары судьбы по-королевски. Вот мой последний приказ. Вы все, кто остался верен мне, свободны от вассальной присяги. Спасайтесь, а меня ждет последнее сражение. - Он немного помолчал, словно задумавшись. - Окажите мне последнюю услугу, Гарольд. Принесите мой щит и королевский венец.
- Мы не оставим тебя, Конрад, король ариев. - Твердо ответил граф. - Последний бой, так последний. - Он резко повернулся и ушел в палатку. Через несколько минут, он вернулся, со щитом и королевским венцом. С поклоном, подав Конраду корону и щит, Гарольд снял свой шлем.
- Ели король идет в бой с обнаженной головой, его вассалы поступают так же. - Он повернулся к рыцарям Конрада, тихо стоявшим невдалеке. - Эй, рыцари королевства ариев! Не посрамим высокого рыцарского сана!
Все телохранители короля сбросили шлемы.
- Конрад! Конрад! Конрад! - Их могучие крики, достигли палатки Роберта Эстельского.
- Ну вот, старина Конрад наконец-то решился. Роджер! - На пороге появился барон Лура. - Позови ко мне Трюгве. - Вскоре подошел и конунг скандов. - Пришло время, твоим воинам отработать деньги. Переправьтесь через Смоль, уничтожьте телохранителей Конрада, а его самого, живого, приведите ко мне.
Примерно через час, сканды вернулись. Забрызганные кровью северные воины, волокли раненного Конрада, на голове которого, по-прежнему возлегал королевский венец. Роберт Эстельский, вместе с архиепископом Этельстаном, в окружении приближенных, вышли навстречу этой процессии.
- Твое приказание выполнено, хозяин.
Трюгве, из рваной раны на щеке которого сочилась кровь, приложил руку к груди. Сэр Роберт молча покачал головой, соглашаясь, однако обратился к Конраду:
- Ну что, отступник. Теперь ты убедился, кому доверяет нард ариев? - Король, поставленный наемниками на колени, закусил губу от боли, но промолчал. - Ладно. - Улыбнулся герцог. - Я не стану потешаться над тобой, словно злодей из дешевого рыночного балагана. Все-таки... - Протянул герцог, пожав плечами. - Ты был королем ариев, хоть и бездарным. - Он вынул из ножен длинный меч. - Откиньте волосы с его шеи. - Приблизившийся Трюгве, с удовольствием намотал длинные волосы Конрада на кулак и пригнул его голову, что бы открыть шею для удара. - Прощай, Конрад.
- Будь проклят, изм...
Окончание фразы короля, прервал взмах меча. Его голова, отделилась от тела и осталась в руках сканда, тут же с плевком бросившего ее на землю. Тело Конрад, обливающееся кровью, отпустили, и оно упало прямо в пыль. Голова, все еще украшенная королевским венцом, подкатилась к ногам герцога Эстеля. Сэр Роберт, кончиком меча подцепил корону, поднес ее поближе и, подхватив левой рукой, водрузил ее на свою голову. Кровь на венце, нисколько не смутила новоиспеченного властелина. Торжествующая улыбка, так похожая на звериный оскал, застыла на его лице.
- Покойся с миром. - Прошептал пораженный разыгравшейся на его глазах сценой Этельстан и осенил останки Конрада знаком Спасителя, а Роберт Эстельский, отшвырнул переставшую его интересовать голову в сторону носком сапога.
--
Глава 4: ЭКСПАНСИЯ
Сон, был похож на темноту, густую, беспросветную, притягивающую как магнит и вместе с тем, ужасающую, словно разверстая пасть дикого зверя. Такую темноту, что казалось даже слова, если бы они могли звучать, потонули бы в ней и растворились без остатка, оставив навсегда невысказанными понятия, срытые за их звуками. Неожиданно, в самой глубине этой тьмы, зародилось слабое мерцающее свечение. Оно стало быстро приближаться, и вскоре, превратилось в сияющий голубоватым блеском силуэт меча. Меч то приближался, то удалялся, вращаясь в вертикальной плоскости и вызывая чувство смутного беспокойства. Наконец он прекратил свое вращение и повис в центре тьмы, словно превратившись в огромный, величественный, заполнивший все помыслы и воображение монумент. Его свечение разгоралось все ярче и ярче, пока не заполнило собой всю черную пустоту, не оставив от нее и следа, и тогда, из этой сверкающей белизны, прогремели, отдаваясь в сознании гулким эхом, слова:
- Смертные! Пришло время моей свободы, а вам исполнить предначертанное богами. Вставайте и идите. Бойтесь ослушаться воли меча повелителя богов. Ступайте, и да свершиться назначенное!
Гулкий смех, разразившийся вслед за этим, слышался еще долго и после того, как темнота вновь сменили свет, а силуэт меча, отдалившись, растаял в ней бесследно.
***
Три человека, единственные во всем Светлом мире, видевшие этот странный сон, проснулись одновременно. Императрица Антонида, в императорском дворце Кесориполиса, король ариев Роберт Праведный, в королевском замке Регена, а князь Светозар Светлый, в великокняжеских палатах Берева.
***
Вскочив с постели посреди ночи, Антонида и Роберт, сразу же отдали приказы о сборе армий и выдвижению их к границам царства Хоривов. Повелителям Восточной империи и королевства Ариев, даже не пришлось направлять друг другу гонцов. Они и без того знали, что союзники выступят вовремя.
***
Великий князь беричей Светозар, проснувшись, поспешно нащупал ножны с Турлингом, установленные рядом с ложем на специальной подставке. Обнаружив меч на привычном месте, он немного успокоился, хотя волнение, вызванное недавним сном, полностью не улеглось. По привычке, словно больную руку, погладив прохладные металлические ножны, Светозар задумался. За почти двадцать лет, в течение которых он являлся хранителем лунного меча, он привык к постоянному весу его ножен за спиной, магия Турлинга, уже не так сильно давила ему на плечи. И все же, время от времени, волшебному оружию удавалось пробиться сквозь барьеры ножен, и тогда, его тихий, но назойливый голос, нашептывал Великому князю слова о величии и славе, которые сулило обладание мечом Тура. Светозару всегда хватало сил, что бы справиться с этим навязчивым голосом, хотя такая борьба и отнимала у него множество физической энергии, однако в этот раз, все было совсем иначе. Никогда еще со столь отчетливой яркостью, Турлинг не представал перед князем в его сновидениях, поэтому Светозар не мог отмахнуться от случившегося, как от простого ночного кошмара. К тому же, повелитель Берева подозревал, что сегодня меч обращался не к нему, как бывало всегда. По трезвому размышлению, он предположил, что стал случайным свидетелем общения Турлинга с кем-то другим, и, причем не одним, но вот с кем? На этот вопрос у него не имелось ответа. Тяжело вздохнув, Светозар поднялся с постели, сон сняло как рукой. Лежавшая рядом Ладалина, тревожно заворочалась, но не проснулась. Несколько мгновений с нежностью понаблюдав за женой, Великий князь оделся и, приторочив за спиной ножны с Турлингом, тихонько выбрался из спальни. В сопровождении трех телохранителей, как всегда дежуривших в приемной, он проследовал в библиотеку, дабы в уединении, в кругу старинных книг и рукописей, подумать о случившемся.
***
Тем временем, имперцы и арии, начали наступление на границы царства Хоривов. Сорокатысячная армия Восточной империи, и десяти тысячное войско короля ариев, почти одновременно обрушились на хоривские пограничные заставы. Однако арии, продвигались к столице хоривов, куда быстрее более многочисленной и мощной армии Антониды, поскольку оборона хоривов на юге, где царство граничило с Восточной империей, была намного крепче, чем на границах с королевством Ариев. Валерию и другим полководцам империи, приходилось с огромными затратами времени и ценой больших человеческих потерь, брать все крепости, построенные по приказу царя Велимирича на пути к Хориву. И все же, хоривский владыка, понимал, что его собственной небольшой дружины и народного ополчения, явно недостаточно, чтобы отразить угрозу с юга. Когда же он узнал, что и бывшие союзники арии, нарушив мирное соглашение, уже на полпути к столице, то принял решение отправить посланцев к Великому князю беричей Светозару, с просьбой о срочной помощи.
***
Послы из Хорива, прибыли в Берев, спустя почти три недели, после той памятной ночи, когда Светозару во сне явился лунный меч. Великий князь беричей, находился в мрачном расположении духа. Двадцать лет на великокняжеском престоле и постоянный груз дополнительной ответственности в виде Турлинга за плечами, отложили свои печальные отпечатки на его облике. В бороде, усах и на голове Светозара, пробилась ранняя седина, складки на лбу, говорили о постоянных раздумьях, а морщины в уголках глаз и губ, придавали его лицу, выражение какой-то неведомой, странной скорби. Да и события последних трех месяцев, не принесли князю поводов для радости. То, что произошло в Кесориполисе, само по себе, почти не волновало Светозара. Смерть Клемента II, его старого врага, презренного убийцы, к которому он не испытывал ни капли уважения, могла бы даже доставить ему удовольствие, если бы не смена власти в Регене, сопровождавшаяся убийством его друга, короля ариев Конрада. Однако Светозар был связан по рукам и ногам. Конрад не просил о помощи, а вмешиваться во внутренние распри чужой страны, Великий князь беричей не имел права. Гибель Конрада, стала для Светозара тяжелым ударом. Он слушал посланников нового короля ариев Роберта Праведного, изо всех сил сдерживая желание отрубить им головы, будто наяву видя кровь друга на их руках. Вместо этого, милостиво выслушав заверения послов в дружбе и неизменности добрососедского отношения королевства Ариев к Великому княжеству беричей, даже после смены монарха, Беревский князь одарил вестников и с миром отпустил восвояси. После этого, он стал сам не свой. Несколько дней подряд, Светозар с горящими глазами метался по палатам, пугая слуг и удивляя дружинников, даже Ладалина, не смогла его успокоить. Вся его природа, требовала действий, что бы заглушить, загнать глубоко, глубоко в подсознание ненависть к убийцам друга, клокотавшую в нем, как кипяток в котле, подвешенном над жарко пылающем огнем. И тогда он принял решение, о котором впоследствии горько пожалел не один раз.
Давно, уже, наверное, лет десять, Светозар вынашивал планы расчистки черных городищ, старинных поселений огненных волков в Светлом мире, ныне населенных нечистью. Эти планы, возникли еще двадцать лет назад, во время похода к Северному хребту за Турлингом, но до них никак не доходили руки. Уже десять лет, разведчики беричей, кружили по периметрам городищ, и даже проникали внутрь, собирая информацию о характере местности, отмечая на картах стоянки лоргов и логова язей. Многие сложили головы, навечно оставшись в местах темной силы. Сведений набралось много, а все же, до недавнего времени, Беревский князь считал, что их недостаточно. Не раз он обращался к огненным волкам с просьбами о помощи в своем предприятии, вполне резонно считая, что кому как не им, бывшим хозяевам этих мест и непревзойденным лесным следопытам, участвовать в таких делах. Однако, раз за разом, он получал от князя Острова Грез Игвольфа, отказ. Средние дети Тура, не желали даже приближаться к своим древним городам. Даже Ратвольф, всегда и во всем поддерживавший Светозара, когда речь заходила о городищах, отказывался разговаривать. В конце концов, Великий князь беричей, оставил огненных волков в покое. С тех пор, отношения Турограда и Берева, слегка охладели, даже, несмотря на то, что жена Светозара, оставалась княжной Острова Грез, а их дочь Миролина, с малых лет жила и воспитывалась на родине средних детей Тура и дочерей Ипабога.
Необходимость выплеснуть свою негативную энергию, заставила Светозара приступить к очистке городищ немедленно и без поддержки жителей Острова Грез. Начать он решил с Огнеграда, первой столицы огненных волков. Великий князь поскорее желал избавить Светлый мир и Бориславское княжество от того, что увидел там, двадцать лет назад.
***
Дружина Беревского княжества, углубилась в бориславские леса. Все что произошло после, запечатлелось
В памяти Светозара, словно огненное клеймо. Трехтысячный отряд, спешился на опушке чащи. По желанию Великого князя, Беричские воины вступили под полог леса, на границе Щековского и Бориславского княжества, именно в том месте, где и экспедиция Светозара, спасаясь от преследования сакалов и скандов, два десятилетия тому. Прежде чем приступить к делу, беревский владыка, хотел мысленно вернуться к тем давним событиям, что бы почерпнуть в прошедшем, сил для свершений грядущего. Как и тогда, лошадей пришлось оставить на опушке. Для их охраны, Светозар выделил сотню дружинников. Отдав им, последние распоряжения и выслав вперед разведчиков, с замиранием сердца, Великий князь беричей, переступил границу леса. Почти трехтысячное войско, двигалось в полной тишине, лишь изредка нарушаемой потрескиванием сучка под ногой неосторожного воина, или легким позвякиванием оружия, а слух Светозара, казалось, покинул своего хозяина, что бы вернуться в прошлое на двадцать лет. В его ушах, стоял леденящий кровь посвист скандских и сакальских стрел, дикое гиканье кочевников, да яростный, захлебывающийся лай собак, настигающих свои жертвы. Из этого состояния, его вывел Трувор, озабоченный отсутствующим взглядом на лице повелителя. Сканд, шедший на шаг впереди князя, поравнялся с ним и потряс за плечо. Вернувшись к реальности, Светозар задал вопрос:
- Что случилось, Трувор?
- Великий князь, - командир телохранителей заговорил быстро и деловито, пытаясь, облегчение, снизошедшее на него, когда князь осмысленно взглянул в его глаза, - вернулись разведчики от границ Огнеграда. На ближайших подступах к городищу, покой и тишина. Следопыты немного прошлись по окраинам и не нашли даже следов присутствия лоргов. Скорее всего, стаи нежити отошло вглубь темного места. Не нравится мне это. - Трувор озабоченно погладил свою пышную и длинную как у всех скандов бороду.
- Не переживай, старый друг. - Голос князя был спокоен и холоден. - Сейчас раннее утро, время охоты лоргов прошло, поэтому язи отвели их на дальние дневные стоянки. Нежить не любит солнечного света. Все эти стоянки и укрывища язей, есть на наших картах. Их время заканчивается.
- Надеюсь, на картах отмечены все места. - Внутренне взмолился Трувор.
В это время, вернулся еще один разведчик, и сканд, поспешно поклонившись, нервно покусывая ус, отправился ему навстречу. Кроме самого Трувора, командира личной охраны Великого князя беричей Светозара Светлого, тройку его неизменных телохранителей, составляли Мечислав, как и сканд, один из воспитателей и постоянных участников всех его походов и начинаний, а так же, восемнадцатилетний сын Трувора и бывшей сенной девушки княгини Многокабанской Миры, Рады - Дарстейн, сменивший на этом посту, постаревшего Изяслава. Свое имя, Дарстейн получил в честь одного из сыновей князя Огненных волков Борвольфа, Дарвольфа, отдавшего свою жизнь, спасая от смерти дядю Светозара, Великого князя Твердислава. Однако же, оно, по настоянию отца, звучало на скандский манер. Высокое положение при князе Светозаре, Дарстейн заслужил благодаря своим собственным достоинствам, а не из-за давней дружбы повелителя беричей с его отцом. К шестнадцати годам, он даже немного перерос Трувора, хотя и не мог похвастаться отцовской шириной плеч. И все же, сил молодому воину было не занимать, поэтому, когда наступило время очередного набора в княжескую дружину, с честью прошел все испытания, а вскоре, вошел и в число ближних дружинников. Когда же Изяслав сменил меч воина на кафтан советника, лучшей кандидатуры для своей троицы Светозар найти не смог. Молодость и горячий пыл Дарстейна в этой команде, уравновешивались опытом и мудростью его отца и Мечислава, несмотря на отсутствие правой кисти, по-прежнему остававшегося сильнейшим клинком княжества. Давняя любовь Трувора к Раде, все же привела эту пару к замужеству. Годы, прожитые Радой на Острове Грез, пока Трувор вместе со Светозаром путешествовал к пещере Огненной колесницы и сражался на полях битв Светлого мира, почти уровняли их в возрасте. Эта разница, ранее представлявшаяся сканду непреодолимой, растаяв, подвигла его на женитьбу, которую он считал недопустимой для воина, связанного вассальной присягой. Однако же, несмотря на все шутки и подтрунивания друзей, Мечислава и Многокабанского князя Гремислава, брак состоялся, о чем ни сам Трувор, ни жена его Рада, вернувшаяся вместе с мужем в Берев и ставшая одной их приближенных Великой княгини Ладалины, ни разу за всю последующую жизнь не пожалели.
Неожиданно для себя, Светозар увидел черную траву Огнеграда. Сейчас, в яркий солнечный летний день, ее блестящие высокие стебли, казались еще более инородными в пышном зеленом лесу, чем той ночью, под проливным дождем. Удивление Великого князя, было вызвано не тем, что он увидел границы городища, он понимал - рано или поздно придется стать на черную траву, но тем, что это случилось так скоро, хотя на сей раз, они медленно шли, а не мчались сломя голову, как в прошлый. Князь резко выбросил вверх правую руку и авангард его армии, повинуясь условному жесту повелителя, остановился.
Еще до того, как они вошли под сень деревьев, Светозар разделил свое маленькое воинство на три равных отряда, каждый со своим собственным командиром. Правым крылом, руководил молодой Бориславский князь Владислав, на правах хозяина здешних мест. В этом отряде, большинство составляли дружинники их Бориславля, отлично знавшие прилегающие к Огнеграду территории, многие из них, не раз посещали и само городище, в качестве разведчиков. Левое крыло, вел княжеский воевода Бага-Иджил, один из сакальских князей, не пожелавших подчиниться Идильскому каганату. Вместе со своим родом, Бага-Иджил бежал из степи и просил прибежища у Великого князя беричей. Светозар, принял беглецов с одним единственным условием - Бага-Иджил, и все кто был с ним, обязывались отречься от Чернобога и поклониться Туру в золотом круге богов. Поскольку особого выбора у степняков не имелось, сакалы согласились. Так в беричских дружинах, появился отряд степных всадников. Центр, Светозар принял на себя. Сейчас, все три отряда, широким полукругом охватили границы Огнеграда. По замыслу Великого князя, они должны были выдавить всю встретившуюся на пути нечисть к центру городища. Все основные стоянки лоргов и укрывища язей, располагались именно с этой стороны, импровизированной черты, разделявшей темное место на две половины. Окружив нежить в центре, беричские дружины, методично ее уничтожат. Если окружение не состоится, то воины Светозара, продолжат теснить лоргов и язей к северо-восточным границам Огнеграда, где их уже ожидают заградительные отряды бориславских дружинников, на семьдесят процентов состоящие из лучников. Таким образом, зажав врага с двух сторон, Светозар завершить битву в свою пользу.
Поднятой рукой, повелитель Берева нащупал рукоять Турлинга за плечами. Меч, как всегда находился на своем месте. Слегка сжав рукоять пальцами, Светозар даже через латную рукавицу почувствовал странную, будто нервную дрожь божественного оружия. На мгновение, в его мозгу зародились сомнения в правильности принятого решения, но отступать было уже поздно, и размашисто опустив руку, князь достал из ножен дедовский меч. Лезвие ярко блеснуло на солнце и вслед за повелителем, все дружинники обнажили свое оружие. Мечи ударили о щиты, а воздух огласился древним боевым кличем беричей:
- Бер! Бер! Бер! Бер! Бер! - Скрываться далее, не имело никакого смысла.
Указав мечом в сторону Огнеграда, Светозар коротко приказал:
- Вперед! - И мягким боевым шагом вступил на черную траву.
Четыре часа, пробирался отряд Светозара по темному городищу, и за это время, им не оказали мало-мальски серьезного сопротивления. Все стоянки лоргов, отмеченные разведчиками на картах, оказались покинуты, как и укрывища язей. Только однажды, дружинникам Великого князя, удалось застать врасплох зазевавшегося язя, но прежде чем Светозар успел остановить их, в лесного колдуна всадили, по меньшей мере, три десятка стрел. Когда князь подскочил к поверженному телу, жизнь уже покинула грешное создание междумирья. Он расстроился. Чувствовалось - здесь что-то нечисто, а единственное существо, которое могло хоть что-то прояснить, сильно смахивало на дикобраза, только мертвого. Ничего не сказав, князь поднялся с колен и двинулся дальше. Трувор, понимавший своего повелителя без слов, отдал приказ не убивать одиночную нежить, а брать в плен, для допроса. Впрочем, такого случая им более не представилось. Еще через четверть часа, воинам Светозара встретилась довольно крупная стая лоргов, язей же, рядом не оказалось. Лорги, безмозглые создания, подчиняющиеся только зову своего голодного брюха и воле язей, вопреки обыкновению, не напали на людей, свой потенциальный обед, а пустились наутек. Воодушевленные бегством врага, дружинники с криками бросились догонять бегущих. Как не пытались Светозар, Трувор и Мечислав образумить их, вид мелькающих среди черных остовов деревьев спин лоргов, приводил беричей в неистовство. Поскольку два других отряда, не знали о погоне бойцов Светозара за стаей лоргов и продолжали идти медленно, в полукруге образовался разрыв, и чем дальше убегали дружинники Великого князя, тем шире становились бреши между частями его войска. Увлеченные в погоню своими собственными людьми, Светозар, Мечислав, Трувор и Дарстейн, бежали вместе с остальными, не в силах что-либо изменить. Обернувшись к Трувору, Великий князь бросил:
- Приготовьтесь. Сейчас начнется. Я чувствую это.
Он отстегнул от пояса глухой шлем с изображением первородного пламени, работу мастеров Острова Грез, одел и застегнул под подбородком. В этот момент, они услышали победный клич дружинников, наконец-то настигших врага.
- Дарстейн, подай сигнал Владиславу и Бага-Иджилу. - Приказал Светозар и сам вступил в битву.
Рядом с ним, защищая князя, справа и слева, сражались Мечислав и Трувор. Дарстейн немного задержался, что бы достать рог и трижды протрубить. Протяжный звук, гулко пронесся по лесу и затих, сменившись лязгом мечей и криками битвы. Молодой воин вернул рог на место, после чего присоединился к сражающимся товарищам. Яростный ритм сражения, необходимость защищать свою жизнь то клыков и когтей наседающей нежити, пьянящий вид вражеской крови, заняли все мысли Беревского князя. Он уже не задумывался о том, что происходит на расстоянии нескольких шагов то того места, где сражался сам, иначе бы заметил, что ответных сигналов то отрядов Бориславского князя и сакальско воеводы не последовало. Да их и не могло последовать, потому, что обе дружины, окруженные вчетверо, а то и впятеро превосходящими силами лоргов и язей, уже потеряв более половины воинов, поспешно отступали. Немного позже, Светозар узнает, что данные его разведки, указали сильно заниженную численность лоргов и язей в Огнеграде. Но даже это обстоятельство, не помешало бы беричам одержать победу, если бы не разветвленная сеть подземных галерей под городищем, позволявшая язям быстро перемещать большие стаи лоргов в нужные им места. Бегство первой стаи, показавшееся всем случайным, на самом деле, было хорошо спланировано. Все что за ним последовало, позволило лесным колдунам раздробить армию Великого князя, после чего, неожиданно напасть на все три отряда поодиночке, при необходимости направляя стаи нежити туда, где в них возникала наибольшая необходимость. Также много позже, Светозар узнает, что ни один воин из отряда Бага-Иджила, не вышел из черного городища, а из дружинников Владислава, спасся едва десяток, включая самого князя, получившего серьезные ранения, и вынесенного из Огнеграда на руках в бессознательном состоянии. Великий князь, сражался, убивая тех, кто вставал на его пути, однако вскоре заметил, что лоргов вокруг становится все больше и больше. А язей собралось не меньше четырех десятков. Они стояли в стороне от битвы и плели заклинания на неизвестном языке, заставляющие нежить вновь и вновь бросаться на мечи беричских дружинников. Обернувшись, Светозар заметил, что появилось несколько новых стай, общей численностью не менее тысячи. Выругавшись, он окликнул молодого сканда:
- Дарстейн, труби! - Дарстейн исполнил приказ, но ответа вновь не последовало.
- Проклятье! - Светозар, отрубил тянувшуюся к нему когтистую лапу. - Смени меня. - Он сделал молниеносный выпад, потом быстрый шаг назад, а Дарстейн занял его место в ряду сражающихся.
Теперь, Беревский князь оказался в кольце обороняющихся, среди дружинников ожидающих своей очереди сменить сражающихся бойцов. Вокруг его воинов, бушевало необозримое море голов напирающих лоргов.
- Мечи в ножны! - Приказал он находившимся в кругу воинам. - Берите луки, стреляйте в язей. Это наш единственный шанс. Давайте!
Мгновение спустя, засвистели стрелы. Луков оказалось не много, но выпустившие по пять, шесть стрел беричи, поразили около полутора десятков лесных колдунов, прежде чем те осознали всю опасность такого оборота событий. Часть лоргов, которыми управляли убитые язи, остались без контроля и тут же принялись пожирать тела убитых врагов и сородичей. Толпа нападавших смешалась, натиск на обороняющихся ослаб. Оставшиеся в живых лесные колдуны, отошли на безопасное расстояние, куда не доставали стрелы беричей, и оттуда пытались подчинить своей воле бесконтрольных лоргов, когда Светозар, скомандовал прорыв. К этому времени, он понял, что победа невозможна, и единственное, что им остается - спасать свои жизни. Однако он решил не отступать, а пробиваться вперед. На такую мысль, спасшую между тем жизни многих его дружинников, Великого князя натолкнуло то обстоятельство, что отряды Владислава и Бага-Иджила, не ответили на условный сигнал. По всей вероятности, они попали в засады. Лесные колдуны, не ожидавшие от людей подобного маневра, не некоторое время растерялись, что позволило чуть более чем четырем сотням воинов Светозара прорвать кольцо окружения, остальные остались в ловушке. Князь приказал бежать на северо-восток, туда, где находились заградительные отряды бориславцев. Лорги, почувствовав уменьшение сопротивления, с удвоенной силой набросились на оставшихся в кольце людей. В течение нескольких часов, язям не удавалось отвлечь их от кровавого пиршества. Своей смертью, оставшиеся в окружении, спасли жизни тем, кто вырвался. Их крики, еще долгое время доносились до убегавших, вызывая у них бессильный гнев и слезы отчаянья.
Почти сутки, князь Светозар с горсткой людей пробивался к границам Огнеграда. За это время, он успел убедиться в правильности выбранного им решения. Всего лишь несколько некрупных и неорганизованных стай лоргов, встретили они на своем пути. Когда же, наконец, перед ними предстала граница черной травы и показались силуэты воинов Бориславля, на Великого князя обрушилось со всей неумолимой тяжестью, жестокое осознание случившегося. У него подкосились ноги, и если бы не бежавшие ряжом Трувор с Дарстейном, подхватившие повелителя под руки, наверняка свалился бы на землю. Последние несколько сот шагов, телохранители тащили на себе почти бесчувственного князя. Выбравшись из городища, измученные беричи повалились на траву, и долго не могли ответить на удивленные и встревоженные вопросы бориславских дружинников. Светозар, прислонившись спиной к толстому стволу старого дуба, запрокинув голову, ушел в себя. Слезы горя, скорби и беспомощности, градом катились по его суровому лицу и обеспокоенным таким его состоянием Трувору и Мечиславу, никак не удавалось привести его в чувство. Перед глазами Великого князя, словно живая, стояла картина ужасной гибели его воинов в черном городище, а слух был наполнен шепотом лунного меча, то насмехавшегося над ним, то требовавшего свободы, а то обещавшего превратить поражение в победу. Но даже в такой трагический для себя момент, Светозар нашел силы, что бы отказаться от услуг Турлинга.
***
Сегодня, во время пира в тронном зале великокняжеских палат, когда Светозар восседал за главным столом на золотом троне, рядом с Ладалиной, воспоминания того черного дня, с новой силой вернулись к нему, отчаянно контрастируя с обстановкой покоя и веселья на празднике в честь богини Макоши. На несколько минут оторвавшись от своих раздумий, он услышал балладу, исполняемую старым сказителем:
То не Велес-бог, выгнал тучи на пастбища небесные,
То не Туров орел над землей парит,
То затмили солнце ясное, стрелы идильские,
Стрелы длинные, стрелы каленые.
А сидел тогда на престоле Беревском, велик князь Твердислав.
Он собрал дружины беричские,
От самого Ратиславля, до Многокабани далекой,
И повел на врага великого, врага злого, беспощадного.
Да не лишь идиль, супротив Твердислава стал.
Там и карлики Чернобоговы, там и псы Симаргаловы, там и люди северные.
И оставили беричи, свои земли многие,
Земли древние, земли вечные.
А полки темны, Чернобоговы, шли войной, да на Берев-град.
И пришел тогда, из земли чужой, долгожданный князь,
Долгожданный князь, князь потерянный.
То вернулся домой Творимиров сын.
С ним дружина бойцов, да невиданных,
А в дружине той, что боец, то волк,
Да не волк простой, а волк огненный.
Говорил ему Твердислав, таковы слова:
"Ты племянник мой, Светозар удалой,
Светозар удалой, Творимиров сын.
Встанем мы с тобой, да плечом к плечу,
Постоим с тобой, за честь беричей."
Но ответил князю Творимиров сын:
"Нужна сила моя, во долгом пути, пути дальнем, пути неизведанном.
А в конце пути, лунный меч лежит,
Он спасет от врагов, земли беричей.
И пошел Светозар, о восьми друзьях, сквозь леса Бориславские, сквозь реки брячиславские, да на Север дик.
Там в высоких горах, вечно снег лежит,
Вечно снег лежит, да не тает он.
Там нашел Светозар, лунный Туров меч,
Лунный Туров меч и его детей.
И вернулся он, да с мечом своим,
В поле дикое, поле зимнее, поле щековское.
А и шла на нем, битва жаркая,
Битва жаркая, битва кровавая.
И погиб уже Эдгар Регенский,
И погиб уже Дарвольф, огненный волк.
Да и князь Твердислав, чуть живой лежал.
И поднял Светозар, лунный Туров меч наверх.
И вернул Светозар, веру беричам,
Веру беричам, их союзникам.
И разбили они, рати темные,
Рати темные, рати великие.
Ну а Светлый князь, Творимиров сын,
Принял трон князей, стольнобереских.
Что бы службу служить, роду Берову,
Роду Берову, миру Светлому.
Сказитель замолчал, а Светозар снова задумался.
- Как у них все просто. Службу служить, роду Берову, да миру Светлому. - Он в сердцах тяжело вздохнул. - Если бы хоть кто-нибудь из них мог знать, чего стоили мне эти двадцать лет владения лунным мечом. Чего стоила борьба с искушением достать Турлинг из ножен и очистить Светлый мир от порождений и поклонников мира Темного. Даже смерть друга, даже гибель тысяч смелых воинов в темном городище, не заставили меня этого сделать.
Князь поморщился как от зубной боли. Улыбавшаяся до этого Ладалина, сидевшая по правую руку от повелителя беричей, бросила на него озабоченный взгляд, но он его даже не заметил. Внимание Светозара, отвлек вошедший в пиршественный зал Трувор. Появление сканда, отвечавшего за безопасность в великокняжеских палатах, могло вызвать только событие чрезвычайной важности. Пробравшись сквозь ряды пирующих, командир телохранителей приблизился к княжескому трону. Склонившись к уху Светозара, Трувор прошептал:
- Великий князя, - голос старого воина, оставался, спокоен как всегда, - прибыло посольство от царя Велимирича.
- Пусть проходят в зал. - Князь недоумевал, почему Трувор не решил эту проблему сам, а пришел спросить его совета. - Прикажи подготовить для послов места.
- Великий князь, - настойчиво повторил сканд,- посол Радамирич, просит немедленной аудиенции. На царство Хоривов, напали одновременно Восточная империя и королевство Ариев.
Светозар поставил на стол, поднятую было чашу с красным никепольским вином. Закусив губу и подумав секунду другую, обратился к Трувору:
- Отведи их в мою приемную. Я сейчас приду.
Сканд поклонился и ушел. На вопросительный взгляд Ладалины, Светозар ответил ободряющей улыбкой, впрочем, выглядевшей совершенно вымученной.
- Все одно к одному. - Мысли проносились в голове Великого князя, перескакивая друг через друга, мешая сосредоточиться на главном. - Переворот в Кесориполисе, гибель Конрада, неудача с очисткой Огнеграда от нежити. Не связанны ли эти события, с тем ночным сном, в котором лунный меч призывал кого-то, кто был избран его освободить?
Посидев еще немного, но, так и не сформировав на этот счет окончательного мнения, Великий князь беричей, поднялся со своего золотого трона и двинулся к выходу. За ним, словно тени за хозяином, возникли Мечислав и Дарстейн.
Светозар вошел в приемную, резко распахнув дверь. Быстрым, деловым шагом, он прошел к широкому дубовому столу, заваленному различными грамотами, свитками и документами, которые ему приходилось ежедневно рассматривать и подписывать, и сел в кресло. При этом, уже находившиеся в кабинете Трувор, Радамирич и сменивший меч телохранителя на пергамент, перья и чернила секретаря Изяслав, поднялись со своих мест. Сканд даже не успел представить повелителю хоривского посланца, когда тот, порывисто шагнув вперед, заговорил:
- Светлый князь! - Мечислав с Дарстейном, уже находившиеся за спиной Беревского владыки, напряглись и потянулись к эфесам мечей, но Светозар, легким мановением руки остановил их, после чего, внимательно всмотревшись в лицо хорива, попросил его:
- Давай отбросим формальности. Я знаю кто ты, а ты, кто я. Ты просил немедленной аудиенции, я тебя слушаю.
Немного смутившись, Радамирич продолжил:
- Плохие новости, Великий князь. Восточная империя и королевство Ариев, коварно напали на наше царство. Мой царь Велимирич, просит твоей помощи. Беричи всегда покровительствовали нашей маленькой, мирной стране. Нам самим, не выдержать войны не то что на два фронта, но даже с одной Восточной империей. Теперь счет уже идет на дни. Когда я уезжал из Хорива, рыцарям короля Роберта оставалось не более двух дневных переходов до нашей столицы. Даже если учесть, что царские дружины еще оказывают им сопротивление, арии уже наверняка осадили город. Им одним, конечно быстро Хорива не взять, но имперцы, хоть и продвигаются медленнее, все же очень скоро придут на помощь их армиям.
Хорив замолчал, с надеждой взирая на Великого князя. Светозар молчал, в это время лихорадочно размышляя. Лицо его оставалось бесстрастным, только легкое поглаживание левой руки, чуть выше запястья, выдавало возникшее у него волнение. Там, под рубашкой и кафтаном, скрывалась метка, оставленная ему в Огнеграде. Три глубоких следа от когтей лорга. Потом как всегда бывало в сложных ситуациях, его рука потянулась к рукояти Турлинга, но, вспомнив, что он не один, князь поспешно одернул ее.
- Садитесь все, мне нужно подумать. - Трувор, Изяслав и Радамирич, послушно исполнили повеление Великого князя. Продумав около пятнадцати минут в полной тишине, Светозар обратился ко всем:
- Собрать войско, способное остановить объединенные армии имперцев и ариев, а уж тем более привести его в короткий срок к Хориву, мы не сумеем. Скажи Радимирич, как объяснили Антонида и Роберт причины своего нападения на вас?
- Никак, Великий князь. - Хорив смущенно пожал плечами. - Ни один из наших послов, ни к ариям, ни к имперцам, не вернулся живым. Все наши вопросы остались без ответа. Хотя некоторые догадки у нас все же есть.
- Какие же? - Князь сделал приглашающий жест рукой, предлагая хориву высказаться.
- Похоже, это не простая война за территории. Они убивают всех, кто отказывается отречься от Тура и принять веру Спасителя. На плащах и щитах многих воинов, как ариев, так и имперцев, знак Спасителя - человеческое сердце, заключенное в треугольник. Среди солдат, много людей, принадлежащих к ордену воинов Спасителя, а к флагам Восточной империи и королевства Ариев, добавилось белое полотнище с изображением знака Спасителя. Это война за веру. В их армиях, нет ни одного наемника, только имперцы и арии.
- Интересно - Отозвался Светозар. - Однако же, они забыли, что беричи тоже исповедуют веру в богов Небесного мира, как и наши братья хоривы. Видно имперцы запамятовали, как позорно бежали, едва завидев беричских орлов на наших золотых стягах. Придется им напомнить. Но арии. Я простил им даже убийство своего друга, короля Конрада. Они уверяли меня в вечной дружбе. Думаю, они понимают, что это обида и Великому княжеству беричей. Даже, несмотря на то, что их народ был нашим союзником в Великой войне, я буду вынужден привести их в чувство. - Присутствующие внимательно следили за каждым его словом. - Изяслав, - секретарь поднялся, как только услышал свое имя, - собирайся. Сегодня же вместе с послами отправишься в Хорив. Подготовь необходимые грамоты для Антониды и Роберта, я подпишу. Трувор выделит тебе сотню моих личных телохранителей. Я надеюсь, ты сумеешь объяснить и тем, и другим, что с ними станет, если они не прекратят творить беззаконие на хоривских землях. Пять часов вам на сборы и по коням. Все. Все свободны. Оставьте меня в одиночестве.
Все вышли, и только Трувор задержался возле дверей.
- Послушай, Светозар! - Сканд обращался по имени к своему воспитаннику крайне редко, только в минуты, когда требовалось принять особо сложное решение. - Вели собирать дружины. Поверь старому воину, они нам понадобятся очень скоро.
Князь задумчиво погладил усы и бороду. Потом медленно поднял на Трувора взгляд.
- Нет, старый друг. Не сейчас. Впереди у нас поездка во Многокабань, за данью, и Ладалины на Остров Грез к Миролине. Думаю, что к тому времени, когда мы вернемся, все уже уладится, очень надеюсь. Иначе, война, и возможно не менее кровопролитная, чем со слугами Чернобога. Если арии и имперцы не отступят, я не пощажу никого. Ступай, Трувор, ступай.
Сканд глубоко вздохнул, покачал головой, вышел за порог и плотно затворил за собой дверь.
***
Спустя пять часов после этого разговора, ворота внешней стены великокняжеских палат распахнулись, и из них рысью выехал отряд, состоящий из сотни ближних княжеских дружинников, во главе с секретарем Светозара, Изяславом. Вместе с ними, находились и послы Велимирича. Вихрем, проскакав по городу и покинув его через западные ворота, они направились к переправе на реке Смоль, что бы оттуда, повернуть своих коней к столице Хоривского царства.
--
Глава 5: ПЛЕНЕНИЕ ЛАДАЛИНЫ
Под мерные удары весел об воду, флотилия беричских военных ладей и грузовых судов, направлявшаяся во Многокабань, весело бежала по спокойным волнам моря Чар. Хотя подходил к концу последний месяц лета, солнце грело еще по-прежнему сильно, играя яркими бликами на лазурной глади вод. По прикидкам Великого князя беричей Светозара, плывшего на свою родину за ежегодной данью, они находились примерно в полу дне пути от западной оконечности волшебного Острова Грез.
- Пора. - Решил он. - Мечислав. - Негромко позвал князь, стоявшего позади воина. - Подай сигнал кораблю Ладалины.
Мечислав отстегнул от пояса свой старый, окованный золотом охотничий рог тура и протрубил затейливую мелодию, привлекая внимание капитана ладьи, на которой находилась Великая княгиня.
- Суши весла! - Приказал Светозар. - Ставь!
Гребцы вынули весла из воды, но втаскивать на палубу и ставить вертикально не стали а, навалившись на них, продолжали удерживать параллельно морской поверхности. Великий князь подошел к борту и, ухватившись за поручни, внимательно наблюдал за приближающимся кораблем. Когда ладьи почти поравнялись, гребцы с судна Ладалины, сделали то же, что и их товарищи с флагмана. По инерции, ладья Великой княгини нагнала корабль Светозара, и они пошли параллельными курсами, а весла образовали между ними импровизированный мост. Перемахнув через поручни, Великий князь быстро пробежал по одному из весел, достиг лопасти и, легко перепрыгнув на весло соседней ладьи, взбежал на борт Ладалининого судна. Напряженно следившие за этой молодецкой выходкой повелителя Мечислав и Трувор, неодобрительно переглянулись. Опытным, убеленным сединой прожитых лет ветеранам, не нравился излишний, по их мнению, риск, которому постоянно подвергал себя Светозар, в отличие от юного Дарстейна, восхищенно взиравшего на ребячества князя. Как только Светозар спрыгнул на палубу, гребцы вновь опустили весла в воду и, подгоняемые ритмичными окриками кормчих, корабли рванулись вперед. Встретившись взглядом с Ладалиной, он радостно улыбнулся. Бег по веслам, привел Великого князя в доброе расположение духа, словно вернув в безвозвратно ушедшую юность и отодвинув на второй план печальные переживания последних месяцев.
- Ты мог свалиться в воду, а на тебе кольчуга. - Укоризненно заметила Великая княгиня, с замиранием сердца наблюдавшая за безрассудным поступком мужа.
- Не мог. - Беспечно отмахнулся от переживаний Ладалины Светозар, по старой привычке проверив, надежно ли держится перевязь с Турлингом. - Отмеченный повелителем богов Небесного мира, не может утонуть в такой близи от волшебного Острова Грез. - В его словах, лесной деве послышалась горькая ирония.
- Ты слишком сильно для берича надеешься на божественную поддержку. - Немного резко ответила она но, взглянув в смеющиеся, добрые с сеточкой морщин глаза мужа, тоже улыбнулась. - Прости, я очень волновалась за тебя.
Светозар взял Ладалину за руку и вместе они прошли на нос ладьи. Подставив лицо свежему морскому ветру, развевавшему их сдерживаемые только княжескими обручами длинные волосы и ощущая на коже волнующее сочетание соленых водных брызг с горячими лучами полуденного солнца, они несколько минут простояли молча. Очень часто, они не нуждались в разговоре, чтобы понять друг друга. Слова им заменяло единение душ.
Однако флотилия двигалась быстро, и подходило время прощаться. Светозар повернулся к Ладалине и первым нарушил молчание:
- Ну, вот и все. Подумай еще раз, стоит ли плыть на Остров Грез? Я чувствую, происходит что-то неладное. Многое может измениться за те три недели, которые я проведу во Многокабани. Вместе с нашим флотом, ты будешь в безопасности.
- Во всем Светлом мире, сейчас нет места более безопасного, чем Остров Грез. - Возразила Ладалина.
- Да, конечно, - неуверенно согласился Великий князь, - но мне было бы гораздо спокойней, останься ты со мной. - Он с надеждой всмотрелся в глаза жены.
- А как же Миролина?
Вопрос лесной девы, не оставил у Светозара и малейших сомнений относительно ее решения, но все же по инерции, он продолжил свои попытки отговорить Ладалину от путешествия на родину:
- Миролина уже достаточно взрослая девушка, а по меркам Светлого мира, так и вовсе. Остров Грез, как это не печально для меня, ее родной дом. К тому же, она человек только по внешним признакам, по сущности же, она лесная дева. Как и всех твоих соотечественниц, Тур с Немизой наградили ее долгим сроком жизни в благословенно краю. Думаю, она легко сможет пережить лишних пять лет разлуки с тобой.
- Дело не только в Миролине, но и во мне. - Печально заметила Ладалина. - Наша дочь, проживет на Острове Грез и без меня, но я не могу жить без волшебного острова, без великой силы его густых лесов. Один месяц в году, это ведь не так много, Светозар.
Великий князь сдался.
- Да, немного. Ты права. - Он еще немного помолчал, собираясь с мыслями. - Ну что ж. - Светозар провел рукой по лицу и вымученно улыбнулся. - Раз ты решила, то так тому и быть. Поцелуй от меня Миролину и скажи, что отец очень ее любит...
- Ты мог бы на обратном пути в Берев, посетить Туроград и сам все ей сказать. - Оборвала его фразу княгиня.
- Мы с тобой уже не раз обсуждали этот вопрос, и ты знаешь мой ответ. - Князь нахмурился. - Я вырос на Острове Грез, и люблю его почти так же сильно, как любой огненный волк или лесная дева, но наши разногласия с владыкой Игвольфом и другими твоими братьями, сейчас непреодолимы. - Лицо Светозара приняло жесткое выражение. - Прости.
- Не обижайся на братьев, любимый. - Ладалина ласково дотронулась до плеча мужа. - Игвольф запретил огненным волкам участвовать в расчистке мест темной силы, потому, что средние дети Тура и дочери Немизы, уже многие тысячелетия, стараются забыть о том ужасе, что наполнил наши древние грады. Он прав. Огненным волкам, нет места в темных городищах.
- Я не просил военной поддержки Острова Грез. - Резко ответил Светозар. - я надеялся только на помощь следопытов и картографов огненных волков. Из-за их безразличия, погибли сотни людей, а еще сотни, стали нежитью, еще более увеличив опасность темных городищ. - Предупреждая возражения жены, князь продолжил. - Однако не будем об этом. Остров Грез, несмотря на наши личные отношения с князем Игвольфом и его братьями, по-прежнему остается стратегическим союзником Великого княжества беричей. Поэтому передай владыке Игвольфу и владычице Ксенолине, мои искренние заверения в дружбе. - Княгиня немного подождала, надеясь, что Светозар передаст свои приветствия и братьям, а в особенности Ратвольфу, но Беревский повелитель ограничился лишь официальными формальностями. - Тебе пора, Ладалина. Мы и так уже удалились от западной оконечности острова. До скорой встречи. - Великий князь обернулся к гребцам. - Суши весла! Ставь! - Вновь обернувшись к жене, он ободряющее улыбнулся и покивал. - Передай привет Хаби!
Дождавшись, когда гребцы двух кораблей, соорудили для него весельный мост, Светозар резко развернулся и, не оглядываясь, твердым шагом двинулся к борту. Уже оказавшись на палубе флагмана, он послал Ладалине еще один прощальный взгляд и незаметно для окружающих, помахал ей рукой.
***
Два часа спустя, ладья Великой княгини, вошла в странную, широкую полосу густого тумана, совершенно необычную для летнего времени в этих широтах. Ясный, теплый день, сменился противной мелкой моросью. Командир телохранителей сопровождавших Ладалину, в ее путешествии - Сикиргайло, принес княгине тяжелый непромокаемый плащ. Накинув капюшон на голову, и поудобнее укутавшись в плотную ткань, лесная дева устремила свой взор в сторону очарованной земли, пытаясь внутренним взглядом пронзить этот необычный туман.
***
Ну, что там, Зутунг?
Императрица требовательно потрясла своего некроманта за плечо, но салнит не обратил на жест хозяйки никакого внимания. Его губы, как и за мгновение до этого, продолжали беззвучно двигаться, сплетая заклинания. Наблюдавший со стороны за волнением Антониды, Роберт Регенский, усмехнулся в усы и поднял правую бровь. Заметив это, императрица фыркнула и гневно отвернулась. Находившийся неподалеку от них Валерий, державший под мышкой боевой шлем с длинным красным плюмажем, был занят собственными мыслями и не обращал на троицу никакого внимания. Король ариев, облаченный в элегантные кованые доспехи поверх легкой кольчуги, в белом с королевским гербом плаще, откровенно любовался стройной фигурой Антониды, словно зверь в клетке, мечущейся по носовой боевой платформе флагманской галеры. Еще два десятка имперских кораблей, покачивались на волнах, выстроившись в линию и перекрывая западный путь к Острову Грез. Блестящий черные волосы императрицы, украшал императорский венец, а длинное белое платье с широкой алой окантовкой, открывало ищущему взгляду не только точеную шею, но и хрупкие плечи, и изящные руки. Зутунг, наконец, закончил и обернулся к ожидающим его рассказа заговорщикам.
- Ну же, Зутунг, говори!
Нетерпение Антониды неудержимо прорывалось наружу. Ее и Роберта планы, вступали в завершающую стадию. Волшебник, позволил себе, еще несколько мгновений, насладиться явным волнением своей хозяйки и скрытым под маской насмешливого бесстрастия, возбуждением ария, а потом ответил:
- Ладья лесной девы, отделилась от флотилии беричского князя. Она уже вошла в поставленную мной туманную завесу. Через час, мы их увидим.
- Слава Спасителю! - Облегченно вздохнула Антонида. - Валерий! - Военный регент не ответил. - Валерий! - Настойчиво повторила императрица.
- Оставь его в покое. Антонида. - Предложил Роберт. - Наш Валерий, занят размышлениями о собственной чести, том предмете, который у нас с тобой, отсутствует полностью. Я сам обо всем позабочусь. Роджер, - обратился он уже к своему оруженосцу, барону из Лура, - позови нам капитана.
Через несколько минут, Роджер вернулся вместе с имперским офицером. Салниты императрицы расступились, пропуская обоих к монархам.
- Мастер Гордей, - как всегда с лучезарной улыбкой начал король ариев. - будь так добр, прикажи выкатить катапульты и собери абордажную команду. Да, и не забудь просигналить о том же на остальные галеры.
Едва заметным движением кисти, Роберт Регенский отпустил капитана. Имперец, ударив кулаком правой руки по нагрудной кирасе, удалился. Вскоре, суматоха подготовки к бою, захватила как сам флагман, так и все остальные суда имперской флотилии.
***
Неожиданно вынырнув из туманной дымки, беричская ладья оказалась лицом к лицу с галерами Антониды. По-прежнему стоявшая на носу Ладалина, заметила их первой.
- Сикиргайло. - Окликнула она начальника охраны. - Передай капитану, пускай просигналит требование пропустить нас.
Однако приказ Великой княгини, потерял актуальность, так и не исполнившись. Все двадцать галер, во главе с флагманом, рванулись вперед. Одновременно с этим, они начали обстреливать корабль Ладалины каменными ядрами. Зажигательные снаряды, императрица запретила использовать, опасаясь вызвать на беричском судне пожар, в котором могла случайно погибнуть и лесная дева - главный объект нападения. От камней же, ее наверняка спрячут телохранители. Совершенно не готовые к сражению беричи, давно привыкшие к тому, что даже одиночному кораблю Великого княжества, галеры Восточной империи уступали дорогу, даже не успели выкатить свои катапульты. В первые же секунды, ладья получила несколько серьезных пробоин чуть выше ватерлинии и начала зачерпывать воду. К Ладалине, все еще находившейся на носу судна, прибежал бледный как полотно Сикиргайло:
- Великая княгиня, Вам нужно спуститься в каюту. На палубе сейчас воцарится настоящий ад.
Ладалина обратила на воина удивленное и наполненное гневом лицо.
- Ели этим сумасшедшим недостаточно беричского орла на нашем флаге, поднимите стяг Острова Грез. Надеюсь, это их образумит. Мы уже почти вошли в Прибрежные воды.
- Хорошо, Великая княгиня, - согласился командир телохранителей, - хорошо. - Он видел, что в возбуждении, Ладалина не понимала сути происходящего. - И все же, Вам лучше спуститься в каюту.
Почти силой, Сикиргайло удалось свести ее вниз и запереть дверь на наружный засов.
В это время, морское сражение, если так можно назвать нападение двух десятков галер на одну небольшую ладью, подходило к концу. Ядрами снесло мачту, переломало большую часть весел и руль. Судно Ладалины, потерял возможность маневра и управления. Оставшиеся в живых гребцы, парусная команда и телохранители Великой княгини, готовились принять бой с абордажными командами сразу двух имперских кораблей. Имперцы приближались уже не спеша, прекрасно осознавая, что добыча уже не сможет ускользнуть. Вскоре, забросив веревки с кошками и притянув ладью к бортам своих галер, легионеры Антониды высыпали на палубу беричского судна. В течение четверти часа, все было кончено. В плен не брали никого.
Солдаты императрицы еще добивали раненых беричей, когда сама Антонида, вместе с Робертом и Зутунгом, перебралась на борт ладьи. Корабль Ладалины, получивший ужасающее количество пробоин, не шел ко дну, только благодаря канатам, намертво соединявшим его с имперскими судами.
- Валерий! - Громко позвала императрица, стараясь перекрыть крики убиваемых и стоны раненых. - Валерий!
Военный регент появился из толпы легионеров, расчищающих от трупов дорогу к дверям каюты. Его кираса, была сплошь залита кровью, своей и вражеской, а шлем, ранее украшенный великолепным красным плюмажем, лишился своего украшения и со стороны больше походил на избитый в походах котелок для приготовления нехитрой солдатской пищи, чем на элемент доспеха имперского полководца. Валерий не отвечал на призывы Антониды. Оживление, пришедшее в бою с необходимостью отстаивать свою жизнь, вновь сменилось полнейшей апатией. Вид убийства раненых и беспомощных беричей, вызвал у него тошноту. Отбросив в сторону щит и меч, сбросив с головы искалеченный в битве шлем, он побрел в сторону двух монархов, открыто наслаждавшихся результатом своей победы. Пройдя мимо салнитов, на этот раз не задиравших его, Валерий очутился прямо напротив Антониды и Роберта. Игнорируя выжидательный взгляд императрицы, он не торопясь, вытер тыльной стороной ладони кровь, сочившуюся из раны на лбу и застилавшую глаза, и только после этого, взглянул на своих союзников.
- Что с тобой, Валерий? - Злобно зашипела Антонида. - Ты меня слышишь?
- Слышу. - Устало прошептал полководец.
- Где лесная дева? Она жива?
- Не знаю. Ищите ее сами.
Не обращая внимания на грозные окрики императрицы, ничего не отвечая и не оборачиваясь, Валерий отошел к борту, уселся на корточки, облокотившись о доски заграждения и запрокинув голову, постарался нечего более не видеть и не слышать.
К императрице и королю ариев, приблизился один из центурионов, командовавших абордажем.
- Лучезарная императрица, - офицер склонил голову, - той, которая нужна тебе, нет среди мертвых беричей на палубе.
- Зутунг! - Антонида в бешенстве обернулась к некроманту.
- Она на корабле. - Спокойный скрипучий голос волшебника, не оставлял никаких сомнений, что его обладатель, хотя бы самую малость опасается гнева владычицы Восточной империи.
- Зутунг прав. - Неожиданно вступил в их разговор Роберт. - Лесная дева там. - Арий взглядом указал на запертую дверь в каюту.
- Ломайте! - нетерпеливо потребовала Антонида.
Подоспевший по приказу центуриона десяток легионеров, подобрав крупный обломок мачты, принялся, как тараном, методично долбить толстую деревянную дверь, поскольку, открыв внешний засов, солдаты удостоверились в существовании внутреннего. Ударе на тридцатом, стальные пластины, удерживавшие засов, лопнули, и дверь с треском отворилась. Несколько раз, качнувшись на хорошо смазанных петлях, она осталась открытой.
- Вперед!
Центурион уже собирался исполнить краткое указание императрицы, когда вмешался Зутунг.
- Подождите. - При звуке его неприятного голоса, легионеры замерли словно завороженные. - Она же волшебница. Людям опасно разговаривать с ней. По крайней мере, сейчас, пока я не сломил ее волю и не связал тело заклинаниями. Давгар.
Некромант, не оглядываясь, обратился к командиру салнитской стражи императрицы. Тот молча дал знак еще двум своим воинам и все вместе, они скрылись в дверном проеме каюты. Ожидая с минуты на минуту появления Ладалины, Зутунг выступил вперед, чтобы в случае необходимости защитить Антониду и Роберта, магическим щитом от чар лесной девы. Ждать пришлось недолго. Салнитские стражники во главе с Давгаром, вели Великую княгиню беричей и принцессу Острова Грез, крепко держа за руки. Ладалина не сопротивлялась. За несколько секунд, она поняла, что воины, пришедшие за ней, не живы в полном смысле этого слова, а значит, ее не удастся применить к ним свое искусство волшебства. Все, что касалось некромантии, находилось на Острове Грез, под строгим табу. Заметив напряженную сосредоточенность ушедшей в свой внутренний мир лесной девы, чародей императрицы, наконец, расслабился и даже слегка улыбнулся - искусство оживления мертвых и борьба с живыми мертвецами, явно были ее неподвластны.
- Приветствую Великую княгиню беричей.
Вполне серьезно поздоровалась Антонида с Ладалиной. Спокойствие жены Светозара, слегка смутило привыкшую к смирению поверженных врагов императрицу. Лесная дева ничего не ответила. В этот момент, она переступала через труп Сикиргайло, лежавший прямо возле порога каюты, пронзенный тремя тяжелыми пиллумами легионеров. К тому же, она давно почувствовала присутствие на ладье другого волшебника и, укрывшись за маской спокойствия, лихорадочно пыталась блокировать свой мозг от внешнего воздействия, однако от Зутунга, это не сокрылось, и даже повеселило некроманта.
- Лесная колдунья, не станет говорить с тобой, императрица. - Проскрипел маг. - Чего не скажешь обо мне. Правда не сейчас и не здесь. - Поспешно добавил он.
Неожиданно резко выбросив вперед правую руку, волшебник цепко ухватился за правое плечо Великой княгини и зашептал заклинание. Лицо Ладалины исказила судорога мучительной боли, так и застыв на нем странным параличом, распространившемся и на все остальные члены ее тела, полностью обездвижив его. Лесная дева покачнулась, но салниты Антониды, успели ее подхватить.
- Отнесите ее на галеру императрицы. - Властно отрезал некромант. - Все остальное потом, Лучезарная Антонида. - Передразнил маг напыщенное обращение имперцев к своей повелительнице.
Антонида метнула в него рассерженный взгляд, но промолчала.
После того, как салниты исполнили приказ своего волшебника, императрица и Роберт, вместе со своей свитой, вновь перешли на борт имперского флагмана.
- Курс на Плисконес - Походя, бросила Антонида, проходя мимо капитана Гордея.
Вскоре, на всех судах императорской эскадры, закипела работа. Поднимались паруса, застучали барабаны, засвистели бичи надсмотрщиков, рабы спускали весла в воду. На обеих галерах, удерживавших на плаву искалеченную беричскую ладью, перерубили, связывавшие их с судном Ладалины, наполненном мертвецами, канаты и они медленно отошли от гибнущего, в спокойных волнах моря Чар, корабля. Потом гребцы синхронно опустили весла в воду, и вся флотилия отправилась в свое недолгое путешествие к Плисконесу.
***
Не успели еще мачты имперских кораблей скрыться за горизонтом, а морская пучина, уже поглотила скорбные останки ладьи и людей, отдавших свои жизни, за странное, но удивительно прекрасное существо с волшебного Острова Грез, бывшее их Великой княгиней, навсегда похоронив все следы случившегося, ласковым летним днем, злодеяния.