— Ты перестал писать стихи, - сказал он мне, укоризненно глядя сквозь пламя вина в бокале.
— Мои стихи колышут пустой мир. В них пользы нет. Зачем песку стихи? – я плотнее запахиваюсь в свой черный бархатный плащ. Что там у меня под плащом? Кто я… еще?
— В твоих силах оживить любой из миров, - глаза моего гостя смотрят выжидающе, выжимают из моих уст ответ. Что скажешь на это, сказочник?
— Но мой мир пуст, - в бездне глаз вспыхнула цепочка бессильных разрядов — злобных, но бессильных. Я уже привык.
— Ты рано себя хоронишь. Ты можешь, - собеседник резко подается вперед, чтобы не пропустить… Что?
— Зачем? – воздух вместе со словом разочарованно слетает с губ и тает. – Зачем тебе это нужно?
— Мне? – удивление удивительно правдиво. – Это не мне нужно. Догадайся кому.
— А если он не хочет? – молчание выглянуло из углов, застыло в нерешительности и вылезло целиком, заполнив собою комнату.
— Несущий свет зажал огонь рукой? Не жжет огонь, украденный тобой? – голос задрожал от едва сдерживаемой обиды.
— Стыдись, ты испугал мою тишину.
— Ты рано себя похоронил, - собеседник встал и поставил на столик бокал с недопитым вином. – Я не умею убеждать того, кто лишь из глупости упрям, - взяв с того же столика свою шляпу, гость нахлобучил ее на голову.
— Мой мир сгорел от этого огня, что ты меня так просишь показать.
— Мы все строили песочные замки и горевали, когда их рушила вода. Но стоит из-за этого сдаваться? Ведь неудача лишь приносит мудрость. Я ухожу теперь, я все сказал, - и гость растаял также тихо, как и появился.
Мое лицо посетила задумчивость. Каков стервец, заставил меня думать.
— Уж если не хочу былое ворошить, никто не запретит мне новый мир создать.
Я попытался еще плотнее запахнуться в свой плащ, но тот, кто был под ним, уже не хотел прятаться.