Уши были, лапы все четыре, а вот хвост… Не было хвоста. Отрубили его, чтобы, так сказать, улучшить породу. А что там улучшать – лайка она и есть лайка. И хвост у нее – только украшение.
Купили мы его на Птичьем рынке за 5 рублей. За это наша бабушка называла его «пятерошником».
Поехали мы с сыном за рыбками, а когда уходили из дома, жена многозначительно приложила согнутую ладонь к уху и намекнула:
- Посмотрите там такого.
Конспирация. Семилетний сын не должен был знать о наших намерениях.
Еще у ворот рынка нам продемонстрировали щеночка – серенького, маленького и невзрачного. Хоть все они такие маленькие всегда вызывают симпатию, но этот не произвел на нас впечатления. Это была девочка.
- А вот ее братик, - и хозяин вынул из сумки другого щенка. И мы сразу поняли, что этот - наш. Он был белый с черной головой. На спине и у начала хвоста черные пятна. То, что у него нет хвоста, мы разглядели только дома.
Собак с таким окрасом я видел несколько раз. Именно белых с черной головой, белой полоской на лбу и двумя черными пятнами. Очень стойкие гены. Да что там объяснять: Белка (а может быть Стрелка), которая еще до Гагарина улетела в космос, выглядела точно, как наш. Так что наш пес в каком-то дальнем родстве с этой космической собакой. И я тоже поэтому могу гордиться своей причастностью к освоению околоземного пространства. (Если не считать того, что 20 лет работал с металлом, который потом оказывался в космосе).
Купили мы «мальчика». И это обстоятельство послужило основанием тому, что какое –то время спустя, когда сын научился писать, он написал рассказ о том, как мы покупали собаку. В этом рассказе несколько раз упоминалось слово «сомец».
Нашего «сомца» мы назвали Пират. Хотели назвать Гек, потому что в соседнем подъезде жил приятель сына, и у него была собака Чук. Чук и Гек. Но эту идею быстро отвергли. Пират имя более звонкое, да к тому же что-то морское.
Щенок жил в коридоре. Утром надо было очень осторожно двигаться в сторону выключателя, так как кругом были лужи.
Конечно, многие заботы легли на меня. Я решил, что собаку нужно пораньше выводить (или выносить, так как по лестнице спускаться вниз он боялся), пока он не успел налить. Я заводил будильник на шесть утра. Но как только он звонил, «сомец» вбегал в комнату и на середине ковра устраивал лужу. А потом радостно вилял обрубком хвоста. Такой у него выработался условный рефлекс.
На кровать, диван, тахту собаке было категорически запрещено забираться. Но если его мячик оказывался на тахте, он имел право дотянуться до него. Если хотя бы одна нога оставалась на полу, считалось, что он не залез.
Сын придумал способ вытирать пыль под тахтой. Для этого туда запускали теннисный мяч, и Пират, залезая за ним, естественно, пыль собирал, впрочем, оставляя там свою шерсть.
Пес оказался на редкость умным. Он легко поддавался дрессировке, Давал лапу, служил, сидел с сахаром на носу, пока ему не говорили можно. Знал даже команду «умри». Услышав такой приказ, он ложился на спину, поднимал все 4 лапы и замирал.
-Смотри, Рома, - говорила своему 7 летнему шалопаю соседка по даче, - какой послушный Пират, не то, что ты.
Я всегда удивлялся, как собаки понимают. Нет, даже не слова, мысли, намерения хозяина. Я много раз проделывал такой эксперимент. Вот, например, сажусь я на табуретку и начинаю обуваться. Время – когда мы обычно ходим гулять с ним. Но сейчас я его не возьму. Мне надо уйти по делам. Собака не реагирует.
Но если я также молча одеваюсь, чтобы идти с ним, он начинает ходить мимо, тыкаться мордой, и ждет, когда я возьму поводок. Тут уж он свои эмоции проявляет полностью.
Все, наверное, знают анекдот, как один говорит другому:
-Бывают собаки умнее хозяев.
-Да не может быть.
-Точно говорю, у меня у самого была такая собака.
Наш, конечно, был умным, но не умнее меня. Хотя бы по тому сужу, что он любил лежать на нашей постели, когда нас не было дома. Лежать на постели было запрещено категорически. Поэтому, заслышав поворот ключа в двери, он тут же слезал и с невинным видом встречал нас. Мы то сразу обнаруживали его проступок по остаткам шерсти на покрывале. А вот он своей черной башкой не мог сообразить, что шерсть его выдает. А ,может быть, и догадывался, но стряхнуть шерсть не успевал.
Летом, когда жена с сыном уехали на юг, а я остался с Пиратом один, возникла проблема куда деть собаку, когда мне срочно нужно было ехать в командировку.
Хорошо, что мой сослуживец вошел в положение.
- Отвези ты его к моей теще на дачу. Ей богу, ему там будет хорошо. Она очень любит и кошек, и собак.
Так я и сделал. Долго мы ехали на электричках с пересадками – в метро же с собакой не поедешь.
Когда я оставил пса любезнейшей Марье Петровне и уходил, у меня было состояние, что я предал друга и бросаю его. Как ему объяснить, что все это временно, и мы расстаемся не навсегда. Он лежал, положив морду на землю, комары безжалостно впивались ему в нос, а он смотрел на меня умными грустными глазами, и как будто говорил: «Что же ты меня бросаешь?». Его даже не нужно было привязывать, чтобы он не побежал за мной. Он все понимал и смирился с тем, что так надо.
Лето прошло. Жил он у Марьи Петровны прекрасно. Сытно. И даже разрешалось ему забираться на кровать.
Но вот кончилось лето, и М.П. уехала с дачи. Пирата привезли в Москву. Зять М.П. ехал на машине почти мимо нашего дома. Уговорились, что я выйду на Ленинградское шоссе и встречу их. Так я и сделал.
Как же он был рад, когда увидел меня!
К сожалению, начался дождь. Мы с Пиратом шли домой под проливным дождем. Он покорно шел рядом. И я буквально чувствовал, что он счастлив, если это понятие можно применить к оценке собачьих эмоций.
За свою долгую собачью жизнь он только один раз укусил человека. Мою племянницу, пятилетнюю Машу. Она с родителями пришла к нам в гости. А в это время наша сборная по хоккею играла с канадцами. Это было время, когда все поголовно болели. Мы все с напряжением смотрели игру по телевизору. И когда наши забросили шайбу, мы все дружно заорали «Гол!!!». Пират испугался и, видимо решил, что надо кого-нибудь укусить в этой чрезвычайной ситуации. И куснул Машу. Впрочем, не сильно. Да и как его винить за это?
Зато его неоднократно кусал мой младший сын, когда ему было два года. Пират приходил к нам жаловаться, и жена шла к ребенку и вытаскивала у него изо рта белую шерсть.
Последние два лета Пирата отправляли в деревню к свекрови моей сестры. Там он пользовался всеобщей любовью. Там и помер. На 14-м году жизни. Когда его увозили из дома в последний раз, он никак не реагировал на наши прощальные возгласы. Сел в машину и отвернулся. Видимо, чувствовал, что больше мы не увидимся…
Не прошло и года, как у нас появилась другая собака. Но это уже другая история.
13.11.2006