Двое стояли на темной улице в тусклом свете фонаря. Был конец апреля, шёл сильный дождь с ветром, и почти никого не было на улице, за исключением собаководов и нашей странной пары. Редким прохожим могло показаться, что это старуха со стариком ворчливо обсуждают непогоду, или же нашли время поругать власть. Но на самом деле это была молодая пара, парень и девушка (правда в довольно странной одежде, годов 80-х), они очень сосредоточенно смотрели друг на друга и очень тихо о чем-то переговаривались. Их слова еле можно было отличить от звука дождя, даже если подойти очень близко к ним, но они этого и добивались.
Девушка передела парню какой то свёрток, и почти в этот же момент раздался грохот и сверкнула яркая вспышка. Она осветила их лица, и на них можно было прочитать боль и удивление. Странная пара слилась в объятии и, застыв на мгновение, начала медленно валиться на мокрый асфальт. А дождь все продолжал стучать свою грустную мелодию, казалось, он усилился, теперь он ещё и делал красные разводы, совсем как художник «новой волны».
Странная и непонятная картина предстает перед читателем, что это за люди и что они там делали, да и сверток какой то странный, а вспышка. Ну не буду разогревать любопытство, а перенесу вас в прошлое, не далекое, но все же прошлое.
Итак, мы находимся за три дня до событий описанных выше. Москва, точнее ее окраина, спальный район и обычный панельный шестнадцатиэтажный дом. Этот дом ничем не отличается от других сотен, а может и тысяч, таких же домов. В его подъездах так же разрисованы стены, на полу и в углах разводы, скорее всего, мочи, и витает тот странный запах присущий нашим подъездам. Но в этом подъезде живет один парнишка, он ничем не примечателен, но это только на первый взгляд. О нем и пойдет мой рассказ.
Узнав, что через три дня ему придется уехать из города, из страны, причем очень далеко и… нет, не надолго, навсегда, он суетливо бегал по квартире, разыскивая телефонную трубку, чтобы связаться с ней, сообщить эту ужасную новость.
Найдя телефон, парень набрал ее номер, но тут же сбросил звонок. Он нажал одну из многочисленных кнопок аппарата, чтобы высветился последний набранный номер, но все никак не решался нажать кнопку вызова: «Она расстроится! Очень расстроится! Но как бы я того ни желал, она не может лететь со мной!» Он решительно нажал на кнопку и приложил трубку к уху, пристально вслушиваясь в длинные гудки.
Резкий телефонный звонок будто запустил сложный внутриквартирный механизм: из ванной выглянула усталая мама и, крикнув свое обычное: «Возьмите трубку, я в ванной!», вновь скрылась за хлопнувшей дверью. В соседней комнате шумно всхрапнул и перевернулся с боку на бок отец, уже успевший задремать на диване. А она, сидя за своим письменным столом, в своей комнате, потянулась за стоящей чуть правее нее трубкой.
- Алле… - более чем равнодушно произнесла она.
- Нам надо встретиться – обычно, услышав родной голос, она начинала расцветать, у нее появлялось ощущение окрыленности, но сейчас его тон напряг ее, - я уезжаю. – от этих слов у нее душа в пятки ушла. По его голосу не похоже было, чтобы речь шла о веселых летних каникулах на даче. Да и какая, к черту, дача?! У его семьи ее никогда и не было!
- Когда? – очень тихо, будто утомленно, произнесла она.
Он взглянул на часы. Время уже перевалило за полночь, - Теперь уже послезавтра. В три. В нашем парке, - его удивило ее хладнокровие, но вида не подал. Просто назначил встречу, даже не спросив, как у нее дела. Да и сейчас обоим это показалось бы неуместным.
Сразу же распрощавшись, ребята отправились в кровати. Слово «спать» здесь ни к чему, ведь ни один из них, так и не смог сомкнуть глаз. Раздумья и переживания тяготили обоих. Парню было горько от одной мысли о разлуке с ней навсегда, девушке тоже с трудом давалось осознание того, что она теперь долго не увидит своего любимого человека. «А если не долго? А если никогда?!!» - эта мысль не давала ей покоя следующие два дня, но она твердо для себя решила, что разговоров никаких до встречи не будет.
Каждому из ребят до парка было добираться минут сорок.
Парень большую часть пути шел пешком, на ходу обдумывая, что именно он скажет своей подруге, как сможет оправдать то, что происходит.
Девушка же ехала до места встречи на метро. За пазухой она держала неопределенной формы сверток небольшого размера, который прижимала к себе крепче каждый раз, когда какой-нибудь человек оказывался с ней рядом. Думаю, не стоит вам объяснять, как выглядит московское метро в будний день около трех часов дня. Вы и сами прекрасно знаете это более-менее спокойное время – время господствования БОМЖей на станциях и в вагонах. Не стоит вам напоминать и о характерном запахе, наполняющем замкнутое пространство, этом приторном смешанном запахе застарелых кожаных сидений и затхлости, оставленный еще с ночи все теми же подозрительными членами нашего, не побоюсь, общества.
Увидев ее в противоположенном конце дорожки, он постарался взять себя в руки, но у него это получалось крайне неубедительно. Холодно поцеловав ее в щеку, он взял ее за руку и сказал: «Пойдем».
Следующие несколько часов они провели в полнейшем молчании, прогуливаясь по центральным улицам большого города то выходя на яркие просторные площади, то путаясь в укромных несвойственных центру города закоулках. Он оттягивал момент начала неминуемого разговора, а она продолжала прижимать к груди свой сверток.
Вечер наступил внезапно и набирал силу крайне настойчиво. Это впечатление закреплялось еще и тем, что на небе очень быстро стали собираться тучи. Закапал мелкий дождик, но уже через полчаса он превратился в шумный холодный ливень. Именно это природное явление заставило наших ребят остановиться. Они посмотрели на небо, а потом друг на друга. В глазах обоих читались тоска и страдание, в горле стоял ком, не дававший начать разговор, а на губах застыли слова непроизнесенных просьб. Но вот он сделал неуверенный шаг к ней навстречу и немного наклонился, чтоб хоть чуточку прикрыть ее от дождя и лучше видеть ее лицо. Ему было безумно тяжело видеть это выражение обычно ярких и сияющих, а сейчас сероватых и потускневших глаз. Они стояли посреди улицы, и заметить их можно было лишь благодаря бледному свету старого фонаря.
Его губы зашевелились, по чему можно было понять, что он все-таки переборол себя и начал говорить, но ни слова было не разобрать, потому что переговаривались они очень тихо, их голоса сливались с шумом дождя.
Наступила пауза и они долго стояли неподвижно, просто любуясь друг другом: дождевая вода струйками стекала по лицам и завораживающе блестела на ресницах. Наконец, девушка медленно и осторожно вынула руку из-за пазухи и раскрыла ладонь. На ней лежал уже небезызвестный нам сверток, который она протянула парню. И тут же раздался страшный грохот, и сверкнула яркая вспышка. Она осветила лица ребят, и на них можно было прочитать боль и удивление. Последнее, что успели сделать парень и девушка – это обняться. И, застыв на мгновение, пара начала медленно оседать на мокрый асфальт. Когда они пропали из виду, буквально слившись с блестящим от воды и света фонаря асфальтом, сложно стало не заметить полыхающую витрину магазина, напротив которого они стояли.
Встревоженные прохожие сгрудились вокруг двух тел, так и остававшихся в замке цепких окоченевших рук. Кто-то вызывал скорую и милицию, кто-то сокрушенно качал головой, кто-то, не желая иметь отношения к произошедшему, разворачивался и уходил домой, а у кого-то на глазах можно было увидеть и слезы.
Приехавший на место происшествия человек в милицейской форме, осмотрев залитые дождем, но еще тлеющие остатки магазинчика, равнодушно произнес
- Никаких следов намеренного покушения. Случайность – он слегка передернул плечами. Его коллеги уже «разлучили» тела влюбленных и теперь стояли, многозначительно переглядываясь и не желая верить своим глазам: вместо привычных им боли и страха, ужаса и шока на лицах жертв они видели улыбки. Они видели сияющие голубые глаза девушки и глубокий мужской взгляд карих глаз, ямочки на ее щеках и чуть обнаженные его белоснежные зубы.
Справившись с недоумением, сосредоточенные судмедэксперты погрузили тела в машины, строгий милиционер подобрал лежавший у его ног сверток (ему сказали, что тот вылетел в момент взрыва из рук девушки), сел в свою машину, и они неспешно колонной направились прочь от этого ужасающего места, впрочем, как и остальные свидетели. По дороге инспектор разорвал промокшую бумагу, в которую было бережно завернуто что-то мягкое. Это оказалась просто игрушка. Прочитав открытку, прилагавшуюся к ней, он понял, что за улыбка играла на устах обнаруженных ими молодых людей. Только он, как и никто на этом свете, так никогда и не узнал, что прямо перед тем, как парня оглушил жуткий грохот и ослепил ярчайший в его жизни свет, он сказал своей девушке:
- Знай, я никогда не смогу жить без тебя…