В январе 2003 г. состоялся первый официальный визит премьер-министра Японии Дз.Коидзуми в Россию. Центральное место в программе визита заняли проведенные 10 января в Москве переговоры японского премьера с Президентом РФ В.Путиным, по итогам которых было подписано Совместное заявление о принятии российско-японского «Плана действий». В документе отмечается необходимость развития двусторонних отношений в различных областях, включая взаимодействие на международной арене, сотрудничество в торгово-экономической области и других сферах, а также переговоры по мирному договору. В.Путин выразил убеждение в том, что принятый План действий «должен создать необходимые условия: условия добрососедства, сотрудничества и взаимодействия во всех областях, представляющих обоюдный интерес» [1].
Визит Дз.Коидзуми в Россию вызвал в России, Японии и других странах всплеск прогнозов до начала визита, комментариев во время его осуществления и выводов «по свежим следам» после его окончании.
Среди оценок, сделанных до сих пор, встречаются и чуть ли не ликующие, и высокие, но выдержанные в серьёзном рабочем тоне, и совсем неуверенные, которые оценками-то назвать затруднительно. Примером первого типа может служить то, что в газете правящей в Японии Либерально-демократической партии раздел с материалами о результатах визита Коидзуми был дан под общим заголовком «Строительство новой эпохи в японо-российских отношениях» [2]. Директор Института мировой экономики и международных отношений РАН академик Нодари Симония также пишет: «Начало внешнеполитического года отмечено событием, которое по праву может рассматриваться как официальное начало новой эпохи в российско-японских отношениях» [3]. Для иллюстрации оценок второго типа лучше всего обратиться к мнению Президента В.Путина. По его словам, «эта встреча имеет особое значение для развития отношений между нашими странами. …Большое значение мы придаём и подписанию Совместного заявления о принятии «Плана действий»… Я убеждён, что реализация поставленных в «Плане действий» задач позволит вывести российско-японские отношения на новый уровень» [4]. Далеко идущий прогноз делает А.Дугин, советник председателя Госдумы по проблемам геополитики и национальной безопасности, лидер движения «Евразия»: «Сближение Москвы с Токио усиливает потенциальный евразийский блок. …Но по сути исподволь готовится база нового многополярного мира, существенно ограничивающего всевластие США» [5]. Мнение третьего типа выразил, в частности, Вестник Русского экономического общества, где сказано: «На наш взгляд, сложно однозначно позитивно или негативно оценить итоги состоявшегося визита японского премьера» [6].
Очевидно, что сейчас, набрав определенную дистанцию во времени, можно оценить сказанное и написанное об этом событии ранее и более взвешенно представить себе, что же, собственно, произошло и принесет ли произошедшее какие-либо реальные результаты.
Суть проблемы мирного договора. Из трёх отмеченных В.Путиным и Дз.Коидзуми областей двусторонних отношений остановимся на переговорах по мирному договору. Отсутствие мирного договора между Россией и Японией негативно отражается на общем состоянии двусторонних отношений, в том числе на торгово-экономических отношениях, развитие которых весьма нужно нам, особенно для социально-экономического подъема Сибири и Дальнего Востока. Очевидно, что главным препятствием на пути к заключению мирного договора является несовпадение подходов российской и японской сторон к территориальному вопросу, разрешение которого, по общему пониманию сторонами, должно быть зафиксировано в договоре.
Территориальный вопрос существует вокруг находящихся во владении России так называемых четырех островов – Итурупа, Кунашира, Шикотана и Хабомаев. Один из них – Хабомаи – называется островом условно и представляет собой группу островков. Япония ставит условием заключения договора возвращение, как говорят там, Россией Японии этих четырех островов, которые у нас называют Южными Курилами, а в Японии – северными территориями, причем такую позицию японского руководства поддерживают широкие массы населения страны. Многие россияне полагают, что Россия не должна передавать Японии ни одного из этих островов, и российское руководство не может не учитывать такое общественное мнение.
История вопроса такова, что может быть разделена на события спорные и бесспорные. Так, доказать, кто – русские или японцы – первыми открыли эти острова, описали их и освоили, практически невозможно. Но бесспорно, что царская Россия несколькими договорами с Японией признала, что острова принадлежат Японии, и до 1945 года они никогда за всю свою историю не принадлежали России или Советскому Союзу. Во время второй мировой войны Сталин договорился с западными союзниками, что СССР вступит в войну с Японией и после войны получит эти острова. Однако бесспорно, что Советский Союз вступил в войну с Японией в нарушение советско-японского пакта о нейтралитете, а присоединение этих островов к Советскому Союзу было совершено Советским Союзом односторонне и не получило международно-правового оформления в каком-либо договоре. Предмет еще одной дискуссии состоит в том, что при заключении в 1951 году Сан-Францисского мирного договора с Японией, который СССР не подписал, Япония отказалась от Курильских островов, а затем стала и по сегодняшний день продолжает утверждать, что четыре спорных острова не являются частью Курил. Это утверждение практически невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть, тем более, что в Сан-Францисском договоре не указаны географические пределы Курильских островов, от которых Япония отказалась. Теоретически можно представить ситуацию, в которой признается, что Россия владеет четырьмя островами неправомерно и должна их отдать, но Япония от них отказалась и принять их не может.
В 1956 году была подписана Совместная советско-японская декларация, равносильная международному договору или закону. По ней Советский Союз обязался передать Японии по заключении мирного договора Шикотан и Хабомаи – два меньших по территории и обладающих меньшими ресурсами из четырех спорных островов (Хабомаи ныне безлюдны). И это – несомненная обязанность России; кстати, Декларация обязательна для выполнения и Японией. В последнее время обе стороны рассматривают Декларацию как базовый юридический документ в данной области. Однако японская сторона трактует Декларацию так, словно по ней Россия должна передать или, как говорят в Японии, возвратить Японии все четыре острова, хотя такой записи в тексте Декларации нет.
Визит Дз.Коидзуми: не стала ли проблема мирного договора менее актуальной? В прогнозах, комментариях «по ходу» и выводах сразу же после визита звучали предположения, что проблема мирного договора будет на переговорах двух лидеров задвинута «в дальний угол», и утверждения, что так и получилось. Думается, что всё это глубоко ошибочно. Обе стороны по-прежнему придают этой проблеме, включая территориальный вопрос, важное значение, и такая оценка не ослабляется различием в подходах к способу разрешения территориального вопроса.
Газета правящей в Японии Либерально-демократической партии в разделе об итогах визита Коидзуми пишет, что Путин в беседе с министром иностранных дел Японии Ёрико Кавагути во время ее визита в Россию в октябре 2002 г., а целью поездки г-жи Кавагути была подготовка январского саммита, говорил, что отсутствие мирного договора с Японией поистине достойно сожаления, без преувеличения горько, печально [7] (обратный перевод с японского может повлечь некоторые неточности, но тональность не вызывает сомнения).
В ходе январского саммита проблеме мирного договора было уделено большое внимание.
Прогресс российско-японских отношений в политической сфере находится с динамикой всех остальных двусторонних отношений во взаимосвязи, которая и сложна и проста одновременно. Безусловно, прав заместитель министра иностранных дел РФ А.П.Лосюков, говоря, что «для того, чтобы решить проблему пограничного размежевания (с Японией – В.Е.), …нужно значительно повысить уровень наших отношений по всем направлениям» [8]. Развитие торгово-экономических, культурных и других отношений, конечно, способствовало бы решению территориального вопроса. Но нельзя забывать и о влиянии этого вопроса на вышеназванное развитие, и уж никак нельзя считать, что на фоне проблем иного рода проблема мирного договора может утратить свою остроту или «затеряться» среди них.
Премьер-министр Коидзуми говорил и о том, что территориальный вопрос не будет мешать развитию отношений в других областях, но он сказал и следующее: «…у наших стран есть большой потенциал развития отношений. Однако в действительности реализована лишь небольшая часть этого потенциала. Одной из причин такого положения вещей является наличие территориальной проблемы. …Если бы удалось преодолеть существующее в наших отношениях «негативное наследие прошлого», то мы смогли бы в полной мере использовать потенциал развития отношений между нашими странами» [9]. Это было сказано в «Курчатовском институте», а в интервью РИА «Новости» он высказался следующим образом: «Россия и Япония не могут вывести отношения на качественно новый уровень, обходя стороной проблему заключения мирного договора» [10].
Президент Путин сказал на пресс-конференции, что по проблеме мирного договора стороны «подтвердили важность последовательного продолжения диалога и поиска путей достижения договоренности. Такое решение должно быть взаимоприемлемым и всесторонне учитывать интересы наших стран и народов». Он заявил о необходимости учета, «в результате каких событий и каких решений эти острова оказались под российской юрисдикцией». Этот тезис трактуется по-разному, и можно полагать, что президент имел в виду и вступление СССР в войну против Японии с нарушением договора о нейтралитете, и то, что Ялтинские соглашения не могут рассматриваться как международно-правовые акты. Как отметил В.Путин, российская сторона согласилась с настойчивым предложением японской стороны, «чтобы в основу дальнейшей работы (над мирным договором – В.Е.) был положен весь комплекс договоренностей, достигнутых за последние годы». По словам президента, он согласен с тем, что «не может быть достигнуто справедливое урегулирование без учета» всего этого комплекса [11]. Речь идет о Совместной декларации СССР и Японии 1956 г., Токийской декларации 1993 года, Московской декларации 1998 г., заявлении Президента РФ и премьер-министра Японии по проблеме мирного договора 2000 г. и иркутского заявления Президента РФ и премьер-министра Японии о дальнейшем продолжении переговоров по проблеме мирного договора 2001 г.
В подписанном двумя лидерами Совместном заявлении подтверждается «решимость... по возможности скорее заключить мирный договор путем решения вопроса о принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи и достичь таким образом полной нормализации двусторонних отношений на основе достигнутых до настоящего времени договоренностей» [12].
Саммит и мирный договор: прогнозы до и отклики после саммита. Значение, приданное проблеме мирного договора на январской встрече, было отмечено общественностью и прессой России. Так, указывалось, что «главной интригой встречи стало обсуждение возможности заключения мирного договора, увязанного с территориальным спором» [13]. Отмечалось приоритетное место территориальной проблемы: Сергей Агафонов писал, что «без компромисса по ключевой проблеме двусторонних отношений – территориальной – продвижение вперед в российско-японских делах невозможно» [14]. За передачу Японии четырех островов выступил депутат Мосгордумы М.Москвин-Тарханов. Он предлагает комплексную программу гарантий проживающим на островах россиянам и России в целом со стороны Японии в случае передачи островов последней – вплоть до предоставления гражданам, остающимся на островах, широкой автономии [15]. Борис Макаренко из Центра политических технологий считает, что территориальный спор между Россией и Японией не может быть решен ни силой, ни компромиссом, и объясняет невозможность компромисса ментальной противоположностью двух наций; он видит единственный путь к разрешению спора в передаче Японии спорных островов [16]. Здесь хотелось бы возразить автору и выразить уверенность в том, что компромисс возможен в виде передачи Японии Хабомаев и Шикотана на основе обязательств по Декларации 1956 года, а передача всех четырёх островов не имела бы под собой прочного международно-правового основания. О необоснованности японских претензий на полностью четыре острова писал Всеволод Овчинников [17]. Правда, по его мнению, Токио в своих настояниях не может ссылаться на Симодский трактат 1855 года, ибо этот акт был перечеркнут нападением Японии на Порт-Артур в 1904 г., «а по традициям международного права государство, нарушившее международный договор, утрачивает основание на него ссылаться». Однако здесь не всё так просто. Существует авторитетное мнение специалистов, согласно которому война не влечет автоматического аннулирования договоров, существующих между воюющими сторонами [18]. Овчинников пишет, что «экстремизм при подходе к территориальному спору не только бесперспективен, но и контрпродуктивен, прежде всего для японской стороны… Ибо он может… побудить Москву вернуться на позиции советских времен: никакого территориального вопроса не существует». Видимо, экстремизм плох для любой стороны, а для того, чтобы реанимировать в территориальном споре логику холодной войны, Россия должна по всем основным параметрам «вернуться на позиции советских времен», да и хорошо ли таким образом припугивать японскую сторону?
Не остался без внимания и позитивный характер достигнутых результатов – подтверждение стремления активизировать переговоры по заключению мирного договора, причем на основе всех документов, заключенных между Россией и Японией ранее, при сохранении верности Декларации 1956 года, «от которой некоторые российские политики предлагали отказаться». Разумно оценивалась степень продвижения вперед: «В вопросе по островам спорящие не продвинулись, хотя обоих лидеров это не особо расстроило, так как прорыва никто и не ждал» [19].
Следует отдельно сказать о прозвучавшем в ряде случаев мнении, согласно которому «Япония получит Южные Курилы. Этот вывод следует из заявления президента России, которое было сделано по итогам переговоров… Решение давнего территориального спора найдено и оно полностью удовлетворяет японскую сторону. …Единственное, чего не сказал Путин – так это прямого признания того, что острова должны быть возвращены Японии, но все сделанные им заявления более, чем красноречиво свидетельствуют о намерении Кремля решить эту проблему ценой не популярных территориальных уступок» [20]. Здесь осталось без внимания существенное расхождение между настояниями Японии о передаче ей всех Южных Курил и тем, что российская сторона, в чем можно быть уверенными, в состоянии признать правомерность передачи под японскую юрисдикцию только части Южных Курил – Хабомаев и Шикотана, как этого требует Декларация 1956 г. Подобное признание на сегодняшний день не может, увы, быть решением, удовлетворяющим японскую сторону. В свете вышесказанного рассказы, будто «по неофициальным сведениям, которые появились в прессе, Россия готова передать Японии сначала два из четырех островов, а потом и оставшиеся» [21], выглядят не только необоснованными, но даже провокационными.
Встречались и высказывания, занижавшие значение проблемы мирного договора в повестке дня саммита и утверждавшие, что «островная проблема отходит на второй план» (обозреватель Андрей Ильяшенко) [22], «на «большой» встрече практически не шла речь о территориальной проблеме» (губернатор Сахалинской области И.П.Фархутдинов, входивший в состав российской делегации на саммите) [23], Путин и Коидзуми «старались не концентрироваться на проблеме принадлежности четырёх Курильских островов» (обозреватель Елена Евстигнеева) [24].
Ряд организаций и наблюдателей дали негативную оценку проявленного на саммите подхода к проблеме мирного договора и к территориальному вопросу, используя как официально прозвучавшие формулировки, так и собственные предположения, а также не упуская случая еще раз повторить свои аргументы о недопустимости какого бы то ни было положительного отклика на японские территориальные претензии.
Позиция профессора МГИМО С.Лузянина, выступившего 13 января 2003 г. по «Маяку», была обозначена вполне ясно: «государство не должно отдавать свои территории», «мирный договор с Японией России особо и не нужен», поддержание Японией в России надежд на обильные инвестиции по заключении мирного договора есть «лукавство», территориальный вопрос, «как это ни цинично звучит, просто необходим политической элите Японии» из внутриполитических соображений. Скрытой угрозой прозвучала реплика о том, что «никакой политик – Путин ли в новый президентский срок, либо другой президент – не рискнет играть в подобные игры», то есть не отважится на передачу Японии двух островов.
Открыто грозил «нынешнему президенту» тем, что если он «за спиной у сахалинцев и курильчан что-то сотворит», его постигнет утрата президентского кресла, приговор и проклятие народа, депутат Государственной Думы И.А.Ждакаев в интерактивном диалоге с аудиторией [25]. Территориальный вопрос он рассматривает как «вымышленный, созданный на пустом месте политиканами», то есть игнорирует массовую поддержку в Японии официальной позиции японской стороны. Он ссылается на Ялтинские соглашения, не принимая во внимание их характер как соглашения о намерениях, предполагающего международно-правовое закрепление в будущем (чего, как известно, не произошло). О Декларации 1956 года Ждакаев говорит, что «она не работает сегодня». Уважаемый депутат констатирует «незнание основ в вопросах международной политики самого министра иностранных дел России Иванова, который заявил об отсутствии зафиксированной в международно-договорном порядке границы с Японией». По счастью, Иванов разбирается в международном праве лучше Ждакаева, и не только Иванов: как отмечает обозреватель Андрей Ильяшенко, «у России юридически оформленной границы с Японией нет» [26].
Как говорится в Вестнике Русского экономического общества, «не вызывает никаких сомнений то, что решение о возможной передаче островов Японии в корне противоречит национальным интересам России» [27]. И далее следует стандартное перечисление уже многократно повторенных и многократно опровергнутых тезисов о том, что «Южные Курилы имеют стратегическое значение для нашей страны. С военной точки зрения их утрата приведет к частичной потере контроля над Охотским морем и соответственно снижению возможностей для развертывания сил Тихоокеанского флота России в оперативных местах базирования по причине перехода к Японии возможности осуществлять контроль над стратегически важными проливными зонами. …С экономической точки зрения утрата Курильских островов приведет к потере основного района обеспечения страны морепродуктами. …Потеря островов нанесет существенный удар по национальному престижу страны. …Создастся прецедент территориальных притязаний для других стран, что фактически станет началом процесса пересмотра итогов Второй мировой войны. …Появится проблема размещения и трудоустройства российских граждан, проживающих на островах. …Возможно падение авторитета власти в глазах общественности. Могут возникнуть проблемы психологического характера (появление чувства унижения национального достоинства), аналогичные настроениям в России после поражения в русско-японской войне 1904-1905 гг., что грозит серьезной дестабилизацией обстановки в стране в целом. …В результате передачи, российско-японские отношения вряд ли изменятся в дальнейшем в лучшую сторону». В публикации Вестника утверждается, что «для России в подписании мирного договора в общем-то нет никакой необходимости».
Авторы Вестника намечают и конкретные меры по дезавуированию результатов саммита в данной области: «В настоящее время, по нашему мнению, необходимо возобновить активное обсуждение «курильского» вопроса в Государственной Думе с целью выяснения позиции России в свете последних переговоров с японской стороной, для чего следует пригласить в Думу министра иностранных дел РФ И.Иванова. От Государственной Думы, как и во время прошлого обсуждения в марте 2002 г., в текущий момент многое зависит». Понятно, во что должно вылиться это «выяснение позиции».
23 января 2003 г. Сахалинская областная дума приняла заявление в связи с принятием российско-японского Плана действий [28]. В заявлении собрано всё основное, что в Плане действий относится к территориальной проблеме, выдвинут ряд обвинений в адрес Президента Путина (в дальнейшем отходе от «правового миропорядка», установленного Ялтинским и Потсдамским соглашениями, капитуляцией Японии и Сан-Францисским договором, в продолжении «линии территориальных уступок Горбачева и Ельцина» и т.д.) и провозглашена неизменность позиции Сахоблдумы по отношению к деятельности по подготовке «так называемого мирного договора, цель которого – недопустимые территориальные уступки».
Что касается коммунистов, то «ЦК КПСС предлагает Государственной думе денонсировать статью декларации 1956 года, где говорится о передаче Японии Малой Курильской гряды» [29].
О создании необходимой обстановки вокруг спорных вопросов. Приведенные выше и подобные им добросовестные заблуждения и сознательные искажения на тему мирного договора достаточно распространены в нашем обществе, превратившись в тормоз на пути к полной нормализации двусторонних отношений. В «Плане действий» говорится, что сторонами «осуществлен комплекс мер по разъяснению общественности обеих стран важности поступательного развития российско-японских отношений и заключения мирного договора». Из конкретных форм названы форумы и семинары. Думается, что подобных мер было мало, а формы оказались недостаточно эффективными, не доходя до широких масс общества. Ныне РФ и Япония договорились продолжать «усилия по разъяснению общественности обеих стран важности заключения мирного договора и поступательного развития двусторонних отношений во всех областях, включая совместную подготовку и распространение соответствующих информационных материалов» [30]. Хотелось бы надеяться, что допущенные недостатки на этот раз будут учтены.
Говоря, что реализация задач «Плана действий» – это «налаживание сотрудничества и взаимодействия по всем, в том числе и по очень чувствительным областям» и что «этой цели нельзя добиться, если не относиться друг к другу с уважением» [31], Президент Путин признал и чувствительность проблемы мирного договора и, в то же время, возможность сотрудничества и взаимодействия в связи с этой проблемой, а также подчеркнул значение взаимного уважения как необходимого условия для достижения результатов.
Российская сторона будет стремиться к тому, чтобы «российско-японские отношения были лишены всяких раздражающих элементов», заявил В.Путин [32]. О том, что здесь просматривается определенная установка, говорит и следующее высказывание официального представителя МИД РФ: «Сейчас, когда Россия и Япония более не разделены линией политической конфронтации, являются членами клуба развитых стран, когда существует немало сближающих нас факторов в международной обстановке, у нас появилось больше возможностей подходить к обсуждению темы мирного договора по-деловому, не отвлекаясь на эмоциональную риторику» [33]. Не означает ли отказ от «раздражающих элементов» и «эмоциональной риторики» отбрасывание именно той ложной аргументации псевдопатриотического толка, которую нынешние противники разрешения территориального вопроса и проблемы мирного договора унаследовали от Громыко и иже с ним? Пока что, к сожалению, вместо уважения к позиции оппонентов депутат Ждакаев с гордостью говорит, что для него лично территориальной проблемы нет, и рассказывает, как на встрече с японцами – бывшими жителями спорных островов «сказал жестко: вы эти острова не получите». Он призывает учесть, «как подписывали ряд документов на Ялтинской конференции», в том числе «великий руководитель великого государства Иосиф Сталин» [34]. Словом, назад к советско-имперской внешней политике.
В том же январе, что и российско-японский саммит, вручалась общенациональная телевизионная премия «ТЭФИ». В номинации «Журналистское расследование» лауреатом стала Елена Масюк с авторской программой «Акватория восходящего солнца», содержащей откровенно антияпонские мотивы, в том числе перепевы избитых несостоятельных утверждений по поводу территориального спора, и вызвавшей при выходе на экран достаточно сильные возражения зрителей.
Однако магистральный путь развития нашей страны состоит в том, что пусть не всегда заметно, но новая Россия и её граждане приобретают опыт политической демократии во внутрироссийской жизни, что положительно влияет и на отношение государства, общества и людей к внешнеполитическим проблемам.
Российский Комитет XXI века провел детский конкурс на лучшую работу «Что мы знаем о Японии». В работах, занявших призовые места, в частности, говорится: «Опыт Японии – многогранный и многообещающий. Его заинтересованное изучение в нынешнем столетии и возможное применение поможет увеличить число точек соприкосновения двух «загадочных душ» – русской и японской»; «в нашем прошлом есть много того, что содействовало и содействует на пути к сближению наших народов, а в наших перспективах Россия и Япония могут успешно развивать это направление в своей внешней политике» [35].
Перейдем от детей к взрослым. Фонд перспективных исследований и инициатив (неправительственная некоммерческая исследовательская организация) вместе с Институтом мировой экономики и международных отношений РАН подготовил внешнеполитический прогноз, в котором, в частности, говорится: «Подтвердив свою приверженность Совместной советско-японской декларации 1956 г., Россия заняла безупречную позицию по проблеме пограничного размежевания». Дается весьма разумная и резко отличающаяся от распространенных шаблонных советов «подальше от острых проблем» рекомендация «попытаться перенести акцент отношений с Японией с экономического сотрудничества на политическое взаимодействие по максимально широкому кругу проблем». Видимо, к последним относится и проблема мирного договора, и здесь вызывает сомнение тезис авторов прогноза о том, что «у РФ появляется шанс устранить или по крайней мере серьезно ослабить увязку улучшения двусторонних отношений с урегулированием “территориальной проблемы”» [36]. Поддерживая этот прогнозный документ, известный ученый В.Шейнис пишет: «Приверженность советско-японской декларации 1956 года – признак цивилизованного подхода к внешнеполитическим обязательствам» [37].
На фоне леденящих душу заклинаний некоторых российских деятелей о готовности Японии отобрать у России спорные острова силовым методом нельзя не обратить внимания на то, как нормальным образом развиваются двусторонние связи оборонных ведомств. Так, сразу же после январского саммита российские министр обороны С.Иванов и министр иностранных дел И.Иванов встретились с г-ном Сигэру Исиба – начальником Управления обороны Японии. По словам министра обороны, «если говорить о системе ПРО на театре военных действий, то мы готовы сотрудничать с Японией» [38]. Министр иностранных дел «с удовлетворением отметил высокий уровень и растущую интенсивность военных контактов между Россией и Японией», а тематика создания ПРО ТВД в АТР обсуждалась на встрече в МИДе «в духе открытости, свойственном российско-японскому диалогу» [39]. В итоге становится слишком трудным поверить в злокозненные приготовления Японии к вооруженному захвату «северных территорий».
Саммит, торгово-экономические отношения, содействие развитию рыночной экономики в России, рыбное хозяйство. Одним из весомых результатов январского саммита стали «серьезные договоренности между Россией и Японией по трубопроводу Ангарск-Находка» [40], то есть о сооружении нефтяного трубопровода, ориентированного на японский рынок. Как пишет в «Ведомостях» Елена Евстигнеева, «политическое потепление может принести России весомые экономические дивиденды: Токио обещает Москве самую деятельную помощь в строительстве нефтепровода Ангарск – Находка стоимостью $5 млрд» [41]. В правительственных, предпринимательских и общественных кругах России активно обсуждаются два варианта нефтепровода – Ангарск-Находка и Ангарск-Дацин: первый для транспортировки нефти покупателям в Японии и других азиатских странах, второй – заканчивающийся в Китае. По имеющимся данным, японская сторона настаивает на реализации первого варианта. 17 февраля 2003 г. лидер думской фракции «Отечество – Вся Россия» Вячеслав Володин заявил послу Японии: «Лично я считаю более предпочтительным прокладку нефтепровода до Находки, как это и обсуждалось в ходе последнего раунда российских переговоров на высшем уровне» [42].
В «Плане действий» предусмотрено взаимодействие сторон в целях эффективного оказания Японией технического и интеллектуального содействия России, в том числе по линии Японских центров, что способствует развитию рыночной экономики в России. Решено активизировать работу в направлении скорейшего подписания нового Меморандума о деятельности Японских центров, который определит, в том числе, их возможные функции в системе двусторонних торгово-экономических связей. Этим бесспорным признанием положительной роли центров и расширением их деятельности начисто опровергаются злопыхательские утверждения, будто при создании центров «их основной задачей было оказание финансовой помощи в подготовке кадров, готовых в будущем лоббировать японские интересы как экономического, так и политического свойства» [43].
Тяжелое социально-экономическое положение на Южных Курилах, отсутствие эффективных результатов вливания государственных средств специально для исправления этого положения, нераспорядительность – а порой и коррумпированность – ответственных лиц разного уровня, постановка некоторыми из них личных интересов над потребностями общества и государства и другие подобные факторы способствуют созданию условий для активной деятельности контрабандистов в сфере рыбного хозяйства. Хотя японская сторона принимает определенные меры для пресечения такой деятельности, в пособничестве ей замешан и ряд японских предпринимателей. Что же касается российской стороны, то трудно рассчитывать на коренное изменение обстановки усилиями последней в свете информации о ликвидации преступными элементами генерала погранслужбы, руководившего подразделениями на Сахалине и Курилах, об аресте по обвинению во взяточничестве главного инспектора охраны рыбных ресурсов Южнокурильского бассейна, о подозрениях в совершении уголовных преступлений, предъявляемых руководителям Госкомитета по рыболовству, и т.д., и т.п.
Для законопослушных рыбопромышленников, ведущих промысел в тамошних водах, есть смысл заниматься не противодействием выполнению Декларации в части, касающейся территориального вопроса, тем более что исторический процесс остановить невозможно – Декларация и в этой части рано или поздно (скоре всего – достаточно рано) будет выполнена, а сосредоточить свои возможности на содействии выработке такого варианта мирного договора, который максимально сохранил бы позиции российского рыболовства в акватории передаваемых островов. На месте незаконопослушных рыбопромышленников следовало бы осознать приближение неотвратимого конца «лафы» и примкнуть к законопослушным, чтобы не оказаться вообще вне круга потребителей «пирога».
+ + +
Перед январским саммитом Коидзуми сказал: «Я направляюсь с визитом в Россию с твердой уверенностью в том, что мы с президентом Владимиром Путиным сможем придать новое дыхание российско-японским отношениям» [44]. Нет оснований ни считать, что положено начало новой эпохи двусторонних отношений, ни утверждать, что стороны предприняли очередную демонстративную акцию для вуалирования застоя этих отношений. Новое дыхание действительно придано, но нужно, чтобы оно не прервалось. Как сказано в «Плане действий», РФ и Япония «будут энергично продолжать процесс поиска взаимоприемлемого решения проблемы заключения мирного договора» [45]. Если поиск даст результаты, то «политическая «разрядка» в отношениях между Москвой и Токио может привести к прорыву в сфере экономики» [46].
[1] www.mid.ru, 10.01.2003.
[2] "Дзию минсю", 7-14 января 2003 г.
[3] "Деловые люди", январь-февраль 2003.
[4] www.mid.ru, 10.01.2003.
[5] "Известия", 22.01.2003.
[6] Русское экономическое общество – Вестник от 18 января 2003 г., www.ress.ru.
[7] "Дзию минсю", 7-14 января 2003 г.
[8] www.mid.ru, 08.01.2003.
[9] www.ru.emb-japan.go.jp (официальный сайт Посольства Японии в России).
[10] РИА "Новости", 09.01.2003.
[11] www.mid.ru, 10.01.2003.
[12] www.president.kremlin.ru, 10.01.2003.
[13] "Время новостей", 13.01.2003.
[14] "Новые Известия", 10.01.2003.
[15] "Московская промышленная газета", 23-29 января 2003 г.
[16] Политком.ру, 15.01.2003.
[17] "Российская газета", 09.01.2003.
[18] Пунжин С.М. СССР-Япония: можно ли при помощи права решить проблему «северных территорий»? – Советское государство и право №7 за 1991 г. ; Лукашук И.И. Международное право. Особенная часть. М., БЕК, 1997, с.85.
[19] "Время новостей", 13.01.2003.
[20] Газета.ру, 11.01.2003.
[21] Политком.ру, 13.01.2003.
[22] РИА "Новости", 09.01.2003.
[23] ТИА «Острова», 14.01.2003.
[24] "Ведомости", 13.1.2003.
[25] Известия.ру, 10.01.2003.
[26] РИА "Новости", 09.01.2003.
[27] Русское экономическое общество – Вестник от 18 января 2003 г. – www.ress.ru.
[28] Публикация текста заявления: "Советская Россия", 28 января 2003 г.
[29] "Восток-Медиа", 14.01.2003.
[30] www.president.kremlin.ru, 10.01.2003.
[31] www.mid.ru, 10.01.2003.
[32] www.mid.ru, 10.01.2003.
[33] www.mid.ru, 09.01.2003.
[34] Известия.ру, 10.01.2003.
[35] Известия.ру, 28.02.2003.
[36] "Известия", 13.01.2003.
[37] "Известия", 15.01.2003.
[38] "Известия", 15.01.2003.
[39] www.mid.ru, 15.01.2003.
[40] Известия.ру, 13.01.2003.
[41] "Ведомости", 13.01.2003.
[42] Regions.ru, 17.02.2003.
[43] Крупянко М.И. Япония после «холодной войны». М., Восточная литература, 2001, с.227.
[44] РИА "Новости", 09.01.2003.
[45] www.president.kremlin.ru, 10.01.2003.
[46] "Ведомости", 13.01.2003.
Опубликовано:
Информационно-аналитический бюллетень Депутатской группы Государственной Думы III созыва по связям с парламентом Японии, №31, март 2003 г., с.23-30.