(ИЗ ЖИТИЯ Ивана Курского)
"Священник и политик хотят, чтобы вы стали
мучениками... Политики и священники
были вместе - вели заговор против человечества".
Ш.Раджниш
* * *
И какой же русский не любит оглянуться назад и задним числом мужественно махать руками, бичевать и блистать «глубиной мысли». И какой же русский, оглядываясь назад, не скажет:: «Черт побери! Нас опять одурачили»… Приблизительно так рассуждают сейчас многие, вспоминая миражи 80-90-х годов. Ведь тогда повергли в прах КПСС, и повеял ветер свободы. Появилось множество «партий» (т.е. небольших, столичных группировок), как главное доказательство демократических преобразований. Даже «широкие массы», привыкшие безмолвно принимать указы «царя-батюшки» или «отца родного», осмелели и стали выходить на улицы, ведомые разными «спасителями»…
Иван Курский, который не был членом КПСС и часто открыто выражал неприятие партийной демагогии, с радостью встретил долгожданные перемены. Правда, проще сказать о «неприятии», чем передать то постоянное угнетение, те почти физиологические ощущения, связанные с пребыванием в чуждой среде, наполненной демагогией, ложью, трезвоном о «мудрости КПСС». И дело было не только в «ощущениях», неприятие официального трезвона приводило к обычным, житейским трудностям. Например, даже в НИИ, где работал наш герой, на руководящие должности ставили только «верных ленинцев». А когда на волне «перестройки» НИИ заключил договор с крупнейшим в мире, Европейским Научным Центром (CERN), и появилась возможность поехать поработать за рубеж, то даже образовалась очередь среди желающих вступить в члены КПСС. Но Курский и при таком соблазне не смог пересилить себя и подать заявление о вступлении в партию. Да разве можно было подавить свой «внутренний голос», ведь это было равносильно предательству…
Дело в том, что в «среднестатистической» семье Ивана не было ни членов партии, ни репрессированных, но все ее члены все же испытали «прелести» советского режима. А в послевоенные годы семья Ивана переехала из Курской области в Сибирь в поисках лучшей жизни. Там вместе с первоклассником Иваном учились в основном дети раскулаченных и сосланных крестьян. Кроме того, в классе было много «детдомовцев» – детей тех пострадавших в процессе «войны с народом», которых держали в лагерях или расстреляли…
Поэтому когда умер «отец родной» и когда в «первопрестольной» многие истерично рыдали (и даже клеймили тех, кто рыдал без особого вдохновения), в Сибири большинство людей ликовало! (Кстати, команда Б.Ельцина удивительно верно выбрала то место, где ее поддержали. Ведь население Кузбасса в основном состояло из бывших ссыльных, освобожденных из лагерей и пр., и они готовы были пойти за любым, кто выступит против ненавистных «верных ленинцев»). А в «зонах» в эти дни часто происходили бунты. И в г. Прокопьевске, где жил Иван, было два или три больших лагеря заключенных. В основном «зэки» построили Прокопьевск и Новокузнецк, о котором пролетарский поэт восторженно писал: «Через четыре года здесь будет город сад»… Обо всем этом нужно писать отдельно, поэтому приведем лишь один пример. Вскоре после бунта заключенных, когда на одном из уроков учительница стала плести что-то вроде «спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство», пятиклассник Иван не выдержал: «Мы хлеба вдоволь не едим, а вы говорите счастливое…» И вот схватили этого «бунтаря» за шиворот и поволокли сначала к директору, а потом в «кутузку»: тогда была мода «оставлять без обеда» – закрывать в какой-нибудь каморке до вечера. В те времена на последних уроках и так голова кружилась от голода, а тут еще «без обеда». Правда, одноклассники пришли на помощь: они проталкивали кусочки хлеба сквозь щель между дверью и полом…
Так мог ли Иван вступить в партию после всего увиденного и пережитого даже при наличии такого соблазна, как поездка на Запад? Правда, тогда было так много таких «бегемотов», которые делали вид, что ничего не знали ни о репрессиях, ни о жестокой коллективизации. И вот лишь какой-то съезд КПСС им якобы «раскрыл глаза»! Но Иван многое уже знал и видел задолго до этого «исторического» съезда и не мог вступить в ряды «верных ленинцев». Это бы означало испоганить свою совесть… И вот – «ветер свободы»! В столице быстро образовалось столько «партий», обещавших «спасение» и «возрождение», что в глазах рябило. Курский вместе с группой коллег организовал в своем научном городке небольшое «общество» с названием «Диалог», главной целью которого было обсуждение и анализ всех проблем. Попутно Иван стал совершать поездки в столицу, чтобы поближе познакомиться с московскими «спасителями»…
Вот появилось нечто с помпезной вывеской «Русский собор». Судя по газетной информации, существует какой-то центр, где «собирают» народ. Пока не понятно для чего, но «собирают», как говорится, «в кучу». Но тут смутно проглядывалось и библейское выражение «время собирать камни», которое кто только не использует. Это настораживало. Имея двойную защиту от партийно-религиозной демагогии («сибирский опыт» и профессию физика, которая требует здравого подхода и хотя бы элементарного анализа), Иван ничего не принимал «на веру», пропуская все события и «явления» «через себя». «Почему же такое «собирание камней» никому и никогда не помогало? Уже почти две тысячи лет демонстративно размахивают «хорошими заветами», «собирают камни», а зла и лжи не убавляется»… Так думал Курский позже, когда познакомился с некоторыми столичными «спасителями». Но в те годы общего подъема самосознания в слове «собор» виделось что-то «настоящее» и монументальное.
Однажды Иван, воодушевленный своими товарищами, отправился в столицу искать этот самый «собор». Для начала, как говорится, чтобы обеспечить «тылы», Иван зашел в колбасный магазин на «Маяковской». А то ведь супруга посчитает, что он потратил свой отгул зря, если не добудет колбасы, и никакой там «собор» не затмит житейские потребности… И вот Иван, простояв в очереди часа два, пропотевший и обмякший, направился пешком от «Маяковской» к Цветному бульвару, где по слухам скрывался «собор». Как оказалось, по адресу, указанному в рекламе «собора», располагалось несколько газетных редакций, и вахтерша решительно преградила путь Ивану, поскольку она ничего не знала о каком-то «соборе». Хорошо, что в те времена еще не было терактов, иначе искателя правды с его большим портфелем схватили бы тепленьким прямо тут, еще на подступах к редакциям и «русскому собору». Все же Ивана пропустили в здание редакций, взяв в залог его паспорт… Но и попав в здание, Курский долго блуждал по этажам и коридорам, выпытывая у пробегающих литераторов секрет о расположении «русского собора». Наконец, он обнаружил маленькую комнатку, в которой сидел один литератор, олицетворяющий собой все «движение» с помпезным названием «Русский Собор». Стол литератора стоял вплотную к входной двери, поэтому искатель правды, представ перед столом литератора, находился практически в коридоре. На ум пришла известная картина «Ходоки у Ленина», а также что-то из классики: «Вот парадный подъезд…» Тут, правда, восседал не «вождь пролетариата» и не важный чиновник, но схожесть сюжета была очевидной…
«Ну, что вы хотели?» пробурчал литератор, почти не поднимая головы от своих бумаг. Искатель правды на миг потерял дар речи от такого, мягко говоря, прохладного приема, ведь он ожидал, что в организации, которая «собирает» народ, ему хотя бы пожмут руку. И потому сбивчиво и торопливо (чтобы не отнимать у помпезного «собора» много времени) Иван стал рассказывать о том, что они создали у себя в научном городке «общество» и что у них есть свои предложения по оздоровлению жизни. Затем достал листок с предложениями и подсунул представителю «собора». Тот нахмурился и брезгливо отодвинул листок, будто это была засушенная мышь. Нахохлившись точно ворона в дождливый день, он заявил: «Ну, знаете… этого нам не надо. Все документы уже утверждены. Так что вот вам «Программа Собора», покажите ее там народу»… После этого литератор глубоко погрузился в свои «программы»…Что-то неприятное хлестнуло по душе искателя «спасителей». Будучи вспыльчивым и несдержанным, Иван стал наливаться ответным огнем. Однако, вспомнив, что он оказался тут не по личным делам, а как следствие пробуждения гражданского самосознания у «масс», искатель правды все же пересилил себя и попросил: «Вы запишите мои координаты… Может быть, будете собирать… Так что не забудьте про наше общество». Тут настала очередь и представителя «собора» проявить самообладание. Это приезжий тип явно мешал деятельности «собора», но, с другой стороны, послать его «на деревню к бабушке» тоже не полагалось. Поэтому он что-то чиркнул в своем календаре. А искатель правды сразу остыл, ведь его все же заметили и отметили…
Поиски «спасителей продолжались, и путь этот был не прост. Вскоре коллеги Ивана достали пропуск на какое-то сборище – кажется, это был «Фронт Национального спасения». (Да, именно «национального спасения» такие были помпезно-бутафорские размахи в те времена).… И хотя Курский немного разочаровался после контактов с московскими политиками, все же коллеги уговорили его поехать снова в «Первопрестольную». Ведь теперь это было не стихийным набегом, а поездка с официальным пропуском!
Перед зданием, где собирался этот самый «фронт», разыгралось настоящая битва, поскольку желающих участвовать в «спасении нации» было несоизмеримо больше числа отпечатанных пропусков. Все эти желающие брали штурмом входную дверь. Когда в этом бурном месиве Ивана сдавили так, что ребра затрещали, то и «спасения» не захотелось. Почему-то вспомнилась очередь за колбасой, и в помутневшей голове пронеслось: «А зачем мне все это надо?»… А в зале кипели страсти, как в Смольном в 1917-м. Здесь были коммунисты, монархисты, кадеты и прочие… Все эти группировки вели себя так, будто именно сейчас идет формирование правительства «спасения» и здесь же будут раздавать министерские и прочие портфели. Там были многие «спасители», которые до нынешних дней продолжают тлеть на политических подмостках и дурачить наивных. Запомнился литератор Проханов, который, взойдя на трибуну, буквально рвал рубашку на своей волосатой и впалой груди, демонстрируя гнев по отношению к «демократам» и прочим «врагам», которые разрушили его советский рай. Иван уже тогда отметил непомерный, клоунский пафос в выступлениях Проханова и других «спасителей». Но более ясное осознание этой клоунады пришло, естественно, позже. Ведь какой же русский не любит махать руками «задним числом»…
Там же Иван впервые увидел «живого» Жириновского, причем не в рядах президиума «фронта спасения», а в холле. После перерыва Иван не пошел в зал заседаний, решив отчалить домой. Жириновский тоже не участвовал в самом заседании, у него, как оказалось, были другие цели. И вот Курский увидел в холе уже явную клоунаду. Главный «либерал» дефилировал в окружении плотной толпы по залу, а к нему по очереди подходили журналисты и брали интервью. Всю эту процессию снимали с балкона телевизионщики. Искатель правды, будучи в те времена предельно наивным по части таких клоунад, тоже решил задать вопрос пламенному «либералу». Иван несколько раз пытался протиснуться поближе к оратору, но его очень ловко оттирали двухметровые «шкафы» в черных пиджаках… Лишь по пути домой, в электричке до Ивана дошло, что эти «шкафы» являлись телохранителями и что «подход» к этому «артисту» незнакомым типам «со стороны» был закрыт. А один из «шкафов» даже процедил сквозь золотые зубы что-то угрожающее, когда Иван выразил свое возмущение тем, что ему не позволяют задать вопрос «либералу». Отходя от этой плотной кучки «спасителей», Иван в сердцах пробурчал «Вот проститутки…». Тогда он не осознал, что непроизвольно сделал «открытие», ведь позже придет к этому уже осознанно, благодаря всему увиденному и передуманному…
Иван «бежал быстрее лани, быстрей, чем птица от орла…» Бежал он на электричку, охваченный отвратительными чувствами, будто его вынудили расфасовывать маринованных червей по банкам. К тому же, он опоздал на удобную электричку до Серпухова и с трудом забрался в тульскую, всегда битком набитую представителями «великой России», которые регулярно ездили в столицу за продуктами… И вот теперь искатель правды вынужден был стоять почти два часа, а потом еще надо забраться в автобус, идущий от Серпухова до его городка. А это тоже была непростая задача. Обычно при подходе автобуса вся ожидающая толпа бросается с гиком к двери и, давя друг друга, россияне забираются по ступенькам чуть ли не на четвереньках. Но так уж принято у строителей «светлого будущего» и обладателей самой «высокой духовности» и «правильной» веры... Но продолжительная жизнь «во мгле», в болоте лжи превращает людей в задерганных дворняжек. И не помогают ни Пушкин, ни Достоевский вместе со всеми великими писателями и композиторами, не говоря уже о «правильной» вере.. Они совершенно не при чем, ибо «великие» пребывают в другом, «параллельном» мире, они находятся как бы на вершинах, а так называемая «масса» тоже находится на этой же территории, но где-то в глубоких ущельях, она влачит жизнь в другой среде – «во мгле». И эти два мира практически не пересекаются и не влияют друг на друга. Подобным образом в океане два течения, обладающие разными температурами и двигающиеся рядом, преодолевают тысячи километров, не перемешиваясь…
А потому стоит ли продолжать примеры похождений и встреч с ряжеными «спасителями»? Ведь их число не прибавит новое качество. Трагедия нашего общества состоит, кроме прочего, в том, что приблизительно 99% населения живет по инерции, совершенно не задумываясь над основами жизнеустройства, не анализируя демагогию партийных демагогов. Стоит «вождю», генсеку или президенту показать «массам» пальчик, как они начнут «верить» этому пальчику. К примеру, стоило «отцу родному» в 1945 году поднять тост «за русский народ», как этот народ готов ползать на четвереньках, демонстрируя свою любовь к «вождю», забыв продолжительный террор… Собственно, правящая партия, государственная идеология, официальная Церковь и прочие средства контроля и террора для того и существуют, чтобы сохранить именно такое состояние «массы» – состояние стадности. Вот почему среди этнических русских практически нет личностей с демократическими убеждениями. А это позор для такого многочисленного народа. Политики, которые громко заявляют о своем» патриотизме», являются, как правило, типичными реакционерами. Они клеймят любые проявления Демократии, ведь реальная демократизация жизни означат для них полный крах. Вот почему вчерашние, перекрашенные «верные ленинцы» с ленинским напором стали опять внедрять «веру»… правда, уже не в Ленина и Сталина, а, якобы, «в Бога». Ибо не важно во что и кому верит «масса», главное, чтобы загнать всех в одну колею, в один загон. Поэтому «верные ленинцы» очень оперативно заменили КПСС на Патриархию… Короче говоря, «спасителей» и «патриотов» у нас хватает с избытком, а вот нормальной жизни и человечного, гуманного отношения к людям нет. (Подробнее об этом в статье автора /1/).
Но, с другой стороны, стоит любому «среднему» россиянину немного «пошевелить мозгами», как он начнет понимать суть всего происходящего. Для этого не нужно быть ни «аналитиком», ни кандидатом и доктором наук, нужно лишь иногда расслабиться, отвлечься и «пошевелить мозгами»… Но главный печальный вывод, сделанный Иваном после нескольких лет активного участия в общественно-политической жизни заключался как раз в том, что «низы» принципиально не хотят думать. В отличие от западного общества, которое прошло через эпоху Возрождения и Просвещения, народ России остался вне процесса демократизации жизнеустройства. Ведь после столетий крепостного права практически сразу наступил террор «верных ленинцев» и «сталинистов» – «второе крепостное право большевиков». За столетия народу, как говорят, «переломали хребет», поэтому рабская психология стала нормой. Основная масса населения до сих пор верит, что нужно лишь терпеливо дождаться хорошего президента, а уж он обеспечит нормальную жизнь. И высшая власть вместе с приближенными идеологами продолжает паразитировать на хронической болезни российского населения, а болезнь эта – «стадность». Поэтому многим политикам, особенно так называемым «государственникам» так полюбились «наши традиции». Какие? А такие, чтобы народ двигался в одной колее, пребывал в одном загоне, чтобы непременно 100% населения было в комсомоле, 100% - в рядах «наших», 100% тех, кто ходит отмечаться в церквях. Главное, чтобы «стадо» ВЕРИЛО! Не важно кому и чему – Ленину или Сталину, КПСС или Церкви…
Кстати, психология «стадности» является одной из основных причин конфликта русских с коренным населением Прибалтики. Если русские привыкли и креститься, и есть булки с маслом так, чтобы непременно видела вся деревня, то люди Прибалтики любили жить отдельными хуторами! Ну вот такие они - другие! Они работали для себя, и им не нужны были надзиратели и «болельщики». Казалось бы, это мелочь, но она иллюстрирует глубокие отличия свободного человека от людей с рабской психологией. По этой же причине власть так ухватилась за Церковь, спешно воздвигая ее на место КПСС. Разумеется, что верой в Бога тут и не пахнет. Ведь разве нельзя обратится к Богу без специальных «парткомов» и «намеков» со стороны Президента? Но Церковь сейчас ведет себя просто неприлично, оттесняя даже Академию Наук! В последние годы церковники перешли к открытым нападкам на ученых – на тех, кто создал все блага, которыми с удовольствием пользуются служители религиозных партий. Однако по логике реакционеров все правильно! Ибо дай волю, так эти россияне начнут самостоятельно ДУМАТЬ! А это больше всего пугает тех, кто хотел бы видеть наш народ только в состоянии стадности.
Так из кого и что выбирать? Болшинство наших «патриотов-государственников»
("коммунистов", "монархистов", "единых чиновников" и прочих "спасителей")очень
близки по основным, "концептуальным" идеям. Все они так любят «наши традиции» – реакционное жизнеустройство. И так «любят» народ при условии если он находится в состоянии покорности и безмолвия.
1. Вячеслав Зенин. «СПАСИТЕЛЕЙ» много, а гуманности нет».
http://www.humanism.al.ru/ru/articles.phtml