В.Н.Ерёмин, А.А.Кириченко
Настоящее письмо написано нами после того, как мы, преодолевая чувство стыда и отвращения, прочитали эту книгу (М.: Алгоритм, 2001, 832 с.). Вопреки заявке автора, это – сочинение не о Японии, японцах и японоведах. В России сегодня испытывается повышенное внимание к Японии и нашим отношениям к ней. Однако книга Латышева – не «мемуары, написанные в полемическом стиле» (см. издательскую аннотацию). Не соответствует действительности и обещание автора поведать читателю обо всем, «что касается советско-японских и российско-японских отношений за последние 50 лет».
На 52-х печатных листах автор бездоказательно пытается убедить читателя в том, что именно он – Латышев – на протяжении десятилетий играл чуть ли не главную роль в развитии отечественного японоведения. Вскользь упоминается, правда, вклад еще нескольких близких ему по духу ученых. О научной деятельности многих японоведов автор вообще не упоминает (возможно он их и не знает?). Видимо, для того, чтобы этот миф выглядел достоверней, приводится масса разного рода слухов и сплетен.
Автор демонстрирует полное забвение элементарных норм порядочности и журналистской этики, приписывая патриарху нашего японоведения Я. Певзнеру «болезненное проявление нервного стресса, которые случаются у больших ученых в преклонном возрасте» (с. 781). Однако гнусные сплетни Латышева достигают апогея тогда, когда он повествует о семейной трагедии выдающегося советского японоведа Е. М. Жукова (с. 50).
Автор якобы полемизирует с нашими японоведами, придерживающимися иной, чем он, концепции советско-японских и российско-японских отношений. Однако здесь вместо аргументированных возражений оппонентам и научного обоснования собственной позиции присутствуют чуть ли не площадная брань и грязные намеки в сочетании с прямыми обвинениями в предательстве интересов России в пользу Японии. Так, Г. Кунадзе и К. Саркисов характеризуются как «пособники воинствующих японских националистов» (с. 780), в подписи к одной из иллюстраций их выступления именуются pyсофобскими. Ю. Афанасьев у Латышева – нечистоплотный политикан (с. 685), и Б. Славинский – агент японского влияния (с. 811). Отсутствие вразумительных и, конечно, прежде всего научных доводов, заменяющая их прямо-таки болезненная озлобленность побуждают автора видеть во взглядах его противников «холуйское желание понравиться японцам и получить побольше долларов от Японского фонда» (с. 786). Аналогично расправляется он и с японцами. Так, Сасэ, Тэратани, Кимура у него – «авторы открыто антисоветских публикаций» (с. 528).
Сказалось, видимо, и то, что Латышев трижды (в общей сложности 13 лет) работал собственным корреспондентом «Правды» в Японии и видел свою задачу в том, чтобы «обличать», «разоблачать» внутреннюю и внешнюю политику Японии.
Не касаясь прежней научной деятельности Латышева и его предыдущих публикаций, мы вынуждены констатировать, что данная книга – позорное явление для российского японоведения, всей отечественной исторической науки.
Опубликовано:
«Вопросы истории», 11-12, 2001, с.170.