«Время обладает просто исключительным даром убеждения.»
Юзеф Булатович.
1.
Я стоял во влажной траве на краю обширного тропического болота. Где-то промеж третьего и четвертого оледенений. В правой руке болтались два ременных аппарата хронопереноса. Не знаю, на кой они мне здесь оба… Благоверная перед отправлением зачем-то настояла. Впрочем, озадачиваться времени не было. Работа – прежде всего.
Туман, кочки, хвощи – ничего особенного. То, что надо. Довольная улыбка расползлась по лицу… И тут началось. С двух сторон на меня бросились лохматые люди в шкурах и с дубинами в грязных руках. Лишь через секунду выяснилось, что напали они не на меня, а друг на друга. Десятки чумазых мордоворотов самозабвенно принялись мутузить кого ни попадя. Пришлось благоразумно ретироваться под сень гигантских папоротников. Вдруг из гущи каких-то безумных кустов кто-то спросил сиплым голосом:
-Ты кто?
-То есть как? – опешил ваш покорный слуга. Услышать здесь родную речь – это нечто. Голый и грязный, заросший худой мужик с диким воплем выскочил из зарослей, бросился ко мне и вырвал один из передатчиков. Лишь когда он включил его и исчез, я понял, что где-то видел этого дикаря. Первой мыслью было предположить, что он один из вольных скитальцев во времени. Вторая мысль парализовала меня. Это был я сам…
В дерево над моей головой со стуком впечатался каменный топор, заставляя брать ноги в руки и нестись в дикие дебри древней мшистой флоры. Отдышавшись, схватил в руки оставшийся передатчик и соскользнул еще на шесть дней в прошлое.
2.
То же самое место. Только вот у ног валялся свежий труп в грязной шкуре какого-то зверя. А вокруг кипела драка. Не успев сделать и шага, я услышал вопль:
-Ложись!
Автоматом рухнул в сырой мох и увидел третьего себя. Стою, значит, над телом дикаря и машу дубиной. Бред. Я же лежу…
Пусто. Все исчезли. Ничего не понимая, встал с земли. Так и есть. Сработал передатчик. Меня скинуло еще на два дня в глубину. Но что-то очень уж подозрительно торчал из мембраны определителя сучок. Что и говорить – аппарат был безнадежно испорчен. Огорчаться и рвать на себе волосы смысла не было. Через пару минут раздумий я решил взобраться на один из растительных гигантов и осмотреть местность.
Взмокнув как церковная мышь и убив почти час, таки добрался до нижних веток. Дальше проблем не было. Вскоре пасмурное небо уже висело над самой моей макушкой.
Вот болото. Кругом лес. На острове посреди топи стояли пять больших палаток из шкур. Возле них горел костер, вокруг которого суетились дикари. Что может быть спокойнее этой картины? Мое седалище лихо соскользнуло по мокрому моху и с диким воплем я приземлился на сук несколько ниже. Судорожно обняв его, глянул вниз. После чего начал медленно спускаться… Земля обетованная. Как хорошо, что глубже тебя не упадешь. Первым делом уничтожаем аппарат. Уж функция самоуничтожения в передатчике всегда исправна.
Пройдя несколько десятков метров в сторону болота, я услышал позади себя солидный и емкий треск валежника. Медленно обернулся и вижу, значит, очень интересное для рептилиологов животное – гладозавра. Так его прозвали не за гладкую шкуру, а за аппетит… Хмырь высотой метров семь, с пастью, полною зубов размером, меня совсем не успокаивающим, тупо таращился на мое бренное тело, ожидая, когда же его мозг осознает увиденное. Горестно вздохнув, я припомнил все, что говорил своим студентам, и решительно подавил в себе желание припустить куда глаза глядят. Ящеры, по большей части, видят только то, что движется. Данный голодающий не был противником настроений большинства. Наконец, гладозавр зашипел и удалился куда-то прочь. Куда, не видел – не хотелось даже глазом пошевелить. А вдруг..?
Спросите, что делает ящер рядом с высшими приматами? Объясняю – я работник экологического зоопарка, засунутого ради безопасности в глубь веков. Толковее сказать не могу. Лучше приходите на лекции в наш институт. Так вот, по совместительству я еще и зондировщик. Скользнуть, забрать кассеты из записывающих устройств, вернуться и отдать добычу аналитикам.
Ну, значит… Через некоторое время, после долгого спринта по кочкам, я ввалился на территорию поселения, надеясь. Что наткнулся на лагерь приспособленцев. Это такие люди, решившие, что в первобытном существовании есть свой шарм… Лучше бы я присмотрелся от окраины. Всегда ведь так делал. А тут бес попутал. Или ящер напугал?
В – общем, я ошибся. И понял это только после череды событий. Во-первых, некий рыжий амбал мужеского полу с рыком ударил дубиной по пустотелому бревну – как в барабан. Во-вторых, меня сразу окружили и сноровисто спеленали какими-то лианами, попутно навязав мне свою страсть к нудизму. И в-третьих, подвесив мое тело на жердь, торжественно понесли к костру. У наших предков, похоже, была очень интересная и разнообразная жизнь. То топором по лбу, то лбом о топор…
3.
И тут вмешалась судьба. С громким треском на костер рухнуло одно из гнилых деревьев, что коряво пальцевались на острове. В небо с фырканьем взметнулась стая головешек. Вождь тут же организовал субботник по спасению огня, уборке территории и заготовке дров, пресекая всякое недовольство истинно императорским руко и ногоприкладством. Обо мне как-то забыли. Перебирая конечностями, я сполз с жерди… Или это она с меня сползла? Короче, тихим сапом попытался ускакать куда подальше. Рыжий заметил мои поползновения и что-то рявкнул. Двое дуболомов схватили меня и бросили в яму. Судя по ощущениям и запаху – отхожую.
Человек привыкает ко всему. Через час, под шумок пирующей братии, я спокойно заснул. И почти сразу меня выволокли наружу, чтобы представить местной правящей фамилии. Втолкнули под полог большой палатки и уложили носом в грязную облезлую шкуру – половичок под ногами вождя. Тот издал какие-то не очень членораздельные звуки и электронный лингвист, заботливо вживленный мне в голову добрым доктором зоопарка, перевел:
-Могучий Гур убьет Бледную Немочь, но сначала спросит. Кто есть Бледная Немочь?
-Заблудший просит Могучего Гура дать ему убежище от холода, голода и злых зубастых обитателей Леса, - переврал мой ответ переводчик.
Рыжий долго орал, плевался и топал ногами, после чего спокойно сказал:
-Бледная Немочь ничем не пригодится племени Могучего Гура. К столбу его.
Под белы рученьки меня вынесли на свежий воздух и потащили к краю селенья. Попробовав идти самостоятельно, я тут же получил удар в спину. Доходчивый аргумент, знаете ли. Если – дубиной. Увидев старый толстый, натертый до блеска и местами жадно погрызенный, ствол дерева, пятнистый от высохшей крови, я понял, что будут пытки, а потом жертвы…
Пытки, это так себе. Спасибо нашему штатному вивисектору – болевой порог мне в свое время подняли очень высоко. А вот стать гамбургером типа бревно – человек мне что-то не хотелось.
Привязали крепко – не отнимешь. Ни у них умения, ни меня от бревна. Какой-то худой тип, обвешенный косточками и тряпочками, взялся за работу. Приложив к моему животу раскаленный камень, он спросил:
-Ты фпион?
-Нет, нет! – заорал я и для пущей убедительности отрицательно помотал головой. После чего замер с раскрытым ртом, поняв, что опять допустил ошибку. О чем палач, а может – жрец, не преминул довольно сообщить:
-Фпион. Отфесяет «нет», а галафой покафывает «та».
Любитель острых ощущений вставил мне в подмышку пучок соломы, - где он ее только добыл здесь, в сырости? – и поджег его. Боль была так себе, но я приложил все свое старание, чтобы не обидеть болезного. Довольно потирая ладонями свои бедра, пыткоспец спросил:
-Какофа племени Блетная Немось?
Ответить я не успел. В поселок ворвался дикарь, подвывая собственным воплям. Судя по всему, это был часовой. Был… Следом за ним на остров вбежал мой давешний ненасытный знакомец, гладозавр. Хищник успел прикончить паникера и еще одного мужика, прежде чем остальные опомнились и бросились в рассыпную.
Ящер раскатисто заскрипел и глянул в мою сторону. Он сделал всего два шага к лакомству на палочке. Это надо уметь – натворить столько дел за какие-то два движения. Раздавить жреца, свалить палатку, огрызнуться на чересчур храброго охотника, наступить при этом самому себе на лапу и, падая, врезаться тушей в дерево, к которому я был привязан. Бревно взвилось в воздух, описало отличную баллистическую дугу и плюхнулось в одно из озерков возле поселка. Как меня при этом не убило – не знаю. Загадка природы.
Тут же какая-то тварь, обитавшая в тине, попыталась перекусить бревно и завязла зубищами в плотной древесине как раз рядом с моими глазами. Чудовищной силы удары посыпались на дерево. Мой вертел превратился в центрифугу для подготовки космонавтов. С тех пор я о космосе не мечтаю… Зверюга пыталась освободиться. Раз, другой… И вот порвались лианы, которыми меня примотали к столбу. Плав-бросок к берегу, полоса грязи, а вот и поселок.
Рыжий уставился на меня как баран на новые ворота. Видимо, счел «фпиона» безвременно ушедшей закуской, о которой можно забыть. Наконец, он осклабился. После чего родил большую речь:
-Могучий Гур потерял трех воинов и жреца. Он возьмет Бледную Немочь в племя. Бледная Немочь уже второй день в доме Гура и будет воевать за новый дом. Так? Завтра война с племенем Уродливого Маха, за болотом. Завтра Могучий Гур добудет двух новых воинов и много женщин. Бледная Немочь будет пытать наших врагов. Так?
Переваривая полученную информацию, я скорчил благодарную мину на лице и получил в свое пользование отдельную палатку растоптанного палача. Что ж, до завтра точно доживу. А там посмотрим. Но одно меня смутило. Я что, проспал в яме всю ночь? Среди... э-э-э...
4.
В клубах утреннего тумана мы брели по болоту. Рыжий дрожал в предвкушении битвы. А моя дубина волоклась за нами, подпрыгивая на кочках.
Наконец, мы выбрались на более-менее твердое место и болотники с воплями кинулись к поселку врагов. Среди гигантских деревьев завязалась драка. Я прижался к ближайшему стволу, наблюдая за всем этим.
Тут что-то мягкое коснулось моей левой ноги. Оглянулся, вижу – большое зеленое щупальце тянется из-под корней соседнего дерева. Откуда только силы взялись. Заорав от страха, я обрушил легкую как перышко дубину на это страшилище.
С булькающими стенаниями наружу вылезло что-то несусветное. Лишь издали его можно было принять за осьминога. Оно передвигалось на своих мягких конечностях, как паук на лапках. Два зеленых глаза с ужасом уставились на меня. Нелепо… Передо мной был обычный турист, попавший в зоопарк по путевке. Впрочем, сам виноват. В инструкции черным по синему написано: не привлекать к себе внимания. Мне пришлось заулюлюкать изо всех сил, заставляя существо быстро семенить в чащу. Едва оно скрылось, я обернулся посмотреть – что с дракой. И увидел перед собой этакий мускулистый квадрат ростом мне по грудь. Карлик с визгом припустил вокруг меня, выкрикивая что-то периодически. Лингвист спокойно переводил сообщение о моей будущей кончине. По-видимому, оно должно было привести меня в бешенство. Когда же этого не произошло, миникачок сплюнул себе под ноги и махнул дубиной. Она смачно впечаталась в землю и милитарист удивленно почесал свой квадратный подбородок. Что-то мощно хрястнуло и мой новый приятель рухнул на траву с проломленной частью тела, заменявшей ему голову. Это вождь мимоходом съездил ему по башке сучковатой палицей, азартно гоняясь за каким-то мордоворотом.
Мое внимание привлекла суета справа от меня. И что же я увидел? Посреди свалки стоит некто в очень знакомой одежде. Еще позавчера на мне была такая же. И морда лица знакомая… Какой-то хмырь взметнул орудие ратного труда над тем мной. Пришлось заорать:
-Ложись!
Мужчина бросился ничком на землю, вытаращив на последок глаза в мою сторону. А я, изображая лихой эскадрон питекантропов летучих, ринулся вперед и финишировал свою дубину на коленной чашечке того здоровяка, что посмел поднять на меня сучковатую антисанитарию.
Когда битва кончилась, мы увели к себе в поселок пять женщин и двух мужчин. Ну, женский пол всегда чувствует предложение, от которого нельзя отказываться. А вот вояки уперлись и ни в какую. Могучий Гур малость осерчал и чуть не пришиб одного из них на месте… Да на мою беду вспомнил, что племя имеет жреца, меня, то есть… И еще как имеет!
Пленников привязали к дереву, которому отныне было суждено стать новым жертвенным столбом. И нас оставили втроем. Около минуты прохаживался я мимо них, пытаясь понять, что важнее – моя жизнь или их тела. Победа, естественно, осталась за мной. Рядом и палка подходящая нашлась, из которой я наделал тонких щепок.
Одна из которых угнездилась под ногтем большого пальца правой ноги того, что помоложе. Он сразу же проголосовал за новое правительство:
-Согласен! Живу для Могучего Гура!
И я оставил его в покое. Ведь был еще второй. Да и что я – зверь какой? Правда, тот сдался только, когда я применил все лучины и стал нагревать камни. Новых воинов племени увели к вождю. У костра им дали новые имена, более отвечающие их характерам, чем прежние. Скажу сразу, такого мнения придерживался только рыжий. Молодого назвали Сык… э-э-э, нет. Буду звать его просто Эс. Матерый получил имя Крепкий Рам.
Едва я завершил зубную обработку куска какого-то мяса, ко мне подошел один из прихлебателей Могучего, таща за собой голую женщину. Дикарь прорычал:
-Твоя жена.
Обалдеть и рухнуть в пыль! Подруга захихикала и церемонно примостилась у моих ног. Этого мне только не хватало. Единственным убежищем от передряг этого мирка мне показалась палатка. Туда и слинял, чтобы обдумать случившееся. Долго шевелить заржавевшими от сырости извилинами не пришлось. Проблема пришла на дом и с радостным воплем повалила на спину, оказавшись сверху...
Дотащившись ночью до отхожей ямы по малой нужде, я понял, что такое боль страсти.
5.
Следующий день был богат на происшествия. Началось все с того, что тот самый Эс решил искупаться в озерце рядом с поселком. То ли он забыл, в каком мире живет, то ли еще почему… Может, ему просто жить надоело. Одним словом, услышали мы только вопль и настала тишина. Могучий Гур с досады врезал кому-то по уху. Завязалась драка. Я потихоньку улизнул в палатку, но почти сразу меня препроводили пред светлые очи вождя. Он сердито сказал:
-Бледная Немочь и Маленький Кар остаются в поселке. Могучий Гур и его люди идут на охоту.
Выказывая все лучшие качества лидера, рыжий не стал рассусоливать. Мужчины племени быстро скрылись в тумане, бросив на нас с Каром селение и всю прекрасную половину населения. Маленький Кар, щуплый мужичонка, тут же пристал ко мне с просьбой одолжить ему мою дражайшую. Я с готовностью предложил ему забирать ее насовсем. Женщина тут же объявила его своим новым мужем и уволокла в палатку холостяков. Можно было с облегчением заняться своими делами, как то: подмести палатку, натереть жиром жертвенный столб… Что я и сделал.
Через некоторое время дама вынесла наружу и бросила к моим ногам. Младший прохрипел, свернувшись калачиком:
-Бледный, забери ее назад.
-Неа, - кивнул я. Кар завыл…
Впрочем, в тот день судьба показала нам свой улыбчивый оскал во всей красе. Примерно спустя час в поселок с ревом вбежал огромный антропоид, покрытый свалявшейся густой шерстью цвета маренго. Распугал всех женщин и удрал, прихватив остатки завтрака и одну из них. На наше с Каром счастье, жертвой бабнеппинга оказалась моя, уже бывшая, дражайшая половина.
До вечера все было спокойно. Я неторопливо скоблил куском кремня симпатичный кол, когда на остров стали возвращаться охотники. Первобытные звероловы приволокли тушу какого-то примитивного млекопитающего и живого тигра, спеленатого не хуже младенца в километры лиан. Рыжий с нездоровым удовольствием подозвал меня к себе, поставил левую ногу на дергающийся сверток и сказал:
-Могучий Гур поймал живого саблезуба. Сможет ли Бледная Немочь убить пленника Могучего Гура?
Я сглотнул, вытаращившись на деспота. Вождь расхохотался и довольно проорал:
-Я самый могучий! Старая Морда умирает! Пора принести жертву, чтобы она смогла возродиться!
Поясню – Старой Мордой дикари называли убывающую Луну. Рыжий продолжил пламенную речь:
-Пусть сойдутся человек и дикий охотник! Победит саблезуб – и его принесем в жертву. Тогда уж точно Морда вырастет!
Кто из храброго племени Могучего Гура убьет саблезуба?!
Гур замер с раскрытым ртом, потому что остров, до того кишащий населением, мгновенно опустел. Я бы тоже слинял, да этот переросток успел схватить меня за плечо. Вождь задумчиво почесал свои патлы - до головы сквозь них не смог бы докопаться даже экскаватор. После чего вынес вердикт:
-Ну, значит… Бледная Немочь есть доброволец. Могучий Гур сказал.
Поселок наполнился радостными дикарями. А я задумался, чему же это они так радуются? Празднику или тому, что не попали в добровольцы? Продолжая держаться за меня, как за спасательный круг, рыжий отдавал распоряжения. Часть людей отправилась в лес добывать жерди для огородки жертвенного места. Другая часть занялась приготовлением пира. Закончив с делами племени, вождь распорядился стеречь меня. Чтоб не сбег…
В тот вечер я понял, почему некоторые инопланетные расы на заре контактов горели желанием уничтожить землян. Если бы мне в руки попало любое оружие, я всем сердцем и телом присоединился к истреблению этих наглых, извращенных, немытых троглодитов. Но чего у меня не было, того не было.
Эти сволочи умудрились раздразнить тигра до пены в глазах. Я знаю – это они специально… И вот, на закате, меня торжественно впинали за свежую загородку. Чем думал планировщик? Место ну никак не годилось для жертвоприношения меня, любимого. Хоть бы дерево срубили, которое попало в зону спринта под девизом «лапы прочь от еды». Саблезуб с ревом бросился ко мне, справедливо видя в каждом человеке личного обидчика. Я не знаменитый Вуди Вудпекер и терять время на коронный вопль не стал. Секунду спустя мои руки и ноги обнимали самую макушку толстенного лапистого бревна, а кошка бесилась внизу.
Племя младое, неумное, разочарованно разразилось гулом. Кто-то в расстройстве чувств даже запустил в меня солидным булыжником. Хорошо, что у них тут в лапту не играют. А то лететь бы мне птицей бескрылой… Куда, сами понимаете. И тут дикари с воплями бросились врассыпную. Задуматься над этим я не успел. Надо головой раздался противный гавк и в мою спину вонзились восемь ножей. Терапия оказалась радикальной. Я заорал от боли и от того, что некая сила уверенно потянула меня прочь от мертвого дерева. Что бы вы сделали в такой ситуации? Черт его знает… Я отпустил бревно и от рывка моя спина чуть не превратилась в лохмотья, а неведомая зверушка едва не лишилась добычи. Сдавленно вякнув, незадачливый летун сошел на барражирующий полет над самой землей. Думаете, приятно прыгать через черте что, когда в спине сидят восемь когтей? Вот, когда сами попробуете, тогда и обсудим данный вопрос.
Короче, я вскинул руки и ухватился пальцами за нечто рептилеобразное. Пока пытался определить, что именно за тварь так целеустремленно решила мной отужинать, мы оказались посреди болота. Стало понятно, что время не терпит. Будучи рептилиологом, я примерно знал, куда надо врезать летучему ящеру, чтобы он понял все прелести борьбы за существование. Сдавленно гавкнув, летун разжал когти и меня вмазало прямо в ком полусгнившей болотной травы. Отчаянно отплевываясь и расчесывая мгновенно зачесавшееся тело – как никак, насекомых здесь не меряно, - я смотрел, как удаляется кожистокрылый ящер.
Опомнившись, я поспешил покинуть болото. И решил для себя, что больше в поселок ни ногой. Забравшись на ближайшее дерево, нашел удобную развилку среди чего-то, что я не рискну назвать ветвями, и попытался расслабиться. Получилось…
В-общем, ночевал я на этом дереве четыре ночи. Вы не представляете, как страшно одному в сыром туманном лесу. Вкрадчивые шаги, детский плач, тени самых давних и глубоких страхов… Бр-р-р…
6.
Естественно, пришлось обзавестись дубиной. По совместительству она была у меня и календарем. Утром восьмого дня бойскаут в моем лице понял, что с него хватит. Я знал, что именно сегодня на другом краю болота должен появиться тот изнеженный, не нюхавший жизни, «я».
Мокрый и измазанный многодневной грязью, выбрался, наконец, из болота и понял, что попал. И на место, которое мне нужно. И на разборку, которая мне вовсе не была необходима. Движимый македоновским потенциалом, Могучий Гур именно этот день выбрал для налета на еще одного соседа. Пришлось схорониться в кустах, чтобы не попасть на глаза дикарям, определенно не забывшим увлекательный праздник.
Клопы, клещи, многоножки… Кошмар любой пансионерки. В такие дебри можно заходить только в скафандре. Куда только не залазили эти насекомые. Даже в такие места, о которых говорить в приличном обществе не принято. Так что время ожидания прошло для меня увлекательно и с пользой… Для обитателей кущей, естественно. Племя рыжего тоже сосредоточенно пряталось от вероятного противника. Наконец, вражеское племя показалось среди зарослей. Мордовороты приготовились осюрпризить своих соседей. А я чуть не прозевал момент... Нечто шевелящееся укусило меня в подмышке, стараясь по мере сил не дать мне заснуть. В ту же секунду появился Он… То есть я… То есть я, который он, который я… Тьфу! Повертев головой, Этот развернулся к лесу. Как по сигналу, воины рыжего с диким ором бросились на врага. Мы – я оказались между молотом и наковальней. Впрочем, дикарям не было дела до этого хмыря. Узрев в Его – моей правой руке два передатчика хронопереноса, я подался вперед и спросил внезапно осипшим голосом:
-Кто ты?
-То есть как? – обалдел Он – я.
Рванувшись из кустов, я рванул из Его – моей руки аппарат, лихорадочно проставил дату возвращения и нажал кнопку пуска.
7.
И чуть не заорал от ужаса. Мои ноги по-прежнему утопали в тропической поросли. Вокруг возвышались все те же древоподобные хвощи, папоротники. Я медленно поднял к лицу передатчик и посмотрел на дату. Странно… Год был обозначен, какой и требовался. Месяц. День… Стоп. Не тот день-то. Воскресенье. А в прошлое мне еще только предстоит отправиться утром понедельника. Ну да. Это что же получается. Обстановочку в саду я - мы поменяю только этим вечером, с джунглей на викторианский парк. Значит, мистер Ясад, мой садовник, должен сейчас работать где-то здесь…
Найти его не составило труда. Огромный бегемотоподобный центавриец сосредоточенно дожевывал какой-то шевелящийся куст. Я не стал спрашивать, что именно там шевелится. Растениеводы с Альфы Центавра порой добивались совсем уж непонятных результатов в работе… Дожевав, мистер Ясад занялся перепахиванием почвы там, где маячили свежие вывороты почвы. Его телескопический третий глаз уставился на меня и садовник телепатически спросил:
-Что-то случилось, господин декан? Вы сегодня рано…
За что я его уважаю, так это за то, что не задает лишних вопросов. Действительно, что еще он мог спросить у чудовищно запаршивевшего меня? И тут мне в голову пришла интересная мысль. О тех двух аппаратах. Почему жена настояла на том, чтобы я взял в прошлое именно два передатчика? Не один, не три, не четыре… Я ответил мистеру Ясаду:
-Будь любезен, позови сюда мою жену.
-Буду любезен, господин декан, - не прерывая своего занятия, садовник повернул ложный глаз в сторону дома. Через десять минут моя жизнь вернулась в нормальную колею. Правда, до бани еще надо было дойти.
Не поверите, дошел… А по дороге все рассказал своей второй половине. Она пообещала обо всем позаботиться. Не представляете, какое это счастье, когда есть кому обо всем позаботиться.