Малоизвестный читатель
Тысячи раз слышал, что наши оценки субъективны, относительны и дело вкуса (забыл, хорошего или плохого). Подозреваю, что сам нечто подобное говорил.
Тем не менее. Когда мне что-то очень нравится, я думаю: «не может быть, чтобы ОНИ этого не услышали, не увидели, не полюбили». Если же наоборот, что-то совсем не нравится, то невольно думаю: «это же так очевидно (!?) плохо». Поэтому каждый раз заново удивляюсь, когда ИХ оценки настолько расходятся с моими…
«Непрожитая жизнь» (Арсений Семёнов)
Возможно, это хороший рассказ. Наверное, он хорошо сделан. Наверняка в нем есть важное для многих читателей содержание. Я так и не сумел определиться, воспринимать его как метафору или, напротив, буквально. Поэтому отойду в сторону, но сначала замечу, что некоторые фразы мне так и не удалось переварить; показалось, что автор пользуется очень избыточными средствами, из-за них – для меня – исказился общий тон и снизилось впечатление. Вот несколько примеров:
«...Рванул дверь, едва не вместе с косяком...»
«…Кроме того, мой взгляд резанул массивный золотой крест, покоящийся в вырезе сильно декольтированного, причём зря, платья. Обернулась тётка и поняла, что напрасно. Напрасно она мне в глаза посмотрела. Ничего хорошего, по крайней мере, для себя, не увидела в них тётка…»
«…– Это точно, – я выбрал один из самых тяжёлых своих взглядов и одарил им “целительницу”. – Вы, свободны, но если задержитесь хотя бы на ОДНУ лишнюю секунду, то не надолго. Кстати, все свободны. А Вы, Штирлиц, останьтесь, – с этими словами я подошёл к Варе и крепко обнял. По торопливому шороху за спиной понял, что угроза была воспринята буквально…»
«…К тому времени, как проснулась жена, мой мозг, переработавший каскад версий, отбраковывая их одна за одной, выдал единственную. Пусть не самую правдоподобную, но зато единственную, за которую можно уцепиться. Сколько я не пытался сбежать сам от себя, но знание наплывало из детства…»
«...Она заплакала. По щенячьи поскуливая, навзрыд, наотмашь...»
«...Эти слёзы. Вид вмиг помолодевшей жены. Недоумение по поводу наличия у нас дочери стали спазмами выбивать наружу осознание».
Хотя, как я замечал неоднократно, на многих читателей именно эти «избыточные средства – страсти-в-клочья» и действуют. На всех не угодишь
«Элемент Нью-Йорк» (Кирилл Чистяков)
Попытался раз, попытался два, даже распечатал. Наконец прочитал. Прочитал рецензии, позавидовал тем, кто смог восхититься. Автор хорошо пишет, но иногда слишком старается выразительно иронизировать.
«...В чае плавали какие-то палки, и мне хотелось достать их руками. Но чаем угощал Лавдас, и это расстроило бы его эстетическое восприятие.
– Родной, в последнее время после работы ты слишком много пьешь. И с этим, – Лавдас сделал многозначительную паузу, – тоже бы поосторожней.
– Что же делать? – театрально воздев руки к потолку вопросил я. – Ты же, Санечек, знаешь мою ситуацию.
В последнюю неделю к толстым и тяжелым шматам ежевечернего алкогольного хлеба я стал прикладывать тонкую мякоть легких наркотиков. Полученные бутерброды заставляли меня смеяться и бросать на проезжую часть пустые бутылки...»
Пишет образно, и иногда образы не вмещаются в текст и из него (текста) вылезают.
«...Чтобы поспорить с этим, нужно было иметь, что сказать, но все мои слова висели на бил-бордах. Мертвые, как распятые рабы вдоль Апиевой дороги. И с каждым зимним днем, накрепко прибитые, они тлели от собственной тщеты, ужасая уцелевших...»
А иногда, наоборот, вдруг проскальзывают банальности, например: «Санечек был хорошим человеком. И он был прав. Только быть правым мне всегда было скучно...»
Некоторые фразы не сумел прочитать, например «...Мне тоже хотелось большую золотую гору в виде -----вознаграждения от дивидендов??.»
Кстати, недавно слышал по радио, что салат Цезаря придумали где-то в Мексике, к Рубикону никакого отношения не имеет. Может, врут?
Наконец дошел до «...Пусть все видят, что я об этом обо всем думаю...» и спросил сам себя – ну и что? Так и не нашел ответа. Десятки (может быть сотни – я сбился со счета) мест, которые очень приятно читать. Но в целом, после – ощущение, что вещь доставляет меньше, чем обещает. Может быть, потому, что обещает так много. И еще, при наличии зрелых кусков ощущение какой-то почти юношеской незрелости, недодуманности. Может быть, еще перечитаю. Текст, конечно, незаурядный.
«Шанхай форевер или Заметки нетрезвого лаовая» (Федюня)
Как можно комментировать путевые заметки?
Правдивость – не могу проверить; познавательность – ограниченная, увлекательность чтения – довольно высокая (что для меня, пожалуй, самое важное). Но:
У «я» в этой вещи, мне кажется, что-то не в порядке с желудочно-кишечной системой, может быть разлитие желчи. Странно, что никто из читателей не посоветовал ему (лирическому герою) сходить на обследование.
«Тайна скифского золота» (Пашнев)
Не интересуюсь.
«Смерть поэта.» (Валерий Старовойтов)
«...А мороз все крепчал (второй самый использованный шаблон всех времен). Нахлобучив посильнее ушанку и подняв каракулевой воротник, Рубцов двинул напрямик через площадь к стоянке такси. Народ согревался кто как мог: молодежь прыгала на одной ноге и пыталась выбить плечом соперника из неведомого круга; кто постарше просто приплясывал в очереди...»
«...Рубцов налил всем по фужеру, себе, конечно, водки. Осушив его до дна, он извинился и вышел из-за стола. Когда вернулся, в зале играла музыка. Эдуард Кулькин, бережно поддерживая Людмилу за талию, красиво вальсировал. Они танцевали в практически пустом зале, что придавало танцу особую интимность, тем более что Кулькин особо этикета и не придерживался, глубоко зашагивая в глубокую прорезь вечернего платья (в коллекцию Яна Кауфмана??), от чего ее красивые ноги обнажались практически до кромки капронового чулка. Жгучий прилив ревности обжег сердце Рубцова...» – Рассказ? Очерк? Отрывок из стенгазеты? от чего до чего?
Я не совсем понял намерения автора, поэтому воздержусь от комментария.
«Человек и кот» (Московская)
Рецензент отметил «хороший слог» и «настоящий литературный язык..»
Вот тут я засомневался.
«...Прошло несколько лет. Ожидания и надежды на лучшее не оправдались. (!?) Бороться с обстоятельствами не было ни сил, ни желания. (!?) Человек продолжал существовать – плыл по течению, не пытаясь сопротивляться. (!?) Ничего не менялось, но в их жизни появилась иллюзия не одиночества. Человек и кот привыкли, что рядом была живая душа, и были за это благодарны друг другу...»
«...Воспоминания нахлынули...(!?) Человек перестал гладить кота и окунулся в них. Та жизнь, которая была, пролетела сейчас перед глазами словно кино. (!?) Вспомнилось многое, даже то, о чем он и забыл уже за эти трудные и долгие четыре года (!?)...»
«...Но ему никто не ответил. Некому было отвечать. Ему вдруг стало очень одиноко. Так одиноко, как не было никогда...»
– чуть не каждая фраза – штамп. Хотелось написать автору, что это пока еще не рассказ, а пересказ будущего рассказа своими словами; как заготовка, материал для рассказа. Но и это неверно – если бы своими! Наоборот, именно голоса автора и нет, а есть что-то ровное, безликое, абстрактно-выразительное, как из школьного сочинения. Какие-то неправдоподобные шаблонности («Воспоминания нахлынули»... «жизнь пролетела как кино» и т.д.)
Буду ждать рассказа.
«Я не люблю тебя...» (Королев)
«В Вашем рассказе – не просто точность переживаний. В Вашем рассказе – живой, образный язык. Читатель задыхается, читая Вас…» Задыхается? Думаю, стоит рискнуть, испытать ощущение. Вперёд читатель!.. Что ж, последуем.
Соединились две классические линии. Одна – как будто пришедшая из старого сентиментального романа: он подстраивает так, чтобы она его разлюбила. – чтобы не причинить ей горя… (!?) и прочая.
Другая, конечно: «Я ее не люблю, не люблю... Но зачем же...» Ах, Мицкевич!, Ах, Григорьев!
С классическим материалом сложно работать – нужна оригинальность деталей, свежесть языка… что-то очень авторское, чтобы оправдать ссылку, подняться до уровня, на который уже настроен читатель.
«...Можно поменять работу, друзей, цвет волос, город, страну, фамилию наконец.
Но невозможно поменять себя, свою память. Казалось бы, чего проще – забыть. Удалить файл. Файл можно – любовь нельзя. Мозг не компьютер...». Сразу поражает оригинальность, своеобразие, нетривиальность мысли. Шучу.
«...ты влюбляешься в меня медленно, но верно, как погружается монета в кисель...» А вот и свежесть языка. Опять шучу.
Больше всего меня смущает, что автор не показывает, а рассказывает – что он собирается сделать, почему, зачем. «…Я – очень плохой. Ты бросила меня, а не я ушел от тебя. Вот такие должны быть воспоминания. Без ностальгии. Чтобы потом новую свою любовь ты не мерила по мне…»
Жду, когда пора будет задыхаться. Может быть сейчас? «Хотя… иногда, кажется, что я лишаю тебя чего-то очень важного. Что пригодится обязательно в будущем. С твоей любовью умерла и частичка меня. Снова вечер. Закрываю дверь. Встречай меня, осень. Сегодня выпью тебя до дна. До мозолей…» (!!??)
Боюсь, что догадываюсь, о чем это. Не шучу. Или все же шучу. Не откликается, не резонирует, просто не нравится.
«Счастье» (Сергей Варсонофьев)
«Бывает, бывает счастье! Но оно не навсегда. Иначе мы бы и не поняли, что были счастливы!
Но самое высокое счастье – это быть счастливым, когда просто знаешь, что есть на свете человек, которого любишь».
Эх женщины! Всегда-то они сведут счастье к любви, да и только. Нет, никогда им не понять наших настоящих мужских игрушек. Интересно, а что там Сергей написал? Действительно, интересно.
«…Это случается не часто, но мне пока везёт…» – корявая фраза.
«…слова льются самым естественным образом, как река (??): спокойная, или бурная в соответствии с темпераментом нашей беседы, или перетекающая в спокойный водоём (??) общего мира и полного согласия. Но пассажир выходит, согласие воспринимается как данность и экстраполируется в бесконечность: мы оба по умолчанию подразумеваем наше духовное или интеллектуальное родство».
Не оригинальное, но вполне понятное и даже интересное наблюдение. Похоже на разговор на каком-нибудь форуме, чате, в живом журнале. Отдельные «литературные» вставки кажутся немного неуместными. Слова льются, как река? Согласие экстраполируется в бесконечность?
«…Горят редкими тёплыми огоньками окна квартир. И только свет одного окна в целом мире мне по-настоящему светел. И только одно окно горит для меня самым тёплым светом…»
Вот тут мы расходимся – не в смысле сказанного – нет, все правильно, я со всем согласен. И я совсем не против общих мест, но хоть в самом деле – своими! – словами. Похоже, автор, критик и многие читатели услышали тут какую-то поэзию, я – нет.
Не относящееся к делу замечание: перечел другие вещи того же автора (например, «Странный доктор»), обязательно бы выбросил одно (!) слово, а в остальном – отлично написано. Может поменяем?
«До рези в глазах» (Ярослав Трусов)
«Яр, потрясающе... Настоящее. Хорошо! Ведь такой рассказище получился... И как у тебя так выходит? Пишешь про больное, горькое, острое, а на душе потом хорошо и светло. А юмор какой! Одни лозунги чего стОят!»
Понравилось почти все. Лозунги – меньше, чем другое (даже в похвале несогласен!).
«Главная» фраза кажется немного прямолинейной, чуть ли не перебором (избыточность средств) Возможно, автору нужен был контраст с тоном всего остального, но не уверен, что это лучшее решение. Так же не понравилось манерно-игривое исполнение «я ловко наяривал “Child in Time”, не забывая прихлёбывать в самых закавыристых местах пассажей... Чуть дальше дымился костерок, не один дымился, …» – опять же, вроде понятно, что автор хотел сделать, но хотелось бы потоньше. Дальше – лучше.
«Стиль» (Карен Арутюнянц Вторая Попытка)
Как мне хотелось, чтобы эта вещь мне понравилась.
«…Я сдёрну с тебя колпак – я им ПОКАЖУ!.. (звучит как в школе)
– Кому?
– Католикосам... церковникам... (почему не протестантам, не...)
– Что?!
– Я возьму твою улыбку в свои ладони... Я поднесу их к кресту...»
Прочитал и затосковал. Не нравится. Показалось искусственным…
А вот это «…Твои груди – самое главное в жизни.
Твои груди, и моё желание…» –
напомнило удивительный стих, я любил его в юности, там он говорит «… о самом главном: о коже ее груди, она как медь на лампе раскалилась к утру...» – не уверен в дословности. Но какой контраст, какая разница в уровне поэзии. Жаль.
«В зимнем лесу» (Денис Плотников)
Мои замечания построены на (довольно самоуверенном) предположении, что я догадываюсь, что автор хотел сделать и слышу, что у него вышло; собственно, они (эти замечания) – попытка описать зазор. В этой вещи автор, мне кажется, сделал примерно то, что хотел. Вещь мне не интересна. Впрочем, возможно, что автору этот факт тоже не интересен.
«Б Ы Л Ь» (Вадим Чекунов)
Начало написано (нарочито?) шаблонным стилем «...До конца рабочего дня оставалось полчаса, но вся текучка была уже улажена (??) и Юрий Аркадьевич решительным жестом (!) смахнул со стола кипу бумаг в свой “дипломат”. Закурил, вызвал по селектору секретаршу, и, выпуская дым между словами (!), разрешил ей собираться домой…» – видимо, пародия, а иначе зачем? Тот же вопрос обо всей вещи.
Стал размышлять о смысле вещи, примерно так: «Думали – человек, начальник, хороший сосед. Оказалось – обезьяна. Надо же!» Искал глубокий смысл, не нашел.
Помог критик: «…Изумительный гротеск. Так просто и хорошо написано на такую ёмкую тему, как “быть самим собой” (??). Только ты, умница, как всегда довёл мысль до совершенства!..» Почему «только»? Самим собой или не самим собой? И если не, то зачем? Или – почему? Так и остался в недоумении. Хочу спросить автора, это действительно «...гротеск на тему как “быть самим собой”»?
«...как и положено приматам» показалось стилистически лишним.
«Арт-терапия» (Маленькаялгунья)
«Светлый, славный, жизнеутверждающий рассказ!))) Так легко пошёл, что вот, – обманула Вас, сказав, что серьёзное «не осилю». «Осилила» одним глотком. Правда и серьёзное оказалось не тяжёлым. В рассказе есть что-то от святочного. И какой праздничный, голливудский «хеппи»!))) Такие рассказы обязательно должны быть на свете. Без них просто нельзя!
Освежило очень».
Возражений нет, будем читать. То, что МаленькаяЛгунья освежает, знаем давно.
– отложил до следующего раза…
«Лореляй» (Юрий Берг)
Не знаю немецкого, а комментировать просто как русский стих, видимо, неправильно. Мне привычнее и ближе «…не знаю что стало со мною, печалью душа смущена…»
И все же: «…Несет Рейн потоки воды…» – какое странное выражение!
«…И падает с песней волшебной,
Вода на гранитный утес…» – откуда падает, сверху, с неба? Вода падает и поет?
«…Ужасным смятеньем ?? объят» – он вроде заворожен, не видит опасности, тогда почему «смятенье»?
«…Лишь вверх устремлён его взгляд…» на небо? Или на Лорелей / Лореляй / Лорелею (?)? Но тогда не вверх, а куда-то вверх-вперед?
«…Я верю, волна свирепея» – верю или знаю?
Жестоко расправилась с ним,
И сделала то Лорелея, (Лорелея или Лореляй?)
Коварным напевом своим…» – конец немного школьный. Значит, все же точно знаю?
Но, как я уже сказал, комментировать перевод просто как русский стих, видимо, неправильно.