--Ночь, аптека, улица, фонарь—всё как по Блоку… Бл*%$?, ай! Ненавижу, ненавижу этот лёд, этот дурацкий снег! Конечно, куда уж там! Солнечный, ведете ли Баку, не готов к снежному дню! Сволочи! Бл*%$%!!! Ай! Центр города как каток, хоть бы тут расчистили! Ненавижу!
Со стороны это выглядело примерно так: девушка на высоких каблуках маленькими шажками продвигалась по Фонтанке в сторону ISR Plaza, постоянно поскальзываясь, спотыкаясь, скользя и матерясь. Ответив на звонок мобильного телефона (она как раз стояла подле Блоковского фонаря и единственным способом не потерять равновесия, доставая телефон из сумки, было крепко за него уцепиться), она сжала кулаки и изо всех сил топнула ногой. Всё это очень комично смотрелось со стороны, жаль только остальные жители города, узрев прогноз погоды по телевизору, оказались умнее и сидели по домам. Ещё одной проблемой был тот факт, что девушка возвращалась с маникюра и одновременно с попытками не потерять равновесия на льду, должна была сохранить в целости ногти. Звонил шофер. Он сообщил, что застрял в страшной пробке и никак не сможет забрать её. Она зарычала, что-то про такси и, отключив телефон, выругалась матом.
--Такая красивая девушка, а как ругается…
Мужской укоризненный голос окончательно вывел её из себя и, когда она преисполненная желанием обрушить на обидчика весь запас своих познаний в сфере уличной манеры общения, попыталась обернуться, она поскользнулась-таки и упала на хозяина упрека. Тот успел подхватить её, настолько неуклюже, что она продолжала скользить ногами по льду в попытке встать, а он почему-то опустился на одно колено. Цирк!
--ну вот, маникюр насмарку…
Она выпуталась из этой странной позы, отряхнулась от невидимого снега и уставилась в ледяной асфальт.
--с вами все в порядке?
Молодой человек стоял напротив неё и был явно ошарашен её странным выражением лица. Неожиданно она опустилась на корточки и закрыла лицо руками. Это в конец ошарашило его.
--Девушка.. Девушка?
--ну что? Что? Что мне делать? Я одна, мужа в городе нет, шофера нет, такси ни одного в радиусе тысячи километров, все закрыто и максимум, куда я могу дойти, нет, докатиться, это до Макдональдса… и маникюр испортила..
--вы плачете? Девушка, не плачьте.. пожалуйста.. Я вас до метро провожу, хотите?
--я в метро никогда не ездила, только в детстве и в Штатах год назад. Я заблужусь. А даже если и в метро, куда я поеду? У меня ключи от загородного дома, это в Мярдаканах, а от городской квартиры не взяла… И машина у шофера…
И она залилась слезами в полную силу. Молодой человек ни разу в жизни не наблюдал такой сцены. Полная луна, фонари горят, Фонтанка словно ледяной каток и в переулочке, у Книжного Пассажа, сидит красавица и плачет. Он присел рядом.
--ну… хотите я с вами посижу… в Макдонольдсе том же самом, а? А через пару часов и шофер подъедет? Хотите?
Она подняла лицо и уставилась на него.
--а зачем это вам? Я с вами спать в благодарность не собираюсь..
--у вас от мороза мысли заплетаются, мне от вас ничего не нужно. Я просто дождусь с вами шофера, максимум, что сможете для меня сделать, это подбросить до дома, я тут, рядом живу.
Девушка моментально оценила ситуацию и кивнула ему, все ещё всхлипывая. Тот помог ей подняться. Девушка ухватилась за рукав его куртки и они медленно двинулись ко входу в Макдональдс. Внутри было абсолютно пусто, они сели справа от входа, у окна. Девушка, порывшись в сумке, достала кошелек и протянула молодому человеку:
--возьмите мне кофе, пожалуйста. У меня очень ноги болят.
Он вернулся через минуту с двумя чашками кофе и сел за столик.
--Почему они не кричат «свободная касса»? Сейчас же все кассы свободны..
--зачем вы мне дали свой кошелек? Там же денег полно
--просто, проверила, насколько вы порядочны. Хотя вариант сексуального маньяка все ещё в силе.
--ну-ну..
Девушка сняла пальто, развязала шарф и отпила из стаканчика с кофе.
--ну вот, опять язык обожгла.
-надо осторожнее.
-ну ладно.. раз уж мы тут сели, давайте воспользуемся ситуацией, а? Мы ведь больше никогда не увидимся, верно? И поэтому можем рассказать друг другу все что угодно. Мне кажется такая исповедь необходима любому человеку, согласны? Начнем с имен и перейдем на ты. Придумайте себе имя
--Пожалуй, меня будут звать Свободная Касса.
--отличный выбор. А меня, меня… Николай Расторгуев или нет… Восемь, просто восемь
--любимое число?
--долго объяснять. Итак, Свободная Касса, расскажи о себе. Только договоримся, что можно рассказывать все что угодно, лишь бы это была чистая правда
--я согласен. Я обычный среднестатистический Бакинец, мне 26 лет…
--как моему мужу, продолжай
--а тебе сколько, Восемь?
--мне 22. 22*4=88.
--так вот, я как все. Закончил школу..
--какую?
--134-ую.
--а я 160-ую. Всё, больше не перебиваю.
--потом поступил в Экономический университет с очень средними баллами, окончил, устроился на работу в нефтяную компанию.
--почему так скучно, Свободная Касса? У тебя есть увлечения? Хобби?
--что-то вроде. Я коллекционирую дурацкие и очень смешные фотографии.
--это как?
--у меня есть альбом, хочешь?
--угу, давай
Это был обычный маленький альбом для фотографий стандартного размера, на обложке красовалось фото хозяина с жутко смешной физиономией. Восемь задерживалась над каждой и очень долго смеялась
--я обожаю смеяться, это странно, да?,--спросила она, закрывая альбом.
--нет. Смех у тебя клёвый.
--ну, спасибо. Расскажи, что ты любишь?
--вообще?
--да
--чай люблю
--ахахаххах и все? Кто бы ещё так ответил..
--я слишком много всего люблю, чтобы озвучивать
--ну, хоть чуть-чуть?
--своих родителей люблю, брата, город свой, снег, группу U2, фотографии, Квентина Тарантино..
--фотографии Квентина Тарантино?
--да, нет... там запятая.
--да пошутила я. А у тебя есть девушка?
--сейчас нет
--расстались?
--ну да.
--кто был виноват?
--её подруга
--почему?
--я с ней изменил своей девушке
--ну и ну. А почему подруга виновата?
--какая она ей подруга после этого?
--нда, что ж на такое скажешь…
--ну, все, теперь ты рассказывай.
--окей. Зовут меня Восемь, фамилия Восемьдесят
--Восемьдесят Восемь, значит?
--угу. Мне 22, я замужем.
--ты любишь своего мужа?
--что-то вроде того
--а почему тогда вышла?
--это по-фрейдовски долгая история
--интересно, рассказывай
--вобщем, когда мне было 5 лет, папу послали в командировку в Москву и он взял меня с собой. В парке ко мне подошла одна страшная цыганка и, пока папа разговаривал с каким-то знакомым, взяла меня за руку и стала гадать. Она сказала, что перед тем как мне исполнится 19 лет я встречу красивого, высокого, богатого человека в погонах, который всегда будет веселить меня. Он будет старше на четыре года. Я не буду его любить, несмотря на то, что он будет делать для меня все. Он станет большим человеком очень рано. Я выйду за него, когда мне будет 21 год. Одним словом, я всю жизнь помнила её слова и, в конце концов, повстречала этого человека. Мы женаты уже чуть больше года.
--дети есть?
--неа
--почему?
--ну, я пока не особо люблю их
--все девушки любят детей
--я не такая как все.
--рассказывай дальше.
--я всегда от всех отличалась. В школе была самой неординарной, закончила с золотой медалью, лучше всех поступила в институт, окончила с красным дипломом. Потом устроилась на работу. Потом поняла, что буду рисовать всю жизнь и стану самой великой художницей в мире... ты не смейся, подумай, каких известных художниц ты знаешь?
--ну, Фрида Кало
--и все, больше никого. Её ты и то помнишь только потому, что кино смотрел. А я стану самой великой. Вобщем, я сейчас о другом. И потом я бросила работу, просто написала заявление и ушла, даже не дождалась 30-тидневного срока, хотя трудовые договоры сама составляла. До сих пор рисую.
--а ты счастлива?
--что-то вроде того
--ты, типа, очень богатая?
--типа да, аххахха
--а почему не счастлива?
--запутана все время. Вот ты где хочешь жить?
--я? В Азербайджане и хочу. Только чтобы здесь все было законно и правильно и чтобы традиции не забывали. А так меня все устраивает. Работа у меня шикарная, я обычный, такой как все. Встречу хорошую девушку, женюсь, детей родим, они пойдут в школу…
--и будут как все?
--как все.
--а я хочу жить на жарком острове, чтобы никогда не было снега. Но, знаешь, Свободная Касса, вот иногда едем мы куда-нибудь с мужем загород, и я смотрю в окно, вижу эти степи, бесконечные виноградники, горы и у меня так сердце сжимается. А в тот день увидела, как марал скакал вдоль самой дороги, не поверишь, по самому краешку степи, и я как стала рыдать. А муж испугался, затормозил… я ему так и не смогла объяснить, почему плачу. И мне так хорошо было и так плохо… Хочешь, я нарисую твой портрет?
--сейчас?
--ахахахах.. Нет, конечно, когда-нибудь. Я лиц не забываю, Свободная Касса.
--ты очень красивая
--спасибо. Хотя, честно говоря, никогда не понимала, почему мужчинам нравлюсь
--наверное, потому что не такая как все?
--ты знаешь Одри Хепберн? Вот на неё я всегда хотела быть похожей. Её красота как искусство. Для мира.
--я плохо помню её лицо.
--я ей посвятила один рассказ, ты читаешь литературные журналы?
--нет.. а ты пишешь?
--ну да. Бывает. Знаешь, мой муж до сих пор не знает, как относиться к моим занятиям живописью и литературой. Зато он очень сильно любит меня и всегда может заставить меня улыбнуться. Он у меня как домашний кот.
--ты любишь его как кота?
--вовсе нет, больше, чем кота. Мы оба очень любим толстых ленивых котов. Он всегда кладет голову мне на колени, когда я читаю, и засыпает..
--кот?
--нет, муж. Ахахха, муж конечно.
--а он… такой как все? Или такой как ты?
--по-разному. Ты куришь?
--нет, я спортом занимаюсь.
--а я курю.
Восемь достала из сумочки сигареты, красивую золотую зажигалку и закурила.
--а может быть тут не курят? Буду, пока не отнимут. Который час?
--уже 11…
--смотри, снег пошёл…
Они сидели так минут пятнадцать и смотрели в окно. Вслед за второй, девушка зажгла третью сигарету и затянулась.
--а где твой муж?
--он в Гонконге по работе.
--тебе одной не страшно дома?
--я вообще мало чего боюсь, хотя заходить в огромный пустой дом, особенно вечером страшновато. Поэтому я и стараюсь подольше задерживаться в городе, пока муж не вернется.
--а чего ты боишься?
--коньков, льда, пузырьков и прикосновений к шее.
--ты так сказала это, как будто готовилась заранее.
--Это мои фобии, они всегда в кармане.
--а можешь поподробнее? Мне интересно..
--да, мы же на сегодня самые близкие друзья. Коньки меня пугают, потому что в них катаешься на льду и они его типа разрезают. С детства мне кажется, что ими вены можно порезать… случайно. Льдофобию ты сам наблюдал сегодня. Пузырьков воздуха я боюсь при уколах и всегда падаю в обморок, когда мне делают внутривенные. И кульминация моих страхов это прикосновения к шее—я очень неадекватно реагирую на них. Если человек неожиданно дотронется полной ладонью до моей шеи, я начну задыхаться. Вроде все. А ты чего боишься?
--смерти, потери близких, Бога, старости.
--а старосты?
--не, его нет.
--а как ты детей назовешь?
--пока не думал даже. А ты, Восемь?
--Таир и Этель
--но Этель не азербайджанское имя..
--ну и что? Захочу Марком Аврелием назову, кто мне помешает?
Восемь отвернулась к окну и замолчала.
--купи мне ещё кофе, а?
--да, сейчас
Мальчик за стойкой практически спал на ногах. Свободная Касса заказал два кофе и вернулся за столик.
--Знаешь, Свободная Касса, самое большое счастье—этот когда заканчиваешь картину и начинаешь медленно парить по мастерской. Ты понимаешь?
--не совсем…
--когда заканчиваешь картину и смотришь на неё, и помнишь голый холст под ней, ты чувствуешь такое неописуемое счастье, такой полёт… Тебе становится медленно, как в кино. Как будто время вокруг тебя поставили на паузу или прокручивают медленно, медленно. И ты сама хозяйка своей жизни…
--а что ты в обычной жизни не хозяйка?
--а ты что, хозяин?
--даже не думал об этом. Наверное, да.
--Подумай на досуге, поймешь как все сложно. Вот скажи, ты, как относишься к солипсизму, а?
--к чему?
--ну, solus ipse…латынь знаешь?
--неа
--ну что ж ты тогда знаешь-то, Свободная Кассочка? Это такая субъективно-идеалистическая теория, согласно которой существуешь только ты и твоё сознание, а объективный мир, т.е. я, Макдонольдс, АптекаУлицаФонарь существуем лишь в твоём сознании. Мне вообще иногда начинает казаться, что любая субъективно-идеалистическая философия неизбежно приходит к Солипсизму. Ну, ты же знаешь тех же Беркли, Фихте, сторонников имманентной школы, вот они были близки к истинному пониманию солипсизма. Солипсизм он... он лишает всякого смысла человеческую деятельность и науку. Поэтому все остальные философы (из страха или ещё чего) пытаются уйти от Солипсизма, для чего допускают существование божественного сознания. Ну, ты же видел «Матрицу»?
--угу
--Вот примерно это и есть идея солипсизма… Как тебе?
--ну, имеет право на существование
--да ладно, давай без этого. Не понял, так и скажи
--нет, я понял
--а ты знаешь песню «Почему ж ты мне не встретилась, юная нежная, в те года мои далекие…»?
--нет
--Господи, Свободная Касса... ну спой мне чего-нибудь…
--ты очень странная
--давай я тебе свои стихи почитаю?
--давай
--я их наизусть не помню. Но у меня есть блокнотик в сумке, вот, сейчас… Вот он—красивый правда?
--да
--это мне друг из Китая привозил. Ну, что бы тебе прочитать… скажи номер странички
--13
-- А завтра будет новый день, обычный день, такой как все. И на работу будет лень… кому-то только не тебе… Кому-то это просто ночь и просто утро—как всегда. И для кого-то этот дождь—всего лишь пресная вода. А ты один поймешь меня. Проснёшься утром—дом пустой. К началу завтрашнего дня я стану вроде бы другой. А ты? Ты прежний или нет? Устав на пике декабря, я жду, надеясь от тебя, услышать тихое «Привет». Промолвить в трубку: «Как живёшь?», услышать ложь, солгать в ответ… Уняв предательскую дрожь, дежурный выговорить бред. Смолчав о том, что на душе, сказать обычное «Пока»… И в лучших правилах клише придёт шаблонная тоска. Внимая арии гудков, рыдать… глазами в небосвод… Чтобы когда-нибудь… опять… наверное, даже через год…
--это мужу?
--да… он тогда ещё им не был. Это старое. Называется “Раз в году»..
--почему?
--ну, потому что после расставания мы не виделись и не созванивались…но раз в год, на каждую очередную годовщину нашей встречи—17 декабря—судьба непременно сводила нас, как в кино.
--так ты любишь его?
--а ты, какие иностранные языки знаешь?
--английский. Давай, напугай меня своим списком.
--да нет, все скромнее, чем кажется. Английский, латынь и японский.
--японский?
--да, я его обожаю.
--ты очень странная. Ещё стихов, можно? Номер 20
-- Высоковольтность оголенных нервов
Напиться, чтоб не думать о тебе
Я больше не уверена, что стерва..
И в то, что истина находится в вине.
Скорее в водке.. Я была жестока
Играла, путалась, бросала и лгала
Я соткана из тысячи пороков
И честно верю в то, что хороша.
Приди и обними меня, я знаю
Что ты не должен и что так нельзя
Я просто… все ещё скучаю
И, кажется, страдаю без тебя..
--это тоже мужу?
--как ни странно, да. Мы тогда расстались. Задолго до свадьбы.
--так вы не все время вместе были?
--нет. Я знала, что не смогу полюбить его никогда и металась. Я очень была жестока с ним. А потом поняла, что хоть и не люблю, просто не могу ощущать себя без него. Как будто, представь, Свободная Касса, весь мир в моём сознании, как по солипсизму, а он, назло всем существующим теориям, отдельно. И если я его не приближу навсегда, я погибну… умру вне его вселенной. Ты любишь старое кино?
--люблю
--Феллини? «Ночи Кабирии»?
--да, хороший фильм. Прочитай мне ещё что-нибудь для мужа.
-- Писать японские слова, писать ненужные картины, считать бесчисленные спины, пока не треснет голова. Дышать, смеяться, жить как все, высокомерно мерить лица, а по ночам, наверное, сниться, пусть и не часто, но тебе. Писать стихи, пока могу, бояться своего бесстрашья и, прогоняя день вчерашний, оставить лёгкую тоску. Как привкус осени в зиме, я ощущаю твоё имя. Любовь опять проходит мимо, оставив трещину во мне. Скажи, зачем ты позвонил? Ведь нам обоим было больно—оставив чувства на «контрольный», мы шутим из последних сил. От истины осталась пыль, а лжи набралось слишком много. Ты прежний «есть», но ради Бога, давай сыграем, что ты «был».
--знаешь, Восемь, мне кажется, ты его любишь.
--люблю. По-своему. Наверное. Я же тебе объяснила метафизическую природу своих чувств к нему. Знаешь, Свободная Касса… ой, слушай, у тебя какое самое любимое животное?
--ну, не знаю… Собака, наверное. А у тебя?
--Выхухоль.. Только ты не думай, что я выпендриваюсь. Я вообще животных очень люблю. Если случайно, переключая каналы, натыкаюсь на передачу о животных, я как под гипнозом сижу и смотрю на них. Обо всем забываю. Так вот, выхухоль, или desmana moschata она ведь в красную книгу занесена. Она чудная, у неё длинный влажный коричневый нос и меховое тельце и весит-то не больше 500 грамм. Душка, одним словом. А знаешь, почему их называют мускусными? Потому что у них есть мускусные железы, от них всегда этим пахнет. Они очень, очень добрые… Вот. Жалко их, правда? А ты знаешь, что у жирафа язык 50 см? И он может им чистить уши?
--ты говоришь очень странные вещи, Восемь
--почему-почему? Ты не думай, что я со всеми подряд говорю об этом. Который час?
--почти час ночи
--надеюсь, к утру лёд растает.
--давай о чем-нибудь более земном поговорим?
--окей
--о дружбе, например
--у меня есть друзья. Есть друзья категории «есть», а есть категории «были». Я их одинаково люблю.
--это как
--это неважно. Так вот у меня есть друг, он очень хороший.
--и все?
--нет. Не все. Он живет в другой стране, за тридевять земель от меня, но он все равно идёт рядом, куда бы я не шла, заглядывает вместе со мной в лужи, гладит уличных котов, отражается в витринах магазинов, ждет шофера, когда тот опаздывает и обнимает меня, когда я одна в пустом доме. Он пьёт со мной черный чай по вечерам и говорит мне, что я лучше всех на свете, когда меня мучает приступ отчаяния. Он хвалит мои картины, даже если они ужасны и читает рассказы, даже если они бесперспективно унылы и скучны, понимаешь?
--наверное…
--знаешь, иногда я сижу на веранде, смотрю на море.. как же я море люблю, если б ты знал. В любой моей мечте оно есть, веришь, в любой. А знаешь, как мы вновь сошлись с моим мужем? У меня была выставка. Я сняла маленький зал на берегу моря в одном отеле. Там были напитки, тихая музыка и мои картины везде-везде. Так как я всегда мечтала. Все женщины в длинных платьях с открытыми спинами, мужчины в смокингах—рай, одним словом. Я сижу у бара, ко мне подходит постоянно кто-то, поздравляет. А у меня за вечер так ноги устали—жуть и курить около картин нельзя ведь, а хочется. Ну, я тихонько беру сумочку и с заднего выхода спускаюсь к морю. А там деревянная лестница ведет прямо к воде. Туфли в руки и по песочку. Уселась на один из шезлонгов. Море, ночь, звезды, ветерок лёгкий. Зажгла сигарету. И тут мне кто-то набрасывает пиджак на плечи. Я вздрогнула, обернулась—смотрю—он. А я его не приглашала, мы после расставания не виделись ни разу. Он сам узнал и приехал. И вот с того самого дня мы уже не расстаемся.
--романтично…
--куда уж там.. прозаично.. ахах. Нет, я счастлива, честно. У меня все хорошо.
--я уверен, Восемь, ты кого-то любишь по-настоящему..
--ты проницателен, дружок. Хахах. Я люблю одного человека, но он подонок. Я его тысячу лет уже люблю. Так грустно звучит, да? Но я все равно счастлива. Я даже не хочу с ним быть. Он плохой. А я хорошая. Нам не по пути.
--ты очень хорошая
--спасибо, Свободная Касса.
Она опустила голову и уставилась на стаканчик остывшего кофе.
--правда странно, Кассочка, мы разойдёмся и больше никогда не встретимся, а ты ведь сегодня знаешь больше чем кто-либо на свете про девушку номер Восемь. Хах. Её вообще никто не знает, кроме тебя.
--да, странно.
--меж нами памяти туман… ты как во сне, ты как во сне. Наверное, только дельтаплан поможет мне, поможет мне. Наивно это и смешно, но так легко моим плечам. Уже зовет меня в полет мой дельтаплан, мой дельтаплан. Вот я надену два крыла и ближе ты, ближе ты. Меня любовь оторвала от суеты, от суеты. Пусть людям крыльев не дано, но так легко моим плечам. Уже зовёт…
Свободная Касса не помнил, как уснул. Он проснулся от холода. Мальчик полуспал за стойкой. Восьми за столиком не было. Часы показывали без двух минут шесть.
--эй, эй!
--да, слушаю… Свободная касса..
--проснись уже. Где девушка, которая сидела со мной? Ушла? Может, в туалете? Может, оставила мне что? Номер телефона, например… да что я говорю…
--вы о чем? Вы тут один сидели, кофе пили. Ещё когда кофе брали у меня, сказали, что до дома не можете добраться из-за гололеда. И ещё что-то про матрицы какие-то и ещё что-то... Ещё кофе?