1. ИДУ НА ВЫ
…У меня был выбор. Да, у меня был выбор. Идти на химический факультет или на филологию. Итак, я выбрала филологию. Меня прельстили иностранные языки. Наверное, я была не права.
И вот. Пожалуйста. Из филологии преподаватели меня грозятся вышвырнуть за двухнедельные прогулы. Я всерьёз опасаюсь, что не окончу университет. Да что университет – что не окончу второй курс.
В деканате я боролась за своё светлое будущее как могла:
– Но я не прогуливала! – убеждала я замдекана Афродиту Семёновну. – Вот справки. От врача! (Мама подруги – врач-невропатолог. А я в эти две недели, проведённые вне стен факультета, сдуру взялась переводить немецкую аннотацию о-очень сложного механизма, состоящего из миллиарда шурупчиков, гаек и клёпочек. Ну, деньги нужны были. Ну украли у меня сотовый за неделю до этого, ну что было делать. Чтобы я хоть раз ещё взяла технический перевод – шутите?! Всё равно телефон, который мне пришлось купить на заработанное, до смартфона не дотягивал).
Афродита Семёновна сказала:
– Вы так часто болеете, Лидия. Берите академический.
Пугает. Я же стараюсь не помнить эту жестокую фразу перед предстоящим экзаменом по практической грамматике немецкого языка.
***
Ничего. Ничего. Вот за этой белой, как в больнице, дверью скрываются экзаменаторы. Сейчас я их удивлю. Своими глубокими знаниями. Выходит Гена Афиногенский. Он не сдал. Он равнодушен. Он говорит:
– Пересдача через 2 недели, – а все слушают и запоминают. Я тоже запоминаю. Чтобы потом ненароком не раздражить старенького председателя экзаменаторов тем же вопросом. Перед председателем не надо засвечиваться. Иначе запомнит, и будет узнавать меня до тех пор пока я не окончу или окончу университет. И некстати вызовет на семинаре: «А как Вы объясните этот вопрос, пожалуйста?.. А?» И я в минусе, если не объясню. А если моя память выкинет мне спасательный круг, и я как-нибудь выкручусь, отвечу, он ещё что-нибудь спросит. Он обожает задавать вопросы. Любопытный такой.
Да и помимо председателя там, кажется, целое жюри собралось. Но довольно наблюдать в щель приоткрытой белой двери. Их компания ждёт. И я захожу.
– Закройте дверь с той стороны.
– ??
Ах, замечание не ко мне. Это Фанузе, сокурснице моей, которая решила, что ей тоже надо заходить.
Та преподаватель, что сидит за столом экзаменаторов по леву руку от председателя, оживляется. Она меня не любит. Не помню, за что. Впрочем, кого вообще она любит. А рядом?! – о радость! – наша, куратор. Её не должно было быть здесь. Говорили, что она вернётся из загранкомандировки не раньше начала следующей недели. Но она здесь. Здесь. Здесь. Это хорошо. Выручи меня, куратор.
Куратор (хороший знак, что именно она!) указывает мне на стол, где веером раскиданы белые полоски – билеты изнанкой вверх. Я беру одну штуку. Билет № 1. Номер его оглашается вслух, придирчиво проверяется председателем, записывается напротив моей фамилии в списке студентов, сдающих этот экзамен. Потом председатель берёт чистый листик, ставит в его правом верхнем углу свою подпись закорючкой и выдаёт помеченный таким образом листик мне. Записывать свой поток сознания на экзамене я имею право только на этом листике. Это чтобы мы дома не заготавливали ответы на других листиках (что тоже труд, замечу) и не приносили бы их на экзамен. Да. Вот так всё сложно. Ещё дамы и господа из жюри следят за шпаргалками, за сотовыми телефонами. Эта работа потруднее будет. Если учёт листиков у них налажен, то учёт шпаргалок и новинок техники… вряд ли возможен. Ладно, Лида. Пора и за стол! Готовиться… к битве титанов.
2. БИТВА ТИТАНОВ
…Тикали часы. Белая полоска билета утомляла. Я была смутно знакома с двумя вопросами из трёх. Третий – практическое задание. Не в счёт.
– Можно выйти на секунду? – спросила я вежливо. – Вот забыла ручку взять.
– Вы будете отвечать устно, – ответила дама слева.
Хм.
И тогда Лора, только что сдавшая немецкую теорию на три балла и покидающая аудиторию с победным блеском в глазах, унесла мои вопросы за дверь. Там, за дверью, немедленно закипела работа. Очередники, томившиеся в холле, схватили учебники и начали яростно искать ответы. Я слышала их возгласы.
…Кажется, они там не справляются. Если судить по звуку, на пол летит уже третий не оправдавший надежд найти ответы учебник, сопровождаемый некоторой бранью. Только не пишите мне записку: «Поиск не дал результатов». …Быстрее, подружки! Шлите гонца.
Эта брюнетка из параллельной группы – предатель. Она не пронесла ответов из холла, хотя её просили. Я слышала борьбу за дверью и её реплику «это криминал». Ну-ну. Ответы пронести – криминал. Наверно, бэйби начиталась детективов. Или она просто …нехорошая личность. Буду знать… Заметку на будущее о моральном облике этой брюнетки я сделала, но вот ответов на вопросы из своего билета № 1 не получила. А меня через два человека вызовут. Два человека – это, конечно, полтора часа, но всё же.
Спасибо, Дима. 2 шпаргалки, переданные уже несдавшими экзамен, лежали на стуле рядом со мной. У Димы был рассеянный вид, когда он усаживался за стол справа от меня. И дама слева, любительница фейс-контроля на экзаменах, ни в чём его не заподозрила.
…Учебники, значит, подружкам не помогли. Подружки прислали мне чьи-то домашние заготовки.
Так, так, так, та-ак!
3. ВКЛЮЧИТЕ ЗВУК
– Лисицына? – это мне. Это есть гневное замечание. Das ist ein zornig Verweis. Очень гневное. Sehr zornig. Дама слева высоко сидит, далеко глядит. И не дремлет. До дремоты ли ей, когда всё тут так интересно. Для неё.
Я пожимаю плечами. А что? Я ничего. Я не списываю. Что ж тут спишешь. Мне ничего не понятно в этом чужом шпаргалочном почерке с сокращениями. Хотите забрать эти шпаргалки? Заберите. (Хотя этого я вслух не произношу, конечно. А то попросят покинуть аудиторию – не за то, что списывала с бумажек, а вообще за наличие оных.)
Эти чужие шпаргалки бесполезны для меня. К сожалению.
Угнали. Одного угнали. Ещё сорок минут – и ах!
Жёлтая кирпичная стена за окном, на карнизе – голубь. Из щели дует, и тускловатый свет люминесцентных ламп раздражает. Функции партицыпа…
Позвольте! Функции партицыпа! Не настолько я необразованна, чтобы не вспомнить хоть кое-что! Итак…
– Вы не возражаете, если я начну с практического задания? – по-немецки спрашиваю я, усаживаясь за стол напротив председателя и любительницы фейс-контроля.
Они не возражают. То есть не успевают возразить. Председатель протестующе взмахивает рукой, а поздно – я уже говорю.
Я говорю долго и убедительно. О разных аспектах грамматики немецкого языка. Затем о партицыпе. То есть что помню, то и говорю. А на вопросы, которые были пропечатаны в билете № 1, я отвечу, но только после того, как скажу своё вводное слово.
Меня останавливают и пытаются задавать конкретные вопросы по теме, я вежливо слушаю, но со своей мысли не сбиваюсь. Я чётко рассказываю о функциях партицыпа – в своей компетентности по этому вопросу я не сомневаюсь. Я вам всё расскажу о цыпе партицыпе! Это интересная тема, не так ли? Куда интереснее, чем те вопросы в билетике № 1. Они устраивают гала-концерт из экзамена – я тоже устрою.
Председатель смотрит на ту, что слева. А моя любимая, лучшая куратор смотрит на меня смеющимися глазами и кивает головой – всё правильно отвечаешь, мол. Это она нам объясняла в октябре, как сейчас помню, функции партицыпа. И теперь её объяснения, как она рисовала схему на доске, – всё воссоздаётся в памяти с удивительной ясностью.
Нехотя, хлёстко и тихо председатель меня спрашивает: а вот здесь, в этом предложении… – но! тихо! он спрашивает меня тихо, а я говорю громко. Я должна договорить, одновременно думая, как ответить на тихий, хлёсткий, вызывающий неприязнь вопрос. И когда председатель повторяет его, я отвечаю не задумываясь.
4. ВЫВОДЫ
– Что, что? Лида, как?
– Четыре, – сказала я снисходительно.
Нет, мне не помогли шпаргалочные сокращения. Нет, первый вопрос билета не спрашивали. Детально не спрашивали. Общую канву рассказала, да. И только. Четыре за то, что не сумела ответить на дополнительный вопрос от дамы слева. Председатель уже выставлял «отлично». Но она заявила, что это «её экзамен», и она против. Почему это «её экзамен», я выспрашивать не стала. Да, хотели спросить подробнее после моей запинки в ответе на вопрос от дамы слева. Но не спросили. Председатель побоялся, наверно. Что я опять примусь демонстрировать полный пакет своих знаний.
Идя домой, я думала, что сейчас я наемся до отвала чего-нибудь и пристроюсь под новогодней ёлкой, как уставшая лиса после посещения маскарада. Изучение немецкой грамматики действительно важно для будущего специалиста, но я детально проштудирую учебник и лекции несколько позже. А за столбцы немецких технических терминов больше не возьмусь. Ни-ког-да (если только позволят обстоятельства).