(Мистический рассказ).
Так промозгло не было уже давно. Люди прятали лица за воротом пальто, чуть ли не заматывали лица шарфами. Остановка, на которой никого кроме неё не было, казалось специально игнорировалась автобусами...
Уже не в силах шевелиться она замерла, сжалась, стараясь сохранить, удержать неуловимое тепло..., но руки и ноги замёрзли настолько, что уже не ощущались. А в голове медленно плавала одна единственная мысль: «только бы побыстрее пришёл автобус, иначе замёрзну...»
Чудо свершилось, автобус подъехал буквально через минуту после того, как она взмолилась о нём. Через силу заставила себя сделать шаг, ещё..., заползла в двери, прошла, уселась и блаженно вытянула ноги, в которые уже втыкалось миллионами колючих иголочек тепло. Одна..., она здесь одна, кроме водителя никого. А, плевать! Какая может быть паника, когда чуть не умерла от холода... Ну и что, что одиннадцать и темно. Она подавила зевок, зажмурилась, как сытая кошка.
«Домой, домой..., а там – кофе с коньяком, горячая ванна и тёплая постель!..»
Не придала она значения даже одинокому худому незнакомцу, что подсел в автобус на следующей остановке... Странным показался только тонкий ярчайше белый, прямо таки серебряный месяц, повисший в индиго не проницаемом небе, вверх рогами – такого она ещё не видела.
Незнакомец сначала сидел неподвижно сбоку, наискосок. Он сделал вид, что не заметил её, но она прекрасно видела, как он замер при виде её и как молниеносно опустил глаза долу. Теперь он сидел, неподвижно ссутулившись, шляпа его низко наползла на глаза, черное пальто, больше похожее на плащ киногероя превосходно обрисовывало гигантский размах плеч. Ехать приходилось долго и она, отогревшись, принялась исподтишка разглядывать своего попутчика...
Бесспорно высокий, но как-то измождено худой, лицо почти совсем в тени, хорошо его не разглядишь. Но, что-то в нём неимоверно притягивало её, приклеивало, звало!
Может длинные льняные волосы, упрямо выбивающиеся из-под полей шляпы или сверкнувшие сапфирами во мраке глаза, или сжатые в тонкую линию губы...
Он, конечно же, заметил, как она наблюдает за ним. С почтительностью и высокомерием одновременно – дал себя наблюдать, будто бы ожидая подходящего момента, чтобы подловить её... И момент настал.
Нет, она не засыпала, ни на миг, но каким-то непостижимым образом он оказался на соседнем с ней сидении. Она не видела, как он это проделал, просто почувствовала его чуть позже, чем увидела возле себя близко-близко. Незнакомец нависал над ней с высоты своего роста. Да, он сидел, но даже так он был где-то на недосягаемой высоте.
Они не говорили в принятом смысле этого слова, его мысли сразу текли ей в голову, а она, прочтя их, переправляла свои ответы в его мозг. Если бы она верила в иные цивилизации, то возможно испугалась бы намного раньше, но...
Незнакомец не пугал её, незнакомец...
Смешно было теперь допускать подобную мысль, какой же он незнакомец, он знает её мысли, все, до единой – от самой возвышенной до самой грешной, а она читает его мысли и передаваемые им образы, как книжку с картинками...
Само собой, как в чужом сне он проводил её, всё так же, не говоря ни слова, это было лишнее, к чему слова?!.
Уже у неё в квартире его мысли приняли другой оборот.
«Я так дьявольски голоден!» – пылали его глаза.
Его голод передался и ей. Она видела, что он чувствует его кожей. Это был действительно – ГОЛОД!!!
Как под гипнозом она отдала всю себя в его власть, до последнего миллиметра кожи, до единой своей клеточки!
Кофе с коньяком, ванна... – зачем?! Она заживо сгорала в огне его губ и рук, плавилась, словно воск, растекалась ртутью, одновременно обжигаясь их леденящим холодом...
Его руки будто жили своей собственной жизнью, отдельно от него, также и глаза. Сапфировое пламя, как бы ярко оно не пылало, не могло скрыть красного зарева зрачков. А его кожа..., она была на ощупь как гранит покрытый нежнейшим бархатом... Такая прозрачная, светящаяся, что невозможно было оторваться! Это был самый странный и притягательный мужчина, из всех, кого она встречала. И самый сильный – во всех смыслах этого слова. Самый нежный и самый грубый, самый неистовый и терпеливый...
Нарушив границы физического он как бы позволил ей увидеть то, что, вероятно, видел он...
... Горящий город, всюду вспышки факелов, костры, смрад и ужас. Чума. Река, чьи воды переполнены трупами людей и животных..., и тут же – великолепные приёмы, балы, дворцы, фонтаны, венецианский карнавал!..
Стоило уже испугаться, ой, как стоило!.. И она испугалась. Но поздно. Он мастерски запустил руку ей в волосы, сжал пальцы, заставив прогнуться назад, его по-волчьи голодный взгляд не отрывался от её нежной незащищённой шеи...
- Тебе было так жутко холодно, там, в ночи, на остановке... - впервые он заговорил с ней. Его голос, как трепетное дыхание ветерка, пронизывающе нежный окончательно парализовал её волю. – Я, поцеловав, согрею тебя, милая... Ты больше никогда не почувствуешь холод.
Она уже не в силах была бояться, хотя неведомый ранее ужас накрыл её с головой. Он мысленно заверил, что с ним она в безопасности. И она смирилась с подобной участью, как с неизбежностью. Приняла и покорилась. Потом волна блаженства накрыла её снова. Состояние экстаза прервала только мимолётная боль, когда он прокусил ей вену на шее...
И она поплыла свободно, навстречу ему, вместе с потоком крови, рвущейся утолить его вечный голод...
Почему я не называю имён?.. Ха! А к чему?!
Зачем излишне будоражить почтенную публику и призывать на сцену охотников на ведьм и прочих Ван Хельсингов??
Пусть рыщет вольно, не опасаясь гонений и огласки... Незнакомец? Да нет же!
Этот Мир настолько велик и безучастен, что в нём совершенно свободно может существовать любое Зло.