В сентябре уже в третий раз В.В.Путин встречался с премьер-министром Японии Ёсиро Мори и в первый раз между ними состоялся подробный разговор о территориальной проблеме. Встреча завершилась подписанием заявления по мирному договору, в котором сроки его заключения не были установлены. При этом стороны оказались не в состоянии найти компромисс по терпроблеме: Япония продолжает настаивать на возврате "северных территорий" и изменении демаркационной линии, а Россия придерживается территориального статус-кво – Южные Курилы это часть территории России.
Знакомство В.Путина с Ё.Мори состоялось 29 апреля 2000 г. в Санкт-Петербурге во время неформальной встречи, на которой президентом России и премьер-министром Японии было принято решение обращаться друг с другом по именам: Володя и Ёси. Состоявшийся обмен мнениями не только подтвердил приверженность сторон курсу Б.Ельцина и Р.Хасимото-К.Обути на всестороннее сближение России и Японии, зафиксированного в Токийской декларации 1993 г., Московской декларации 1998 г. и других документах, но также продемонстрировал преемственность тактики ведения диалога между лидерами стран путем выстраивания личных отношений в "духе справедливости, позитивности и твердости" (Ё.Мори).
У В.Путина и Ё.Мори мало общего, но оба они относительно молоды и избраны руководителями великих стран на рубеже веков. У Ё.Мори к России особое отношение. Его отец – Сигэки Мори – был мэром города Нэагари (префектура Исикава) и в 1978 г. заключил Договор о дружественных связях между Нэагари и городом Шелеховым (Иркутская область), где после смерти отца, согласно его пожеланию и японским традициям, была захоронена на городском кладбище часть праха С.Мори. Личная ответственность Ё.Мори за дальнейшее поступательное развитие российско-японских отношений в рамках преемственности выбранного Токио политического курса на сближение позиций сторон через подписание мирного договора, в котором предполагается законодательное оформление демаркационной линии, которая бы проходила между островами Итуруп и Уруп, обусловлена обязательствами перед своим отцом, перед своими коллегами по Либерально-демократической партии и правящей коалицией в Палате представителей японского парламента и перед своими предшественниками на посту премьер-министра Японии Р.Хасимото и К.Обути. Показательно, что первый визит японского лидера стал визитом именно в Россию. В.Путин не может не ценить предложенную ему дружбу лидера Японии, поскольку сам не имел до своего избрания президентом России серьезного опыта международной дипломатии и наработанных личных связей с первыми лицами развитых стран. Но кроме занятий дзюдо и умения есть палочками В.Путин не замечен в каких-либо других симпатиях к Японии, а работа в Германии, похоже, привила ему европейский стиль мышления.
В основе конституционного строя России, согласно ст.4 п.3 Конституции РФ, лежит "целостность и неприкосновенность ее территории", и президент России "принимает меры по охране суверенитета Российской Федерации, ее независимости и государственной целостности" (ст.80 п.2). С другой стороны, в Конституции Японии в преамбуле сказано: "Мы убеждены, что ни одно государство не должно руководствоваться только своими интересами, игнорируя при этом интересы других государств, что принципы политической морали являются всеобщими и что следование этим принципам является долгом всех государств, которые сохраняют собственный суверенитет и поддерживают равноправные отношения с другими государствами". Исходя из "принципов политической морали", японская сторона требует от России восстановить историческую справедливость и законность путем возвращения Японии "северных территорий" и не признает сложившейся после Второй мировой войны границы в районе Курильских островов. Начало этому процессу было положено петицией о возвращении "северных территорий" к Главнокомандующему союзных войск маршалу Д.Макартуру 1 декабря 1945 г., подготовленной общественным движением за возвращение бывших японских земель. Токио поднял это движение на уровень межгосударственной политики Японии в отношении СССР и потом – России.
В связи с этим слова Ё.Мори о "духе справедливости, позитивности и твердости" приобретают дополнительное специфическое наполнение. Для японской стороны "справедливость" – это восстановление исторической справедливости в отношении разрешения терпроблемы путем возврата исконно японских земель, "позитивность" – поступательное движение в этом направлении и "твердость" – неизменность зафиксированной японской стороной позиции. А историческая справедливость для России в контексте "территориальной целостности" понимается как недопущение прецедента пересмотра границ, сложившихся де-факто после войны. В отличие от островной Японии Россия имеет самую протяженную в мире сухопутную границу с другими государствами, причем и у России есть скрытые претензии к соседям на бывшие российские земли, и некоторые соседи при ослаблении позиции России на международной арене готовы предъявить свои претензии на российские земли. Любые движения Москвы в сторону удовлетворения территориальных претензий Японии могут быть восприняты мировым сообществом как слабость России, с вытекающими отсюда последствиями, да и само обсуждение терпроблемы внутри России уже вызвало резко негативную реакцию части населения.
История послевоенных переговоров с Японией по поводу Южных Курил для стороннего наблюдателя выглядит порой весьма странно. Даже в используемой русско-японской терминологии не сразу разберешь, что российские "Южные Курилы" – это японские "северные территории", Малая Курильская гряда – это острова Хабомаи (они же – "острова Плоские") и остров Шикотан, а "четыре острова" это больше, чем четыре острова. На сентябрьской же встрече в Японии В.Путин провел художественное чтение цитаты из Московской декларации для разъяснения (переводчикам?), что стороны только подтверждали “свою решимость прилагать все усилия", а не, по логике выступления, направить усилия на достижение конечного результата. Что не удивительно, поскольку, как известно из физики, чтобы усилия суммировались, они должны быть направлены в одну сторону, а не в противоположные.
В совместной декларации 1956 г. СССР, "идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и острова Шикотан с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора". Документ ратифицирован сторонами, но в 1960 г. СССР отказался от обещания передачи островов, мотивируя это подписанием враждебного для СССР военного договора между Японией и США. В ответ правительство Япония заявило правительству СССР: "наша страна будет неотступно добиваться возвращения нам не только островов Хабомаи и Шикотан, но также и других исконных японских земель" (памятная записка от 05.02.60). Не мудрствуя лукаво, СССР занял радикальную позицию: терпроблемы не существует, а имеются необоснованные территориальные претензии Японии.
Во время визита президента СССР М.С.Горбачева в Японию в апреле 1991 г. было подписано совместное заявление, в котором зафиксирована необходимость заключения мирного договора, включая проблему территориального размежевания, с учетом позиций сторон о принадлежности островов Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп. Японская сторона восприняла этот шаг как признание Советским Союзом существования территориального вопроса, а также и территориальных требований Японии на "северные территории". Так родился миф о возможном решении терпроблемы в пользу Японии в обозримом будущем. Однако признание существования проблемы не означает согласия с существом вопроса. Тем не менее в 1992 г. возникла общественная организация "Комитет защиты Курил", которая занималась мобилизацией общественного мнения для противодействия попыткам "передачи Японии Южных Курил". Появилась новая напряженность в российском обществе, и по России забродил призрак "северных территорий".
После распада СССР президент России Б.Ельцин продолжил линию М.Горбачева в этом вопросе и в 1993 г. подписал Токийскую декларацию о японо-российских отношениях. При этом японская сторона еще больше уверовала в миф о скором возвращении "северных территорий", а Россия нажимала на экономические аспекты сотрудничества и ожидала помощи от Японии в международных делах. На неформальной встрече "без галстуков" в октябре 1997 г. в Красноярске президент России Б.Ельцин ("друг Борис") и тогдашний премьер-министр Японии Р.Хасимото ("друг Рю") обязались "приложить все усилия для того, чтобы заключить мирный договор к 2000 году". Это положение было зафиксировано в Московской декларации 1998 г. Символическое число "2000", характеризующее смену тысячелетий и озвученное лидерами стран, оказало свое магическое действие на японцев, воспитанных на древнеяпонской мифологии и конфуцианской морали, и привело к пику ожиданий вынашиваемого ими решения. Миф раздулся до непомерных размеров и должен был с треском лопнуть к концу 2000 года. Несколько сгладил пик надежд новогодний уход Б.Ельцина с арены своей ответственности. Однако похоже, что инициатива со сроком была одной из "загогулин" первого президента России, которую японцы восприняли как осмысленный "иероглиф" и руководство к действию через призывы к выполнению достигнутых договоренностей, оказание экономической и международной поддержки России с ожиданием ответной благодарности в виде островов...
Поэтому сентябрьская встреча В.Путина и Ё.Мори носила знаковый характер: она должна была окончательно разрушить миф о быстром решении главной проблемы мирного договора. Мог ли В.Путин, как заложник политики по наследству, подписать мирный договор в 2000-м году на условиях японской стороны? Однозначно – нет. У Японии не было поводов так думать. Россия никогда не заявляла о готовности уступить Японии Южные Курилы и никогда не готовила к этому общественное мнение в стране. Ожидания японской стороны основывались исключительно на установке японских политиков думать так, а не иначе, и неукоснительному следованию официальной линии Токио, независимо от реальной ситуации в России. Это был самообман, выгодный постсоветской власти. Мнение же прагматичных японцев, отличное от официальной позиции, нигде не звучало, и это создало иллюзию всеяпонской поддержки политики Токио по "северным территориям". Москва тоже не преуспела в пропаганде своей официальной точки зрения ни в Японии, ни даже в самой России. В итоге – столкновение национальных интересов стран, выраженных в фактически диаметрально противоположных позициях правительств и доминирующих общественных мнениях по терпроблеме, которые привели к логическому тупику в переговорах.
Драматизм дружеских отношений президента России и премьер-министра Японии заключен в обязательствах глав государств перед своими народами. Японцы свято верят в правоту своей позиции по возврату "северных территорий", тогда как большинство россиян не понимают, почему в мирное время страна должна лишиться Южных Курил. Если сегодня в России провести всенародный референдум по вопросу передачи Японии Южных Курил, то, с учетом преобладания великодержавного понимания “национального достоинства”, результат его очевиден. Япония надеялась на "дружескую сделку" между руководителями стран, но Россия не монархическое и не олигархическое государство, а страна, вставшая на путь демократии. Никакие японские инвестиции не способны окупить новые социальные потрясения в России, которые неизбежно возникнут в случае отторжения российских земель в результате каких-либо "закулисных" договоренностей. Японской стороне придется признать, что сегодня Россия не готова к развитию событий по японскому сценарию, и смириться с отказом России изменить демаркационную линию, по крайней мере, в ближайшие годы.
Сентябрьская встреча В.Путина и Ё.Мори принесла как минимум два позитивных результата. Во-первых, страница истории о скором решении терпроблемы в пользу Японии окончательно закрыта. Во-вторых, разрушение иллюзий дает возможность трезво оценить обстановку и расчистить дорогу для решения тех проблем в российско-японских отношениях, которые могут и должны решаться в наше время. Однако отсрочка решения проблемы далеко не решение проблемы. Тупик в переговорах может привести к охлаждению во взаимоотношениях между странами и явиться настоящим испытанием на прочность дружбы Вовы и Ёси. Но не хотелось бы думать, что в отношениях В.Путина и Ё.Мори интерес первого ограничится желательным для России экономическим сотрудничеством с Японией и позицией "дружба дружбой, а суверенитет – это святое", тогда как интерес второго сфокусируется лишь на "северных территориях", мол, "первым делом – острова, а инвестиции – потом".
Как японская сторона отреагирует на патовую ситуацию – нам не ведомо, но желающей вернуть свои бывшие земли Японии придется определиться со стратегией и тактикой на будущее. Ясно одно: терпроблема вновь может стать инструментом для внутриполитических разборок в Японии и, как следствие, послужить Токио внешнеполитическим оружием, направленным против Москвы. Очевидно, что такое развитие событий не в интересах народов наших стран, которым не нужна политическая конфронтация. Но В.Путин и Ё.Мори имеют шанс заслужить безусловную благодарность потомков, если, следуя духу уже принятых договоренностей, встанут на дорогу компромиссов и сумеют убедить народы своих стран в необходимости следования по пути реалистичного и созидательного выстраивания российско-японских отношений на долгосрочной основе и взаимовыгодных условиях.
Опубликовано: Информационно-аналитический бюллетень Депутатской группы Государственной Думы III созыва по связям с парламентом Японии, №3, сентябрь 2000 г.