Нора

(Ударение на О)
«Хотя все считают милосердие доблестью, оно порождено иногда тщеславием, нередко ленью, часто страхом, а почти всегда – и тем, и другим, и третьим».
Франсуа Ларошфуко.

Жила была одна женщина по имени Нора. У женщины была дочь, которую звали Луна. Однажды Нора отправилась на рынок. Когда она ходила между торговыми рядами, к ней в сумку залез маленький воришка…
Мальчика поймали и привели к женщине.
— Вот ваш грабитель, он украл 2 яблока, — сказал тот, кто держал мальчика.
— Нужно выпороть его как следует, — сказал один из зевак.
— Да, он заслуживает хорошего наказания, — сказал другой.
Однако Нора была испугана – она слышала от соседки, что такие мальчишки сбиваются в шайки, и закидывают тех, кто им навредил тухлыми помидорами.
— Отпустите его, — только и сказала женщина.
Как только мужчина державший воришку ослабил захват, тот мигом вырвался и убежал.
— Вы очень милосердны, — сказал кто-то.
— Да чего уж там, — тихо произнесла Нора, развернулась и ушла.
Утомленная, вернулась домой с тяжелыми сумками, на огороде заметила следы чьего-то неаккуратного присутствия: растоптанные овощные грядки, поредевшие тюльпаны, обобранный куст малины.
Женщина прошла до двери, зашла в прихожую и с яростью кинула сумки на пол, вдруг вступила поясница.
В дверь постучали, это была Чаранга – соседка. Она рассказала, что с утра ищет своего сына, редкостного сорванца, и пришла спросить у Норы, не видела ли та мальчишку.
— Я была на рынке, но, может, Луна его видела.
— Спрошу её.
Через несколько минут, когда Нора разобрала продукты, вернулась Чаранга.
— Луна сказала, что видела, как мальчишка топтал твои грядки. Я думаю его нужно отхлестать березовым прутом.
— Я с тобой согласна, — решительно ответила Нора.
— Но послушай, я уже не так молода, и не смогу одна его удержать, мне понадобится твоя помощь.
— Пусть тебе поможет Луна.
— Что ты, она этого сорванца знаешь, как жалеет? Нет, не сможет она его удержать, не сможет. Придется тебе самой идти.
— А сколько же твоему сыну лет?
— Восьмой годок.
— Еще маленький совсем, — с ноткой волнения в голосе сказала Нора.
— А бед от него как от большого, — запричитала Чаранга.
— Ничего, подрастет – образумится, помяни моё слово!
— Ох, не знаю, ох не знаю! – соседка зашагала к двери, — спасибо тебе Нора, что простила его, ты очень милосердная женщина!
— Ты думаешь? — сомнительно спросила та.
— Точно. – Чаранга ушла.
Нора очень устала, и, попросив Луну приготовить ужин, легла поспать. Через два часа она заглянула на кухню, дочери нигде не было. Нора зашла в чулан, где была спальня Луны – девушка дремала.
— Почему ты не приготовила ужин?!
— Что? – встрепенулась девушка.
— Ужин.
— О, но я себя плохо чувствовала, а потом упала в обморок, очнувшись, доползла сюда и решила отдохнуть.
— Как ты можешь падать в обмороки, отдыхать, когда твоя мать голодна?
— Матушка, я ничего не ела сегодня.
— Почему?
— Погреб был пуст.
— Сходила бы в огород.
— Я пошла, и увидела там сына Чаранги.
— Да, дрянной мальчишка топтал мои грядки.
— Заметив это, я погналась за ним, но он убежал. Совсем обессилив, я вернулась, по дороге набрав горсть ягод и вытащив морковку.
— Значит, ты все-таки ела?
— Нет, когда я подошла к дому, в калитку постучался бродячий старец, он попросил еды…
— И ты отдала свою?
— Да.
— От тебя можно ожидать таких глупостей.
— Потом я легла, меня разбудила Чаранга, она спрашивала о сыне…
— Дальше можешь не рассказывать, все ясно. В наказание за твою глупость я лишаю тебя ужина, будет тебе урок, а завтра, перед едой, ты должна будешь убрать дом.
— Матушка, — Луна упала на колени и заплакала, — матушка, сжальтесь, будьте милосердны!
— Я и так слишком милосердна, в последнее время! — сказала она и ушла.
Через пару дней Нора отправилась в гости к мадам Аум, туда же направились ещё несколько женщин, среди которых были очень важные и знатные особы. Заметив среди гостей Чарангу, она подошла к ней со словами.
— Как здесь красиво, мне так нравится!
— Вот бы пожить тут хотя бы денек… — мечтательно произнесла Чаранга.
К обеду гости собрались в главном зале. Вошла мадам Аум. Поприветствовала присутствующих, пригласила к еде. После трапезы гости перебрались в соседний зал.
К Норе подошла женщина. Это была Танга – другая соседка Норы. Танга была бедна, её муж покинул семью и ушел в мир иной. Сейчас она постепенно начинала вставать на ноги, но у неё не было детей, родных и близких.
— Как поживаешь соседка, — спросила она.
— Хорошо. Ты что-то хочешь?
 Дорогая соседка, на могла бы ты мне одолжить немного денег?
— Ты же знаешь, у меня самой их очень мало!
— Ну пожалуйста, в последний раз.
— Что ж, хорошо, но с условием, через 1 неделю ты вернешь мне в 1,5 раза больше.
— Что – ты! Как я смогу?!! — взмолилась Танга.
— Хочешь получить деньги?
— Да, — тихо произнесла бедная женщина.
Ровно через неделю мадам Аум вновь созывала гостей. Пришло много народу.
Весь день Танга бегала от Норы по дому, не давая ей с собой говорить, наконец, они случайно встретились в квадратной комнате, где в каждой стене открывается проход в какой – либо зал.
— Ну, что?! — с нетерпением спросила Нора.
— Понимаешь, я не могу сегодня…
— Да?! А когда?! Завтра, послезавтра? Когда?!!
— Я, я верну, — все тише и неразборчивей отвечала Танга.
Вокруг стали собираться люди, они с интересом рассматривали происходящие, переговаривались, кто-то негромко смеялся.
— Что ж… Я не буду устраивать здесь скандал. Принесешь деньги через неделю, в 2 раза больше, чем сначала!
— Ах, — с ужасом проронила бедная Танга.
Из толпы собравшихся зевак выделилась мадам Аум.
— Ах, с восхищением проронила она, — Нора, как же ты милосердна! Помогаешь этой женщине, — она с презрением посмотрела на Тангу, — хотя совершенно ей ничем не обязана! Ты чудо!
Вокруг стали раздаваться одобрительные возгласы. Нора почувствовала, что летит. Её сердце забилось очень часто, Танга тихо вышла из комнаты.
Через 6 дней, когда Нора вернулась с рынка, она заметила на лице Луны нечто странное – здоровый румянец.
— Что ты ела? — резко спросила она.
— Матушка, к нам приезжал дядя Рим, он угостил меня…
— И?
— И оставил…
— Деньги?
Луна помолчала.
— Да… — она достала из кармана халата несколько разноцветных монет.
— Что ж, — Нора забрала деньги, — это очень хорошо, — и вышла из кухни.
Вечером она долго думала — на что потратить деньги, наконец, у неё созрел прекрасный план.
На следующий день, как обычно, большая часть женщин небольшого селения на окраине города собралась у мадам Аум. Конечно же, дамы обсуждали недавний скандал и с нетерпением ожидали развязки. Танга была страшно бледна, под глазами чернели круги, женщина выглядела так, будто очень долго не ела, не спала и много работала. Заметив Нору, она бросилась ей под ноги, обняла колени, и, плача, взмолилась.
— Умоляю, умоляю, не увеличивай сумму, я всё тебе отдам, через неделю, или две, но я клянусь…
Нора посмотрела на соседку сверху вниз, затем окинула взглядом присутствующих – казалось, все гости сбежались сюда, посмотреть, чем же закончится эта история. Женщина поняла, что момент подходящий, она достала из кармана свёрнутый платок, поднесла к лицу, тихо застонала, прижала ткань к глазам и надавила пальцами. В платке лежал кусочек лука, сначала заслезился один глаз, потом другой.
— Ах, Танга, соседка! — Нора подняла плачущую женщину с колен, — мне так жаль тебя! Ты совсем одна! Давай же обнимемся, ибо сказано: «Возлюби ближнего своего, как себя». Не волнуйся дорогая, ты можешь вернуть деньги, когда захочешь.
— Сколько? — Не веря в происходящие, спросила Танга.
— Столько, сколько было сначала, плюс вот это, — она достала кошель, в котором бренчали деньги дяди Рима, — я подумала, что тебе легче будет вернуть долг, если я добавлю немного подъемных… — Нора посмотрела на восхищенные лица гостей, на благоговейную гримасу мадам Аум и добавила – знаешь, пожалуй, подъемные я отдам тебе в дар. Бери их, не волнуйся за долг – вернёшь, потом, будь счастлива.
Танга закрыла глаза и начала тихо сползать к полу. Нора подхватила её и отвела к креслу. Раздался гром аплодисментов – пораженные женщины подходили к Норе, и выражали её своё искреннее восхищение. А мадам Аум даже отказалась от своего места на ежегодном городском балу, который устраивает мэр.
— Ты, о милосердная душа, заслужила его больше!
Люди славили Нору еще долгие месяцы. Из недели в неделю её подвиг всё возрастал, стали говорить о том, что был прощен и сам долг, что Нора передала своё место на балу Танге, и так далее, и тому подобное…
В летописи города женщина вошла под именем «Нора – благородное сердце».