С самого начала было понятно, что всё именно так и закончится. Она, стоя на балконе, бессмысленно водила пальцем по холодному, запотевшему стеклу, отделявшему её от горящей жёлтым светом фонарей улицы.
"Как-то всё слишком просто, - думалось ей, - просто и пусто..." Не замечая, она начала проговаривать свои мысли вслух - сначала еле слышно, шёпотом, но с каждым новым словом звук её голоса - немного растерянный, но довольно чёткий - становился сильнее. Фразы повисали в ночном пространстве обитого вагонкой балкона на доли секунды и покорно разбивались об оконное стекло, уступая место следующим.
Она говорила, почти не останавливаясь, разве что, когда непослушная голубая шаль норовила соскользнуть с плеча, делала короткую паузу, закутываясь сильнее, но не от холода, который сейчас не причинял ей никаких неудобств, а, скорее, машинально: "Это сон. Я не верю. Так не бывает!"
Она действительно думала, что так не бывает. О, святая наивность! В её-то возрасте... Пора бы забыть сказки о большой и чистой и жить. Как? Откуда мне знать? Как все. Вот вы как живёте?.. Но она...
Он... Он был таким! Таким "её"... И имя у него было плюшевое, шерстяное, тёплое... Она могла часами смотреть, как он читает: каждое слово, каждая прочитанная буковка с такой правдивостью отражались на его лице, что она знала, о чём книга, даже не заглядывая - она читала по его лицу. А какие у него были руки... Но...
Но сегодня она встретила его с другой. Он даже не пробовал оправдываться, держа за талию свою новую пассию, улыбался, откровенно наслаждаясь причиняемой болью. Не веря, она молча смотрела ему в глаза, наталкиваясь на чужое, ранящее: "Я такой, какой есть, ни под что и ни под кого не подстраиваюсь. И не собираюсь меняться. Не нравится?"
Как во сне шла она домой, не обращая внимания на ледяной ветер, нахально лезущий в незастёгнутое пальто, взгляды прохожих красноречиво ставили диагноз: "Прилично одета, а туда же. Наркоманка, наверное. Или пьяная."
Оконное стекло загудело - проехал состав в метро, и она, усердно повторявшая своё заклинание до сих пор, очнулась: "Так бывает! И есть выход!" Медленно раскрывая окно, она улыбалась морозному воздуху и звёздам, и...
"Боже мой, она падает!" - истошный вопль старухи заставил посмотреть вверх запоздалых прохожих. "Падает! Падает!" - в бешеном танце кружился многоголосый хор.
И только мальчик лет пяти тихо сказал: "Нет, она летит..."