За окном нашего кабинета – весна в полном разгаре. Травка зеленеет, солнышко блестит, птички чирикают, шумят проезжающие автомобили. Но это там – в другом мире. А мы – здесь. За забором с колючей проволокой. В любимой, до боли родной части. Слоняемся по коридорам, путешествуем из кабинета в кабинет, перекладываем горы бумаг с места на место. Короче, имитируем бурную трудовую деятельность на благо Родины. Главное при этом – соблюдать неписаные правила игры. Упаси вас Господь ходить по отряду с беззаботным выражением лица, а на вечный вопрос: “Чем сейчас занимаешься?” честно признаться, что ничем. За подобную искренность вас по головке не погладят, и ордена не дадут. Скорее загрузят работой по самое “не хочу”. Чтобы в следующий раз знал, бездельник этакий, что начальству отвечать надо.
Сейчас у меня по распорядку послеобеденный отдых. Сильно тянет в дремоту, и я, повинуясь зову природы, преклоняю буйную головушку на стол. Но подремать мне сегодня не судьба. Потому что звенит проклятый телефон, вырывая из царства сладких грез.
- Лейтенант Пироговский слушает.
- Алло! Пироговский? – отзывается трубка голосом нашего врио майора Бабаева. – Чем там сейчас в отделении занимаются?
- Работают, товарищ майор, - бодро рапортую я. Ну да, конечно же, работают. В поте лица. Аж пена хлопьями летит.
- Передай нашим прапорщикам и солдатам, чтобы готовились к строевому смотру. В два часа построение на плацу.
- Понял, - кладу трубку и задумчиво смотрю на настенные часы. Времени без пяти два. Наш компьютерный гений рядовой Милосердов сидит у монитора, и не подозревает, что над его головой тучи уже сгустились.
- Дружище, - информирую его, - у тебя есть целых пять минут, чтобы подготовиться к смотру и построиться на плацу. Вазелин взять не забудь. – И снова кладу голову на стол. Может, судьба будет ко мне благосклонна, и мне все же удастся вздремнуть. Хотя бы минут пятнадцать.
- Кто знает, за что уволили майора Гордецкого? – Это подала голос гражданская служащая отделения Наташа Сивашова. В данный момент она занимается очень нужным делом – восстанавливает учеты воинских преступлений за прошлые годы. Просто раньше ими никто не занимался. А вот теперь кого-то припекло. Я снова поднимаю голову и выдвигаю свою версию:
- За изнасилование крупного рогатого скота с летальным исходом.
По выражению лица Наташи вижу, что шутка не оценена. Скукотища. Промаявшись еще с полчасика, выхожу из кабинета, и тут же напарываюсь на длинного, как шпала, майора Захаренко – главного коммунальщика части.
- Стой, раз-два. Ты в курсе, что уже заступил помощником дежурного по части? – с ходу ошарашивает он меня. Вот те раз. Сидел себе, никого не трогал – и тут на тебе наряд. Вот счастьице-то привалило. Оказывается, начальник штаба, будучи в сильно дурном настроении, снял с наряда всю дежурную смену. Наверное, окурок на глаза попался. Или нерадивый солдат, шатающийся без дела. Так что теперь я заступаю вне плана. Утешает лишь одно – до конца моего дежурства осталось менее трех часов.
- Я счастлив, товарищ майор, - отвечаю я, и тут же задаю извечный русский вопрос, - Что делать?
- Пройдись по территории, посмотри, чтобы везде был порядок. Если где мусор – выгоняй ответственные подразделения, пусть убираются. Да, еще в пять часов повторно строишь гарнизон на строевой смотр и новый суточный наряд на развод.
Ах да, чуть не забыл. В два часа гарнизон построился с опозданием, и теперь всем предстоит попытка номер два, дабы искупить свою вину. Будем медленно строиться в пять – построимся в восемь. Еще разок, для закрепления. Он, начштаба, у нас такой. Упорный. Поставленных целей всегда добивается.
Выхожу из душного здания и шагаю по раскаленному солнцем асфальту. Ну, разумеется. Иначе просто быть не могло. На плацу – этом святом для каждого военнослужащего месте! – безо всякого стыда и совести нахально валяется одинокий “бычок”. Такую наглость нельзя оставлять безнаказанной. Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, и четким строевым шагом марширую по направлению к шпалообразной фигуре:
- Товарищ майор, на плацу обнаружен одиноко лежащий “бычок”! Разрешите приступать к уничтожению?
Захаренко несколько секунд удивленно смотрит на меня, видимо гадая, все ли у меня в порядке с головой:
- Да, давай. И про построение не забудь.
Вихрем врываюсь в комендантскую роту, и сходу наезжаю на дневального:
- Так, где у нас дежурный по роте?
- Дежурный по роте, на выход!!! – истошно вопит дневальный. Через несколько секунд, словно чертик из табакерки, появляется и сам дежурный.
- Почему на территории мусор?! – набрасываюсь я на него.
- Только недавно убирали, товарищ лейтенант, - лепечет тот.
- Да ну? Правда, что ли? – искренне изумляюсь я. – А почему тогда мне на глаза попадаются одинокие бычки? Чтоб к строевому смотру все было убрано! – и с чувством выполненного долга удаляюсь. Иду к КПП, надеясь проскочить за забор. Но напрасно - сегодня явно не мой день.
- Извините, товарищ лейтенант, но без разрешения оперативного выпустить не можем, - сказали мне стоящие у врат архангелы в бронежилетах. Вот так не везет. Разворачиваюсь и направляю свои стопы к оперативному дежурному. А оперативным сегодня, как на грех, стоит майор Чурбанов – ветеран Назрановского отряда и ну очень правильный офицер. Он, разумеется, никак не может выпустить меня без разрешения начальника штаба. Идите, товарищ лейтенант, спрашивайте разрешения у него, инструктируйтесь, записывайтесь в книгу выхода личного состава – и вот тогда выходите себе на здоровье. Ну да, а вы что думали? В сказку попали? Здесь вас быстро приведут к порядку и научат Родину любить!
- Ну что, орлы, не выпустите? – снова интересуюсь у архангелов. Те дружно мотают головами. Извините, товарищ лейтенант, но при всем уважении…
- А если я сейчас через забор полезу? – этот вопрос явно загнал бедных архангелов в тупик. Они не знают, как реагировать на подобные заявления – то ли улыбнуться, как шутке, то ли доложить дежурному. Дабы доказать серьезность своих намерений, со злодейской ухмылкой дефилирую к углу забора, где стоит вагончик с лесенкой. Взбираюсь на крышу вагончика и этаким мечтательным взором гляжу вдаль, прикидывая, как перемахнуть через опоясывающую забор “колючку” и при этом ничего себе не сломать. Поторчав таким образом минут пять, спускаюсь с небес на грешную землю и жду реакции.
Результат не заставил себя долго ждать. Не прошло и получаса, как о моей выходке уже было известно начальнику штаба – мол, объявился такой чудик, потенциальный нарушитель контрольно-пропускного режима. Что и требовалось доказать. Да, в нашей части именно так – не успеешь испортить воздух в одном уголке, как в другом об этом уже все знают. Иной раз просто диву даешься подобной оперативности. Что бы вы ни делали, чем бы ни занимались – всюду отыщется доброжелательная душа, всегда готовая доложить куда следует о ваших подвигах. Исключительно из самых добрых побуждений. Воистину, мир не без добрых людей.
…Сбылась моя мечта только вечером. После того, как закончился очередной рабочий день на благо страны. Я трясся в кузове “головастика”, несущего нас во Владикавказ, полной грудью вдыхал сладкий воздух долгожданной свободы, и всей душой наслаждался пребыванием вне стен любимой части. А черепную коробку изнутри прямо-таки распирало сознание: я свободен!!! Жаль, правда, что всего лишь до завтра…