Отношения с отцом после развода родителей не испортились, хотя виноватым в разводе я считал именно его. Пьянки и загулы, - непонятно, как мать всё это выдерживала долгие годы. Они то сходились, то опять разбегались, и всё это повторялось снова и снова. В итоге мы живём у бабушки. Помню, как отец однажды побил маму, и я уже тогда, в детстве, хотел, чтобы он куда-нибудь делся, просто пропал. Мама плакала и нумеровала в моём дневнике страницы, а не понимал, почему она мне так не доверяет.
Годы затянули детские раны, а отец он ведь и в Африке отец. Я знал, что он меня любит, и всегда готов помочь, чем может.
Толстый говорит, что займётся спортом, а алкоголик – что с завтрашнего дня в завязке. Предок окончательно пал на дно, из еды в его холодильнике была только водка. В сущности, он сам стал этикеткой водочной бутылки. За квартиру долг непомерный, в ближайшее время отца ожидала судьба бомжа, но на все уговоры одуматься он кормил меня только обещаниями о последнем разе.
Мама передала ему немного котлет, которые он когда-то так любил, и я нёс маленькую кастрюльку в некогда родное место. Шёл я сюда без особого желания, здесь был постоянный бардак, присущий только опустившемуся человеку. Лишь изредка квартиру убирала какая-то женщина, с которой, я подозревал, отец спит. Видел я её только раз, а в личную жизнь отца не лез – это его дело. По крайней мере, благодаря её стараниям, он хоть изредка мог что-то есть.
Дорога петляла в частном секторе. Лай собак, кот, бродящий в поисках счастья. Козлёнок приглашает бодаться, гусак пытается ущипнуть. Бельё сушится почти на проезжей части дороги, бабки изучают меня, как чужака. Каждый раз проходя, как в другой мир попадал. Впереди показались пятиэтажки.
Пришёл. Два месяца не был у отца. Подымаюсь на третий этаж, звоню. Квартира – гимн простого человека. Перед дверью лежали очистки апельсинов, возможно отец решил бороться с тараканами.
- Ты к кому? – дверь открыла женщина, которую я видел однажды у отца.
- Понятно к кому, к отцу. Он дома? – я немного устал после рабочего дня, и мне хотелось скорее войти внутрь.
- А он здесь больше не живёт, – бабище буквально преградила мне путь.
- А где он теперь живёт? – ресницами я захлопал так, что, казалось бы, мог взлететь.
- Не знаю, – она держала кухонное полотенце и потирала им руки.
- А вы разве не …, - я не знал, как это правильно сказать.
- … с ним? – она засмеялась, - да я присматривала за ним, чтоб он квартиру не пропил. Вот он мне её и отписал, я уже и все долги то уплатила. А он собрался две недели назад и ушёл, куда не сказал.
- Я хочу в туалет, - тихо произнёс я.
- Ну, зайди, - она не поняла что мне надо, и немного опешила от перехода.
- Здесь нет света, а я не ясновидящий, - я не хотел в туалет, я хотел войти и осмотреться. До меня начинало доходить происходящее. Та часть квартиры, которую я мог видеть, изменилась полностью. Даже запах изменился, и это не был запах отца.
- А ты сядь на унитаз, - она засмеялась так, что я дрогнул.
- Я лучше на улице, - не мог представить, что сяду на унитаз, на который уже садилась новая хозяйка моего отчего дома.
Мне хотелось сделать этой женщине что-то жутко плохое. Но ощущение было такое, будто я набрал в рот дерьма и пытаюсь плюнуть в неё. В любом случае отца не было, и что делать с кастрюлей я не знал. Глядя на котлеты, чувствовал себя вегетарианцем, меня тошнило.
Я спустился и сел под подъёздом на бордюру. Человек, который дал мне жизнь, ушёл, просто куда-то делся.