Майя Васильевна пикантно сложив прелестные ручки под подбородком, чарующим голоском призывала меня к ответу. Я изворачивался как мог, беспрестанно попадая в щекотливую ситуацию, а она словно угадав мои чаяния, изящно потянулась к пудренному столику, инкрустированному бронзой, намеренно медленно, двумя пальчиками - брезгливо наморщив вздернутый носик, взяла старый потертый ридикюль и еще медленней, и еще брезгливей выудила оттуда измятый конвертик, который я узнал бы из тысячи подобных. Едва его тонкий, знакомый до боли аромат, достиг моего обоняния – я взмок. Сердце мое затрепыхалось свечным пламенем, словно на сквозняке и было чуть, не замерло совсем.
Я готов был провалиться сквозь землю: сгинуть, умереть, раствориться в воздухе, но она сковала мой взор, как та - старая ворожея на углу Сенной, которой я безропотно отдал свой портмоне. Отдал так, не за понюх табаку даже - отдал, подаренный мне еще моим батюшкой с пожеланиями: - быть рачительным и приумножать сие богатство, равное десяти рублям - вложенными, заботливой матушкой в Рождество Христово.
***
К стыду - бесстыдно...